Дети атома

      Что это такое было?!       Эрик плохо помнил, как выбрался из воды, как пересёк полосу песка, и только оказавшись под защитой прибрежных кустов и деревьев, невидимый с пристани, позволил себе свалиться на землю и застыть, глядя в небо. Голова гудела, сердце глухо колотилось в груди, дышать было всё ещё больно – и необыкновенно сладостно. Дышать, смотреть в небо, на силуэты колышущихся пальмовых листьев, чувствовать лицом ветерок и тепло скользящих по коже солнечных бликов, а спиной неровности почвы… Жить.       Жизнь – величайший дар Господа, а люди так и норовят растратить его ни на что.       И всё-таки – что это такое было?       Эрик приподнялся на локте, глянув в сторону проклятой яхты, и снова повалился навзничь. Он вёл довольно бурную жизнь, ему доводилось бывать в разных переделках, но такого ужаса, как сегодня, он не испытывал нигде и никогда. Даже в лагере. Когда твоё собственное тело перестаёт тебе подчиняться, а в голове начинает хозяйничать что-то чужеродное и враждебное… Эрика передёрнуло, и, не смотря на флоридскую жару, мороз продрал по коже. Кто это сделал – Шмидт? Или тот, второй? И почему Шмидт выжил, ведь Эрик был готов поклясться, что попал в него? Он что, совсем неуязвимый?! Или прав был господин Голан, у Эрика случился нервный срыв, и от этого начались галлюцинации, он сам упал в воду, а всё остальное, включая неудачный выстрел, ему померещилось?       Так, отставить панику. Шмидт жив, и ты тоже жив, хоть и с некоторым трудом – будем исходить из этого. И вообще, хватит валяться здесь в мокрой одежде. Надо вернуться в гостиницу, переодеться и смыть с себя соль от не слишком чистой морской воды. Перевести дух, и уже тогда, на трезвую голову, решать, что делать дальше.       Эрик с трудом, как древний дед, поднялся и побрёл в сторону города. К счастью, содержимое его карманов осталось на месте.       К тому моменту, когда он вошёл в душевую своего номера и включил горячую, почти обжигающую воду, сумбур в его голове несколько поулёгся. Да, он столкнулся с тем, чего не может объяснить, но… Эрику ли удивляться подобному? В конце концов он сам, если подумать – ходячее паранормальное явление. Долгое время он считал себя уникумом, случайной причудой природы – но что, если сегодня ему повезло, вернее, не повезло, наткнуться на, так сказать, собратьев?       Нельзя сказать, что возможность существования других, похожих на него, вообще не приходила Эрику в голову. В юности он даже пытался отыскать людей с необычными способностями, но так и не преуспел. Однако вероятность всегда сохранялась. Но если Шмидт, или этот его помощник, или одни оба сразу обладают даром вроде его собственного – это скверно. Тогда они становятся ещё более опасными, а его задача усложняется в разы. А главное – теперь даже попросить помощи становится проблематично. Скрытность Эрика теперь играла против него – знай его товарищи по службе о его даре, приняли бы мысль и о других одарённых. А сейчас велика вероятность, что ему просто не поверят.       Выключив воду, Эрик тщательно вытерся полотенцем, надел халат, завязал пояс и прошёлся щеткой по волосам. Приоткрыл дверь ванной – и застыл, напряжённо прислушиваясь. В номере кто-то был. Стояла тишина, но чутьё Эрика прямо-таки кричало, что он не один.       – Выходите, мистер Леншерр, – донёсся из комнаты негромкий голос. Эрик стиснул рукоять пистолета, с которым никогда не расставался, и который теперь лежал в кармане халата, и толкнул ручку. Сидевший в кресле молодой человек с каштановыми волосами поднял на него глаза – и улыбнулся.       – Не стоит, – он кивнул на карман. – Я всё равно успею вас остановить. А кроме того, я вам не враг.       – Неужто? – Эрик приподнял бровь. – Тогда почему вы пробираетесь в мой номер тайком, вместо того, чтобы позвонить снизу и договориться о встрече, как все нормальные люди?       – Так то – нормальные, – улыбка молодого человека стала шире. – Но мы с вами – не нормальные, и, если подумать, совсем не люди. К тому же окружающим вовсе ни к чему знать, что мы встречались.       – Не люди? А кто же мы?       – Мы – мутанты.       Он сделал паузу, но Эрик молча ждал продолжения.       – Носители изменённых генов, – объяснил его собеседник. – Когда ДНК будет расшифрована – а я полагаю, это случиться вот-вот – можно будет сказать, каких именно. Изменения в нашем геноме дают нам необычные возможности, превышающие возможности обыкновенных людей. Мой воспитатель вообще говорит о новой ступени эволюции. Я бы выразился осторожнее, но факт остаётся фактом – мы не такие, как все.       – Ваш воспитатель – это… Шоу? – осторожно уточнил Эрик.       – Именно. Да вы садитесь, в ногах правды нет.       Эрик сел, всё ещё держа руку в кармане.       – Итак, вы с Шоу – мутанты.       – Да. И вы, мистер Леншерр – тоже мутант.       – С чего вы взяли?       – Я – телепат, – молодой человек больше не улыбался. – Сознание мутанта выглядит иначе, чем сознание человека. Это трудно объяснить… а кроме того, я просмотрел вашу память. Вы ведь – металлокинетик, верно?       Эрик помолчал. Потом медленно вытащил руку из кармана. В следующий миг пистолет сам плавно выскользнул наружу и завис в воздухе перед ним. Его дуло смотрело прямо на незваного гостя.       – Бросьте, – тот заметно напрягся.       Больше всего в этот момент Эрику хотелось заставить спусковой крючок дёрнуться и выпустить пулю – но воспоминания о стискивающей мозг хватке ещё были слишком свежи. Человек, защищающий свою жизнь, не рассчитывает силу удара, и, вполне возможно, телепат успеет порвать его мозги в клочья прежде чем погибнет сам. Или не погибнет. И к тому же… для чего-то он сюда пришёл. Едва ли, чтобы что-то вызнать – если он действительно порылся в памяти Эрика, то ему и так уже всё известно. Скорее всего, у него есть какое-то предложение. И его имеет смысл выслушать.       Пистолет аккуратно лёг на край разделяющего их стола. Шатен в кресле напротив удовлетворённо кивнул.       – Правильно мыслите, мистер Леншерр.       – Тогда говорите, – Эрик откинулся на спинку кресла.       – Вы пришли убить Шоу, – его собеседник не стал ходить вокруг да около. – И я ничего не имею против вашего намерения, но подойти к этой задаче нужно с умом. Вы уже убедились, что так просто Себастьяна не убьёшь. Вам понадобятся союзники.       – И вы предлагаете свою кандидатуру? – шатен кивнул. – А могу я спросить, почему? Вы только что назвали его своим воспитателем. Этот человек вас воспитал – и так вы хотите его отблагодарить?       – Есть такие воспитатели, которых иначе не отблагодаришь, – сухо отозвался молодой человек. – Я желаю ему смерти по многим причинам, перечислять которые слишком долго, а моё время ограничено. Но для вас, я думаю, хватит и одной. Если совсем коротко: этот человек хочет развязать Третью Мировую войну, и его надо остановить.       – Третью Мировую войну? – не скрывая недоверия, переспросил Эрик.       – Да, и эта перспектива куда реальнее, чем вы можете предположить. Разумеется, он делает это не в одиночку, но у него есть продуманный план действий, и этот план успешно претворяется в жизнь. Со смертью же Себастьяна… нет, проблема сама собой, конечно же, не рассосётся, но исчезнет один из основных её двигателей.       – Тогда почему бы вам не обратиться к властям? В ФБР, ЦРУ? Бороться и подобными проблемами – их компетенция.       – А я и пытался, – просто сказал молодой человек. – Но беда в том, что я не могу привести неопровержимых доказательств, ибо этот план существует исключительно у Шоу в голове, а все необходимые для его осуществления шаги предпринимаются другими людьми. Что он отлично умеет, так это загребать жар чужими руками. Всё, чего мне удалось добиться, это того, чтобы за нами установили наблюдение, но оно по некоторым причинам малорезультативно. Однако сейчас, когда план выходит в решающую стадию, ему волей-неволей приходится действовать более активно, и есть шанс, что мне всё-таки поверят. Так что я намерен сделать ещё одну попытку – через вас.       – Почему через меня?       – Потому, что вы оказались в удобное мне время в удобном мне месте. И наши с вами интересы совпадают. Беда в том, что даже нас двоих может оказаться недостаточно для ликвидации Шоу. Нам нужны ещё помощники.       – И вы что же, думаете, что я так просто приду в… куда там вы меня намериваетесь отправить? Короче, к местным спецслужбам, и расскажу, что стрелял в нацистского преступника, но от него пули отскакивают, а потому мне нужна помощь? Для этого мне как минимум нужно одобрение моего начальства.       – Так обратитесь за одобрением к вашему начальству, что мешает? – шатен приподнял бровь с лихим мефистофельским изломом у виска. – Даже при самом оптимистичном прогнозе Шоу для осуществления его планов понадобится ещё не меньше двух-трёх месяцев, так что время есть.       – Может и есть, но я не могу гарантировать, что ответ будет положительным.       – Даже если ЦРУ само попросит Моссад откомандировать вас им в помощь?       – И вы в состоянии это организовать?       – Это в состоянии организовать вы.       Он неторопливо вытащил из кармана блокнот, ручку, что-то написал, после чего вырвал листок и протянул его Эрику.       – Имя и адрес одного из агентов ЦРУ, – объяснил он. – Этот агент тоже столкнулся с необъяснимым явлением в лице Шоу, и теперь ищет доказательства существования генетических мутаций. Вы и станете таким доказательством. Сейчас директор Маккоун настроен более чем скептически, но, полагаю, после пары демонстраций его скептицизм поуменьшится.       Эрик, помедлив, взял протянутую записку и, не читая, суну в карман халата.       – Итак, вы всё-таки советуете мне начать действовать через голову моего руководства, а его поставить перед фактом.       – Вы хотите убить Шоу, или нет?       Глаза молодого человека вспыхнули, и Эрик усмехнулся про себя. Учись уговаривать, малыш. Никто и не обещал, что будет легко.       – Если же у вас есть план лучше, то я готов внимательно вас выслушать, – неизвестно, подслушал ли телепат эту мысль, но заговорил он спокойно и твёрдо. – Но учтите, что набирать команду вам придётся в любом случае.       – Предположим. Но вы так и не назвали мне не единой причины, почему я должен вам верить и плясать под вашу дудку. Ведь вы пытались меня утопить.       – Но ведь не утопил.       – Едва ли это можно назвать вашей заслугой.       – Можно. Во всяком случае, и моей тоже. Это я придал вам сил, когда вы уже задыхались, и я же указал вам направление, в котором плыть.       – Сначала топим, потом спасаем, а?       – Себастьян должен был поверить, что вы умерли. Иначе он просто уничтожил бы вас вместе с вашим катером. Поверьте, он вполне на это способен. Так что, признаёте вы это, или нет, но я спас вам жизнь.       – Но вы так и не ответили на мой вопрос. Почему я должен вам верить?       – Мистер Леншерр, – телепат вздохнул, – я мог бы сейчас взять по контроль ваш разум и просто заставить вас сделать всё, что мне нужно, да ещё и оставить вас в убеждении, что вы сами этого захотели. Но я предпочитаю договариваться. Мы оба хотим одного и того же, и я не вижу причин, которые могут помешать вам принять мою помощь. За которую, заметьте, я ничего не требую.       – Кроме смерти вашего воспитателя.       – Которого вы и сами собирались убить.       Некоторое время они в упор смотрели друг на друга. Потом гость отвёл глаза и посмотрел на часы.       – Надеюсь, у вас найдётся ещё несколько минут, – сказал Эрик. – Потому что если вы хотите, чтобы я начал вам доверять, объясните мне, что произошло сегодня. Почему Шоу выжил?       – Дело в природе его дара. Он может поглощать энергию, любую энергию, в том числе и направленных на него ударов. Чем именно ударили, значения не имеет. И чем больше энергия, тем легче ему её поглотить. Выход есть – свести энергию при повреждении к минимуму. Если воткнуть в него нож не быстрым движением, а вгонять медленно, секунду за секундой, миллиметр за миллиметром, то в конце концов он всё-таки умрёт.       – Но что-то мне подсказывает, что Шоу не будет стоять и ждать, пока ему ме-едленно перережут глотку…       – Именно. Выход есть и тут – я способен его обездвижить на некоторое время. Думаю, что способен.       – Думаете?       – Он очень силён, – неохотно сказал шатен. – В последний раз мне не удалось его подчинить. Но это было лет десять назад. С тех пор мои силы возросли. Так что… Нескольких минут должно хватить. И если бы Шоу был один, то мы могли бы рискнуть хоть сейчас. Но у него есть сторонники, и не такие, как я, а по-настоящему ему преданные. И Шоу достаточно осторожен, чтобы не оставаться в одиночестве. Рядом всегда есть кто-то из них.       – Тоже мутанты?       – Да. Потому мутанты понадобятся и вам – чтобы нейтрализовать его охрану. Обычные люди тут не сдюжат.       Он снова вытащил блокнот из кармана.       – Когда-то мы с ним объехали несколько Штатов, разыскивая других мутантов. И нашли довольно много, но далеко не все из них нам подошли по разным причинам. Некоторые из них – из-за слишком малого возраста. Себастьян считал, что нас с сестрой в качестве воспитанников более чем достаточно, у него тут не детский сад. Но с тех пор прошло несколько лет, и те, кто были тогда подростками, теперь уже выросли.       Прилива энтузиазма от мысли поработать со вчерашними детьми, Эрик не испытал, но листок с именами и адресами послушно спрятал. Может, и в самом деле пригодится.       Гость уже давно покинул номер, отказавшись от предложения вывести его через чёрный ход, а Эрик всё стоял перед окном, обдумывая состоявшийся разговор. Резон в словах телепата был – работы предстояло куда больше, чем планировалось изначально, и имело смысл заручиться поддержкой хозяев территории, на которой они находились. А уж если правда, что они имеют дело с заговором мутантов с целью устроить новый мировой конфликт, то возражений от Моссада тем более быть не должно. Только вот что написать в отчёте?       А напишу-ка я правду, решил Эрик. Почти всю. Так и так, при выполнении задания столкнулся с необъяснимой трудностью, после чего ко мне с предложением сотрудничества обратился человек, отрекомендовавшийся мутантом. Его слова о мутации показались мне убедительными. Прошу инструкций, но считаю целесообразным обратиться за помощью в местные компетентные органы. Всё, о своей собственной мутации можно не упоминать. И волки сыты, и овцы целы. Или всё же упомянуть? Если в процессе погони за Шоу и правда придётся убеждать кого-то на собственном примере, то лучше уж признаться самому, чем быть пойманным на сокрытии жизненно важных данных.       Он усмехнулся, вытащил бутылку из бара, наполнил бокал и приподнял его, словно приветствуя отсутствующих собутыльников. Что ж, кое с чем всё же можно себя поздравить. Рад убедиться, что вы действительно существуете, собратья по неизвестной пока науке генетической аномалии! К добру или к худу, но Эрик Леншерр теперь знает о вашем существовании – а вот что делать с этим знанием, он придумает позже. Но будьте уверены – у него оно зря не пропадёт.       – Так же возможно, что наступление ядерной эпохи ускорило процесс мутации. А потому личности с экстраординарными способностями, возможно, уже есть среди нас. Спасибо за внимание.       Приглашённый из Оксфорда учёный погасил демонстрационный экран и сел. Эрик кинул взгляд на женщину, сидевшую слева от него. Агент ЦРУ, о котором говорил воспитанник Шмидта-Шоу, оказалась весьма недурна собой. Но Эрику не пришлось разыскивать её дом и огорошивать её известием о том, что они коллеги. Руководство Моссада, пусть и после некоторого колебания, всё же дало положительный ответ. Запрос в ЦРУ о сотрудничестве был послан, и Эрик прибыл в Лэнгли в качестве официального представителя. Его приняли не слишком радушно, но всё же вежливо, и дали ознакомиться с имевшимися на Шоу материалами. Теперь Эрик точно знал, кто именно посетил его номер в Майами.       После лично Маккоун позвал Леншерра на совещание, туманно объяснив, что его агенты хотят представить какие-то новые сведения. Когда всех участников совещания представляли друг другу, Эрик любезно раскланялся с Мойрой Мактаггерт, ничем не показав, что это имя ему известно. И в процессе доклада всё больше убеждался, что мечта сохранить свои способности в тайне так и останется мечтой. Послужить доказательством всё-таки придётся – на лицах что директора Маккоуна, что сидевшего рядом с ним агента Страйкера были написаны даже не скептицизм, а скука. Скептически настроенного человека всё же можно убедить, его предмет разговора хотя бы занимает. Но эти двое явно всё решили ещё до начала совещания, и лекцию приглашённого профессора не слушали, а пережидали, как докучливый дождик. Напарник агента Мактаггерт агент Левин, тоже не внушал оптимизма – не читалось на его лице готовности грудью встать на защиту товарища. Единственным, чьё настроение Эрику не удавалось определить, был полный человек в чёрном костюме, сидевший не за столом, а в углу комнаты. Его гостю почему-то даже не представили, и он так неподвижно и просидел всё время доклада, задумчиво подперев голову рукой.       – Мактаггерт, – тоном почти бесконечного терпения произнёс Маккоун, когда оксфордский профессор опустился в кресло напротив Эрика, – ты правда хочешь, чтобы бредни какого-то чокнутого профессора заставили меня поверить в меняющих внешность дам и исчезающих людей? Ты добилась лишь того, что тебя вернут в машбюро. Совещание окончено.       Он захлопнул папку. Мактаггерт приподнялась, не то покорно принимая вердикт, не то готовясь к боевым действиям, и Эрик счёл за благо вмешаться:       – Пожалуйста, агент Мактаггерт, погодите минутку.       Все удивлённо посмотрели на него. Женщина села обратно в кресло.       – Директор, вам не кажется, что вы чересчур категоричны, отметая донесения ваших же агентов? Ведь, насколько я понимаю, до сих по у агента Мактаггерт не было склонности к пустому фантазированию?       – Но не хотите же вы сказать, мистер Леншерр, будто верите во всю эту чушь? – поинтересовался Маккоун.       – Даже если сведения выглядят как чушь, их всё же стоит проверить. Мой опыт работы говорит, что ничего просто так не случается, и значение имеет каждая мелочь. Нужно либо понять, что происходит на самом деле, либо разобраться, почему ваш собственный агент пытается убедить вас в том, что выглядит как заведомый вымысел. Ведь не для того же она взяла на себя труд договориться с консультантом из другой страны, что ей надоела её работа.       – Со всем уважением, мистер Леншерр, мы всё же предпочитаем работать с фактами, а не вымыслами, какова бы не была их причина. Не сомневаюсь, что в Моссаде вы на хорошем счету, но сейчас вы здесь из-за того, что Моссад потерпел неудачу, не правда ли? Вы не смогли поймать Шоу собственными силами, а потому позвольте нам действовать по нашему разумению.       – У меня и в мыслях не было что-либо вам позволять или не позволять, – улыбнулся Эрик. – Но раз уж вы предпочитаете работать с фактами, я как раз пытаюсь обратить ваше внимание на факты, которые вы почему-то упорно игнорируете. Например, на то, что люди с экстраординарными способностями действительно существуют.       – И вы видели их своими глазами? – Маккоун устало откинулся на спинку кресла.       – Я вижу такого человека каждый день. В зеркале, когда бреюсь по утрам.       Эрик поднял руку ладонью вверх – и прикреплённые к галстукам Маккоуна и Страйкера зажимы плавно соскользнули со своих мест и, перелетев через стол, приземлились Эрику в ладонь.       Маккоун нахмурился, Мактаггерт со своим напарником переглянулись. Однако сбить с толку Страйкера оказалось не так-то просто.       – Отличный фокус, – одобрил он. – Насколько я понимаю, такое можно проделать с помощью магнитов…       – То есть, вы хотите сказать, агент Страйкер, что я проник в это помещение ещё до того, как меня сюда пригласили, и установил тут магниты? Я всё же несколько лучшего мнения о вашей системе безопасности.       – Вы могли принести их с собой.       – И насколько, по-вашему, они действенны? Могут они помочь мне сделать… ну, к примеру, вот такое?       Эрик высыпал зажимы на стол, огляделся, и его взгляд остановился на бронзовой статуэтке на полочке в углу. Статуэтка изображала распростёршего крылья орла и даже на вид была весьма тяжёлой. В следующую секунду она уже плыла к столу мимо отшатнувшегося директора, встала на столешницу – и вдруг начала меняться. Бронза поплыла, словно нагретый воск, орёл сминался в бесформенный ком, из которого Эрик начал лепить что-то абстрактное, для наглядности совершая над ним пассы руками. Несколько металлических лепестков загнулись вниз, превратив бывшую статуэтку в подобие перевёрнутого цветка, а из центра композиции вверх пророс прямой стержень, утончающийся к концу. Вырос примерно на полметра и остановился. Эрик критически оглядел своё творение, заставил верхушку стержня закрутиться спиралью и вздохнул. Увы, он никогда не был силён в художественном творчестве.       Тишина в кабинете стояла такая, что её можно было резать ножом.       – Ну, как вам такой фокус? – мягко улыбнулся Эрик, стараясь не показать, насколько он наслаждается произведённым эффектом. – И поверьте, джентльмены, это не гипноз. Можете пощупать его, можете показать другим людям – ничего не изменится.       – В жизни не видел фокуса лучше.       Нет, это сказали не Маккоун и не Страйкер. Это произнёс тот самый пухлый человек, сидевший в углу комнаты. Теперь он поднялся и наклонился над столом, протиснувшись между креслами директора и его помощника.       – Нет… Нет, подождите, – Маккоун потряс головой с видом человека, на глазах у которого трескается и рассыпается привычный мир. – Как вы это сделали?!       – Ну, – Эрик развёл руками. – Если бы я мог проделать такое с любым предметом, то это бы называлось телекинезом, так? Но поскольку моя сила распространяется только на металл, то по аналогии можно назвать это металлокинезом.       – Просто поразительно, – агент Мактаггерт шевельнулась, выходя из ступора, и медленно провела пальцем по одному из бронзовых лепестков. – Так вы… Вы тоже…       – Да. Я тоже мутант. Так же как Шоу, его дети и помощники.       Судя по взгляду директора ЦРУ, он бы дорого дал за возможность вот прямо сейчас отдать приказ упрятать Эрика куда-нибудь поглубже – просто чтобы иметь возможность спокойно обдумать ситуацию и решить, как ко всему этому относиться, не опасаясь, что этот человек у тебя на глазах выкинет что-то ещё. Но Эрик был не просто человеком с улицы, он был посланцем дружественной спецслужбы, и это лишало Маккоуна возможности применить радикальные меры. Его глаза отчаянно метнулись по комнате – и наткнулись на оксфордского профессора, который таращился на видоизменённую статуэтку, приоткрыв рот.       – Вы, – палец Маккоуна упёрся в англичанина. – Вы дадите подписку о неразглашении. И если вы… хоть одной живой душе…       Профессор сглотнул и торопливо закивал.       – Нет! – решительно заявил Страйкер. – Я всё равно не верю. Это какой-то трюк, и, дайте срок, я всё равно разберусь, как вы это делаете!       – Удачи, агент Страйкер. Когда разберётесь, сообщите мне, потому что я и сам бы хотел это знать. А теперь представьте, что таких фокусников как я, будет несколько. И они будут настроены к вам враждебно.       Маккоун выдохнул и потёр лицо руками. Потом решительно сжал губы.       – Совещание окончено, – объявил он. – Нам нужно обдумать новые факты, которые нам стали известны.       – Я пока могу показать нашему гостю свой отдел, – тут же предложил пухлый, оглядывая коллег словно бы даже свысока. – Он как раз рядом.       На том и порешили.       – Я знал, что такие люди, как вы, существуют! – возбуждённо говорил так пока и остававшийся безымянным агент, шагая рядом с Эриком к выходу из здания пять минут спустя. – Сколько лет я был посмешищем всего Управления, но я знал это! Вам понравится мой отдел.       – А чем ваш отдел занимается? – вежливо спросил Эрик.       – Мы работаем над использованием паранормальных способностей в целях обороны.       – Ах, вот оно что…       Пухлый кивнул:       – Этот Шоу… или Шмидт, зовите его как хотите – работает на русских. Его надо остановить.       Эрик тоже согласно кивнул, хотя изрядно сомневался, что Шоу-Шмидт работает на кого-либо, кроме себя самого. Пусть он не знал этого человека лично, но к словам его приёмного сына определённо стоило прислушаться.       Может, руководитель отдела и был посмешищем для своих коллег, но его вотчина выглядела более чем солидно. Отдельно стоящее большое здание с несколькими внутренними дворами, облицованное гранитом и блестящее стеклом, подъездная дорожка из тех же гранитных плит отполирована так, что на неё страшно ступать – кажется, что подошвы сейчас начнут скользить, как по льду. Вокруг сновали люди в чёрных костюмах, производя впечатление очень деловитых и занятых.       Через несколько минут Эрик уже жал руку молодому человеку в очках, которого начальник отдела представил как доктора Маккоя, одного из самых своих молодых и перспективных специалистов. Поскольку до этого дня успехи в выявлении паранормальных способностей оставались нулевыми, или близкими к тому, отдел, чтобы не сидеть без дела, активно участвовал в разработке передовых технологий вполне даже научными методами. Доктор Маккой с гордостью продемонстрировал разработанную им модель суперсовременного самолёта, не забыв добавить, что сам самолёт по этой модели уже построен, он вполне действующий, прошёл все испытания, и теперь стоит в одном из принадлежащих ЦРУ ангаров, в любой момент готовый к использованию. Потом разговор перешёл на ещё одно изобретение юного гения – прибор, позволяющий усиливать мозговые волны, что, теоретически, могло помочь обладателям паранормальных способностей их развивать и усиливать. Эрик кивал, морально готовясь к тому, что сейчас ему предложат выступить подопытным кроликом, но пронесло. В самый разгар обсуждения появилась агент Мактаггерт и обрадовала собравшихся известием, что её, как уже работавшую по Шоу, откомандировали в помощь Эрику. Леншерр тут же с облегчением перевёл разговор на организационные вопросы, и спустя какое-то время его повели устраиваться, поскольку решено было, что жить он станет здесь же, в этом самом отделе. Соломоново решение – хмыкнул Эрик про себя. Неудобный гость будет достаточно близко, чтобы быть под рукой, и в то же время достаточно далеко, чтобы не тревожить взвинченные нервы директора Маккоуна и его ближайшего окружения.       На следующее утро, когда они все трое – Леншерр, Мактаггерт и руководитель отдела, фамилия которого, как выяснилась, была Блэк – собрались, чтобы обсудить идею собрать отряд из мутантов, им принесли известие, что ЦРУ решило действовать, не откладывая дела в долгий ящик. Шоу всё ещё находился в Майами, на своей яхте, и директор Маккоун отдал приказ о его аресте. От попыток Эрика возразить начальство отмахнулось, и с этим оставалось лишь смириться. Ясно было, оное начальство скорее удавится, что откажется от последней судорожной попытки перевести всё дело в привычную плоскость борьбы привычными методами, не привлекая мутантов и прочие непонятные и оттого пугающие материи.       – Они всё пытаются сделать вид, будто Шмидт – обычный преступник, – поделился Эрик с Мойрой Мактаггерт, садясь в машину, готовящуюся отвезти их на аэродром. – Не знаю, как это зовётся в Америке, но я бы назвал это попыткой спрятать голову в песок.       – У нас это зовётся так же, – со вздохом согласилась Мойра, устраиваясь на заднем сиденье рядом с ним. – Это не слишком лояльно с моей стороны, но мне и самой с трудом вериться, что у директора ЦРУ оказалось так мало выдержки!       Эрик глянул на неё с возрастающей симпатией.       – Вы не будете возражать, если я стану звать вас Мойрой? А меня зовите Эриком.       – Согласна, – кивнула Мойра, и они обменялись рукопожатием.