О прошедшем и грядущем

Визерису не терпелось взглянуть на свою будущую жену. Иллирио Мопатис, устроивший эту встречу, утверждал, что та очень хороша собой. Визерис сомневался, стоило ли верить ему на слово и не ищет ли магистр лишь выгоды для себя. Но не мог не согласиться, что такой вариант выглядит гораздо привлекательнее, чем обсуждаемое ими ранее замужество Дейенерис. Ведь девушка, обещанная ему, последнему дракону, была ни много ни мало принцессой, наследницей великого дома и, что самое важное, — она проложит ему дорогу к Железному Трону. Иллирио всё объяснил: женившись на принцессе Дорна, Визерис сможет претендовать на трон, имея за собой большое войско и поддержку одного из самых влиятельных домов. Подобного исхода он ещё недавно и не представлял, но принял его как должное. В конце концов, должен был настать момент, когда боги благословят его за годы ожидания. Этого Визерис ждал с той самой поры, как попрощался с домом, матерью, богатством и почти всеми жизненными благами, но только не с правом на трон. Визерис твёрдо знал, что оно за ним закреплено железно, с того давнего времени, как предки выковали его пламенем и кровью и навеки отдали Таргариенам — и никому иному. — Почему мы сразу не можем отправиться в Солнечное Копьё? — настойчиво спросил Визерис у магистра, когда узнал о послании от принца Дорна. — Ведь меня там ждут. Для них это должно быть большой честью — связать свою принцессу узами брака с последним драконом. Иллирио с присущей ему вкрадчивостью успокаивал Визериса, прося проявить терпеливость, чтобы не сорвать такие грандиозные планы. Правда в его словах была: на пути в Дорн будущего короля запросто могли перехватить или разузнать что-то с помощью шпионов, а первая встреча должна была пройти в строгой тайне. Поэтому в назначенный день Визерис ожидал принцессу в закрытых покоях, принадлежавших Иллирио. Стояла нерушимая тишина, но Таргариен знал, что пойди что не так — и звон стали не заставит себя ждать. Дом был полон охраны. Даже окна в покоях были затемнены, и лишь огонь свечей разгонял полумрак. Визерис мог бы поклясться, что пламя в глазах его горело ярче. Что она подумает, увидев перед собой дракона? Не испугает ли её этот огонь? Если да — ему это понравится. Если нет — что ж, он примет это как вызов. Арианна Мартелл появилась в покоях подобно тени — едва уловимой, бесшумной, скользящей словно змея — прошмыгнув внутрь под откинутым пологом. Две служанки почтительно отступили назад за её спиной. Визерис уже слышал от Иллирио, что все в Дорне — змеи. Опасные и непредсказуемые в своих помыслах, таких любому стоит остерегаться. Любому, но не дракону. Себе цену он знал хорошо. И сейчас с интересом воззирался на стоявшую перед ним девушку, чьё лицо было скрыто тёмной плотной тканью, оставляя на виду лишь глаза. Поймав её взгляд, он тут же сам оказался в его ловушке. Невольно ему вспомнились глаза сестры — нежно-лилового цвета, совсем непохожие на эти тёмно-карие, почти чёрные омуты, они смотрели всегда так опасливо, кротко, выдавая весь её страх разбудить дракона. Глаза Арианны не боялись ничего — ростом едва доставая Визерису до плеча, она ухитрялась смотреть на него свысока. В нём проснулось дикое желание увидеть остальное. Дорнийка вынуждена была скрываться, чтобы благополучно добраться сюда. Но теперь, когда они так близко, эта скрытность более не требовалась. Визерис бесцеремонно шагнул вперёд и сдёрнул ткань с лица принцессы. Она была красива — не той холодно-нежной красотой, присущей Таргариенам, что так соблазняла Визериса в Дейенерис. Она была вызывающе, до неприличия привлекательна всем, что в ней было: хищным взглядом, озорной полуулыбкой полнокровных губ, лёгким сиянием оливковой кожи в пламенных отблесках. К Визерису прибыла настоящая дорнийская диковинка, и он понял, что не ошибся, приняв предложение Мартеллов. Арианна не стала дожидаться его слова, заговорив первой: — Ты действительно Таргариен. Меня не обманули. Ты... так не похож на всех остальных, — она, совершенно не стесняясь, оценивала его внешность, что раздражало Визериса, но и влекло одновременно. Эта девушка вызывала в нём странные чувства. Она была прекрасна снаружи, но, вне сомнений, очень непроста внутри. — Эти волосы, — и снова беззастенчивость, с которой она протянула к нему руку, коснувшись серебристой пряди, — и твои глаза. Я рада, что ты оказался красивым. Визерис отвёл её руку от себя, не скрывая проскользнувшего недовольства. Это он должен был оценивать свою наречённую, а не наоборот! В конце концов, она — просто товар, часть необходимой сделки для его прихода к Железному трону. И он ещё покажет дерзкой принцессе своё место. Арианну же его реакция явно позабавила: она с тихой усмешкой сощурила подведённые сурьмой глаза и высвободила из-под плаща блестящие чёрные кудри волос. Они пахли благовониями, очень пряно, с едва уловимой сладостью, и этот аромат кружил голову, но манил неким странным ощущением страсти и дикости. Вся Арианна, казалось, так и источала эту страсть, заставляя невольно жаждать её. Иллирио говорил, что все дорнийки такие — развратные и бесстыжие, но очень привлекательны. Ничего удивительного. Визерис не стал откровенно показывать, что Арианна ему понравилась. Он сухо выразил удовольствие от встречи, а затем последовал ужин с обсуждением всех дальнейших планов. Иллирио настаивал, что им стоит пожениться прямо сейчас, а потом сразу ехать в Дорн и объявлять войну Ланнистерам. Но дорнийский посол не разделял такой поспешности. Его скептичность и видимое безразличие к их важной сделке злило Визериса, а уж когда этот ушлый старик заговорил о возможной помолвке Дейенерис с младшим братом Арианны... Вот теперь Визерис готов был показать, что такое дракон и чем может обернуться его пробуждение. — Ничего подобного не обсуждалось! Об этом рано говорить, — отрезал он с тихой яростью. Почему он должен идти на какие-то условия? Ведь в первую очередь это честь для Мартеллов — отдать Арианну за него. К неудовольствию Визериса, сам Иллирио принялся ему возражать: — Но почему же нет? Ваша сестра станет принцессой Дорна. Вы будете правителем Семи Королевств. Таким образом все останутся при выгоде. А Мартеллы и Таргариены свяжут себя крепкими узами. Визерису не хотелось говорить про свои истинные помыслы. Арианна, конечно, пришлась ему по душе, но и отрывать от себя Дейенерис он так просто не хотел. Она стала для него самым первым влечением, и Визерис не расставался с мыслью, что однажды и сестру сделает своей. Когда он будет коронован, то сможет сам решать, на ком ему жениться. А отдавать Дени Мартеллам... значит, позволить им вести эту игру. Игру в престолы. Поняв, что Визерис так быстро уступать не намерен, Иллирио всё же смог умаслить дорнийского посла и подарить переговорам вполне благополучное завершение. Что оказалось удачнее всего: было решено, что женитьба состоится в самое ближайшее время. В таком случае никакие непредвиденные обстоятельства не помешают Дорну объявить претензии на трон от имени Таргариенов. Визерис был несказанно рад случаю насладиться всеми условиями брака с Арианной в то время, как будет идти подготовка к их отправлению в Дорн. В день свадьбы Визерис преподнёс своей наречённой подарки — драгоценности, купленные на деньги Иллирио. Этот факт волновал его мало: самым дорогим подарком, по мнению Визериса, было его согласие на этот брак. Арианна должна быть счастлива тому, что её мужем станет законный король Вестероса. И уже сейчас стоило показать, что он ожидает почтения в отношении себя. Никакого празднества с размахом не устраивалось — виной всему была необходимость сохранять тайну. Даже про отбытие принцессы из Дорна было наказано молчать всему узкому кругу людей, посвящённых в это. Визериса расстраивало и сердило до досады, что он до сих пор вынужден скрываться, прятаться ото всех, опасаться. Он хотел, чтобы боялись его. Но пока не на кого было обрушить весь свой драконий огонь. Только сестра, что и так была уже научена горьким опытом, и... Арианна. Которую Визерис ещё слишком плохо знал, но очень желал узнать поближе. Они почти не разговаривали на своей свадьбе, которая ограничилась лишь ужином да небольшими развлечениями в виде менестреля, чьи романтические до слезливости завывания Визериса совершенно не прельщали. От песен он ощущал лишь уныние. Но в один миг он всё же успел «поймать» Арианну, перехватив её за локоть и наклонившись к самому лицу, снова ощущая этот удушливо-пьянящий запах благовоний. — Должен признать, ты меня впечатлила, принцесса Дорна, — шепча это, он позволил себе ухмыльнуться нагло, под стать ей. — Но я ещё не познал тебя полностью. Посмотрим, как ты сможешь порадовать меня ночью. Арианна вовсе не смутилась от его слов, ответив лёгкой улыбкой, не намекающей и на толику доброты или нежности. От неё так и веяло нахальством и какой-то насмешкой, вызывающей раздражение. — Я жду с нетерпением, — то был не шёпот, но шипение змеи.

***

Визерис едва дождался того мига, когда им наконец предоставили возможность уединиться в заготовленных заранее покоях. Вальяжно разлёгшись на постели, Арианна ловко выпутала ленты из волос, давая свободу тяжёлой блестящей копне, что сразу осыпала её плечи. Затем лениво потянулась за бокалом вина на прикроватном столике, и сделала глоток, нарочито смакуя, морщась от сладости и усердно облизывая губы. Визерису нестерпимо захотелось взять её не медля. Арианна была с ним открытой и жаждущей, сама потянулась навстречу, позволяя сминать грубым поцелуем губы и вплетать пальцы в волосы, несмотря на боль. Сама стащила с себя лёгкое шёлковое платье, оголяя стройное тело, совершенно не стесняясь, умелым и быстрым движением — стало понятно, что она уже проделывала это не один раз перед кем-то другим. И всё происходящее ей совершенно не в новинку. Визерис ощутил, как гнев закипает в нём подобно тому, как накаляет огонь холодную сталь. Она считает себя самой искушённой? Едва он успел подумать что-то, как Арианна опрокинула его на спину, устраиваясь сверху, смеряя всё тем же дерзким взглядом, уже предвкушая свою победу. И это почему-то заставило Визериса позабавиться. С кем его жёнушка развлекалась раньше? Разве годится хоть кто-то из них в подмётки дракону? Он и не заметил, как позволил вовлечь себя в это противостояние. И в следующий миг принцесса сама оказалась под ним. Визерис сжимал её запястья, с наслаждением думая, что завтра полюбуется на свежие синяки. Проявление силы всегда его искушало. — Я покажу тебе, каково это — быть с драконом, моя принцесса, — прошептал он прямо в её губы. — Я хочу дракона, — в полустоне выдохнула Арианна, подстраиваясь под его движения. — Я не боюсь обжечься его пламенем. И этот вызов был принят.