Секрет бессмертия

— …Нет, этого не будет, — сквозь стиснутые зубы произносит Хэл, безуспешно пытаясь освободиться от пут. — Ты не получишь того, зачем пришел. Альбус Дамблдор жестко усмехается, и в глазах его вспыхивает пламя. Я судорожно рвусь вперед, но крепкие руки приспешников Дамблдора не дают мне сдвинуться с места ни на дюйм. Их лица страшны, волосы спутаны, а мантии грязны и поношены — сразу видно, что они не из авроров, а значит, церемониться с тобой не станут. — А ты точно знаешь, зачем я пришел? — Альбус пристально вглядывается в лицо своего бывшего друга. — Мне кажется, это пока остается тайной даже для меня самого. Я с трудом поворачиваю голову влево и гляжу на Томми, которого, как и меня, держат двое крупных парней. Во взгляде его нет жалости или мольбы — только ненависть, с которой он смотрит на незваных гостей. Это-то и плохо — нужно в таких ситуациях держать себя в руках и не показывать свои эмоции. — Я еще раз повторяю, — Геллерт рывком поднимается с пола, с трудом удерживая равновесие. Веревки, опутавшие все его тело, едва позволяют ему стоять ровно. — Ты. Ничего. Не. Получишь. Насмешка в глазах Альбуса сменяется холодным презрением, и он вскидывает волшебную палочку: — Круцио! Хэл падает на пол, извиваясь от нестерпимой боли и истошно крича. Как бы у меня в этот момент все внутри ни сжалось от ярости, я отгоняю эмоции, заставляя себя думать только о правильном. Справа от меня, всего в нескольких шагах — тумбочка, в ней пистолет. Враги не знают о магловском оружии и потому не обратят на него особого внимания. Хоть палочку у меня и отняли, тумбочку проверить не догадались. Все, что мне нужно — как-то вырваться из рук державших меня громил, преодолеть это расстояние и… Дамблдор наконец опускает палочку и Хэл облегченно стонет, прижимаясь лицом к холодному полу. — Видишь, ты зря избрал для жилья такое далекое и уединенное место, — прохаживаясь по комнате, произносит мучитель. — Здесь на много миль вокруг никого нет, и никто твои вопли не услышит — даже глушащие чары не понадобились. Ну, что скажешь теперь? — Пошел к черту, — отвечает Хэл, вскинув голову и сплевывая на пол кровавой слюной. — А ведь ты зря недооцениваешь мальчишку, Хэл. Можно, я буду звать тебя так? — Альбус глядит на Тома, и глаза его заволакиваются странным туманом. — В нем заложена огромная сила, и, когда он вырастет, станет могущественным магом, гораздо сильнее меня и тебя. Нужно всего лишь подтолкнуть его в правильном направлении… «Ма, не отдавай меня ему, — произносит Том, смотря на меня уже не умоляюще, а твердо. — Он убьет тебя и Хэла, я точно это знаю». «Ничего не бойся, милый, — шепчу я в ответ. — Просто постарайся отвлечь их внимание на себя, я вытащу нас». — Вздумали переговариваться на парселтанге? Не советую этого делать. — Альбус медленно подходит к Тому, покачивая перед его носом палочкой. — За каждое такое слово, мой мальчик, ты будешь жестоко расплачиваться… — НЕТ!!! — Геллерт снова поднимается с пола и, невзирая на путы, бросается к Дамблдору. — НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ РЕБЕНКА! — Круцио! — оборачивается тот, и Хэл, не добежав, падает на пол и снова заходится в крике, еще более истошном. Один из парней, держащих меня, вдруг ослабляет хватку, и я мгновенно использую это. Резкий удар локтем в солнечное сплетение — и приспешник Дамблдора полностью выпускает меня из рук. Второму я бью освободившейся ладонью снизу вверх по подбородку, — этому приему меня научили еще в детстве, в приюте, — и наконец освобождаюсь окончательно. Пользуясь тем, что Дамблдор и остальные его люди отвлеклись на Тома и Хэла, я бросаюсь к тумбочке и выхватываю оружие. Взгляд мой встречается с горящим злобой взглядом Альбуса, но тот уже не успевает что-либо предпринять. Я вскидываю руку с пистолетом и патрон за патроном высаживаю всю обойму прямо ему в лицо… «О Господи! — пронеслась у меня в мозгу первая мысль, как только я проснулась и села на кровати. — Это всего лишь сон!» — Что такое? — недовольно пробурчал Хэл, ворочаясь рядом. Я легла обратно, глядя в окно, за которым поблескивал в лунном свете снег на верхушках скал. И приснится же всякое! — Ничего страшного. Спи. — Я повернулась на бок, но уснуть уже не могла — какое-то тревожное чувство все не покидало меня. Я прислушивалась к звукам в ночи, напрягая слух до предела, так что вскоре стала различать малейшие оттенки шумов. И это-то и спасло меня — я вдруг совершенно ясно различила снаружи дома, где-то на побережье, несколько негромких хлопков, как будто туда трансгрессировали сразу несколько человек. — Будь наготове, — произнесла я, вставая и быстро одеваясь. Хэл смотрел на меня и моргал спросонья, не понимая, что это вдруг на меня нашло. Захватив на всякий случай пистолет и волшебную палочку, я на цыпочках направилась к двери. Снаружи все было пока тихо. Может, показалось? — Люмос, — шепнула я, направив свет огонька на входную дверь. По-прежнему ничего не было слышно. Я уже решила, что мне показалось, как вдруг по усыпанной галькой дорожке, ведущей к дому, совершенно отчетливо раздались тяжелые шаги. — Ладно, парни, — прозвучал хриплый голос на английском, — вы все знаете, что делать. Самое главное — пацан, первый, кто его схватит, получит особую награду. На его мать внимания не обращайте, а Гриндевальда оставьте самому мистеру Ди. Все, погнали! «Томми, прячься в погреб!» — резко зашипела я, изо всех сил надеясь, что мальчик не спит и все слышит. Входная дверь распахнулась, и я увидела столпившихся за ней мужчин числом около десятка, с длинными бородами и покрытыми шрамами лицами. Они были мало похожи на тех, кого я видела во сне, и все же сомневаться не приходилось — это были явно не стражи порядка, а значит, Альбус действительно готов был на все ради своей цели. Не теряя времени, я выстрелила идущему впереди в голову. Мои ежедневные тренировки не прошли зря — волшебник свалился на пороге с дыркой посередине лба. Остальные, явно не готовые к такому повороту, растерялись и кинулись врассыпную вокруг дома, беспорядочно выстреливая заклинаниями. Я наложила на вход простенькие защитные чары и на всякий случай укрылась за дверью в гостиную. — Хэл, у нас гости! — крикнула я по-немецки. — Держи дверь, а я пока приведу Томми! Дважды повторять не пришлось — Геллерт вылетел из спальни, полностью одетый и с палочкой наготове. Я кинулась в спальню Тома и застыла в ужасе: его там не было! Я проверила все углы, заглянула в шкаф, под кровать — мальчик как сквозь землю провалился! Неужели… неужели его все-таки похитили? Но как? Окно открыто, может быть, он испугался и сам сбежал? Но в это я с трудом могла поверить. В отчаянии я вылезла наружу через окно и кинулась по тропинке к скалам, зовя: «Том!», «Томми, сынок!» Плевать было на то, что кругом куча головорезов, тоже ищущих его. Материнское чутье подсказывало мне, что мальчик жив, с ним все в порядке, и он сейчас где-то на острове. Углубившись уже довольно далеко в межскальное пространство, где было темно и холодно, я зажгла Люмос на кончике волшебной палочки (единственное заклинание, которое у меня получалось идеально) и, подняв ее повыше, двинулась вперед, не переставая звать и на всякий случай держа наготове пистолет. Голос мой отдавался в скалах гулким эхом, но в ответ звучал лишь свист ветра. Я стала дрожать уже не только от холода, но и от страшного предчувствия. Мрак вокруг меня все больше сгущался, превращаясь в липкую и плотную стену. Внезапно откуда-то дохнуло ледяным порывом ветра, и огонек на моей палочке вдруг сам собой погас. Я попробовала зажечь его снова, но какое-то странное оцепенение, сковавшее меня по рукам и ногам, не позволило этого сделать. — Том! — крикнула я на удачу. — Ты здесь? Это я, твоя… Не договорив, я попятилась. Тьма, стоявшая впереди стеной, теперь двинулась ко мне, словно живая! И тут в ее плотном ряду я различила фигуры в плащах с капюшонами. Их мертвенно-сизые руки тянулись ко мне со всех сторон, их дыхание было ледяным, как северный ветер… Дементоры! Едва это слово вспыхнуло в моем мозгу, как я непроизвольно схватилась за ближайший каменный выступ, чтобы не упасть. Раньше я только читала о них в книгах и даже не представляла, что они могут вне стен волшебной тюрьмы просто так летать по воздуху и нападать на обычных людей. Тут пистолет бесполезен, придется колдовать. А с этим у меня пока все было плохо… С трудом воскресив в памяти заклинание против этих тварей, я направила на живую стену палочку и громко и уверенно произнесла: — Экспекто патронум! Ничего. Мрак продолжал надвигаться. Я вспомнила, что при этом еще нужно думать о самом приятном, что было в жизни. Я стала представлять детские годы Тома, то, как он впервые пошел, как сказал первые слова… — Экспекто патронум! Серебристое облачко — и больше ничего. А тьма все сильнее смыкала вокруг меня кольцо. Становилось все труднее дышать. В мозгу вдруг само собой вспыхнуло воспоминание… …Мне десять лет. Я забилась в угол приютского коридора и со страхом смотрю на надвигающуюся фигуру жирной и рябой Бетси. Ее боятся все девчонки в приюте, да и некоторые парни тоже, ведь ее отец — известный в округе серийный убийца. Поэтому все другие дети замерли поодаль, не решаясь вмешаться. — Говори, Андерсон, — слышу я ее голос. — У меня в тумбочке лежали бабки, целых пятьдесят баксов. Ты их взяла?.. — Нет, не я… — испуганно лепечу я, и тут же Бетси отвешивает мне оплеуху. Я сползаю на пол, стараясь не зареветь, но слезы сами собой так и текут из моих глаз… — Еще раз спрашиваю, — сопит надо мной Бетси. — Ты взяла мои деньги?.. Я молчу, боясь получить еще удар. Ей плевать, кто взял деньги, может, их вообще не крали. Просто Бетси нужен повод поиздеваться над слабыми. — Не так нужно спрашивать, Бет! — раздается из-за ее спины чей-то визгливый голос. — Подвесь ее за ноги в амбаре да подожди с полчаса — сама во всем признается… «Нет, только не это!» — я с ужасом вынырнула из ледяного потока воспоминаний и увидела страшные склизкие руки уже в нескольких дюймах от себя. Собравшись с духом, я как можно ярче представила себе Кайла, первую встречу с ним, то, как он любил, как оберегал меня… — Экспекто патронум! Струйка серебристого дыма — и все. Дементоры чуть отодвинулись назад, но я знала, что это ненадолго. Тут же в голове всплыло новое воспоминание, уже из нынешней моей жизни. …Маленькому Томми семь лет, и у него сломана нога. Мы с ним гуляли в предгорьях Альп, он случайно сошел с тропинки и оступился. — Ма-а-ма, помоги-и! — Слезы текут по его щекам, хотя раньше он почти не плакал. Я мечусь в панике. Надо бы перевязать ногу и наложить шину, да только ничего твердого и плоского я рядом не вижу. Вокруг на несколько миль никого, до магловской больницы еще дальше, а трансгрессировать вместе с Томом мне страшно: вдруг он задергается так, что (не дай бог!) перемещение выйдет неудачным? — Ма-а, ну сделай же что-нибудь! — Крик мальчика уже действует мне на нервы, но сделать я ничего не могу — в лечебной магии я совсем не сильна, а если Том продолжит кричать в горах, то рискует вызвать сход лавины… — Замолчи! — приказываю я, а когда он не слушается, в отчаянии направляю на него палочку и произношу: «Силенцио!» Заклинание срабатывает превосходно, и Том теперь только молча, словно рыба на суше, разевает рот. Я поднимаю его на руки и быстрым шагом иду в сторону ближайшей деревушки. Господи, какая же я ужасная мать!.. — …Экспекто патронум! Экспекто… — Бесполезно. Дементоры все ближе. Я изо всех сил старалась думать только о хорошем, но тут в голове всплыла новая, совсем незнакомая мне картинка — должно быть, из прежней жизни Меропы, до того, как моя душа оказалась в ее теле. …Закопченные стены хижины Гонтов. За покрытым пылью столом сидит низкорослый, похожий на обезьяну старик с большим и, по-видимому, дорогим перстнем на пальце. Я снимаю с печки, несу на стол чугунок с луковой похлебкой, но вдруг спотыкаюсь и роняю посудину на пол. Чугунок с треском раскалывается, и мутная жижа растекается по полу, заливаясь в щели между грубо обструганными досками. «Тварь криворукая! — вскакивая на ноги, орет на парселтанге старик — должно быть, отец Меропы. — Несчастная сквиб, оставила нас без обеда! А ну иди сюда, я тебя как следует проучу!» Я медленно подхожу. Парень с длинными спутанными волосами и косящими в разные стороны глазами, сидя в кресле у камина со змеей в руках, радостно хихикает в предвкушении расправы. Отец хватает меня за волосы и начинает бить лицом об стол, приговаривая: «Я тебе покажу, как позорить род великого Слизерина, ничтожество!..» С трудом вынырнув из страшных глубин памяти, я увидела, что тьма окутала меня почти полностью. Холодные руки тянулись со всех сторон, липли к моей коже, страшные рты высасывали мою сущность по капле… Один из дементоров откинул капюшон, и я поняла: это конец. Пальцы сами собой разжались, выпуская волшебную палочку. Прощай, Том, прощай, Хэл, прощай, вторая жизнь Кейт-Меропы… — Экспекто патронум! Я поначалу не поняла, послышался ли мне этот мальчишеский, но звучавший так по-взрослому голос, или же это было на самом деле. Но когда из-за спин дементоров ударила ослепительно яркая вспышка и мрак вокруг меня начал рассеиваться, я поняла, что это не предсмертное видение. Огромная серебристая змея с раздвоенным языком прокатилась по ущелью, стремительно разгоняя стену тьмы. Ряды дементоров дрогнули и стали рассеиваться. Патронус-рептилия настигал их и жалил своим огромным языком, отчего те растворялись в воздухе или трусливо скрывались в темных пещерах. Стало светло словно днем, и в этом свете я наконец разглядела Тома — он стоял в конце тропинки с поднятой палочкой Грегоровича, и лицо его горело одухотворенностью и отвагой. Когда змея-Патронус полностью разогнала мрак и, описав напоследок круг в небе над скалами, растворилась в воздухе, я окончательно отошла от шока, вызванного близостью дементорского поцелуя, и кинулась к Тому. — Милый мой, родной, — беспрестанно повторяла я, прижимая его к себе и заливаясь слезами. — Ну зачем, скажи на милость, ты ушел из дома, когда я велела тебе спрятаться? Ты ведь мог погибнуть. — Я слышал, как эти люди говорили, что им нужен я, — серьезно взглянув мне в лицо, ответил Томми. — Поэтому я сбежал и спрятался, чтобы не подвергать вас с Хэлом опасности. Я тут недалеко знаю одну пещерку — там бы меня ни за что не нашли. Я слышал, ма, как ты меня звала, но побоялся выходить — а вдруг на тебя наложили Империус? Или это был один из тех людей под Оборотным зельем? Только когда я увидел дементоров, то понял, что это действительно ты. — Умница ты мой… — я просто не находила слов от счастья. — Но как ты смог?.. В твоем возрасте сотворить такого сильного Патронуса — мне казалось, это просто невозможно. Он по-прежнему смотрел на меня серьезно. — Если бы моя жизнь была под угрозой, ты бы и не на такое была способна. Я вспомнила свой первый опыт трансгрессии в Лондон в паре с Хэлом десять лет тому назад и поняла, что мальчик, возможно, был прав. И тут в голову ударило: Хэл! Господи, он же сейчас там в доме, один противостоит людям Дамблдора! А кто знает, кого он еще готов наслать на нас ради своих целей? Одни дементоры уже о многом говорят. — Бежим скорее! — крикнула я, хватая Томми за руку. Мы сбежали вниз по тропинке и остановились как вкопанные. Наш дом пылал ярким пламенем. Отблески пожара разливались по глади фьорда. Позже я узнала, что то было Адское пламя — страшное заклятие массового уничтожения, которое не щадило ничего на своем пути. — Хэл!.. О нет… — Я стала оседать на землю, но Том внезапно подхватил меня и резко поставил на ноги. — Ма, он жив! Я слышу его голос! Я взглянула туда, куда указывал мальчик и увидела за утесом у берега сверкавшие вспышки. Не теряя ни секунды, мы кинулись туда. — Ого, неплохой выпад, Хэл! — услышала я голос Дамблдора. — Бузинная палочка действительно знает свое дело! Но многое зависит не от палочки, а от умения самого волшебника… — Заткнись! Остолбеней! — раздался в ответ выкрик Хэла. Послышался звук раскалываемого камня и вслед за этим — истеричный хохот Альбуса. — А ты уже не тот, что раньше, Геллерт! Семейная жизнь тебя явно изменила! Выглянув из-за утеса, я увидела обоих волшебников, стоявших друг напротив друга на небольшом пляже, освещенном луной. Лицо Геллерта было искажено яростью, лицо же его противника — спокойно и насмешливо. Вот оба занесли палочки для новой атаки… Моя реакция была чисто инстинктивной: мгновенно вскинув пистолет, я спустила курок. Альбус вскрикнул, зашатался и, выпустив палочку, осел на песок. Пуля попала ему в грудь, но рана, судя по всему, была не смертельной. Я подбежала к нему и, отбросив ногой палочку подальше, направила дуло прямо ему в лицо. Сомнений не было совсем. Тот, кто сжег мой дом, кто натравил на меня и моего сына страшных существ, высасывающих душу, не заслуживал иной участи. Дамблдор глядел на меня снизу вверх не моргая, по-прежнему с усмешкой. — Ну давай же, — прошептал он. — Чего ты медлишь?.. Палец мой привычно лег на курок. Сейчас все будет как в моем сне… — Нет! — Хэл вдруг кинулся ко мне, отвел мою руку в сторону. — Не надо! Оставь его!.. Я взглянула на него с изумлением. И он еще смеет жалеть эту тварь?.. Да, они когда-то были друзьями, но теперь… Внезапно ощутив на себе пристальный взгляд, я обернулась. Томми смотрел на меня со смесью ужаса и жалости. Никогда он еще не видел, как убивают. И не должен был видеть. Вздохнув, я убрала палец с курка, а затем и вовсе опустила пистолет. Дамблдор по-прежнему улыбался, но смотрел уже не на меня, а на Тома. — Хорошего мальчика вы вырастили, миссис Гонт, — прохрипел он, сплевывая кровавой слюной и кашляя. — Я уверен, он далеко пойдет. Я вздрогнула: эти слова так были похожи на те, что он произнес в моем сне… Хэл с мрачным видом оглушил бывшего друга заклинанием, а его волшебную палочку переломил и выкинул в воду. Лишь после этого мы втроем, взявшись за руки, трансгрессировали прочь с острова, оставив на нем догорающие развалины дома, отблески пламени которых красиво отражались в заснеженных скалах.