In love

Сегодня в полночь я умерла. Как вам такой поворот? 10:30. Конечно, такие решения не происходят спонтанно. Я думала о том, что убью себя уже так давно, что в общем-то это было навязчивой идеей в итоге. Я думала, что это должно быть что-то красивое и значимое, потому что такое происходит не каждый день. Такое случается только раз в жизни, и это и является решающим. Конечно, как и каждый самоубийца, я хотела, чтобы это кто-то заметил. Я хотела прийти домой и сказать Рону, чтобы он наконец-то раскрыл свои чертовы глаза и увидел. Я хотела кричать в лицо Джинни на нашей привычной субботней встрече, что я не справляюсь. Я хотела швырнуть Гарри в лицо подарок, что он вручал мне на день рождения. Я хотела сказать: - Знаешь, я не доживу до двадцати восьми, неужели ты не мог выбрать что-нибудь получше? Вместо этого я как идиотка кивала и улыбалась. Натянуто, конечно же. Когда ты думаешь о том, как было бы просто убить себя прямо сейчас… ну сложно улыбаться искренне, верно? Я говорила, что у меня все отлично. Что Гермиона Джин Грейнджер еще покажет всему миру, чего она стоит, черт возьми. Так это все и выглядело. Героиня войны и умница, солнце и гордость Хогвартса, одна из умнейших ведьм истории. На деле все было так… отвратительно, что… Сейчас я сижу и пишу все это, и знаю, что через полтора часа я вскрою себе вены в ванной. Я пишу все это, потому что я хочу, чтобы хоть кто-то знал причину. Чтобы хоть кто-то знал, насколько я отвратительна и сколько всего я умудрилась натворить после войны. Правда в том, что я устала. Что я говорила и себе и своим друзьям, что я хочу бросить магический мир и что мне это правда нужно. Я говорила об этом уже давно, но никто не мог даже мысли допустить, что я серьезно. Мои успехи на работе вызывали зависть, мой брак с Роном со стороны выглядел идеально и чего мне вообще было жаловаться? Мы все обманывали друг друга и если моя смерть заставит моих близких взглянуть правде в глаза, то это хорошая жертва, верно? Верно. Я хотела уйти. Я хотела собрать свои вещи и уехать на край света, потому что я ненавидела магию. Потому что я ненавидела себя саму и войну, от которой я не оправилась. Золотая девочка стала зависимой от зелья сна без сновидений, золотая девочка почти не может спать от кошмаров, какая прелесть, о Мерлин! Рон страдал так же, Гарри и Джинни – тоже, но вот только они со временем справились. Я – нет. Мой мозг воспроизводил все ужасы постоянно и с невероятной точностью. С моей-то памятью трудно было ждать иного. Но я ждала. Надеялась, что все будет не так. Что… что в итоге этот кошмар закончится. Не выходило. Тремор, вечная усталость, синяки под глазами размером с чертов космос. Все это было не самой большой проблемой. Рон злился. Не в чем его тут винить – мы пережили все одинаково, казалось бы, почему он справился, а я нет? Потому что я потеряла все. Маму, папу, всех. Я не смогла вернуть им память. Мама сошла с ума и повесилась три года назад. Отец угас вслед за ней. Я не знала, есть ли тут моя вина. Мог ли тот обливиэйт так сломать их? Скорее всего. Все что я могла все это время – смотреть и не иметь возможности помочь, потому что они даже не знали меня. Магия, что стала вначале счастьем, уничтожила во мне все. В итоге я не справлялась. я искала чего-то, кого-то, кто был так же сломан, как и я. И нашла. Драко Малфой, с которым я занималась сексом по вторникам и средам. Так, чтобы до синяков и гематом, так, чтобы было больно и плохо нам двоим, чтобы кричать друг на друга и ненавидеть сильнее, чем прежде. Я знаю, что Рон изменял мне с Лавандой. Я знала и никогда не винила его – наш брак был ошибкой, вцепились друг в друга на эмоциях, пожалели, но не смогли исправить. Я знаю, что ты, Рон, будешь винить себя в моей смерти. Честно и искренне я пишу – ты единственный, кто так долго меня сдерживал. Но что в итоге? Я изменщица, сирота и зависимая. Что еще? Я не знаю. Такое ощущение, что все внутри меня просто перестало иметь смысл. Я не любила Малфоя, но спала с ним, потому что наша взаимная ненависть позволяла выплеснуть пар, причинить друг другу так много страданий, что становилось легче. Любила я только Рона и имею смелость в том признаться. Вот только это было так давно, что… Что. Я знаю, что Гарри и Джинни врут себе и друг другу. Мы все – люди с обложки, у нас все идеально и все хорошо, но на самом деле, каждому из нас настолько плохо, что мы не видим ничего даже в самых близких. Я хотела, чтобы кто-нибудь из вас мне помог и остановил. Я мысленно кричала каждый раз и жалела, что никто не имеет привычки применять легилименцию направо и налево. Я не виню никого из вас – вам всем так же плохо, как и мне, если не хуже, но у вас хватает смелости идти дальше, в отличие от меня. Я закрывалась в душе и рыдала, зажав себе рот рукой и думала о том, что хочу сбежать, сломать все это к чертям и спрятаться так, чтобы никто не нашел. Я ненавидела всех и каждого, и каждого осуждала непонятно за что. Я шла на работу, которую не хотела, возвращалась туда, где никто меня не ждал и все было бесполезно. Я хочу убить себя, хоть и знаю, насколько сильно это сломает вас всех. Я эгоистка. Мне очень жаль. Во всем этом виновата только я. Это единственная истина и единственное, что имеет значение. Я убила своих родителей, я уничтожила свой рассудок, и я не смогла пережить эту войну. Я же в итоге это прекращу. Мне жаль, что так вышло. Мне жаль, что я больше не могу, как вы все, сидеть и улыбаться, говорить, что все прекрасно и хорошо, а на деле жалеть о каждой секунде своего существования. Я люблю тебя, Рон. И тебя, Гарри. И тебя, Джинни. Так вышло, понимаете? Спасибо за все. Мне правда очень жаль. Искренне ваша, Гермиона. (сегодня в полночь я умерла. как вам такой поворот?)