Пропущенные сцены

      Знакомый поворот к эльфинажу показался неожиданно, будто вынырнул из засады. Почему все в мире не управляется желаниями? Вот когда я иду с покупками, дом мог бы оказаться и поближе, а сейчас хотелось бы, чтобы он стоял подальше. Но вернуться в лачугу не так уж плохо. В ней можно присесть или полежать. На Рваном берегу это делать неудобно. Там то нападают бандиты, то под спину попадает острый камушек.       - Спасибо, что проводил, Хоук. Дальше я справлюсь сама, - я остановилась, вынуждая Гаррета обернуться. Хотя, если бы он захотел идти дальше, то легко бы утянул меня за собой.       - Уверена? – с сомнением спросил он.       - Конечно. Я не потеряюсь. Я даже с рынка дохожу не путая повороты. Почти, - поправилась я честности ради. Не хотелось врать другу даже в мелочах.       - Я не об этом, - покачал седой головой Хоук, не спеша отпускать мою руку. – Я хочу сказать, в Киркволле сейчас небезопасно, особенно для магов. Храмовники все чаще появляются в Нижнем городе, я за тебя беспокоюсь.       Эти слова вызвали улыбку. По-моему, иногда Гаррет относится ко мне как к младшей сестре. Варрик как-то упоминал, что у него в самом деле была сестра с магическим даром. Но она погибла еще до того, как их семья приплыла в Киркволл. Может, Хоук видит в нас что-то общее? Это было бы очень мило. Мне бы хотелось иметь такого брата, пусть он и человек. Хотя, наверно, не стоит ему этого говорить. Вдруг после всего, что случилось с его мамой и Карвером, ему не понравится такое сравнение.       - Ничего страшного не случится. Я среди эльфов, хотя они и не похожи на долийцев. Они меня не выдадут. И не надо за меня так сильно беспокоиться, я сама могу за себя постоять.       - Не сомневаюсь, что можешь. Но иногда мне хочется, чтобы ты жила поближе, и мне не приходилось думать, как ты одна добираешься домой по этим трущобам, - с сожалением произнес Гаррет, провожая взглядом очередного оборванного бродягу, злобно цыкнувшего на нас зубом.       Хоук не знает, но мне бы очень хотелось жить у него. Его дом очень красивый, в нем нет крыс и живет огромный мабари. А еще пару лет назад я думала, что это могло быть шансом стать больше чем друзьями… Хотя теперь я понимаю, что это глупо, как и с Махариэлем. Он тоже был милым и дружелюбным, и точно так же никогда не смотрел в мою сторону. Хорошо, что я успела вовремя понять это, иначе я бы выглядела так нелепо.       - Андерсу это не понравится, - озвучила я одну из главных причин, мешающих переселению. – Он и так кричит на меня почти каждый раз, когда я прихожу к тебе в гости.       - Да, он бывает резковат, особенно когда дело касается безопасности и магов, - вопреки словам, Хоук совсем не выглядел расстроенным. По-моему, он даже слегка улыбнулся. Это было немного обидно. В прошлый раз Андерс практически вытолкал меня из его дома, а он, хоть и извинился передо мной, ничего ему не сказал.       - Я пойду, не волнуйся. Приходи меня навестить, - воспользовалась я заминкой, чтобы ускользнуть. На руках осталось шершавое прикосновение перчаток от мимолетно сжавшихся пальцев, но Хоук не стал меня держать. Это хорошо, потому что разговор начал уходить в неприятную тему.       До эльфинажа в самом деле оставалась всего пара шагов по нагретой за день каменной брусчатке. Если обходить странные пятна и кучи хлама, то идти по ней даже было тепло и приятно, хотя сейчас меня это не так радовало, как обычно.       Наверно, мне не стоит так сильно расстраиваться. Гаррет выглядит гораздо счастливее, с тех пор, как Андерс переехал к нему. Чаще улыбается, смеется, спешит домой после каждого приключения. Хотя я не понимаю, как Андерс мог сделать кого-то счастливым. По-моему, он что-то среднее между гигантским пауком и Хранительницей – такой же злющий и постоянно читает нотации. Жалко, что Хоук не выбрал кого-то более милого. Например, Изабеллу. Она вот очень милая и веселая, и точно не стала бы прогонять меня.       - Мерриль? - раздался голос откуда-то сбоку.       Обернувшись, я увидела Аиду, одну из эльфиек, носящую человеческое имя. Их тут очень много, я бы не запомнила её, если бы не её дочь. Она часто ко мне приходит и долго стоит под дверью, ожидая, когда я выйду. Несколько раз пыталась пробраться в комнату с элувианом, я едва успевала её поймать. Быстрая, как будущая охотница. А еще девочке очень нравятся истории о нашем прошлом. Хотя она не настоящая эльфийка, как и все, выросшие среди людей, в ней я вижу надежду, что наши потерянные братья и сестры еще могут вернуться.       - Андаран атиш’ан, - я поприветствовала её на нашем языке, хотя помнила, что та его не знает. Как и большинство здесь. Даже говори я самые грязные ругательства, какие знаю, они бы все равно не поняли. В этом отношении жить среди городских эльфов даже тяжелее, чем среди людей. Невежество последних простительно, но печально видеть его среди тех, кто некогда был со мной одного народа.       Аида в этом отношении была приятнее многих других эльфов. По крайней мере она не смотрела с подозрением при звучании незнакомых слов. И не требовала говорить «по-человечески». Вот и сейчас она просто вышла из дома, неся в руках небольшую корзиночку, от которой за несколько шагов пахло свежей выпечкой.       - Я поблагодарить тебя хотела, что присмотрела вчера за Линой. Не гонишь её, а то я с ног сбилась, приглядывая за этой девчонкой. Уже боялась, что с прилавков подворовывать начнет, - на одном дыхании выпалила Аида, подходя ближе. В тусклом свете из двери её лицо казалось совсем старым, уставшим. А еще было странно не видеть на нем валласлина. – Вот, возьми немного булочек. Они пресные, но свежие. Ты, вижу, совсем не готовишь, да и с деньгами, наверно не густо – ты же работать не часто ходишь.       - Нет-нет, у меня все в порядке с деньгами. Мы всегда честно делим все, что находим в тайниках или на трупах. О, а еще иногда нам дают много денег за разную работу, так что я покупаю себе на рынке еды на неделю. Она потом быстро портится, - честно ответила я, беря одну из предложенных булочек.       Она была теплой и хрустящей, что после долгой прогулки было важнее любых приправ и начинок. Только откусив и прожевав кусок, я заметила, что Аида как-то странно на меня смотрит. Как будто испуганно. Даже отступила на шаг назад. Это напомнило взгляды, которыми меня провожали в клане. Будто я не одна из них. Будто я какое-то чудовище, хуже порождения тьмы. Но они хотя бы видели элувиан, знали, что это такое. Но здесь все совершенно непонятно.       - Они очень вкусные, спасибо, - я попыталась разрядить обстановку искренней похвалой.       Аида недоверчиво поджала губы, не спеша подходить ближе:       - Я хотела тебя попросить, в следующий раз, когда Лина придет, не рассказывай ей сказок о богах, древних городах и величии эльфов. Или хотя бы объясняй ребенку, что все это выдумки.       Кусок пропеченного теста встал у меня поперек горла. За годы жизни в Киркволле я привыкла ко всякой дикости со стороны городских эльфов, но никто еще не называл нашу историю выдумкой! Я правда ни с кем еще о ней не говорила. Но все равно, слышать такое от эльфийки было просто ужасно.       - Как… как ты можешь так говорить? Это наше прошлое, наше наследие!       - Да, да, конечно, - поспешно отступила еще на шаг Аида, глядя на меня с затравленным страхом. – Только не надо ей этого. Сегодня её человеческие дети побили. Создатель знает, что завтра может случиться.       - Другим детям тоже стоит уважительнее относиться к истории нашего народа! Создатель – это выдумка людей! Нам не нужны их легенды, нам нужно вернуть свои!       - Вам, - эльфийка подчеркнула это слово, будто оно было ругательством, - может, и нужно. А нам с дочерьми надо выжить в этом городе, где верят в Создателя. И мне все равно, чья это выдумка или правда. Лина еще маленькая, она не понимает, чем опасны эти росказни, а я вижу, чем все это закончится.       От возмущения и обиды меня хватило только спросить:       - И чем?       - Тем что мы потеряем то немногое, что у нас еще осталось – уважение нашей общины, - с сердитой гордостью произнесла Аида. - Тебе этого не понять. Ты пришла чужой, чужой живешь, ей и останешься. Что ты есть здесь, что нет. И у нас с тобой общего нет.       С этими словами она окончательно отступила в дом, закрыв передо мной дверь. Даже не дала возможности сказать что-нибудь в ответ! Хотя я бы все равно не стала ничего говорить. Наверно. Теперь уже не узнать.       Клан не понимал меня. Было бы странно, если бы эти потерянные поняли смысл моих поисков. Но эта эльфийка… она набросилась на меня, будто это я побила её дочку! Вместо того, чтобы защищать её от тех, кто её обидел, она обвинила во всем меня! Это так похоже на Хранительницу…       Я дошла до дома в полусне, едва не попытавшись открыть соседскую дверь. Внутри было темно и пусто. Как и всегда. Такой большой город, так много эльфов, людей и гномов, а я все равно чувствовала себя одинокой, будто запертая в элувиане. С того самого момента, как зеркало забрало Тамлена, сделало Махариэля Стражем, оно будто и меня с ними утянуло. Я всегда была чужой в клане, но никогда раньше не чувствовала такой стены. Они будто не слышат меня! Все мои слова, все мои попытки убедить их тонут! Я всего лишь хочу вернуть нам кусок нашего прошлого. Один из великих артефактов, за который двое наших братьев уже заплатили кровью! Неужели их жертва должна быть напрасной? Почему они не хотят этого понять?!       Кулаки сжались, и в одном из них что-то хрустнуло. Я и забыла про остатки булки в руке. Теперь раскрошенная корка привлечет новых крыс…       Как я могу думать про такие мелочи, когда речь идет о важных вещах? Разве можно мешать мысли о возрождении нашей истории и беспокойство о грызунах? Иногда я такая глупая!       Отшвырнув остатки булки с в сторону, я наощупь нашла свечу и с трудом разожгла её – без огненной магии это не так просто. Дрожащий золотистый огонек затеплился на конце фитиля, превращая темноту в полумрак, полный движущихся теней. Иногда мне казалось, что они шепчут. Как духи в Тени. Но это просто воображение, а жаль – хоть кто-нибудь бы со мной говорил. Конечно, Варрик, Хоук и Изабелла очень милые, но они не эльфы. Они просто не могут меня понять, даже если хотят. А дух может, хотя я все больше подозреваю, что имею дело с недобрым существом. Да, это значит, что Андерс был прав, но ему я этого не скажу! Просто, даже если это так, дух ведь не может захватить мое тело, пока я не разрешу. А я не собираюсь разрешать. Мне просто очень нужна поддержка, хотя бы кто-то, кто верит в то, что я делаю.       Свет свечи потонул в матовой поверхности элувиана. Древнее зеркало не отражало ничего, и это единственное, что отличало его от простого куска стекла. Ну, и еще рама – слишком старая и красивая.       Я дотронулась до гладкой поверхности. Холодная и неподвижная. Дух шептал, что магия крови поможет еще раз… но только, если я выпущу его. И он в благодарность поделится своей силой. Но я ему не верю. Он попытается обмануть меня, захватить мое тело. Этого не должно случиться. Но я слишком далеко зашла, чтобы отступать просто так. Если я остановлюсь, элувиан останется сломанным зеркалом, Тамлен погиб зря, я напрасно ушла из клана, старания для получения Арулин'Холма окажутся бессмысленными, а Меретари будет права, и я просто принесла всем множество бед. Что мне тогда делать? Вернуться? Просить прощения за попытку помочь нашему народу? Или оставаться здесь, среди городских эльфов, которые либо не замечают моего существования, либо считают меня дикаркой?       Но я не позволю кому бы то ни было пострадать из-за моей ошибки. Хоук… да, он сможет убить демона. И он наверняка мне поможет. Я уверена – он всегда помогал. И не захочет же он, чтобы в горах появилась опасная одержимая, которая может на кого-нибудь напасть. Мы пойдем вместе, возьмем Изабеллу, Варрика и может флягу с травяным чаем. Если у меня получится, все потери, все жертвы будут оправданы. Можно будет вернуться к клану, показать им элувиан. Они так удивятся!       А если я ошибусь, то я умру. Меня убьют мои самые лучшие друзья, которые не позволят мне навредить кому-либо. Им, наверно, будет очень печально это делать, но ничего страшного. Они справятся, они сильные. И я должна быть такой же.       И может это блик свечи, но стоило мне принять решение, как в глубине элувиана что-то пошевелилось, будто согласно кивая. Далекое благословение ушедшего прошлого… Или злое предзнаменование. Мы скоро это узнаем.       Как это все-таки хорошо, когда хотя бы перед смертью можно сказать «мы».