Люцифер

Прошло почти полгода с того момента, как в городе прошли третьи в его истории выборы мэра. Что изменилось за это время? Много чего… В первый месяц проходили спонтанные бунты горожан, вызванные, по их же словам, невниманием властей к жизни города и его жителей. До конца неясно, почему большая часть народа так считала, ведь у них был выбор, кого поставить на пост, а кого на кол. Как можно заметить, сидеть я ещё могу, а значит, всё хорошо. На смену волнениям пришёл кризис. В городе, где правительство может сделать абсолютно всё и со всем, банально не оставалось денег даже на благоустройство главной площади. С чем это связано? Знаете, вот есть ответственные люди, например, я, а есть совсем безответственные. Нетрудно догадаться, о ком я сейчас говорю, но всё же уточню, что это ленивый, самоуверенный идиот по имени Совергон. Первое время всё шло даже очень хорошо, но потом этот придурок внезапно решил содержать город самостоятельно и оформить всю экономическую его часть на себя. Мягко говоря, через неделю мы оказались ещё и должны Директору за 2927 год. А всё потому, что переписать две бумажки легче, чем сводить тысячу листков с другой тысячью листков, которые не были сведены с третьей. В итоге Миша заебался и объявил сам себе отпуск, который ничем не отличался от его повседневной жизни. Я лично пытался помочь ему разобраться с бумажками, но был послан глубоко и надолго, параллельно спровоцировав закрытие банка на замок, ключ от которого был в единственном экземпляре, днём находившемся в руках моего ненаглядного, а ночью у него под подушкой. Стоит разобрать ещё один аспект происходившего. По причине освобождения города и укрепления его военных сил, на нас никто особо не нападал, а если нападали, то быстро уходили и более не совались. Следовательно, и тренировать магические способности не имело смысла, только изредка поддерживать функционал. На все мои предложения по этому поводу Миша отмахивался рукой и просто уходил в противоположную сторону, чтобы не бесили. Из этого плавно вытекает наша с ним совместная жизнь, которая, к слову, уже давно не течёт бурной рекой, а тихо журчит где-то в подвале мэрии, в котором доедают свой зелёный сыр крысы. Вроде бы мы вместе, у нас всё хорошо, но всё очень плохо, что понимаю только я. Правильно, а что мне ещё остаётся делать, кроме как не размышлять о вечных проблемах человечества и отношениях мужчины и жен… мужчины. Ясно намекнув мне, что моя работа сейчас заключается исключительно в сборе кэша, Миша на второй месяц взял не только банк, но и весь город под свою опеку. Танцую! Казалось бы, что я должен радоваться, но нет. Конечно, в плане развития города всё было просто прекрасно, никто не жаловался, но в плане моей личной жизни в мэрию то и дело приходили письма. Я их сам себе писал, отвечал, затем рвал и сжигал. А кому ещё нужен такой, как я? Только бумажкам, да и они от меня, я уверен, скоро попрут в места не столь отдалённые. Жить в такой кайф мне совсем не в кайф, а предпринять ничего не могу, опять пошлют. Но это только второй месяц… В ту же коробку на чердаке отправляется и третий, так как ничем особо не отличался от второго, Миша мне только один раз принёс сведённый отчёт по всем собранным налогам и бюджету города. Даже там у него всё встало на место. Встало… Ха. За это время у меня в одном конкретном место тоже не раз встало, но не заходило даже разговора за завтраком, не то, что о каком-то сексе. Эта резкая смена позиций в отношениях меня угнетала ещё больше, чем игнорирование Миши. А что остаётся делать никому ненужному парню, да ещё когда любви точка нет? Набухаться, что я успешно делаю уже долгое время, но продолжаю поддерживать своё состояние, в надежде, что каким-нибудь утром я проснусь в тёплой постели в обнимку со своим любимым, за окном будет светить солнце, которое меня и разбудит своими лучами, но не нужно будет никуда идти, можно просто остаться дома и наслаждаться компанией рядом… Ну а пока я просто пью. Одиночество — самое страшное состояние, которое только может ощущать человек. В одиночестве многие сходят с ума, уходят из жизни, совершают множество других необдуманных поступков. Скажете, почему я заговорил об одиночестве, если где-то в мэрии должен сидеть Пушистик, ведь именно для этого он и был создан? Этот комок шерсти давненько меня не навещал, я даже не знаю, что с ним. Хотя нет, знаю, он помогает Мише, я каждый день вижу их вместе на площади, они что-то постоянно пишут, рисуют эскизы к новым зданиям в городе, одним словом, работают. И продолжалось всё это практически пять полных месяцев. Никто меня даже не замечал. Некоторые, возможно, могут думать, что я и вовсе умер. Может так и лучше, не знаю. Но в один прекрасный день мне надоело оставаться где-то в фоне всего мира, и я отыскал Мишу на просторах нашего города. — Слушай, мы когда-нибудь сможем с тобой поговорить, или ты теперь всегда будешь бегать и не замечать меня? — остановил я его около мэрии, прижав своими, ещё сильными, руками к стене за плечи, и с устрашающим, как мне казалось, видом, смотрел прямо Мише в глаза. — Ты за пять месяцев мне сказал всего пять слов. Слово в месяц, понимаешь? А мне это не нравится, я хочу, чтобы ты хоть на день прекратил работать и уделил мне внимание. Я ещё существую, если ты забыл! — Нет, не забыл, чего ты завёлся вдруг? — парень смотрел на меня словно обиженный котёнок, от чего во мне опять что-то забурлило, и я его отпустил, жалко стало. Но, в конце концов, что он тоже? — Пугаешь ещё, подкрадываешься. Я работаю для тебя вообще-то, чтоб ты отдыхал, ни о чём не беспокоился. Если бы я о тебе не думал, то уехал бы из города. Просто было много дел, а сейчас я практически всё закончил и могу снова вернуться к тебе. — А, значит, ты ещё и из отношений наших решил цирк устроить? Уходил, значит? Я тебе… да ты хоть знаешь… да в жопу иди! — не подобрав слов, я полностью отдался эмоциям и снова схватил Мишу, втянул его в такой долгожданный для меня поцелуй, прямо как раньше, когда нам ещё приходилось скрывать ото всех, что любим друг друга. — И что ты теперь мне скажешь? — Прости… Возможно, я действительно заработался, ты прав, — мой мальчик опустил голову и всем телом прижался ко мне, чёрной макушкой утыкаясь мне в грудь. Через считанные секунды стали слышны тихие всхлипы и вновь послышался тихий голос. — Я люблю тебя. Пожалуйста, никогда не думай, что я забыл о тебе. — Не плачь, ты что? Я не хотел тебя обидеть, но ты всё равно подумай над моими словами, мне это важно. За город тебе, конечно, большое спасибо, а сейчас мы идём в кроватку, тебе нужен отдых…