Лишенный счастья

Очнулся, ощутил себя в капкане. Задышал тише. Серия коротких вдохов и выдохов, снова... Потому что дышать полной грудью в такой ситуации нереально. Постепенно расслабляюсь, удобнее располагаясь в доставшихся мне оковах. Напряжение медленно отпускает, а с ним и оказываемое на тело давление. Но я не тороплюсь освобождаться. Слишком свежа в памяти предыдущая попытка. Пара минут почти не дыша и... Его руки перестают сжимать бока, тем не менее оставаясь на теле. Жду недолго, терпение отказывает. Одно аккуратное движение ползком на животе и... Свободен? Как бы ни так. Мир на глазах переворачивается вверх тормашками и вот уже лежу на спине, а злющий как черт Хоркс нависает надо мной. Адски страшный, и глаза углями горят. Лицо обдувает горячим воздухом (или что там за газ на этой планете?) тяжелого дыхания. А его эффектная шевелюра багряно красными водопадами окружает нас. Замираю, непроизвольно сжимаясь в комок, желая стать меньше мыши. От одного присутствия этого демона преисподней сердце останавливается. Словно споткнувшись на мгновение, а после заминки начинает биться еще чаще. Все сильнее и сильнее ускоряя свой бег, подобно бывалому спортсмену на круге перед финишем. Так часто, что кажется еще мгновение, и не выдержит, разорвется в клочья. Глаза в глаза. Взгляд как поединок. И я отнюдь не победитель. С ужасом смотрю на то, как прежде окаймлявшие нас по сторонам кончики длинных волос приподнимаются, угрожающе покачиваясь и окружая. Исполняя гипнотизирующе завлекательный танец, предваряющий атаку. Хоркс же приподнимается на руках, одновременно запуская что-то острое мне в спину, прямо под кожу. Спешно отодвигаюсь, от шока не понимая, что увеличиваю повреждения. И вижу растущие из его пальцев длинные тонкие когти, что испачканы моей кровью. Раны начинают гореть огнём. А я пытаюсь понять, зачем? Почему? Что я ему сделал?! Поднимаю взгляд и отшатываюсь от хищного предвкушения в глазах, полных безумного огня. Видимо, поговорить не получится. Звери, знаете ли, не понимают человеческих слов. Не двигаюсь, осознавая, что любой шаг будет расценен как попытка к бегство и увеличит азарт охоты. Но не выдерживаю и кляня судьбу отворачиваюсь, тут же получая укус в шею. Дергаюсь, пытаясь вырваться из западни, но тело тесно опутали веревки из оживших волос. Крепче и крепче сжимают. Не выбраться. А клыки, впиваются глубже, и словно растут в ранах, расширяя их. И усиливая боль. Нестерпимо. Из поврежденного горла рвется крик, но не выходя наружу, затихает в глубине. Ослабшими пальцами пытаюсь соскрести с себя удерживающие путы, безуспешно. Силы утекают вместе с кровью. Больше не чувствую рук, ноги тоже не в моей власти. В конце концов осталось лишь постараться не отключиться, хотя бы ненадолго. Еще чуть-чуть. Кажется, только попробуй, и уже не очнешься. Зачем существовать в агонии заживо поедаемого тела? Кто бы мог внятно объяснить? Может, потому что даже наполненное страданием время перед полным и абсолютным забвением бесценно. Просто хочется жить. Еще пару раз укусив неподвижного парня в шею и подпитав щупы чужой жизненной силой, Хоркс оттолкнул растерзанную плоть в сторону. Как лев, наигравшийся с пойманной антилопой. Оставалось только поглотить жертву. Охота окончена. Но откуда сомнения? Почему он так серьёзно и недоверчиво глядит на окровавленный кусок мяса, который человеком-то назвать нельзя? Чего ждёт? Но вот труп дернулся раз, два... Предсмертные судороги? Вряд ли. Приступы становятся все чаще и чаще, и вот нечто медленно поднимается над дощатым потемневшем от времени полом. Мертвец восстал. В его тусклых глазах нет света жизни, кожа там, где не запачкана, посерела. Только серебристо-серые волосы, скручиваясь спиралями, словно стебли приподнимают неживое существо. Выровняв это подобие нелюдя, часть прядей лиан внезапно навостряется к убийце. Нападают резко, непредсказуемо. Хлещут со свистом, подобно кнуту, но вскрывают кожу как остро заточенный клинок. Удар по диагонали от плеча до поджарой груди. Вновь по диагонали рельефный живот, состоящий из кубиков пресса. Ленты волос двигаются быстро, вертко, нанося глубокие раны. Тем не менее, темная кровь Хоркса слишком медленно стекает вниз. И он чересчур спокоен. Не сходит с места, позволяя себя ранить. Смотрит оценивающе, даже не вздрагивая от опасных касаний, не уклоняясь от них. Экзамен с натяжкой пройден. В найденыше Корделей безусловно есть нечеловеческая сущность. Вот только толка от нее немного. Сила присутствует в тщедушном тельце в немыслимо малом количестве, или она слишком инертна? В любом случае, единственный плюс, что парень умрет не сразу. Ага, помучается. Повеселит врага. А жаль! Потенциал с первого взгляда впечатлял! Ведь длина нитей просто запредельная. Ни у кого таких не видел. Но активная фаза Багряных заживляет быстрее, нежели хоть один удар этой особи из Серебрянок успеет стать критическим. Серебряные всегда были слабаками, и это чучело лишнее тому подтверждение. Зря он возлагал надежды на их подобие. Войне быть! Инстинктивно и вместе с тем слепо выведя противника из строя, сущность уложила труп-марионетку на пол. Хотя цвет покойника уже успел немного изменился в лучшую сторону. Еще бы. Регенерация шла полным ходом. По-обычному бледен, но серый мертвенный оттенок покинул лицо. А к утру все повреждения исчезнут, и воспоминания вместе с ними... Как и прежде. Раз за разом, реакция подопытного повторялась за исключением небольших вариаций. Сначала человеческое сопротивление, и только после его отключения, противодействие нечисти. Что подтвердило: сознание и сущность данного экземпляра бесконечно далеки друг от друга. Брак или закономерность в чистокровной породе? Это Хор и хотел бы выяснить. Но для этого нужны ещё подопытные. Как ученого-экспериментатора его интересовал данный феномен, как воин же он презирал слабака, эту паршивую овцу в стаде. И добивал его как зверь неприспособленного к жизни зародыша, пожирая куски плоти. Но сколь бы ни была паршива овца, волк зарежет каждую. Только дай ему волю. Или силу. И то, и другое у него есть. Когда клыки в очередной раз впились в шею, Андреас наконец вырвался. Вероятно, сущность стала немного ближе к сознанию человека. Будут ли они когда-нибудь действовать заодно? Кто знает. Им предстоит долгий путь к друг другу. А пока, несмотря на изрядное разочарование в силе его сущности, Хоркс хорошенько развлекся. Пожалуй, ему это было даже нужно: остыть после прошедших событий. Разговор с неадекватным от интоксикации организма Андре, выяснения отношений с этим ублюдком Черных, Жаном. Казалось бы, какие мелочи, но выводят из себя. Ярость, гнев, ненависть... Как давно он не испытывал подобных эмоций? А теперь они набирают силу, успокаиваясь лишь от мучений их первоисточника. Одного из них. И кто бы сказал, зачем ему понадобилось спасать сошедшего с катушек Серебряного, засветившегося по полной? Им теперь очень активно интересуются прихвостни охотничка. Досадно. Впрочем, в виду выясненных обстоятельств, Андреас вряд ли представляет хоть какую-то ценность. Продать его им? Нет, невозможно. Вражда между ними слишком давняя и, более того, слишком часто обновляемая. Впрочем, одна удачная мысль, кому сбыть строптивца, у Хоркса появилась давным давно. Осталось лишь найти клан потеряшки. Наемника беспокоила лишь собственная острая реакция. Беспричинная злость, когда подбирал эту восходящую звезду ораторского или, скорее, шутовского искусства перед сторонниками и лизоблюдами Мирека. Внезапно обострившаяся ненависть к этому высокопарному засранцу, когда он попытался отобрать его, Хоркса, добычу. И мелькнувший страх (немыслимо!), когда Жан в потасовке за трактиром, увидел длинные волосы Андреаса. Мимолетный страх, что отнимут, и жадность к этому бледному существу. Она заставляла с усиленным остервением вгрызаться в желанную плоть. Противоречиво. Уничтожить или сделать своим. Но привязанности ему не нужны. Так что парню не повезло. Припоминал, как впервые увидел эту бледную веошину (зубастая, плоская бесцветная и безглазая тварь, жрет шубы), как почуял в нем слабину. Не ту, что у хлюпиков или дельцов, готовых Малта за резники (резные костяные треугольнички с отверстием, местные деньги) продать. А вроде той, что притягивает "я не против, но поделаю-ка вид, что сопротивляюсь". Заманчиво. Так и тянет поиграть. Что и сделал. А этот юркий бетяг (мелкий грызун с длинным телом), уворачивался, увиливал, приманивал. Когда от Иделя по его милости схлопотал, подумал: "А вдруг этот нелюдь проще, чем кажется?" Но если не рисуется, то это... Да ну! Так и всю манилу (сладкий джем) обломать можно. Поверить, что не специально на глаза лез, вёл себя то зашуганным зверьком, то свободно, смеясь за глаза... Не-а, нереально! И все же порой закрадываются сомнения, аж зло берет, от желания выяснить, какой же он на самом деле. Пошёл пытать интригана, а нашёл в нем признаки сущности. Тут и идейка появилась о применении серебрянки в количестве одна штука. Но информации маловато, надо добывать. Братья не хотят колоться. Знают меня, поганцы, насквозь. Так что мои методы им известны. И противостоять ума хватает. За что и уважаю, хоть и, бывает, мешает в делах. Но они хоть и дальние, а не бесполезные. Последнее качество я особенно ценю. Андреасу тоже пора приобрести некоторую ценность. Раз я отбил его у Чёрных, то его жизнь моя по праву. Неизвестно, что эти охотники хотели от него. Хотя их "охотники за нечистью" без смеха не скажешь. Нет, серьёзно? Вот он я, нечисть. Прямо перед ними. Нечистокровнейший! Щупы такие, что им и не снились. Но что же это с нашими борцами за чистую кровь? Почему не ловят? Неужели стесняются? А, знаю, они же любители погонять наших слабейших. Покуда сильные им зубы не пообломали. Все потому, что в клан их никто никогда не возьмёт, вот некоторых человеческих зависть и берет. Ну, а сильным больше дела нет, как за человечиной гоняться. Пока в чем серьёзном замечены не будут, живут. Им спускают с рук по мелочи, все же "братья наши меньшие". А с настоящей нечистью им не тягаться, все равно, что с игрушечной клеткой на птицу Рух. Эти звероловы на мелкого пушного зверя, иной им не светит. Пора на встречу, покупатели ждут. Это даст моей игрушке восстановиться, пока ее хозяина нет. Иначе, есть подозрение, что оставить его целым не смогу. Слишком велика жажда съесть малыша. С некоторых пор в самом прямом смысле. Потому что в противном случае не уверен, что смогу его кому-либо отдать. А это не в моих правилах. Извини, парень, меня остановит только твоя продажа или смерть. До встречи, моя прелесть. Очнулся с тяжёлой головой. Что-то гудит в ушах. Руки, непривычно слабые, дрожат. С трудом приподнимаюсь на кровати. Оглядываюсь. Обстановка, как в таверне. Везде потемневшее от времени дерево. Полинявшие занавески на мутном окне. Почему-то дыхание частит, сердце колотится, и очень хочется бежать. Но сил немного. Встаю, пошатываясь. Хватаюсь за спинку и краем глаза замечаю тёмное пятно на постели. Боже! Что здесь произошло? Это кровь?! Срочно надо уходить! Где мои вещи? А! Моя рубаха тоже испачкана и... Изорвана? Так, спокойно. Я жив, вроде бы. Тело слабое, но двигается. Все хорошо, все... О, моя накидка! Так, волосы... Черт! Распущены. Убрать, подвязать, спрятать. Подходим к двери. За исключением поскрипывания половиц подо мной, ни звука. За окном... Редкие охотники за нечистью, сонные. Я выберусь! Возвращаюсь к двери, поворачиваю ручку. Заперто. Не удивительно, с учетом обстоятельств. Хорошо, что не убили. Как же выбраться? Со второго этажа... Ну, скалолаз я или где? Ножом (странно, что не забрали, деньги тоже оставили) поддеваю заржавевшие створки, перелезаю через распахнутое окно и оказываюсь на покатой крыше. Повезло, что не было дождя. Вместо ледоруба и крюков использую ножи, забивая их в брусья обухом топора. Мне повезло, что ножи этого мира крепче наших серийных безделиц. Ниже и без них справлюсь. Оказавшись на краю, плавно кладу ноги и мягко опускаюсь на дощатый навес скотника. Слышу чьи-то голоса за мычанием здешних корошения и всхрапыванием ездовых животных. Замираю. Довольный голос Хоркса и кого-то ещё. О чем речь? - Птенчик ваш за двести самоцветов. Птица, как вы правильно поняли не продается. Теперь я знаю, что братья смогли поймать птицу Рух. Едва скрываю вздох облегчения. Боялся, что они пострадают при ловле. К счастью, обошлось. - Меня устраивает. - Деловито откликается покупатель. - Вы привезете яйцо к воротам? - К северным, в миле от них есть высокое дерево с шипами в коре. Мы же не хотим, чтобы нас накрыл патруль? - Хорошо. Я буду. И ещё... - кажется, любитель контрабанды, чуть замялся. - Я слышал, вы поймали очень редкую нечисть. Могу ли я... - Нет. - Неожиданно резко отказал Хоркс. - Вас ввели в заблуждение. - Но, позвольте... Железный лязг, тихий вскрик и глухой от сдерживаемой злости голос демона, от которого кровь стынет в жилах. - Я хочу, чтобы вы забыли об этих слухах... Иначе наши дела закончатся плачевно. Мы же этого не хотим, правда? Небольшая возня, торопливые шаги прочь. - Вы меня поняли, мистер Елсиг? - Да, - отрывистое. - Предельно ясно. До встречи у дерева, наемник Сен. Ушел. Слышен порывистый выдох отчего-то потерявшего свое фирменное равнодушие браконьера. Интересно, что за нечисть он поймал? И почему Сен? Хотя нет, не хочу этого знать, лучше держаться подальше от его грязных дел. Ещё и Маркуса с Иделем в это впутывает. Дождавшись отъезда нелюдя, осторожно спустился вниз. Пересек боковую улицу. Пробрался через забор одного из покинутых домов. Заброшенными, от того заросшими огородами, выбрался к лесу. Ну, и где мне искать Гунко? Поскитавшись по окраине селения, решил идти в сторону Северных ворот. Там я отпустил кожена, так что, скорее всего, он направится именно туда. Лишь бы с Хорксом не встретиться. До полудня много успел. И коловратки набрать, и сенчи. Лекарственные бодрящие и исцеляющие мелколепестковые травки с маленькими цветочками. Мне пригодились, так как несмотря на то, что провел ночь в отрубе, совершенно не выспался и не отдохнул. Может быть, виной тому кошмары. Ещё и гонял подальше размышления о безобразии в номере. Крови там застыло толстой коркой, слишком много... Рваная рубаха на выброс тоже навевала безрадостные мысли. Я же никого не убил? Да и по ощущениям, будто меня убивали. Странно все это. Но понятия не имею, что, как, почему... Потому и не о чем копья ломать. Поохотился, прибив дротиками пару грызунов пикелей. Хоть и не набравших еще вес, но питательных и вкусных. Очень мяса хотелось. С кровью. Даже поспать успел немного, на удивление легко вскарабкавшись на дерево. К сожалению, кожена так и не дождался. Вероятно, зверь, учуял родные места и отправился к дому. Что ж пришлось идти пешком. Согревала лишь надежда, что увидев его, Кордели поймут, я рядом. Итак, пять дней пути. Сухари у меня есть, где родники показал мохнатый друг. Выживу. На второй денью своего импровизированного похода услышал что-то ещё кроме звуков лесной живности и собственных шагов. Напрягся. У нас тут места глухие, откуда же взяться гостям? Может, давние приятели Ида, егеря? Так они, вроде должны быть привычны к зверью, ходить тихо. А эти слишком много шума создают. Припрятав суму в валежнике у камня, подкрался ближе. Так и есть, чужаки. Не нравится мне все это. А когда услышал их разговор, разонравились они совсем. - Какого ляда тут торчим? - Неприятно визгливо, как скрежет металла по стеклу, возмущался высокий и худой мужичок в кепке, размахивая тощими руками и наворачивая круги вокруг разбитого лагеря. - Там веселье такое, а мы тут без дела! Другой сидя на бревне у потухшего костра, готовил сигаретку из обоженных кусочков чанги. Он отличался более широкими плечами и развитыми мышцами. И одежда у него не чета потрепанной первого. Добротная. Морщины от частых ухмылок на лице. Отвечал чуть растягивать слова. - Сам знаешь, как Елс скажет, так и будет. Иначе резничков у нас, того, не бу-у-дет! Нервный первый торопился сказать: - Знать знаю. Да, только, Морр, тошно уж в этой глуши! Тоска зелёная! Ещё и твари всякие по ночам кричат. Напомни-ка, какого залетного шута мы тут поджидаем? - Нечисть, потенциально опасная. Нити серебристые, длинные. По предварительной наводке, ниже пояса. Щупы прячет. Путешествует на кожене, пить не умеет. - Забубнил второй, передавая слово в слово чьи-то указания. - Вот и все сведения. - Быстрей бы он уже явился! Андрей выдохнув отступил дальше в лес. Так вот какую нечисть поймал Хоркс. А Елс или Елсиг, не отступился от заинтересовавшего его предмета торга и приступил к поимке. Или демон передумал, подсобил? Иначе откуда мистеру покупателю знать, где искать? Устало потерев лицо рукой, он присел на траву. А где "весело"? Припомнились вдруг слова тощего наемника. Не у Маркуса ли с Идом? Или они имели в виду Рейлиньский "фестиваль" охотников? Дело ясное, что дело тёмное. А ему не остаётся ничего, кроме как прорываться к дому. Ещё спустя день он наткнулся на вторую, более профессиональную засаду.