Проект "Энигма"

      — А катакомбы-то напоминают колодец смерти в Мексике.       Эхо отразило звук голоса Всеволода и швырнуло ему обратно. Норн остановился и взял его за рукав.       — Мне это не нравится, — сказал он. — Я думаю, стоит вернуться.       — С какой стати?       — Я эмпат. Я знаю, что ты чувствуешь.       — Ничего я не чувствую, — отозвался Всеволод, и голос его прозвучал неожиданно резко, даже Ким остановился.       — Норн прав, — заметил он. — Идти с таким настроением — самоубийство. Что с тобой случилось?       — Еще один эмпат, — Всеволод усмехнулся. — Просто эмпатическое нашествие какое-то. Всё в порядке.       — Не в порядке, и ты это знаешь, — Норн продолжал держать его за локоть и Всеволод с тоской подумал, что если сейчас устраивать возню, это негативно скажется на общем настроении.       Экипаж «Астры» шел следом, и они, конечно, видели этот жест, хотя слов не слышали. Глаза Норна в полумраке светились каким-то ультрафиолетом, и Всеволод сдался.       — Ладно, — сказал он. — В этот раз все по-другому. Раньше всегда был враг, и это было просто и понятно. Вот в Медузе — пираты, на Плутоне — контрабандисты, на Земле… да кого только не было. А тут что? Скажи мне, если ты эмпат. Тебе поверю.       Ким встревоженно переводил взгляд с одного на другого.       — Я чувствую чужое эмополе, — ответил Норн. — Оно знает, что мы здесь, оно ждет. Но оно… не знаю, как тебе объяснить, у фиксианцев есть такое понятие, а у людей нет. У нас одно слово, а вот на ваш язык его перевести трудно.       Он убрал руку, но Всеволод остался стоять, словно от ответа Норна что-то зависело.       — Есть такое ощущение на грани падения, предмета или человека, когда он раскачивается и неясно, куда упадет, — Норн нахмурился, как будто сказанное его не устроило. — Такая наивысшая точка неопределенности, в которой существуют все вероятности сразу. И траекторию падения формируют не законы физики, а ожидание, понимаешь?       — Не очень.       — Это как букет невесты, — вдруг вставил Ким. — Помнишь, на твоей свадьбе? Все хотели поймать его, но поймал тот, кому это было действительно нужно. А не потому, что удобно стоял.       Норн кивнул.       — Хорошее сравнение. Ты хочешь поймать букет невесты?       Всеволод хотел было пошутить, что уже женат, но язык не повернулся, слишком уж серьёзным был взгляд Норна.       — Допустим, хочу, — кивнул он. — Что мне нужно делать?       — Хотеть этого, — просто ответил Норн. — Очень сильно.       Знакомый камень со скрюченной металлической петлей отметил границу, установленную при первом посещении катакомб. В свете прожектора, вспыхнувшего беспощадным огнем, он сиял и резал глаза.       — Пришли, — громко сказал Степан. — Вон там Бармалея разорвало. Это его шлем.       Всеволод проследил направление его руки и увидел засыпанный пылью предмет, в котором только отдаленно можно было признать фрагмент робота.       — Сурово.       — Эдька, послушай, — начал было Степан, но Всеволод сделал ему знак молчать.       Тишина установилась полная, настолько, насколько это было возможно в месте присутствия шестерых людей. Потрескивал прожектор, и этот треск напоминал треск костра. Всеволод вытащил из кармана свои импровизированные зонды с бинтовыми хвостами и взял один из них. Он бросил его, точно запустил «блинчик» в воду, железка запрыгала по сухому полу и звякнула, ударившись в шлем Бармалея, легла рядом с ним, как верный вассал.       — Чисто, — констатировал он.       — Ничего не понимаю, — пробормотал Виктор. — В прошлый раз здесь было не пройти.       — Все течёт, все изменяется, — процитировал Степан. — Видимо, аномалия сместилась в сторону. Это даже лучше, сможем пройти подальше.       — А где Селена? — зачем-то спросил Всеволод. — Я хотел извиниться.       — Не надо, — Степан упрямо опустил голову. — Не за что.       Всеволод пошел вперед, держа в поле зрения шлем и бинтовой след.       — Интересно, как она теперь выглядит, — задумчиво произнес Виктор.       — Кто? — не понял Степан.       — Биомасса, — неохотно пояснил Виктор. — Когда мы её видели последний раз, она больше всего напоминала накипь в тазу с вареньем. У нее должна быть какая-то форма.       — Возможно, она у нее есть, — Всеволод остановился и приготовил следующий зонд. — Только едва ли она выглядит антропоморфно. Чтобы быть в связи со всем, ей нужно иметь разветвленную сеть сосудов или как они там называются. Протяженностью в половину галактики.       — Если это так, она больше похожа на паутину, — заговорила Полина, впервые за все время экспедиции. — Висит там себе, развешенная по стенам, а тут мы.       — Жирные вкусные мухи, — засмеялся Степан.       — Дурацкая шутка.       — Не ссорьтесь, — попросил Всеволод. — Какая бы она ни была, мы должны с ней разобраться. Или хотя бы... попытаться.       Норн коротко взглянул в его сторону и промолчал. Следующий зонд ушел вниз, запрыгал по ступеням в темноту тумана, и Виктор первым зажег фонарь на шлеме. Его примеру последовали остальные, и скоро мутные столбы света расчертили узкий ход вниз.       — Идем по приборам, — приказал Всеволод. — Держите направление.       — Есть, командир, — отрапортовал Степан. — Надеюсь, прекрасная туземка достанется самому достойному.       — Он не всегда такой клоун, — извиняющимся голосом сказал Норну и Киму Виктор. — Иногда находит.       Туман пополз на них неожиданно, точно его гнал гигантский беззвучный вентилятор. Его клочья стелились по полу, охватывая ботинки людей, обтекая их и устремляясь вверх. Он был плотный, сыроватый и какой-то густой, после него на поверхности обуви и одежде оставался осадок в виде взвеси, трогать который никому не хотелось. То, что они знали о тумане, делало его ничем не привлекательнее гремучей змеи.       — Видимость падает, — шепнул Ким. — Скоро будем в «кукушечку» играть.       Всеволод нажал переговорное устройство.       — Олег, подключайся, — приказал он.       Подземелье наполнилось ревом, воздушная волна ударила со стороны входа и погнала туман назад, в катакомбы. Если бы у скафандров не было звукоизоляции, они оглохли бы.       — Может быть, мы делаем ошибку, — сказал Норн, когда всё стихло. – Если с её стороны это способ познакомиться с нами, было глупо дать ей по рукам.       — Сомневаюсь, что это был знак дружелюбия, скорее прощупывание слабых мест. Ты же был в тумане, помнишь, чем это кончилось?       Норн не ответил, пошел рядом и остановился там, где лежала очередная хвостатая комета с «Астры». Ким тоже потрогал ее носком ботинка.       — А зона-то отступает, — заметил он. – Прямо ковровую дорожку раскатала. Может быть, хватит пыль поднимать?       Он собрался обойти Норна и пойти вперед, но Всеволод схватил его за плечо и оттолкнул себе за спину.       — На это она и рассчитывает.       — А по-моему, её умственные способности сильно преувеличены и она что-то вроде плесени. Дай-ка сюда.       Ким взял гайку, небрежно швырнул ее в просвет хода и уже был готов засмеяться, когда марлевый след завис в воздухе, медленно переворачиваясь вокруг своей оси, скручиваясь в восьмерку, а затем и в странную форму, не имеющую ничего общего с земной культурой. Уродливый предмет с силой снаряда влетел в землю, подняв столб пыли на глазах у застывших участников экспедиции.       — Пришли, — тихо сказал Норн.