Red

Несколько дней Кушина не виделась с Минато. Она много думала о предстоящем свидании и медленно сходила с ума, представляя их идущими вместе рука об руку. Но Минато где-то пропадал целыми днями, и их встреча откладывалась на неопределенный срок. От Джирайи она узнала, что у него были какие-то дела, о которых он не рассказывал даже своему учителю. Чтобы отвлечься и немного подзаработать, Кушина бралась за несложные миссии. Она надеялась, что в выходные Минато будет свободен и они смогут встретиться. Вечером к ней заглянула Микото. Она знала, что Кушина переживала из-за сложившейся ситуации, поэтому решила ее приободрить. В одной руке она держала большой пакет с двумя порциями рамена из Ичираку, зная, что любимое блюдо обязательно поднимет настроение подруге. Кушина встретила ее с огромной радостью и незамедлительно пригласила войти. Они сидели на кухне и уплетали вкуснейший в Конохе рамен, наблюдая через большое окно, как солнце медленно скрывается из виду. — Нет ничего… нового? — спросила Микото, выуживая из тарелки лапшу. Она посмотрела на Кушину. Та как могла старалась сохранить безмятежный вид, но все же непроизвольно надула губы и стала похожа на обиженного ребенка. — Нет, — отрезала Кушина, отведя взгляд в сторону. — Мне кажется, что он меня продинамил… — протянула она, совсем скиснув. Кушина отодвинула от себя тарелку с недоеденной порцией рамена. Дело, видимо, совсем плохо. — Кушина! — тут же воскликнула Микото и недовольно покосилась на подругу. — Не неси чушь. Ты ведь сама знаешь, что он не такой. Кушина театрально вздохнула и уткнулась головой в ее плечо. Микото коротко усмехнулась и мягко провела рукой по ее голове. Кто бы мог подумать, что однажды непробиваемая и неунывающая Узумаки Кушина будет так мучиться из-за любовных переживаний. Хотя эти ее «переживания» были лишними. Еще в Академии наблюдательная Микото заметила, как на ее подругу смотрит Минато. С нескрываемым восторгом, удивлением и трепетной нежностью. Она бы хотела, чтобы однажды Фугаку посмотрел на нее точно так же. Несколько месяцев назад на собрании клана отец объявил об их помолвке, выбив этой новостью из груди Микото весь воздух. Учихи радостно восприняли новость о помолвке и сдержанно поздравляли Микото. В клане Фугаку считался завидным женихом: будучи сыном одного из старейшин, он имел благородное происхождение, был силен и весьма хорош собой. Многие в клане считали, что именно он станет новым главой после смерти отца Микото. Их брак подтверждал эту догадку. Но с тех самых пор Фугаку ни разу не взглянул на нее и всячески старался избегать случайных встреч. Они общались лишь когда это было необходимо: во время званных ужинов, на собрании или на миссии. Весь их диалог состоял из парочки дежурных фраз и нескольких односложных предложений. Такое отношение сильно ранило Микото. Все же она его очень любила. — А у вас там как? — спросила Кушина, словно прочитав ее мысли. — Никак, — на выдохе произнесла Микото. Кушина прыснула и отстранилась от нее. Она улыбнулась уголками губ и положила руку ей на плечо, взглянув в глаза и покачав головой. — Ну что мы за неудачницы… Они заливисто рассмеялись. — Знаешь, я все равно не могу поверить, что Фугаку будет моим мужем, — поделилась с ней Микото. — Каждый раз, когда я думаю об этом, мне становится… очень неловко. Глаза Кушины немного расширились, на щеках появился легкий румянец, и она мерзко захихикала, прикрыв рот ладошкой. Микото тут же вспыхнула, понимая, что подруга неправильно ее поняла и, вероятно, много чего нафантазировала. — Да я не о том, о чем ты подумала, — замахала руками Микото, смущенно отводя взгляд. — А о чем я подумала? — подловила ее Кушина, моментально разразившись новым приступом смеха. Бледное лицо Микото приобрело непривычный бардовый оттенок. — Мы знаем друг друга с раннего детства, понимаешь? Нас вместе растили, и воспитывались мы бок о бок… — И как после этого ты можешь удивляться, что именно Фугаку станет твоим мужем? Исходя из того, что ты сказала, это было даже… предсказуемо, что ли, — протянула Кушина. Микото было нечего ей ответить. Она лишь покачала головой и допила чай. Было уже достаточно поздно, и ей надо было возвращаться домой. Кушина за все ее поблагодарила, сказав, что была очень рада ее визиту и такую душевную девчачью посиделку нужно будет обязательно повторить. Над Конохой собирались тучи, и что-то уныло завывал ветер. Микото поежилась. Легкий свитер совершенно не спасал от ночной прохлады. Она надеялась добраться до квартала до того, как начнется дождь. Микото прибавила шагу, но противный дождь уже начинал накрапывать и усиливался с каждой минутой. Одежда начала неприятно липнуть к телу, из-за чего Микото выругалась. Нужно было взять у Кушины зонт! Начался настоящий ливень, и Микото встала под дерево, чтобы хоть как-то от него скрыться. Невдалеке она увидела, что к ней приближается высокая фигура. Она не смогла разглядеть лица: было очень темно, к тому же из-за дождя видимость была отвратительная. По походке она поняла, что это был мужчина. Как только он подошел ближе, Микото его узнала. Он спросил недовольным тоном: — И что ты здесь делаешь? Это был Фугаку. Примерно месяц назад его повысили до джонина, после чего его приняли в полицию Конохи. Вероятно, он возвращался с патруля или вечернего дежурства в штабе. Микото сразу поняла, что он был не в самом лучшем расположении духа. — Я возвращалась от Кушины, и начался дождь. Вот, хотела переждать. Он внимательно смотрел на нее какое-то время, а потом взял за руку и потащил за собой. Ливень усилился. — Нам пора домой. Уже поздно, еще не хватало, чтобы тебя потеряли… Он вытащил ее под ливень, и Микото забрыкалась, протестуя. Она освободилась от его крепкой хватки, сильно ударив по его руке. Фугаку повернулся к ней лицом и нахмурился. — До квартала еще идти и идти, я предпочту переждать здесь, — пояснила она, немного поджав губы. Началась гроза, и яркая молния сверкнула в небе. Прозвучал такой сильный гром, что, казалось, вековые деревья задрожали, а в близлежащих домах сотрясались оконные стекла. Микото вздрогнула. — Что, все еще хочешь здесь остаться? — прыснул Фугаку, ухмыльнувшись. Он снял с себя жилет и выжал его. Фугаку подошел к ней совсем близко, Микото попятилась, но, словив на себе его недовольный взгляд, замерла. Он вытянул руки вперед, чтобы жилет оказался над их головами, соорудив тем самым довольно примитивный навес от дождя. — Теперь пойдешь со мной? Его тон хоть и был насмешливым, но Микото почувствовала — почему-то ему было очень важно, чтобы она ушла с ним. Она старалась скрыть улыбку, но не смогла. Заметив это, Фугаку немного смутился, хотя виду не подал. Они шли очень быстро: у Фугаку был очень размашистый шаг, и Микото за ним едва поспевала. Чтобы не отставать, ей пришлось схватиться руками за его влажную форменную водолазку. Этот жест был больше похож на объятия, чем на вынужденную меру. Сквозь сильный шум от дождя Микото все же услышала, что он довольно усмехнулся, а уголки его губ расползлись в ухмылке. А вдруг он специально шел так быстро? От этой мысли Микото сделалось неловко. Они прошли через ворота, на которых был высечен символ их клана. Дом Микото был уже близко, его большое крыльцо находилось от них всего в паре десятков метров. Она заметила, что в окнах горит тусклый свет. Оставалось надеяться, что отец не накажет за такое позднее возвращение. Фугаку внезапно остановился, и Микото была вынуждена остановиться вместе с ним. Она непонимающе взглянула на него, немного выгнув бровь. В этот момент ему показалось, что он никогда не видел девушки красивее. Несмотря на холодную «учиховскую» внешность, Микото не была невзрачной, и это поражало его больше всего. Его сдержанность и чувство стыда куда-то исчезли, и он, прикрыв глаза, коснулся губами ее губ. Их поцелуй продлился всего несколько секунд, и Фугаку так же быстро отстранился. — Извини, — произнес он, и немного небрежно опустил свой жилет на ее голову. Благодаря плотной стене дождя Фугаку быстро скрылся из виду. Микото стояла посреди пустой улицы квартала Учих и глуповато улыбалась.

***

Кушина была безмерно счастлива. Утром она нашла возле двери своей квартиры небольшой конверт, в котором было аккуратно запечатано письмо. Его написал Минато, она поняла это сразу же, как только увидела ровный и красивый почерк. В письме он извинялся, что эти несколько дней не выходил с ней на связь, так как был очень занят, и просил о встрече в парке Конохи в семь часов. В обед она пошла по магазинам, чтобы приобрести новую юкату. Примерка и покупка заняли намного больше времени, чем она планировала. В конце концов, Кушина сделала выбор в пользу юкаты глубокого синего цвета, которая была расшита белыми цветами, и красного пояса оби. Она запаниковала, когда поняла, что до встречи оставалось чуть больше часа, а ведь еще столько всего нужно успеть! Кушина помчалась к Цунаде, надеясь, что та сейчас дома и согласиться ей помочь. Разумеется, она не отказала. Ее подготовкой занялась даже Мито, которая последнее время жила у Цунаде и была под строгим наблюдением внучки. Она заплела ее непослушные длинные волосы в изящную высокую прическу, которую, по ее словам, «носила каждая красавица в Узушио». Кушина пришла в парк в назначенное время. Деревня была украшена лентами, фонариками и разнообразными цветными шариками. Повсюду были установлены миниатюрные сувенирные лавки, где продавали ненужные безделушки, которые почему-то расходились весьма быстро. В воздухе витал запах свежеприготовленного зеленого чая и сладкого сиропа, которым поливают данго. В парке весело и шумно играли дети, взрослые не спеша прогуливались по ярким и пестрым улочкам деревни. Где-то играла музыка, где-то танцевали прибывшие издалека артисты, и Кушина чувствовала, что ее сердце наполняется беспричинной радостью и любовью к этой деревне. Напротив нее, оторопев, остановился высокий юноша. Минато хлопал глазами, и его губы расплылись в улыбке, когда он, наконец, признал в этой красивой девушке Кушину. — Ты превосходно выглядишь, — сказал он, выдержав неловкую паузу. Кушина была довольна тем эффектом, который на него произвел ее образ. Про себя она отметила, что Минато очень шла юката. Да и вообще, она сомневалась, что была такая одежда, в которой он выглядел откровенно плохо. Кушина поблагодарила его и застенчиво опустила глаза, как ей перед уходом посоветовала Мито. Они гуляли по улицам, и Кушина с живейшим интересом рассматривала безделушки, которые продавали торговцы. Маски, изделия из фарфора, диковинные сладости — все приводило ее в неописуемый восторг. Несмотря на нее протесты, Минато все же купил ей парочку сувениров. Вскоре должен был начаться салют, который бы свидетельствовал об окончании осеннего фестиваля, и он уже давно нашел место, с которого открывался самый потрясающий вид. — Доверься мне, ладно? — попросил Минато. Кушина неуверенно кивнула, и он сразу же подхватил ее на руки. В одно мгновение они очутились на большом каменном выступе. У Кушины перехватило дыхание, когда она поняла, где они находятся. Минато перенес их на монумент Хокаге, и она с нескрываемым волнением оглядывалась по сторонам, любуясь деревней с высоты птичьего полета. — Этим ты занимался последние несколько дней? Разучивал технику? — спросила его Кушина, еле заметно улыбнувшись. — Я подумал, что твоя нога может еще болеть, да и подниматься сюда было бы проблемно, — уклончиво ответил Минато и встал рядом с ней. — Сейчас начнется, — оповестил он. В небе один за другим распускались невероятной красоты фейерверки. Они слышали какой-то гул, вероятно, шумели жители Конохи, пораженные масштабом праздника. Их руки соприкоснулись, и Минато медленно и осторожно взял ее ладонь в свою. Кушина положила голову ему на плечо, не отрывая взгляда от бесконечного потока фейерверков. Они рассыпались на тысячу ярких искр, и одна такая искра только что пролетела между ними.