Red

Вчерашний разговор с Фугаку прибавил Кушине уверенности, да настолько, что она весь оставшийся вечер носилась по деревне в поисках Минато, чтобы наконец объясниться с ним. Несколько часов безостановочного бега не дали никаких результатов, разве что мышцы уже ночью гудели от боли и жители деревни снова крутили пальцами у виска, только завидев Кушину. Но ей было абсолютно все равно. Несмотря на свою неудачу, она не отчаивалась, ее боевого настроя хватило до следующего дня. Ровно до того момента, пока она не встретила Джирайю. — Джирайя-сан! — только и успела воскликнуть Кушина, прежде чем столкнулась с ним. На него столкновение не произвело никакого эффекта, кроме неожиданности, разумеется, а вот Кушине не удалось сохранить равновесие, и она стремительно летела на землю. Джирайя не растерялся и мгновенно схватил ее за руку, предотвращая падение. — Спасибо, — промямлила Кушина, немного стушевавшись. — Ты чего так носишься? — протянул он, лениво почесывая правый бок, на который пришёлся удар. — Куда-то торопишься? — Нет, — отмахнулась она, убирая за уши непослушные пряди волос. — Я ищу Минато, мне надо… Мне надо, — резко закончила она. Джирайя усмехнулся и понятливо кивнул несколько раз, заставив Кушину почувствовать себя очень неловко. — А для чего, если не секрет, «тебе надо»? — спросил он, расплывшись в глуповатой улыбке и мысленно отчитывая своего ученика. Несколько лет они провели вместе, и Минато усвоил абсолютно все техники, секреты, тончайшие нюансы ведения боя, но только не то, как обращаться с женщинами. Кушина надулась и показала саннину язык, дав ему понять, что это не его дело. — Так вы скажите, где он, или мне лучше бежать дальше, потому что ничего толкового я от вас не добьюсь? — тут же съязвила в ответ Кушина. — Третий отправил его на миссию вчера рано утром, я не знаю ни ранга, ни продолжительности, так что извини, — он пожал плечами. — Ясно, — недовольно протянула Кушина и тут же отвела глаза, чтобы Джирайя не смог прочитать в них разочарование и сильнейшую тоску. Но от него не скрылось ничего, и Джирайя по-отечески приобнял ее за плечи. — Ты не сердись на него, ладно? Он очень талантливый шиноби, замечательный друг и товарищ, но вот парень из него просто никудышный! — Джирайя глубоко вздохнул и продолжил: — Ты не поверишь сколько раз я просил его… — Не надо, Джирайя-сан, — робко попросила Кушина, понимая, что рассказ ей скорее всего не понравится. Он громко рассмеялся. — Как там Цунаде? Небось, скучает по мне? — хмыкнул он. — Я виделась с ней не так давно и могу с уверенностью заверить: нет, — колко ответила она на его самоуверенное предположение. — Кушина-чан, ты такая злая, — пробубнил Джирайя, по-детски надув губы. — Ничуть, — она широко улыбнулась и ловким движением вынурнула из его отеческих объятий. — Спасибо! — бросила она ему на прощание, скрываясь из виду так же быстро, как появилась. Значит, миссия. Кушина до этого момента и не задумывалась о том, что Минато на самом деле очень занятой шиноби. С самого возвращения он очень часто уходил на миссии, чаще, чем любой другой шиноби, которого она знала. Кушина знала, что между Листом и Камнем назревает серьезный политический конфликт, да и отношения с Облаком далеки от нейтральных. Об этом в Конохе не говорили вслух, жители молча готовились к самому худшему. Она внезапно остановилась посреди дороги, дыхание сперло, и она с трудом глотала воздух. Шиноби могут убивать, и они убивают, особенно, если это и есть основная цель миссии. В условиях сложившейся политической ситуации, которая с каждым днём становилась все напряженнее, миссии, подразумевавшие ликвидацию противника, не были чем-то странным, непривычным. Скорее, наоборот, они были в порядке вещей. Кушину эта идея привела в ужас. Она не могла представить Минато, убивающего соперников, лишающего их жизней, но все ее мысли вели именно к этому, а подозрения были небезосновательны. Кушина шумно втягивала носом воздух, пытаясь успокоится и выбросить из головы все дурные мысли. Но дыхательные упражнения не помогали, и кровь стучала в голове все сильнее и резче. Ее лицо стало красным, а из глаз брызнули слезы, которые она неимоверными усилиями пыталась остановить. Во все времена шиноби приходилось убивать. Ее отец и мать, Джирайя, Цунаде, Третий, даже Фугаку и Микото — им всем пришлось через это пройти. Они делали это ради высшей цели, ради деревни, ради сохранения хрупкого баланса в жестоком мире шиноби, и в данном случае цель оправдывала средства. Кушина не отрицала, что однажды на миссии ситуация может сложиться так, что она будет вынуждена устранить противника. Убить его. Но ей не претила мысль о самом факте убийства. Больше всего ее ранило, что Минато не оставляют другого выбора. Протяжный рёв рвался из неё, и она бежала куда-то, не разбирая дороги, изредка подвывая. Кушина неслась через полигоны и парки, топча красивые цветы и раня ноги об острые ветки кустарников. Ноги сами принесли ее к дому Цунаде. Кушина ворвалась со страшным грохотом, разразившись слезами. Цунаде мгновенно подскочила к ней и поймала обессилившую ученицу в свои объятия, слушая ее прерывистые всхлипы и причитания, которые она не могла разобрать. Цунаде не понимала, что могло заставить Кушину рыдать так отчаянно. Она помогла ученице поднятся на ноги и практически дотащила ее до дивана, сразу же уложив на спину и накрыв мягким пледом. Цунаде бормотала ей слова утешения и параллельно помогала Кушине успокоится, погружая ее в дремоту медицинской техникой. Ее всхлипы постепенно утихали, им на смену пришло глухое бормотание, Кушина повторяла одну и ту же фразу: — Он ведь не убийца… Он не убийца… Цунаде слишком быстро поняла, что именно довело ее до истерики. Она прекратила технику, видя, что глаза Кушины понемногу начинают слипаться. — Конечно нет, милая. Он шиноби. Как и мы все, — прошептала она, поглаживая Кушину по голове.

***

Проснувшись после продолжительного сна, Кушина обнаружила на столе стакан воды и записку, оповещавшую о том, что Цунаде ушла на дежурство, а Мито-сама плохо себя чувствует и ее не стоит тревожить. Кушина этому обрадовалась. Она отчетливо помнила, как ввалилась в дом к своему учителю в диком припадке, и ей сейчас было бы неловко смотреть в глаза Цунаде. Она вышла из дома, заметив, что уже вечереет. Несмотря на отличный сон, Кушина все ещё чувствовала себя жутко уставшей и выжатой, как после отменной тренировки. Вечерняя прохлада не могла ни пробудить ее, ни остудить ее горячую голову, она лишь вызывала озноб, из-за которого Кушину немного трясло. Она заметила в почтовом ящике конверт с письмом и, зайдя в квартиру, распечатало его. Ей писала Микото. Как обычно она интересовалась ее делами, в особенности тем, как прошло их с Минато свидание. Прочитав письмо до конца, где подруга описывала события, произошедшие после семейного ужина, Кушина немного повеселела и присвистнула, удивленная настойчивостью своей подруги. — Вот уж откуда не ждали, — хмыкнула она себе под нос. Кушина быстро написала ей ответ и положила письмо в ящик на первом этаже. Она не стала посвящать Микото во все, что произошло с ней за последние два дня, ограничившись лишь рассказом об их с Минато совместном наблюдении за фейерверками с самой лучшей обзорной площадки в деревне. В волнительном неведении относительно Минато она провела ещё три дня. Кушина могла бы заступить на дежурство у ворот деревни, если бы не суровые взгляды охранников. Она приходила к воротам раннним утром, до и после обеда и несколько раз за вечер. И так на протяжении трёх самых долгих дней в ее жизни. На четвёртый день Кушина проспала свою утреннюю вахту и ещё долго не могла встать с кровати. Погода в Конохе сменилась, и Кушина посмотрела в окно на пасмурное небо, которое мгновенно разразилось сильным ливнем. Он словно парализовал жизнь в деревне. Некоторые торговцы не открывали свои лавки, дороги немного размыло, кругом залегли глубокие лужи. Этим днём Кушина не покидала своей маленькой квартирки. Она с огорчением заметила, что полки ее холодильника выглядят более чем грустно, а заглянув в кошелёк, она просто печально вздохнула. Посвятив почти весь день безделью, Кушина только к вечеру поняла, что все же не может больше находится в четырёх стенах. Тем более тучи рассеивались, и взгляду открывался потрясающей красоты закат. Багровый, с непривычными фиолетовыми оттенками. Кушина накинула куртку и вышла на улицу. Даже мутные лужи блестели и переливались разными цветами, освещённые лучами уходящего солнца. Кушина решила попытать счастья и снова пришла к воротам. Простояв неподвлеку где-то минут двадцать и словив на себе парочку недовольных взглядов охранников, она фыркнула и развернулась. До ее ушей донёсся звук нескольких голосов, и Кушина обернулась, увидев, что у ворот появилось несколько фигур, облачённых в стандартную униформу Листа. Она сощурилась, но лишь на одну секунду. Ее глаза расширились, и она со всех ног ринулась к воротам. — Минато! — срывающимся на вопль голосом крикнула она, чуть было не споткнувшись. — Твоя подружка? — спросил один из шиноби, пихнув оторопевшего парня в бок. Минато был в замешательстве, но в то же время ее появление стало для него самым лучшим мгновением за последние пять дней, что он провёл, выполняя миссию. Кушина бросилась ему на шею, и руки Минато тут же сомкнулись на ее талии. Она уверенным движением притянула его к себе за шею, и их губы встретились в поцелуе. Товарищи по миссии сразу же одобрительно заулюлюкали, но Кушине было все равно. Они осторожно прервали поцелуй. Минато, обняв ее, произнёс над ухом: — Можешь всегда так встречать меня после миссий? Кушина хихикнула, и Минато усмехнулся вместе с ней. Она положила голову ему на грудь и угукнула ему в ответ.