Семья

Мистик быстрым шагом шла по темной тропинке. Вокруг были черные голые деревья — ноябрь вовсю хозяйничал на земле, скинув последние листочки на землю, и женщина, торопливо оглядываясь по сторонам, сильнее прижимала к себе небольшой сверток, в котором мирно спал синий мальчик-младенец. Бросая мимолетные взгляды, наполненные болью, на сопящий комочек, Мистик лишь стискивала зубы и спешила отвести взгляд в сторону, лишь бы только не смотреть на свое дитя. Выйдя на небольшую полянку, где стоял колодец, женщина замедлила шаг. Подойдя поближе, она заглянула в его середину. Чернота ночи проникала в колодец, становясь с глубиной все чернее и чернее. Рейвен снова посмотрела на сына. Мальчик проснулся и с любопытством вглядывался в лицо мамы, которое исказила гримаса боли. — Прости меня, — сдерживая слезы, прошептала Мистик. — У меня нет другого выбора, — и она, вытянув руки, разомкнула их, отпуская малыша. Тот, ничего не понимая, смотрел на удаляющуюся спину матери, продолжая свой полет на дно зияющей бездны. Как неожиданно его поймали чьи-то сильные руки, которые тут же прижали мальчика к груди. Эмма Фрост, случайно услышавшая мысли Мистик об убийстве сына, сочла необходимым поделиться ими с Азазелем. Тот, как только услышал какая участь ожидает, пусть не совсем желанного и нужного, но тем не менее его ребенка, тут же сорвался с места, надеясь успеть до того, как станет слишком поздно. Он бесшумно телепортировался за ближайшим к колодцу деревом, наблюдая за тем, как Мистик опускает туда ребенка, а когда женщина отвернулась, закрывая одной рукой рот, а второй вытирая все-таки побежавшие слезы, он тут же поспешил телепортироваться прямо в злополучный колодец. Приняв не самую удобную позу, упираясь ногами, шеей и одной рукой в каменные стенки, он едва не пропустил пролетающего рядом сына, вовремя успев схватить того и прижать к себе. Желания, как и необходимости, торчать в узком, холодном, влажном, каменном пространстве не было, и Азазель с ребенком на руках тут же исчез в красноватой дымке, появляясь где-то на полпути от колодца к временному пристанищу Братства, которое, мутант-демон был уверен, навсегда покинула Мистик. — Все будет хорошо, — обратился к сверлящему его любопытным взглядом младенцу Азазель, успокаивая скорее себя, чем его. — Все будет хорошо, — вздыхая, повторил он, понимая, что только что получил очередную многолетнюю головную боль не только для себя, но и для всех своих товарищей.