1887 год

1861 год Выбирая письма Шерлока, я перечитал все за его первый школьный год и должен признать, что, наверное, ужасно сентиментальный человек. Нашел там и рассуждения о Копперфильде, и наши споры о других прочитанных братом книгах. Попались мне и упоминания о Марлоу, за которого Шерлок все-таки заступился, хотя и с помощью логики доказав одноклассникам, что те не правы. Дела в школе у Шерлока понемногу наладились, но мы стали видеться с ним чаще, чем раньше. Я приезжал два раза в месяц, и брат постепенно совсем успокоился. Как я и ожидал, первое время он вынужден был сдерживать бурлящие эмоции даже при мне, и, хотя при расставаниях у него первое время частенько блестели глаза, по-настоящему он расплакался за год всего дважды. Впервые это случилось в ноябре, когда в очередную пятницу перед моим приездом на уроке математики Шерлок справился с задачей первым и отвлекся на что-то за окном. Учитель заметил и потребовал предъявить записанное. Оказалось, что Шерлок применил не тот способ, который незадолго до этого объясняли классу. Конечно, ситуацию можно было не доводить до критической, просто пожурить ребенка за то, что не слушал, похвалив при этом за необычное решение. Но учитель решил пойти на принцип и начал высмеивать новоявленного «профессора», Шерлок же решил отстаивать свое мнение, после чего остался в наказание сидеть целый час в классе после уроков. Он все-таки смог не показать обиду перед невольными зрителями, но когда я в воскресенье пришел в школу, то застал брата хмурым и напряженным, на мои расспросы он ответил: «Потом, пойдем туда, к тебе». Придя в комнату, которую я снимал на выходные и где ночевал накануне, я хотел было возобновить расспросы, но тут брат не выдержал и разразился настоящим потоком слез и сетований на несправедливость. Конечно, я ничего не мог сделать, кроме как пожалеть и постараться утешить его, да он и сам понимал, что я не должен идти разбираться с учителем, хотя поначалу «скажи ему» среди всхлипываний слышалось. Когда брат выплакался и притих, я спросил его, хочет ли он, чтобы я на самом деле обсудил с преподавателем ситуацию. Я готов был сделать это, если он попросит, просто чтобы он не чувствовал, будто и я против него, но он к моему облегчению, подумав, помотал головой. Второй срыв пришелся на весну. Полагаю, тут сказалась общая усталость, а может быть, я что-то упустил, готовясь к тестам и экзаменам. С января один юридический сборник платил мне за статьи, и эти деньги были нелишними, тем более я старался каждый раз привезти брату чего-нибудь вкусного, да и днем накормить чем-то посущественнее школьной еды. Конечно, я никогда не говорил с братом о деньгах, но отец (и кто просил!) написал младшему сыну в одном из редких писем, что тот должен быть очень благодарен брату, который тратит не только все свое личное время, но и деньги на эти поездки. Он писал о том же и мне; я, каюсь, ответил ему тогда довольно резко, что стало первой серьезной размолвкой между нами. Но мне и в голову не пришло, что он вздумает упрекать Шерлока. В тот день шел дождь, мы довольно быстро промокли, гуляя по окрестностям, и зашли в мою комнату погреться. Тогда Шерлок вдруг и выпалил, что, наверное, он уже немного повзрослел и освоился и мне необязательно ездить к нему так часто. «Давай, ты будешь приезжать раз в месяц, Майкрофт?» — сказал он, и тут же у него сорвался голос и он расплакался. Правда, почти сразу успокоился, когда я сказал, что буду приезжать как прежде, а узнав о письме, заверил его, что он должен выкинуть эти глупости из головы. Но до самого вечера мы из-за непогоды так и просидели в комнате, и он то и дело ласкался ко мне и, кажется, за всю жизнь не поцеловал меня столько раз, сколько за то воскресенье. Но скоро брат хорошо закончил четвертый класс, мы отлично провели каникулы, и, получив заверения, что и в пятом классе все пойдет по-прежнему, Шерлок спокойно поехал в школу. В первом же письме от него в новом учебном году он рассказал мне с восторгом, какой интересный парень пришел к ним учиться — и сразу в выпускной класс. Парня звали Адриан Мейси. Он тоже занимался боксом — на тренировках Шерлок с ним и познакомился. По словам брата, Мейси очень любил историю и хорошо ее знал, мечтал об университете, но был уверен, что отец его раскошелится только на колледж. Мейси-старший торговал чаем, и его главная контора находилась в Бристоле. Шерлок писал, что его новый приятель не ладил не только с отцом, но и со старшим братом, который послушно шел по стопам родителя. Приехав, как обычно, в субботу, я застал Шерлока в отличном настроении. Даже не спросив по обыкновению, как я доехал и что у меня нового, он принялся рассказывать об этом Мейси, что тот разговаривает с ним во время тренировок и дает дельные советы. Шерлок был сильно воодушевлен — пожалуй, я никогда не слышал от него таких восторгов в чей-то адрес. Потом брат спохватился, напустил на себя важный вид и сказал: — Я не думаю, что это будет дружба. Мейси проучится тут всего год, но мне нравится, когда можно поговорить о чем-то интересном. — Кто знает, возможно, вы будете общаться и потом. А пока станете писать друг другу. Лет через десять разница в возрасте уже совсем сгладится. Это хорошо, что появился человек, с которым тебе интересно. — Правда, — обрадовался Шерлок. — А ты не будешь против? Если, конечно, Мейси согласится переписываться. Но тут же с деланным равнодушием пожал плечами и взял меня за руку. — Как у тебя дела? Прости, я не спросил сразу. — У меня все хорошо, даже отлично. Я ведь пока не писал тебе, но в этом году мне на кампусе дали отдельную комнату. Можно сказать, очень повезло, учитывая мою «любовь» к соседям. А у тебя что еще нового? — Отдельная комната? А ты ее мне покажешь когда-нибудь? — Тут он посмотрел в сторону ворот. — Мы пойдем к тебе? Вообще-то новости у меня есть. — Пойдем, дорогой. Мы вышли за ворота. Медленным шагом идти было минут пятнадцать. — С чего мне возражать против вашей переписки с Мейси, мой мальчик? А комнату — конечно покажу. Я думаю, это можно устроить во время Рождественских каникул. Ты заканчиваешь на день раньше, и я не смогу встретить тебя в школе, но отец, конечно, пришлет за тобой. Когда я приеду домой, у нас будет время, чтобы съездить ко мне в колледж, если захочешь. — Отлично, — улыбнулся Шерлок. Пока мы шли, он рассказывал мне о приемах фехтования, показывая с помощью палки разные позиции и направления уколов. — Защищайтесь, сударь! — воскликнул он вдруг по-французски, со смехом отшвырнул палку и кинулся ко мне на шею, звонко поцеловав меня в щеку. — Как я счастлив, когда ты приезжаешь! Таким радостным я давно его не видел и поневоле сам начал улыбаться. — И я, мой мальчик. Всего две недели прошло после каникул, а я соскучился по тебе. Хорошо, что мы можем видеться так часто и что мы нашли эту комнату в деревне и я могу тут ночевать. — А можно я отпрошусь в следующий раз и переночую с тобой? Можно? Пару раз брата уже отпускали со мной в деревню, и я не видел причин, чтобы его не отпустили вновь. — Когда мы вернемся, я договорюсь заранее и постараюсь в следующий раз приехать в субботу пораньше и забрать тебя сразу после ужина. Только смотри не лягайся во сне! — засмеялся я. — Так о чем ты хотел поговорить? Ты сказал — какие-то новости?.. «Представляешь, Майкрофт, — написал мне Шерлок в следующем письме, — Мейси нас видел. Он заметил меня, когда я еще высматривал тебя на дороге. Мейси сказал, что я был похож на суриката, когда тот высовывается из норы и обозревает окрестности. Жаль, что я вас не познакомил, но думал, что Мейси уехал на выходные домой, как обычно. Я про субботу, кстати, рассказал, и Мейси еще удивился, что у студента колледжа такая шикарная комната — с двумя кроватями. Я рассмеялся и ответил, что с одной, но я худой и мы умещаемся. Мейси сказал, что очень хочет познакомиться с моим «рыцарем на белом коне». Пока что в роли «рыцаря» был как раз загадочный Мейси, и мне хотелось взглянуть на него не меньше, чем ему на меня. Когда я приехал в следующий раз пораньше, Шерлок выскочил мне навстречу, оставив за воротами молодого человека, с которым что-то обсуждал, и кинулся мне на шею. Иногда я жалею, что с возрастом эта милая детская привычка — показывать свою радость от встречи со мной — у него бесследно исчезла. Тогда же он был еще только в начале пути и радость проявлял бурно. Погулять до самой темноты у реки, переночевать со мной в деревенской комнате, а потом еще и весь день провести вместе — все это заранее приводило его в восторг. Я обнял брата и поцеловал в макушку, в который раз удивляясь, какой он стал высокий. И поймал поверх любимой макушки внимательный взгляд парня у ворот. — Шерлок, что это за молодой человек стоял с тобой? Тот самый боксер? — Да, это он. Идем, я вас познакомлю! — И потащил меня за руку к воротам. — Адриан Мейси — Майкрофт Холмс! — выдохнул он, улыбаясь. Мне повезло обойтись без рукопожатия. Шерлок забыл выпустить мою правую руку. Мейси не обиделся, а только дружелюбно улыбнулся. — Очень приятно. — Взаимно. Я окинул Мейси быстрым взглядом. Он был довольно привлекательным, с приятным голосом, рослым и хорошо сложенным. Думаю, на ринге он смотрелся прекрасно. К тому же, как утверждал Шерлок, умом его природа не обидела. Меня, правда, заинтересовали некоторые мелочи, которые увидеть мог только я. — Наслышан о вас, Мейси, — сказал я. — Очень рад, что у Шерлока появился приятель, с которым ему интересно. Вы раньше учились в другом месте, как я понимаю. Но ведь вы живете неподалеку? — Как вы узнали? — поразился он. — Вы правы, я живу в N. — Вообще-то очень просто. Вы ведь, я так понимаю, собрались ехать домой, иначе куда вы еще можете выйти из школы с саквояжем? Я бываю в деревне по субботам уже год и знаю, что лошадь для поездки куда-то далеко вы сейчас там не наймете. Кузнец может отвезти вас только в N, а оттуда вы уже не успеете сегодня ни на один поезд — значит, там и живете, если не ближе. Но на деревенского жителя вы не похожи — значит, N. Если не секрет, почему вы не учитесь в школе Гроува? Она ближе к городу, так ведь? И старший класс там хороший. Мы вышли из школы и пошли в сторону деревни. — Вы очень наблюдательны, — с уважением промолвил Мейси и посмотрел на Шерлока. — Учись, Холмс. Мы прошли немного по тропинке, и Шерлок во все глаза смотрел то на меня, то на приятеля. — У меня не сложилось в школе Гроува, — несколько уклончиво промолвил тот. — Была крупная ссора с однокашником, ему уж так хотелось выяснить отношения как мужчине с мужчиной, а я все-таки боксер. Не рассчитал немного. — Что ж, бывает. Собираетесь в колледж, или отец ждет не дождется вас в семейном бизнесе? — На колледж он согласен, разумеется. — Мейси посмотрел на Шерлока и улыбнулся. — Ты так подробно писал брату обо мне? Так за разговорами мы дошли до деревни и повернули в разные стороны: мы отправились к себе, а Мейси — к дому кузнеца. Я решил, раз уж Шерлок подружился с парнем, что как только выдастся время, я осторожно узнаю, в чем там было дело у него в школе Гроува. К сожалению, я не поторопился с этим... Может быть, потому, что Мейси, глядя на моего брата, улыбался вполне искренне и явно относился к мальчику пусть и покровительственно, но с симпатией. Всю осень и начало зимы как в письмах, так и при встречах брат упоминал своего нового друга. В какой-то момент я задумался о том, что ему будет непросто, когда Мейси окончит обучение и уедет. Уверившись, что меня это не задевает, брат уже строил планы, как договорится о переписке, и высчитывал, не пересекутся ли они потом в университете, если Мэйси туда поступит, конечно... Я не ревновал Шерлока, нет, я действительно хотел, чтобы он нашел друзей, но такому человеку, как мой брат, друзья необходимы рядом, а не только на расстоянии. Впрочем, думал я, подружился с одним — подружится потом и с кем-то еще. А если он выбрал в друзья старшего, так что ты хотел, Майкрофт Холмс? Один раз Шерлок даже попросил меня провести втроем половину воскресенья. И если об истории древнего Рима и о скандинавских викингах я еще мог поддерживать разговор на достойном уровне, то слова про «хук справа» и «а потом надо нырнуть и ударом снизу...» были для меня обычной тарабарщиной. Правда, я заметил, что, когда разговор шел на исторические темы, брат поначалу тревожился и придвигался ко мне. Сперва я не мог понять, чего он боится. Что подобный разговор будет мне не интересен? Ну и что? История — не мой конек, но я не стал бы отмахиваться от темы, если она интересует собеседника. Потом до меня дошло, что мальчик опасался, будто я могу чего-то не знать, и успокоился, когда понял, что я разбираюсь в предмете не хуже Мейси. С одной стороны, это было приятно. С другой — раньше Шерлок никогда не сомневался, что я знаю все лучше всех, и, пожалуй, год назад ему и в голову бы не пришло, что я могу кому-то в чем-то уступить. Это задевало. Чтобы сделать брату приятное, я начал подробно рассказывать о римском праве, и на вопрос: «Вы специализируетесь на древнем Риме, Холмс?» — Шерлок рассмеялся: «Нет, мой брат — математик» — и кинулся мне на шею. Итак, все закончилось благополучно, и через пару дней Шерлок написал мне, что Мейси сказал ему, мол, «теперь он понимает, почему вся школа до сих пор вспоминает Майкрофта Холмса». До Рождества оставалось меньше недели, и в следующий раз мы должны были увидеться уже дома. Я мог приехать только к вечеру двадцать третьего, за Шерлоком отец послал кучера еще накануне.

***

Двадцать третьего декабря уже после чая я подъехал к дому на двуколке, которую прислали за мной на станцию. Отец вышел мне навстречу, и мы пожали друг другу руки. Он был рад меня видеть, и я, в общем, был рад вернуться домой. Странно, но брат в холле не появился. А ведь он должен был приехать еще вчера. Я заволновался. — А Шерлок? Где он? Все в порядке? — В порядке все с твоим Шерлоком, сидит в комнате второй день, — проворчал отец. — Завтрак проспал, за ланчем расковырял котлету и размазал по тарелке, на замечание не отреагировал вообще, словно я со стенкой разговаривал, к чаю выйти не соизволил, велел передать, что занят. Майкрофт, ты все ждешь, что он будет, как маленький, выбегать тебе навстречу, а он уже не ребенок, знаешь ли. Да и соскучиться теперь не успевает, ты же постоянно таскаешься в школу, совсем разбаловал мальчишку. Шерлок действительно был у себя. Сидел на кровати, в руках держал открытую на первой странице книгу. Для полноты картины надо было повернуть ее вверх ногами. Он поднял на меня глаза и, слегка улыбнувшись, сказал «привет». Это еще что за новости? Такой встречи я никак не ожидал и не на шутку испугался. — Здравствуй, дорогой. Ты здоров? — я подошел и пощупал лоб. Не горячий. И не могу сказать, что мальчик отшатнулся, но я увидел, как он замер и напрягся. Я испугался еще больше. Может, что-то не то написал в последнем письме? Кажется, нет. — Шерлок, что случилось? Я тебя чем-то обидел? Он помотал головой и опять уставился в книгу. Ерунда какая. Я подумал о словах отца. Может быть, я действительно жду слишком детских реакций, а мальчик просто взрослеет... С другой стороны, это чтение книги напоказ... — Ты бы хоть страницу перевернул, — сказал я и пошел к себе. К ужину Шерлок все-таки спустился. Был одет как положено, отцу не к чему было придраться. Брат ел, уставившись в тарелку, в разговоре участия не принимал, после первого же блюда попросил разрешения уйти к себе. Отец разрешил. Я дернулся было, но тот произнес «Майкрофт!» — и я остался сидеть на месте. Когда отец говорил таким тоном, ему невозможно было перечить. Я, во всяком случае, пока не умел этого... После ужина отец повел меня смотреть жеребенка, который сейчас интересовал меня меньше всего на свете. Но отказаться я не мог. Потом мы какое-то время обсуждали мою учебу и планы. Около девяти я сказал, что очень устал и прошу разрешения лечь. Меня отпустили. Я на самом деле очень устал. Заглянул к Шерлоку — он сделал вид, что спит, но лампу погасить не успел. Несколько секунд я раздумывал: погасить ли ее, показав, что поверил, или оставить — пусть знает, что он меня не обманул. Решил, что играть в такие игры не стану, повернулся и ушел к себе, разделся и лег. На душе было муторно. Я не понимал, что происходит, и не знал, как себя вести. Прошел примерно час, когда наконец тихонько скрипнула дверь. Я всегда сплю на спине и, насколько знаю, сильно храплю, так что легче легкого понять, сплю я или нет. Шерлок почти неслышно подошел к кровати, забрался под одеяло и прижался ко мне. Я бы почувствовал облегчение, но его сердце так колотилось, что я опять испугался. Повернувшись на бок, я обнял брата, и он тут же вцепился в мою рубашку и уткнулся лицом мне в грудь. Нет, он не плакал. Я погладил его по голове, и он вдруг задрожал мелкой дрожью. — Мальчик мой, да что с тобой? Просто объясни мне, что случилось. Я же не понимаю. — Господи, Майкрофт, я не представляю, как это возможно, но, если тебе это нужно, ты скажи... я не зна... не умею... но я попробую, если тебе нужно, — еле выговорил он, заикаясь и стуча зубами. Мне нужно... что? Я ничего не понимал. Стал лихорадочно вспоминать, не просил ли я о чем-нибудь. Нет. И уж точно не мог просить его сделать что-то, чего он не умеет. Я осторожно приподнял голову брата обеими руками и взглянул ему в лицо, он крепко зажмурился, сжал губы и задержал дыхание, потом вдруг чуть подался мне навстречу. Господи... Он бы не додумался до такого сам. Что же там произошло? Хорошо, если просто разговоры... Надо было срочно поговорить с мальчиком, успокоить его, расспросить, понять, что произошло. Но я чувствовал, что сам сейчас сорвусь. Я разжал ладони. — Шерлок, иди к себе, прошу тебя, —сказал я как можно спокойнее. — Все в порядке, мы потом поговорим. Иди, ложись спать и не думай о всяких глупостях. Он еще крепче стиснул ткань моей рубашки. — Не прогоняй меня, пожалуйста! Я словно очнулся. Он же ребенок, что я делаю? Какое я имею право сам раскисать и пугать его? — Я не прогоняю тебя, что ты, малыш. Не надо, успокойся, котенок. Сказал — и сам вздрогнул от неожиданности. Я никогда не называл его так. Котенком меня звала мама. Брат, конечно, слышал это в детстве, но вряд ли помнил. Мне было столько же, сколько ему сейчас, и меня можно было назвать как угодно, но меньше всего я походил на маленького пушистого зверька. Шерлока смешило такое ласковое прозвище. Он весело болтал ногами, сидя в кресле и глядя, как я прижимался подбородком к груди мамы (она была у нас очень миниатюрной женщиной), а та гладила меня по голове. Но, возможно, Шерлок и помнил, потому что он разжал пальцы и выпустил мою рубашку. Когда он обнял меня за шею, я почувствовал, что щеки у него мокрые. — Что случилось в школе? Я не верю, что ты сам такое придумал. Кто тебе сказал эту... эту глупость? Он начал рассказывать. Путаясь и заикаясь, и поначалу я ничего не понял. Речь зашла о Мейси, и, признаюсь, я никакого подвоха с первых слов мальчика не почувствовал. Шерлок наконец-то решился поговорить со своим другом о письмах, набрался перед каникулами храбрости. Тут у меня мелькнула мысль, что взрослый парень мог просто высмеять мальчика. — Но он сказал, что будет мне писать… — бормотал Шерлок мне на ухо, — и я его обнял… он засмеялся… Может, я идиот, и у меня непонятно с чего разыгралось воображение? — … он меня иногда трепал по волосам и обнимал за плечи… как ты… Мне вдруг стало холодно. Господи, как я дослушал этот рассказ до конца? Накануне отъезда Шерлок был расстроен, и Мейси предложил встретиться после тренировки и поговорить, но так, чтобы никто не мог помешать. Школа перед праздниками бурлила, мальчишки слегка подзабыли о дисциплине и сновали по коридорам. Мейси привел Шерлока к кладовке возле спортивного класса, открыл с помощью скрепки простой замок. В кладовке хранились мешки с опилками и старые боксерские груши. Мейси присел на одну из них и, увидев, что Шерлок растерялся, насмешливо упрекнул его в том, что тот «боится запачкать штанишки», а потом похлопал себя по колену. Шерлок растерялся еще больше, и Мейси спросил, разве он не сидит у старшего брата на коленях? — Я подумал, что если… если как с тобой… Когда я сел к Мейси на колени, сначала мы просто говорили, и я успокоился… Он сказал: ничего, что он старше, и ему не надоест мне писать. Я обрадовался, а он в шутку подставил щеку, и я поцеловал его… Кровать подо мной куда-то поплыла. Невинное общение старшего с младшим продолжалось ровно до того момента, когда Шерлок признался, что ему приятно смотреть на Мейси. И тогда этот урод возбудился. Он не пытался применить силу, он действовал уговорами, просил потрогать его «там». Мальчик пришел в ужас, но последовал аргумент: «Уж это определенно лучше и правильнее, чем с братом. Разве ты никогда не делаешь ему приятно?» И когда Мейси положил ладонь Шерлока себе на гульфик, того вырвало. Но это позволило убежать, пока мерзавец бранился и стаскивал испачканный пиджак. До самого отъезда Шерлок отсиживался у себя в спальне. Я впервые в жизни почувствовал, что готов убить человека. Шерлок плакал, уткнувшись мне в шею, и я чувствовал, что еще немного, и я сам заплачу — впервые за все годы после смерти матери. Почему на моего мальчика валятся все эти камни? За что? — Не плачь, мой родной, малыш, все будет хорошо. Я ему... я его... он за это ответит. Тебе не надо будет больше встречаться с ним, я даю слово — его уберут из школы. И никогда не слушай всяких идиотов. Дело не только в том, что ты ребенок, и не только в том, что мне это все в принципе не нужно, — ты же мой брат! Разве ты не понимаешь, что так думать о нас просто нелепо? — Я так и думал, — всхлипывал он, — но вдруг я ошибался, и ведь... не всерьез же такое может быть... как бы небольшая помощь... это, наверное, ужасно неприятно, когда он так торчит. И, наверное, даже больно… — Господи... малыш, он же не всегда... торчит. Человек... мужчина возбуждается чаще всего, когда... хочет кого-то. Кого-то, кто вызывает у него желание... Чаще всего это женщины, но бывает, что и мужчины. Но не дети же. Людей, у которых такой интерес вызывают дети, и которые его проявляют, надо сразу... в лучшем случае им место в тюрьме. А брат... пойми, даже если бы ты был взрослым, даже если бы я вдруг почему-то реагировал таким образом на мужчин — все равно не на тебя, понимаешь? Это то же самое, что... видеть женщину в своей матери. Многие сыновья ласкаются к своим мамам, но ведь никто никогда не проявляет при этом интерес подобного рода, правда? Ты ведь понимаешь? Не знаю, что понял Шерлок из моих слов, но его мысли явно пошли в другом направлении, потому что он испуганно зашептал: — Ты только не делай с ним самим ничего, а то тебя посадят в тюрьму, и что я буду без тебя делать? Я же без тебя умру! — Ничего не бойся. Я не допущу, чтобы меня посадили в тюрьму, разве я могу тебя оставить одного, что ты? И я точно умнее, чем он. Ты ведь не сомневаешься в этом? Ему место в тюрьме, и он туда попадет рано или поздно. А из школы его уберут, и никто не узнает почему. Шерлок отстранился и долго смотрел на меня. Уж не знаю, какими глазами. В спальне было темно. — Скажи, ты меня так любишь, потому что я напоминаю тебе о маме? У меня перехватило горло. Меньше всего я ждал такого вопроса, хотя сам отчего-то весь вечер думал о ней, и это вырвавшееся «котенок»... значит, он помнит... Мы никогда с Шерлоком толком не говорили о маме. Шерлоку через две недели исполнялось одиннадцать. Мне было столько лет, сколько ему, когда мамы не стало... Тогда я казался себе очень взрослым... Я перевел дыхание. — Я не знаю, мой мальчик, почему я тебя люблю. Это произошло как-то само собой... Конечно, наша мама очень любила тебя, и ты чем-то похож на нее, и на бабушку тоже... Во всяком случае, я хочу, чтобы ты знал: мама не просила меня перед смертью заботиться о тебе или не бросать тебя, ничего такого не было. Наверное, она и так не сомневалась... но я не исполняю долг или данное слово. Я просто люблю тебя. Ты мой брат, и ты единственный человек на свете, которого я действительно люблю. Самый дорогой для меня человек. И, наверное, не надо искать, кто и за что любит друг друга. Разве ты любишь меня за то, что я напоминаю тебе о ком-то? Или только в ответ на заботу? Не хотелось бы думать, знаешь, что ты перестанешь меня любить, когда вырастешь и моя забота тебе уже не понадобится. — Нет! — воскликнул он, целуя меня в щеку. — Я никогда не перестану тебя любить! Что ты? Но почему я единственный? Разве у тебя совсем нет друзей? Совсем-совсем? А если бы я вообще не родился? Вдруг со мной что-то случится? Это оказалось последней каплей. На самом деле после смерти мамы я больше всего боялся потерять еще и брата, но сейчас, после моих неосторожных слов и его вопроса, впервые понял, что если с ним действительно что-то произойдет... Дальше думать я уже не мог, не успел и отвернуться. Да и как отвернешься, когда тебя обнимают за шею?.. Я еле смог спрятать лицо на плече у Шерлока. Только через несколько минут я осознал, что он гладит меня по волосам и что-то говорит. Такого со мной не случалось никогда в жизни, и, думаю, Шерлок и в страшном сне не мог представить меня плачущим. — Майкрофт, милый, не надо. Все будет хорошо. Наверное, я зацепился за его слова, как утопающий за протянутую руку. Надо было выбираться, уж я-то знал, какое бессилие можно ощутить, когда дорогой тебе человек никак не успокоится, а ты не в состоянии ничем ему помочь. — Конечно все будет хорошо. Прости, мой мальчик, я не хотел тебя напугать. Просто был тяжелый день. А друзья... нет, мне не нужны никакие другие друзья, у меня есть ты, мне этого достаточно. И ничего с нами не произойдет, ни с тобой, ни со мной. Будем жить до глубокой старости. А там, глядишь, врачи изобретут какое-нибудь лекарство, принял пилюлю — и живи еще сто лет. И знаешь что? Мы хотели поехать ко мне в колледж, помнишь? Как ты смотришь, мой дорогой, если вместо этого мы на два-три дня съездим в Бристоль? Мне надо там встретиться кое с кем, а заодно мы погуляем, посмотрим город. Тебе понравится. Шерлок согласился, разумеется. Думаю, он бы сейчас отправился со мной и на Луну. Я осторожно перенес брата в его спальню, когда он уснул. Утром мы вышли к завтраку, и Шерлок держал меня за руку. Отец как-то неопределенно посмотрел на нас и хмыкнул. — Надо же, какие драмы. Он не возражал, когда я сказал ему о поездке.

***

Шерлоку город понравился. В первый день мы просто гуляли, осматривали достопримечательности, и брат всякий раз удивлялся, зачем я останавливаюсь у витрин некоторых магазинов, если я ничего не покупаю. На второй день мы отправились в порт, немного посмотрели на корабли и зашли в контору компании, торгующей чаем. — У меня встреча, Шерлок, ты посиди тут, хорошо? — попросил я. — Мне нужно переговорить с человеком по делу. Почитай пока хотя бы газету. Только никуда не уходи. Я оставил брата в холле и прошел в комнату, где за столом, заваленном счетами, сидел человек лет тридцати. Впрочем, я знал, что его зовут Филиппом Мейси, он женат, имеет двоих детей, возглавляет бристольское представительство фирмы «Мейси и сын», торгующей чаем, специями и шоколадом. — Мистер Мейси, это я писал вам несколько дней назад и телеграфировал о приезде. Мистер Х. — Да, мистер... Икс, я вас ждал. Прошу вас. Чем обязан визиту? Мы внимательно осмотрели друг друга. Что ж, я всегда был высоким и, если можно так сказать, представительным. Думаю, он не смог даже определить, сколько мне лет. В письме я написал, что дело у меня личное. — Мистер Мейси, разговор пойдет о вашем младшем брате Адриане. — Дела моего брата меня не касаются. — Что ж, тогда мне придется обратиться напрямую к вашему отцу. Как вы думаете, мистер Мейси, он будет очень рад узнать, что младший сын подделывает его подпись на чеках, а в новой школе опять попал в историю, сходную с прошлогодней? Мейси, уже после упоминания брата скривившийся, словно раскусил лимон, теперь и лицом напоминал этот сочный фрукт. — Паразит! — вырвалось у него. Он встал и подошел к окну. — Откуда вам известно про чеки? — Мне много чего известно. Мистер Мейси, вы работаете, и работаете много, дела вашей фирмы процветают. Но разве это значит, что за ваш счет брат должен вести красивую жизнь, походя совращая малолетних мальчиков? — Вы можете это доказать? — побледнел торговец чаем. — При необходимости. Могу дать вам также названия магазинов, где ваш брат совершает дорогие покупки, — я протянул ему листок. Он взял и пробежал его глазами. Сглотнул. — Туфли за десять фунтов? — И запонки с жемчугом. Часы. У вас в семнадцать лет были такие часы? — Я в семнадцать лет стоял приказчиком в лавке! — взревел он. Но тут же опомнился. — Вам-то зачем во все это лезть? Вы кто? Что вам за дело? — Есть дело, мистер Мейси. У вас ведь семья, да? Сколько лет вашим детям? Девять? Десять? — Это имеет значение? Моим сыновьям восемь и десять лет. Что с того? — Вы ведь даже не захотели, чтобы ваш брат жил тут и заканчивал школу поблизости. Я вот думаю, что вы сделаете с человеком, который попытается вовлечь ваших детей в свои грязные игры, мистер Мейси? — Что вы несете?! Мои дети... — он осекся и опять уставился в окно. — Что вам надо, мистер Икс? Я не желаю иметь никаких дел с моим братом. — Я хочу, чтобы ваш отец забрал Адриана из школы и по возможности отправил его подальше, хоть в колонии. Причем сделал это немедленно. — Я не смогу повлиять на отца, мне нечего ему представить. — Отчего же? Не думаю, что история с чеками ему понравится. Ваш отец — разумный человек. И сколько можно платить за проделки младшего сына, в конце концов? К тому же я не думаю, что мистеру Мейси нужна огласка. Родители нескольких обиженных мальчиков откроют рот — и прощай деловая репутация. И заодно сын в тюрьме. Когда я вышел в холл, Шерлок сидел на скамье около двери и старательно читал газету. Слишком старательно. Я улыбнулся, он встал, мы вышли из конторы и пошли искать место, где можно заказать ланч. — Майкрофт, — вкрадчиво позвал он, тронув меня за рукав. — Часы и запонки — это я понимаю. Дорогие. Но как ты мог узнать адреса магазинов, где Мейси их купил, так быстро? И почему ты подумал, что он подделывает чеки? А вдруг ему отец давал деньги или брат? — Подслушивать нехорошо, дорогой. Надеюсь, в холле больше никого не было? Я совсем не намерен без дела причинять ущерб репутации Филиппа Мейси. — Нет, там больше никого не было,— он понурил голову. — Ладно-ладно. Пойдем в кондитерскую. Я объясню. При условии, что ты нормально поешь, а то уже на скелет похож. Мы нашли уютную кондитерскую, и я заказал на ланч пироги с телятиной, помидорами и рыбой. А в качестве утешения бедному ребенку — еще и с яблоками. «У моего брата прекрасный аппетит», — улыбнулся я хозяйке, накрывавшей на стол. Она расцвела. Шерлок возмущенно на меня уставился, но потом не выдержал и засмеялся. — Давай, дорогой. Я рассказываю — ты все это ешь, — сказал я. — Когда ты написал мне о Мейси впервые, ты сам сказал, чем занимается его отец. О наличии брата и неприязни между ними я тоже узнал от тебя. Я сделал паузу, и Шерлок со вздохом отправил в рот кусок пирога. — Потом я увидел его. Помнишь, было довольно тепло, он стоял на улице в форме? Там, где он учился до того, она совершенно другая, я это точно знаю: с его бывшей школой наша проводила совместные шахматные турниры и матчи по футболу, и я там бывал. Не на футболе, разумеется! — отреагировал я на фырканье брата. — Так вот, форма не была новой. Подержанная, и даже брюки ему были чуть коротковаты. А ведь учебный год только начался. Он не мог истрепать одежду за такое короткое время и вырасти так быстро не мог. В тот день он отправлялся домой и выглядел скромно. Во время нашей второй встречи на его ногах вдруг оказались надеты очень дорогие туфли, купленные явно в одном из лучших магазинов. Тогда же я заметил цепочку от часов, и мне стало любопытно. Я спросил его о времени, и он достал часы. Швейцарские, известной фирмы. Согласись, странно экономить на новой форме, если можешь купить сыну такие туфли, часы и дорогие запонки. Кстати, в другой раз я заметил, что и книги у него не новые... Так вот, мой мальчик, я навел справки о его семье — из чистого любопытства — и узнал, что его отец владеет довольно приличной компанией с несколькими представительствами в портовых городах, Бристольское возглавляет его старший сын, который живет тут со своей женой и двумя детьми. Мейси-отец — человек очень экономный, чтобы не сказать скупой. Когда его сын женился, то в виде свадебного подарка получил место управляющего филиалом — и о большем даже мечтать не мог. Думаю, он не получает от отца ни шиллинга, живет с семьей только на свой заработок. Помнишь, мы ходили как-то вместе пить чай? Когда я хотел расплатиться, Мейси настоял, что заплатит за себя сам и с шиком достал деньги, явно напоказ. Денег было достаточно, чтобы меня это удивило. Я понял, что он принадлежит к людям, которым нравится покрасоваться. О том, что у него был конфликт в старой школе, он сказал сам. И, скорее всего, этот конфликт, как я теперь понимаю, был вызван... вовсе не дракой. Иначе его замяли бы без перевода в другую школу. В конце концов, драка между мальчиками — не такое уж редкое дело. Ешь, что ты остановился? Еще вопросы? Мой запрещенный прием не сработал. Шерлок слушал меня, открыв рот от удивления, но забывал отправлять туда следующий кусок пирога. — А как же список магазинов? — спросил Шерлок. — У тебя не было времени, чтобы его собрать... Хм... мы не просто так, выходит, вчера гуляли по городу и останавливались у витрин? — Вот именно, мой дорогой. И вот еще что: в Бристоле очень хорошая старшая школа и неподалеку колледж с исторической кафедрой, думаю, через пару десятков лет быть ему университетом. И младший Мейси, конечно, хотел бы учиться тут. Тем более что он так любит Бристольские магазины. Но его отправили в нашу школу. Значит, брат не захотел видеть его каждые выходные за своим столом. Это скорее догадка, но она попала в цель. — А когда ты сделал выводы о нем — про часы, и ботинки, и про все остальное, — ты уже тогда подозревал, что он ворует деньги? Почему ты мне ничего не сказал? — Потому что это не касалось нас. Видишь ли, мой мальчик, я предпочитаю никогда не лезть в чужие дела, пока они меня лично чем-то не задевают. Замечать мелочи и собирать информацию — очень интересно. Но влезать в это — для чего? Не люблю, когда на меня валятся чужие скелеты из шкафов. Ну и, кроме того, я не хотел, чтобы ты решил, будто я ищу компромат на твоего приятеля, потому что ведь ты спрашивал меня, не буду ли я против вашей переписки и общения. Если честно, я не думал, что он станет отвечать на твои письма, во всяком случае — не так долго. И ваше приятельство само сойдет на нет, когда он уедет. Шерлок молчал и задумчиво жевал пирог. — Понятно, — сказал он наконец и посмотрел на яблочный. Что ж, в этом основная и серьезная разница между нами. Мой дорогой брат, став знаменитым сыщиком, вечно вмешивается в чужие дела так или иначе. Могу только восхищаться его энергией и темпераментом, но сам я, как от природной лени, так и по соображениям, очевидно, некоей присущей мне брезгливости, стараюсь держаться подальше от чужих проблем. Вышло, как я и хотел. Когда после каникул Шерлок вернулся в школу, Мейси там уже не было. Я узнал, что отец действительно отправил его в колонии, и вскоре если и вспоминал о Мейси, то как о неприятном случае в жизни Шерлока, который, к счастью, не оставил в его сердце глубоких шрамов, а так… царапину, которая постепенно бесследно зажила. Если бы я знал, чем это обернется впоследствии…