for angels to fly

Луи казалось, что он никогда не привыкнет просыпаться в объятиях Гарри Стайлса. Первое, что пришло ему на ум при пробуждении — это как же всё-таки было уютно… Никакой спешки встать и что-то сделать, никакого чувства недосыпа. Лишь тёплые конечности, кудрявые локоны, щекочущие его шею, и спокойное сердцебиение за спиной. Он не в первый раз проснулся с Гарри в одной кровати; это случалось почти каждый раз, когда они безумно трахались и из-за сильного оргазма впадали в сонное пространство. Просто это утро было первым, когда он проснулся в его объятиях, когда руки Гарри держали его за талию и прижимали к себе. Впервые, когда он мог просто лежать и дышать, наслаждаясь приятной негой, которую Гарри ему бессознательно предложил. Долго это не продлилось. Спустя пять минут кудрявый сонно забормотал. От того, что губы прижимались к шее напротив, вниз по позвоночнику пробежали мурашки. Длинные пальцы вцепились в тонкую талию. Гарри как-то умудрился прижать шатена ещё ближе к себе, утыкаясь носом в его волосы и вздыхая. — Гарри? — тихо отозвался Луи. Честно, он ожидал, что Гарри его оттолкнёт. За последние пару недель они сильно сблизились, но это не означало, что мальчик был заинтересован в объятиях. По правде говоря, Луи не знал, что об этом думать, как воспринимать. Он отодвинул свои переживания на задний план и попытался вылезти из хватки, но она стала ещё крепче. Конечности кудрявого обвили его, словно осьминог. — Гарри, — повторил шатен на этот раз громче. — Ммм. — Я не могу пошевелиться. — В этом вся суть, — пробормотал Гарри ему в кожу грубым ото сна голосом. — Лу… Луи ждал продолжения, но мальчик позади так ничего и не сказал. — Да? Гарри лишь сонно простонал, на что Луи вздохнул. — Ладно, дай я просто… Гарри, отпусти меня, я никуда не денусь… вот так. Не приложив много усилий, Луи не выпутался из его объятий, а просто перевернулся в крепких руках на другой бок так, что теперь они лежали лицом к лицу. Зеленые глаза медленно открылись, поражаясь близости, но где-то в глубинах присутствовала забава. Ногу кудрявый закинул ему на талию, а рукой поднялся по коже вверх к грудной клетке. — Привет. Луи соврёт, если скажет, что такой голос мальчика, хриплый и низкий, никак на него не повлиял. Ему пришлось подавить ещё одну дрожь. — Ты сегодня что-то очень приставучий, — заметил Луи, положив руку на его бедро и игнорируя в животе странное порхание. Розовые губы растянулись в лёгкую улыбку. Мальчик несколько раз моргнул, чтобы глаза перестали быть такими мутными. На место улыбки пришло смущение. — Всё ведь… хорошо? Я про прошлую ночь. Я не столько переживаю, сколько просто думаю… — Нет, нет, все хорошо, — быстро убедил его Луи. — Не знаю, правильно ли было мне воспользоваться ключом, но я подумал, что ты уже спишь… — Гарри, — строго перебил он его. — Вряд ли я бы дал тебе ключ, если бы не хотел, что ты им пользовался. К тому же, в этом нет ничего… ужасного. След от смущения на его лице почти сразу же исчез, но в глазах скрылась другая эмоция, которую Луи не смог расшифровать. Они просто смотрели друг на друга. Шатен был поражён насыщенностью зелёной радужки, отчего щёки покраснели. Что-то перевернулось у него в животе, когда Гарри поднял руку и нежно провёл пальчиком по его скуле. В его взгляде присутствовало восхищение. Луи тяжело вздохнул. Без предупреждения кудрявый выпустил парня из объятий и изящно встал с кровати. Поражаясь резкой смене атмосферы, Луи приподнялся на локтях и хмуро посмотрел на мальчика. — Я голоден, — сбивчиво объяснил тот свои действия. Но глаза его были невинны, а на устах играла лёгкая ухмылка. Хоть Луи и был смущен таким поведением, в голову пришла мысль, что, возможно, кудрявый действительно был голоден. Похоже, Луи единственный, кто не мог разобраться в границах их… отношений. Он кивнул и, встав с кровати, подошёл к шкафу, надевая старые спортивки поверх боксёров. Надеясь, что чувства не были написаны у него на лице, он попытался утихомирить порхание в животе и развернулся лицом к Гарри, который всё так же был одет. — Пойдём, Стайлс, завтрак сам себя не приготовит. *** Луи не знал, почему его так сильно расстраивало происходящее, но он не мог перестать думать. Думать о том, как проснулся в объятиях Гарри и как тот смотрел на него перед тем, как встал с кровати. В остаток утра, как и в последующие дни, мальчик вёл себя более чем нормально. Поведение нисколько не изменилось: такой же нахальный, несправедливо очаровательный, сексуальный парниша, который сводил Луи с ума. Шатену сложно было вернуться в прежнюю рутину весёлого стёба и невероятного секса, не думая при этом о теплоте, которую увидел тогда в зелёных глазах. Боже, там почти была нежность. Скорей всего, Гарри заметил его безумие. Заметил обезоруженность под своим взглядом, как тогда, когда они впервые встретились. Но ничего не сказал и продолжил вести себя как прежде. Единственное, что заметно изменилось в их отношениях, это то, что с тех пор Гарри чаще начал пользоваться ключом. Словно вооружившись пониманием и заверениями шатена о том, что в этом не было ничего плохо, он стал намного уверенней и проще, с лёгкостью приходя к парню домой в его отсутствие. Луи не понимал, чего тот так стеснялся прежде, но вскоре для него стало вполне нормальным приходить домой и видеть кудрявого на диване, лениво переключающего каналы, или сидящего на полу со стопкой CD дисков у ног. Было в этом что-то… простое и спокойное. В среду днём Луи решил пропустить лекции в университете, чтобы разделить с Зейном чашечку чая и посмеяться над последними выходками друга. Они сидели у брюнета дома на диване с включённым телевизором и горячим чаем на кофейном столике. Луи всегда любил находиться у друга в квартире больше, чем в своей. Возможно, потому, что он ненавидел одиночество и тишину, а у Зейн в квартире всегда на заднем плане играла какая-нибудь музыка или разговаривал телевизор. Здесь ему всегда были рады. Наверное, именно поэтому он так любил присутствие Гарри? И это никак не было связано с самим мальчиком. То, что между ними происходило, являлось простой продукцией его воображения. Он любил свою личную жизнь, но так же зависел от людей. Поэтому ему так сильно нравилось изводить друга. — Крайне забавно, как бедная женщина говорит о тебе. — Лу, заткнись, — спокойной ответил Зейн, держа в руках телефон. — Тебе следует сказать ей, что ты обычно не встречаешься с женщинами, которые старше твоей мамы. Если, конечно, твоё кокетство не является намеренным. В таком случае я желаю вашим отношениям всех благ. Повеселись там. — Разве ты не должен быть сейчас на учёбе? Луи сладко улыбнулся. — Мне приятней провести время с тобой, милый. Зейн закатил глаза, всё ещё не отрывая взгляд от экрана своего Blackberry. — Зейн. Брюнет проигнорировал его. — Зеееееейн. — Что? — выдохнул тот. — Хочу узнать, кто тебе там может быть дороже, чем твой горячо любимый лучший друг. Кому ты пишешь? — невинно спросил Луи, заглядывая через плечо брюнета. Зейн ухмыльнулся и, наконец, перевёл на него взгляд. — Гарри. В голове шатена стало немного пусто, и он замер. — Гарри? — сухо переспросил он. — Гарри, — подтвердил Зейн и сильнее заулыбался. — Моему Гарри? Брюнет на это громко фыркнул от смеха. — Да, именно — твоему Гарри. Луи покраснел. — Я не об этом, Зи. Вы что, двое… переписываетесь? — Да, — пожал плечами Зейн, возвращая внимание к телефону в руках. — Он действительно очень классный. Хороший улов, Лу. — Но… о чём вы вообще говорите? — Знаешь ли, я очень хороший собеседник, — его голос звучал довольно оскорблённо, и Луи покачал головой. — Почему ты ничего мне не сказал? Карие глаза закатились так, что осмотрели всю комнату. Зейн потянулся вперёд и положил телефон на столик. — Луи, ты ведёшь себя нелепо. Луи пусто продолжал на него смотреть. — Почему ты просто не скажешь ему, что он тебе нравится? Сдавленный звук соскользнул с его губ. — Что? — Очевидно, что он тебе нравится, но я не могу понять… Ты никогда раньше не прятал свои чувства, всегда был открыт. Почему ты прячешь их сейчас? Луи уставился на него, изо всех сил пытаясь найти правильные слова. — Не надо, друг, — слабо произнёс он. — Слушай, я просто хочу сказать, что однажды они всё-таки выльются. Поэтому тебе стоит рассказать о них осознанно, в здравом уме, чтобы не испугать парня. — Зейн, — сказал Луи, придавая своему голосу больше сил. — Я не… У меня нет чувств к Гарри. Всё не так. Во взгляде брюнета присутствовала смесь раздражения и брезгливости. — Луи, не выводи меня. — Клянусь! — воскликнул шатен, вскидывая руки вверх. — Хорошо, он мне нравится, я не спорю. Правда нравится. Но что-то другое просто… невозможно. — Почему? — Потому что это не совсем нормальные обстоятельства, если ты вдруг не заметил. — Брось, — фыркнул Зейн. — Я видел вас двоих за ужином в пятницу. И лично для меня это большое доказательства того, между вами что-то происходит. Луи поёрзал на диване, засовывая руки под ляжки, чтобы уберечь себя от волнения. В районе горла резко появилось чувство отчаяния. — Не знаю, откуда тебе пришла в голову эта мысль, но между нами ничего большего, чем… — Что? — перебил его Зейн. — Чем обыденный, совершенно бессмысленный и бесстрастный секс? Брось, Луи, ты выше этого. Луи покачал головой и поднялся на ноги. — Не хочу прерывать наш разговор, но, наверное, я лучше пойду домой. — Для чего? Чтобы посмотреть очень важный эпизод «Семейства Кардашьян»? Хватит меня избегать! — настоял Зейн, но не встал следом, когда шатен направился к двери. — Я очень ценю твоё мнение, но между нами правда ничего не происходит. Луи не знал, почему ему показалось, будто он только что соврал своему лучшему другу. Он же честен, разве нет? Когда он захлопнул за собой дверь, убегая от обвинительных карих глаз, у него разболелась голова. Зайдя в лифт, он признался себе, что происходящее между ним и Гарри было похоже на привязанность. Но она не была серьёзной, глубокой и точно ни к чему не приведёт. Луи пришёл к заключению, что было просто невозможно знать Гарри и не считать его замечательным. При других обстоятельствах Луи посчитал бы их друзьями. Но, к сожалению, это было не так просто. Безусловно Гарри не хотел, чтобы их отношения продвинулись куда-то дальше. Луи с этим повезло. Происходящее между ними было простым и приятным. Глупо это портить, сделав шаг вперёд. Заботился ли он о Гарри? Определённо. Хотелось ли ему ходить с Гарри на романтические свидания при свечах и обниматься на диване под звуки дерьмового реалити-шоу? … Нет. *** В субботу перед приходом Гарри не удосужился написать сообщение, но Луи всё равно не спал, лениво переключая каналы на телевизоре с протянутыми ногами на журнальном столике. Услышав знакомый звук повёрнутого ключа в замке, он посмотрел на парадную дверь. Заметив бодрого шатена, мальчик перестал красться на цыпочках и нормально закрыл дверь, выпрямляя спину и улыбаясь. После разговора с Зейном Луи подумал и решил, что, чтобы сохранить их с Гарри дружбу, с этих пор он постарается проявлять меньше нежности по отношению к кудрявому. Больше не будет проводить рукой по мягким кудрявым волосам без причины. Не будет находить глупые причины прикоснуться к нему каждый чёртов раз и перестанет серьёзно думать о «романтических» моментах. Когда улыбка мальчика стала шире, Луи безнадёжно на него посмотрел и пригласил рукой к себе на диван. 'Какой же ты неудачник, Томлинсон' подумал он, 'такой жалкий'. — Почему ты до сих пор не спишь? — спросил Гарри, снимая пальто и вешая его на спинку стула, что стоял за обеденным столом, после чего присел рядом с Луи на диван. Парень хмуро на него посмотрел. Что-то случилось. Он не был уверен в том, как смог это понять. Что-то промелькнуло у мальчика на лице. Что-то похожее на боль, когда он сел на диван. Луи пришлось выпрямиться. Гарри замер, когда понял, что не получит ответ на свой вопрос, но ухмылка с ямочками на лице так и не сошла. — Что такое? Почему ты так странно на меня смотришь? Луи приблизился к его лицу, тщательно рассматривая. — Ты в порядке? Кажется, вопрос сбил Гарри с толку, но Луи не успокоился. То, как глаза удивлённо расширились, а рот чуть приоткрылся, выглядело немного… наигранно. — О чём ты? Я в порядке. — Нет… — медленно произнёс Луи, осматривая кудрявого с ног до головы. — Что-то не так. Мальчик покачал головой. Локоны упали на глаза, а ухмылка возвратилась, когда он наклонился вперёд, чтобы прижаться губами к губам шатена. — Я в порядке, — повторил он, перемещая губы на его скулы. Под таким вниманием Луи смягчился и блаженно прикрыл глаза. Все переживания быстро исчезли. Гарри почти заставил его забыть, почти обвёл его вокруг пальца, как шатен придвинулся ближе и обнял его за талию. Гарри глухо выдохнул. Тело напряглось. Все движения на секунду прекратились. Луи открыл глаза и, собрав в кулак силу воли, отстранился от мальчика, повторно всматриваясь в его лицо. Кроме чувства вины увидел он там ещё намёк на утомлённость. Кожа была бледнее, чем обычно. Мальчик выглядел очень уставшим. — Гарри, — твёрдо начал Луи. Гарри вздохнул и, закатив глаза, так же отодвинулся в сторону. — Луи, прекрати. Всё хорошо. — Снимай футболку. Зелёные глаза снова расширились, но в этот раз по-настоящему. — Просто забудь, Луи… что ты делаешь, прекрати… Луи ухватился за подол его тёмно-синей футболки и приподнял. Голова шла кругом. Что случилось? Было ли ему больно? Почему он так сопротивляется и просто не расскажет, в чём дело? Гарри попытался убрать его руки, но тот слишком сильно их сжал, отчего футболка ещё больше задралась. Когда на теле показался край тёмно-фиолетового пятна, они оба замерли. Гарри вздохнул и разжал руку, что держала Луи за пальцы. В голове шатена стало пусто. Он аккуратно снял футболку через его голову. Казалось, мальчик полностью сдался и позволил Луи делать с собой всё, что тот пожелает. Гарри игнорировал голубые глаза, поэтому Луи опустил взгляд на его грудь. В животе завязался тугой узел. По всей груди и вниз по бокам проходили синяки разных оттенков, болезненно выглядящие на фоне бледной кожи. Луи отчаянно искал на теле хоть один сантиметр живого места, который помог бы усмирить повышенную скорость крови в венах и прогнать из головы туманность. Он глубоко вздохнул и, нежно проводя подушечкой указательного пальца по груди, поднял взгляд. — Кто это сделал? — он едва ли узнал свой голос, который был слишком низкий и гневным. Гарри продолжал молчать, уставившись в мягкий ковёр на полу. Глаза были пустыми. — Гарри. Посмотри на меня. Это тот же парень, что и пару недель назад? Тишина. — Гарри. Услышав резкий тон, в котором присутствовало ещё больше гнева, Гарри поднял на Луи взгляд. Парень растерялся, слушая отдающийся в ушах стук сердца. — Да, — его голос никогда ранее не был таким тихим. Именно этот факт послужил Луи толчком подскочить с дивана и начать ходить туда-сюда. Внутри кипела ярость. Он был на грани потери контроля. — Хочешь сказать, что видишься с ним после того, что произошло? — Луи… — Это же, блять, так глупо, Гарри! Если кто-то причиняет тебе боль, ты должен перестать с ним видеться. С лёгкостью могу сказать, что эти два раза были не единственными. Блять, дело в… почему ты это делаешь? — Всё не так просто, — прошептал Гарри с пустыми глазами, — ты не понимаешь. — Не понимаю? — воскликнул Луи, остановившись. — Ты серьёзно? Это твоя отговорка? Гарри, ты же не идиот, чёрт возьми! — Он яростно провёл рукой по своим волосам. — Что с тобой не так? Гарри встал с дивана. Детские черты лица стали жёстче. — Не твоё дело, что я делаю со своей жизнью, ясно? — Гарри! — шатен был близок к истерии. — Ты издеваешься? Блять, я же переживаю за тебя, глупое ты создание. Переживаю, когда кто-то бьёт тебя так сильно, что появляются синяки. Конечно, это моё дело. Гарри молчал, но продолжал с негодованием на него смотреть. — Прекрати с ним трахаться. После этих слов зелёные глаза потемнели, а на щеках появился румянец. — Не тебе говорить, с кем мне спать, а с кем нет! Ты ничего обо мне не знаешь. — Но я пытаюсь, — Луи тяжело вздохнул и, пытаясь успокоиться, закрыл глаза. Боже, как же тряслись руки. — Слушай, я понимаю, что в твоей жизни являюсь далеко не авторитетом. Понимаю, что не имею никакого права говорить тебе, что делать и с кем встречаться. Я правда понимаю. Но я переживаю за тебя, очень переживаю. Это должно было быть понятно и раньше. Мне… нравилось чувствовать это. Думать, что это хоть немного похоже на нормальные отношения. И я довольно хорошо себя вёл. Не ругал тебя, не задавал вопросы и, блять, даже не заводил разговор, но это? Я не могу так. Не могу улыбаться и притворяться, будто всё хорошо. Не могу, потому что ненавижу. Ненавижу думать об этих мужиках, которым всё равно — причинят они тебе боль или нет. Ненавижу чувствовать их на твоей коже, представлять, как они касались тебя, и просто видеть тебя таким? Без капли сожаления и чувства вины я мог бы убить человека, который сделал это с тобой. Он замолчал, тяжело дыша и поражаясь тому, что только что сказал. Гарри больше не злился. Он лишь выглядел грустным, что для Луи было в два раза хуже злости. Сердце в груди сжалось до минимальных размеров. — Мне было шестнадцать, когда я переехал в Лондон, — тихо произнёс кудрявый. Удивившись, Луи нахмурился, но промолчал. — И мне было очень страшно и одиноко. Мама умерла, сестра ушла, а я просто не знал, что делать дальше. Остаться с отчимом я не мог. В этом не было никакого смысла. Он ненавидел меня, я ненавидел его, и мне тоже пришлось уйти. Поэтому я приехал в этот город, — он поднял взгляд на Луи, зеленые глаза словно смотрели в душу. — Это произошло. Мне снились сны, где я стал певцом, всё было хорошо, а боль в груди навсегда ушла. Но всё было не так. У меня закончились деньги, и в один прекрасный день это просто… случилось. Луи, я был в отчаянии. Представив его молодого, одинокого и невинного, Луи захотелось построить вокруг него защитную стену. — У меня хорошо получалось. Я всегда умело очаровывал людей и говорил им то, что они хотели услышать. Всё было хорошо. Правда, хорошо. Позже я встретил Лиама с Найла, и всё стало ещё лучше. Благодаря тому, что я молод и хорошо выполняю свою работу, обычно проблем не возникает. В основном, люди довольно… добрые. Они хорошо со мной обращаются, потому что я даю им то, что они просят. Мне не в тягость. И никогда не было. Иногда некоторые вещи выходят из-под контроля, но я это понимаю и, если что, могу о себе позаботиться. Я в порядке, Луи, и мне не нужна твоя жалость или помощь. — Это не жалость, — выдавил из себя Луи, поскольку от всего сказанного забыл как разговаривать. Гарри грустно улыбнулся. — Ты хороший. Правда, очень хороший. И, очевидно, я не вожусь с тобой только из-за твоих денег. Но, наверное, будет лучше, если мы… прекратим это. Остановимся на этом моменте. Не хочу, чтобы ты думал, будто должен мне что-то. Не хочу всё усложнять. — Гарри, — умоляюще произнёс шатен, хмурясь над тем, какой поворот принял их разговор. — Не смотри на меня так. Ты знал, что когда-нибудь это должно было произойти. И, наверное, так будет лучше. Перед тем, как всё станет значимым и важным. — Но ты уже важен, — признался Луи, понимая, что в его словах была чистая правда. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к его плечу, где кожа была гладкой и здоровой, и сделал шаг вперёд навстречу исходившему от мальчика теплу. После его слов атмосфера в комнате изменилась. Появилось что-то тяжёлое, но очень значимое. Тело внутри дрожало. Когда он осознал, как важен был этот момент, кожа покрылась мурашками. Луи не понимал своих чувств, но они заставляли его сердце биться быстрее. Он знал, что ничего подобного прежде не испытывал. Гарри подался к нему навстречу, осторожно поглядывая из-под опущенных ресниц. — Луи, — произнёс он нежно своим глубоким хриплым голосом. Тот покачал головой и поднял руку, прикасаясь пальчиками к его подбородку. Ему пришлось закрыть глаза, иначе он просто упадёт — колени дрожали, а зелёные большие глаза слишком сильно манили. — Пожалуйста, остановись, — услышал он тихий шёпот, но в то же время почувствовал, как длинные пальцы сжимают подол его футболки и притягивают к себе. — Не могу, — удушливо пробормотал Луи. Он не мог, даже если бы хотел. Он потерял контроль над своим разумом и телом, и это не беспокоило его, пока Гарри был рядом. Он провёл кончиками пальцев по острой скуле и снова открыл глаза. Они стояли поразительно близко. В зелёных глазах он увидел что-то нервное и потерянное. Что-то, что заставило его напрячься и немного испугало. — Пожалуйста, скажи, чтобы я ушёл, — ещё попытался Гарри, — мне не стоит быть здесь. Вместо ответа Луи наклонился и прижался к его губам. Он был бы настоящим глупцом, если бы не сделал этого в такой момент. Живот стянуло, что случалось каждый раз, когда он чувствовал мягкость этих губ на своих. Он поднял руки вверх и, зарывшись пальцами в его волосах, потянул их вниз. Но нежно, так-так нежно. Он целовал его медленно и глубоко, сплетая языки вместе. Гарри не сопротивлялся, издавая тихие гортанные стоны, которые отдавались у Луи в животе. Когда руки сжали его бёдра, он хотел улыбнуться мальчику в губы, но, чтобы не испортить момент, сдержался. Чувствовалось какое-то напряжение. Одно неловкое движение — и всё. Луи был на грани. Кожа горела, руки дрожали. Сознанием овладело желание. Луи никогда бы не подумал, что может быть с кем-то так нежен, как был с Гарри этой ночью. Да, он боялся сделать ему больно, сжать красное от синяков место. Но было помимо этого что-то другое, что-то деликатное. Ему казалось, что если он слишком сильно потянет кудрявые волосы и прикусить нежную кожу, то всё закончится. Много времени ушло на подготовку. Луи растягивал мальчика своими пальцами, пока тот не захныкал, сжимая простынь в кулаках. Растрепанные волосы, как ореол вокруг головы, лежали по всей подушке. Он прикасался пальцами и языком к каждому дюйму его тела, постоянно целуя в губы и слушая приглушённые стоны. И когда он вошёл в него, где было тесно и горячо, он не посмел отвести взгляд от пристальных зеленых глаз, в которых пылал огонь, снова целуя его в открытые губы. Он разрушал его, с каждым толчком задевая простату. Гарри ничего не оставалось, как безумно шептать «луилуилуи». Они дышали друг другу в губы и соприкасались лбами. Одной рукой Луи держался за его бедро, чтобы быть устойчивей, а другой — за заднюю сторону шеи. Он был на грани. В животе образовался клубочек тепла, а под кожей зудела потребность освобождения. Но он держался, продолжив медленно двигать бёдрами, пока Гарри не кончил с удушливым стоном. От этого всё тело шатена напряглось и, не имея сил больше сдерживаться, кончил с приглушённым криком. Позади век появились звёзды. По всему телу прошла волна удовольствия. Отойдя немного от оргазма, он понял, что всё это время утыкался лицом мальчику в плечо. Он оставил на том месте поцелуй, чувствуя гуляющие по своему позвоночнику мокрые ладошки. Он вышел из кудрявого, отчего тот тихо проскулил. Снял презерватив и бросил его через кровать на пол. После чего обнял мальчика за талию и осторожно, чтобы не поранить, притянул к себе. Говорить было нечего. Действия показывали чувства больше, чем слова. Луи ещё не был готов от этого отказаться, отпустить Гарри. Ему не хотелось сейчас об этом думать. Не хотелось принимать тот факт, что Зейн, возможно, оказался прав. В любом случае, теперь ему стало ясно, что его чувства к Гарри значили больше, чем простую привязанность. Заснул он довольный под своё собственное сердцебиение, вдыхая аромат кожи мальчика. *** Когда он проснулся пять часов спустя, Гарри рядом не было. Кровать на том месте была пустой и холодной.