* * *
Давно предрекаемая старшим Старком зима уже явственно чувствовалась всеми людьми, находившимися на морозном воздухе. Холодный редкий ветер беспощадно хлестал грозные лица каждого не спрятавшегося в теплом доме человека, нарушая неспешный полет падающих с небес, сверкающих на холодном солнце снежинок, аккуратно ложившихся ровным слоем на земле. А морозный, пробирающий до костей зимний воздух ничуть не скрашивал и без того унылое пребывание на воздухе, зарождая острое желание ворваться в чье-нибудь жилище, и хоть на мгновение ощутить горячий воздух, попавший в легкие. Но все стражники Долины, несмотря на отвратное состояние духа из-за долгих мучительных дней поездки в Лунные Врата, беспрекословно и смиренно следовали за экипажем лорда-протектора, неспешно едущим по занесенной снегом дороге. В самой карете атмосфера была не лучше: пронизывающий холод, заставляющий невольно поежиться, и явственное напряжение, повисшее в воздухе. Пересмешник и Старк сидели рядом, но они словно игнорировали присутствие друг друга. Во всяком случае, один из них именно так и поступал. Санса за все время поездки старалась не встречаться взглядом со своим спутником и избегала всяческих разговоров с ним, лишь вечером, перед сном Старк обменивалась несколькими фразами со своим наставником, а затем незамедлительно уходила в свою палатку. Сейчас волчица также молчаливо, как и обычно, поглядывала в окно, бессмысленно растирая руки, все еще находившиеся в перчатках. Поверх теплого платья была накинута меховая шуба. Горящие, длинные волосы были собраны в аккуратную прическу. Небольшой марафет — необходимый для того, чтобы скрыть не выделяющийся, но все же имеющийся синяк на щеке, — был совсем незаметен. Строгий величественный вид юной волчицы заставлял невольно восхищаться и любоваться ею, что бывший мастер над монетой и делал все время их поездки. Лорд Харренхолла смотрел на свою подопечную, не отводя взгляда, на его губах красовалась знакомая коварная полуулыбка, а в хитрых серо-зеленных глазах плясали лукавые чертики. — Я говорил, что ты безумно красива в этом наряде? — глухую тишину разбавил бархатистый вкрадчивый голос Пересмешника. Он наклонился ближе к девушке, обжигая её левую щеку своим горячим дыханием. — Впрочем, я склоняюсь больше к тому, что ты еще красивее, когда на тебе и вовсе нет одежды, — сказав это, он принял исходное положение, внимательно следя за реакцией Сансы и улыбаясь еще шире. Она смущенно опустила глаза и, как можно тверже, произнесла: — Не думаю, что данные речи уместны с учетом того, что скоро я выйду замуж, лорд Бейлиш. — Они тебе неприятны? Одно твое слово, и я прекращу их раз и навсегда, — спокойно ответил лорд-протектор, словно они говорили о чем-то обыденном и не выходящим за нормы приличия. Девушка замялась, не зная, что ответить, на это Пересмешник лишь ухмыльнулся. Старк продолжала потирать свои руки то ли от холода, то ли он необходимости занять их чем-то. — Снимай перчатки и дай мне свои руки, — снимая свои перчатки, мягко произнес мужчина, давно заметивший её тщетные попытки согреться. — Не стоит, лорд Бейлиш, — вежливо отказалась волчица, не желая делать данную ситуацию еще более неловкой. — Санса, помочь тебе согреться — это более невинно, чем находиться с тобой в одной постели, — понижая голос, насмешливо ответил мужчина. — Тем более, я не хочу привезти тебя в Лунные Врата, до которых мы уже завтра днем доберёмся, всю заледенелую и дрожащую от холода, — замершие руки требовали согреться, и Старк поддалась на уговоры наставника и, сняв перчатки, неуверенно протянула ему руки. — Боги, Санса, да они у тебя ледяные, — удивился лорд-протектор, соприкасаясь с её руками. Он нежно взял её холодные ручонки и принялся заботливо растирать их. Чувствуя, как её руки медленно теплеют, он взял их в свои и поднес ближе к своим губам, а затем медленно подул на них своим горячим, обжигающим мятным дыханием. — Уже теплее? — заботливо поинтересовался бывший мастер над монетой. — Да, спасибо, лорд Бейлиш, — тихо ответила Санса, ловя каждое его движение. — Вечером будет остановка на ночь, если повезет, мы доедем до какой-нибудь таверны, но скорее всего придется ставить палатки, — все еще не отводя взгляда, сообщил мужчина. — И да, Санса, пожалуйста, Петир, — он мягко улыбнулся, обдавая своим теплым дыханием женственные руки. Она ответила ему своей скромной улыбкой. Еще несколько минут он заботливо согревал её ручонки, даруя им драгоценное тепло. И в очередной раз, когда он наклонился к её рукам, Пересмешник не удержался, и дотронулся губами до её мягкой кожи, нежно целуя. Старк резко отдернула свои руки. — Вам не стоит делать этого впредь, — её голос был суров. Девушка развернулась к окну, обратно надевая свои перчатки. Её слова и действия были для Бейлиша словно пощечиной. Очередной пощечиной. Его забота и искренность к этой девушке снова не были оценены по достоинству. И снова она задела его самолюбие, оставив в сердце глубокую рану обиды. Она пытается им манипулировать? Иначе зачем она сначала позволяет ему заботиться и быть нежным к себе, а затем отвергает его попытки сблизиться раз за разом? Зачем она дает ему надежду, а затем разбивает её у него на глазах? — Как угодно, — сухо ответил Мизинец, до глубины души задетый её действиями. Сначала она разбивает ему сердце, не ответив на его признание взаимностью. Затем её ответ на его поцелуй в Богороще, их совместная, пусть и неполноценная, но вместе проведенная ночь, дарующая ему надежду. Далее её отказ в поцелуе несколько дней назад. И вот сегодня опять, она позволяет ему восхищаться собой, делать комплименты, даже заигрывать, позволяет ему заботиться о себе, дарить нежность, снова давая повод думать о взаимности его чувств, а затем опять жестоко разбивает его надежды. Он чувствовал себя полным идиотом. Эта девчонка играет им, как ей вздумается, манипулирует, а он, как влюбленный идиот, потакает ей во всем! Обида и боль захлестнули его с ног до головы. Всегда его искренность используется против него. Она использует его искренность против него. Прямо, как Кет. — Лиза была права. В тебе больше от твоей матери, чем я думал, — холодно вслух выразил свои мысли Мизинец, следя за сменяющимися пейзажами за окном кареты.* * *
«For there is nothing hid, which shall not be manifested, and nothing is hidden that would not have revealed», «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу», — Библия Евангелие от Марка гл. 4 стих 22.
…Снег мягким одеялом лежал на земле, сверкая радугой при свете факелов. Ветер стих, оставляя людей в уеденной тишине, едва прерываемой хрустом снежинок под тяжелыми шагами стражников Долины и тихим ржанием усталых лошадей. Морозный воздух щипал помятые лица рыцарей, совершающих обход. Лишь в теплых палатках удавалось спрятаться замёрзшим стражникам…и не только им. Старк неуверенно вошла в палатку лорда-протектора и неспешным шагом начала подходить к письменному столу, за которым сидел лорд Харренхолла, который был увлечен написанием письма. Хозяин палатки не обратил ни малейшего внимания на вошедшую и даже не удосужился взглянуть на своего вечернего посетителя, но правда в том, что этого ему, и не требовалось. Он узнал её. Он мгновенно понял, что это она, как только эта девушка неуверенно вошла в его обитель. По её легким и неспешным шагам. По неловкой тишине и напряженной атмосфере, пришедшими вместе с ней в его палатку. — Лорд Бейлиш, я хотела с Вами поговорить, — наконец Старк нарушила вязкую тишину, после нескольких минут наивного ожидания того, что он первый начнет разговор или хотя бы обратит на неё внимание. Мужчина ничего не ответил, продолжая игнорировать свою племянницу и даже не поднимая взгляда, просто продолжая писать письмо. — Я знаю, что поступила сегодня… бестактно, — девушка тщательно подбирала слова, пытаясь сгладить сложившуюся по её вине ситуацию. Она не хотела быть с ним столь резкой, но его ложь и постоянная игра мешали девушке довериться этому человеку. Он был для неё сплошной загадкой. Она хотела ему верить, отвечать на его заботу лаской, а не отталкивать каждый раз, но оставшийся на всю жизнь шрам в душе юной девы, который она получила из-за своего чрезмерного доверия лорду Бейлишу, не позволял, и постоянно напоминал ей о прошлой ошибке, не давая совершать новые. Каждая его нежность в её сторону отзывалась теплом в душе и желанием ответить на его ласку своей, и часто вопреки кричащему голосу здравого смысла, она позволяла ему дарить ей всю ту нежность, на которую этот человек был способен, но недоверие к этому человеку приводило её в чувства, и порой она становилась слишком резкой с ним, и, к сожалению, в этот раз так, и вышло, — и я прошу у Вас за это прощение. Я не должна была обходиться с Вами столь грубо. — А если я сейчас на твои извинения отвечу тебе грубостью? Просто сорвусь на тебя и выгоню из своей палатки, что ты тогда сделаешь? — отставляя в сторону пергамент, холодно спросил лорд Харренхолла, поднимая на неё взгляд и облокачиваясь на спинку кресла. — Я беспрекословно уйду, потому что Вы будете правы, — мгновенно ответила Санса, заглядывая в ледяные и черные зрачки его глаз, ища в них снисхождение. — И твой мирный сон не потревожит сожаление о твоей дневной грубости? — воздуху задал вопрос Пересмешник, усмехнувшись. — О чем ты хотела со мной поговорить, Санса? — на этот раз обращаясь к девушке уже снисходительней спросил Верховный лорд Трезубца и жестом указал ей сесть на другой стул. — Я хотела поговорить о Робине, — понижая голос и садясь на стул, ответила Старк. — А что с ним? — отстраненно поинтересовался мужчина. — Робин — мой будущий муж, но также больной юноша, а если я выйду за него, мы должны будем…узаконить брак, — тихо произнесла волчица, немного смущаясь от разговора на подобные темы с лордом Бейлишем. Но сам лорд, кажется, не чувствовал неловкости, его скорее забавлял этот разговор и опасения девушки. На его лице появилась хитрая полуулыбка. — Так вот, что тебя беспокоит. Уверяю, тебе не стоит волноваться по этому поводу, так что ты, наверное, даже зря пришла сюда, могла остаться в своей палатке, не пришлось бы переступать через себя, чтобы просить прощение. — Не стоит беспокоиться? Вам легко говорить, это же не Вы снова женитесь после мучительных месяцев семейной жизни с психопатом, превратившем Вашу жизнь в ад! — упрекнула она лорда, чувствуя обиду от его холодного тона и колких слов. — Санса, — успокаивающе произнес Пересмешник, обращая внимания девушки на себя, а не на режущие душу воспоминания, — тебе не о чем беспокоиться. Он не притронется к тебе. Я не позволю. — Что Вы можете сделать? Мы будем муж и жена, и… — Да, будете, потому что это входит в мои планы, но притронуться к тебе я ему не позволю, — с небывалой твердостью в голосе констатировал лорд Харренхолла. — Тебе просто надо будет кое-что той ночью сделать для того, чтобы маленький лорд нам не мешал… — таинственно закончил Мизинец. — Что сделать? Задушить его подушкой, пока он будет спать? — язвительно спросила волчица, чувствовавшая, как вопреки воле отдается эмоциям. — Или нет, лучше выбросить в Лунную дверь, Вы же предпочитаете такой способ расправиться с человеком? — еще одна «пощечина». — Я предпочитаю яд, но на этот раз могу уступить тебе шанс расправиться с еще одним мужем, как жаль, что мы не прихватили голодных псов, они же тебе так полюбились! — чувствуя, как кровь закипает в жилах, столь же язвительно ответил лорд-протектор. — Знаете, Вы правы, мне не следовало приходить. Не следовало вообще ехать куда-то с Вами или соглашаться на это предложение, — Старк резко встала со стула и отошла от стола по направлению к выходу. — Мне не следовало верить Вашим словам, не одному Вашему слову! Джон был прав, Вы — лишь самовлюблённый лжец и первостатейный негодяй! — Самовлюбленный лжец и первостатейный негодяй?! — Мизинец вскочил со стула и в одно мгновение оказался подле Сансы. — Значит, я — сам дьявол с самой преисподней, демон во плоти, постоянно приносящий тебе страдания? Значит, не я спасал тебя столько раз, да? Тебя спасали божии ангелочки, вроде твоего сводного брата-бастарда или всегда правильного отца — Эддарда Старка? — Не смейте даже произносить имя моего отца! Он был благороднейшим и честнейшим человеком, и не он отдал меня в жены к психопату! — Конечно, привезти в собственный дом своего бастарда — это вершина благородства! — съязвил Мизинец, усмехнувшись. — И ради Богов, Санса, сколько можно говорить об этом бастарде? Я всегда предупреждал тебя, что ради своей цели я пойду на все. Твой брак с ним был частью моей игры. Не моя вина, что Рамси оказался чертовым психопатом! Это не моя вина, даже если я слышал о его наклонностях, даже если все равно отпустил тебя, несмотря на то, что дорожу тобой больше жизни! Не моя вина, что люди вокруг или идиоты, или психопаты. Твой отец относился к первой группе. Он был первым глупцом всего Вестероса! И именно из-за этого он и поплатился своей головой. Не скажу, что мне было его жаль. Ничуть. И не скажу, что не имел к этому совершенно никого отношения. Но даже если и имел, его смерть — не моя вина. Я предупреждал его, что не надо мне доверять, и не моя вина в том, что этот идиот не пользовался своей головой, и доверился мне! — правдивые слова, обнажавшие ужасающую истину, непроизвольно слетали с его уст. Он не мог контролировать накопившуюся злость, вызванную постоянной болью в душе. Бейлиш сорвался и впервые так сильно, что не мог остановить гложущую сердце боль, из-за которой эмоции взяли вверх над разумом. Вся боль и обида, что были накоплены все это время дали о себе знать. Все чувства, вызванные её постоянными словесными «пощечинами», нельзя было остановить. Эти «пощёчины» ныли глубокими ранами в душе лорда, начиная с её первого отказа на его искреннее признание в Богороще и заканчивая её каждым отвержением его ласк, и разрушениями его надежд на его же глазах. Невыносимая душевная мука лорда-протектора затмевала и не давала шанса справиться со взявшими вверх над разумом чувствами. — Не моя вина в том, что Кет осталась без мужа. Хотя, должен признать, когда его лишили головы, я было решил, что это для нас с ней шанс… — сильная звонкая пощечина заставила его остановиться, а вторая столь же сильная отрезвила его затуманенный разум, избавляясь от эмоций, он чувствовал, жгучую боль, что приводит его в себя. — Санса… — умоляюще произнес Бейлиш, смотря на заливающуюся слезами девушку, но Старк лишь покачала головой и мгновенно выбежала из его палатки. Пересмешник, еще не полностью пришедший в себя, пытался осознать все произошедшее. «Что я наделал?!» — успело пронестись у него в голове, когда он услышал крики снаружи и топот копыт. Он, по дороге захватив плащ и попутно накидывая его на себя, выбежал из палатки и сразу увидел знакомую фигуру, скачущую на лошади в сторону Винтерфелла и скрывающуюся в сумраке. Он ринулся к еще оседланным лошадям, когда к нему подошел гвардеец. — Лорд Бейлиш… — Не сейчас, — быстро перебил лорд Харренхолла, быстрым шагом направляющийся к жеребцам. — Но посыльный сказал, что это срочно, — на свой страх и риск настоял стражник Долины, — оно только что прибыло из Винтерфелла, его послал лорд Сноу, — «Только этого мне не хватало», — подумал про себя Мизинец. Приказав привести ему сейчас же лошадь, он наскоро раскрыл письмо и, поднеся пергамент к факелу, быстро прошелся по строчкам: Лорд Бейлиш, Пишу Вам по острой необходимости. Мне сообщили, что некоторым оставшимся людям младшего Болтона, прославившимися своей жестокостью и хорошо осведомленным о ненависти к Сансе провозглашённой Королевы Семи Королевств, а точнее её щедрости на найденные важные для неё трофеи, и информацию, удалось сбежать, убив некоторых людей Ночного Дозора, и теперь они направляются в Королевскую Гавань, — по донесению одного из арестантов, слышавшего разговор сбежавших, — для донесения Королеве об отправке моей сестры вместе с Вами в Долину. Сбежавшие арестанты могли украсть лошадей и двинуться на них на юг, поэтому спешу сообщить Вам о Вашей возможной — и неприятной — встречи с ними. Так же спешу Вам напомнить Вам о Вашем обещании. Защитите мою сестру при необходимости. С уважением, Лорд Сноу. Пройдясь по строчкам, Бейлиш снова беспокойно взглянул в далекую тьму, стараясь найти знакомый силуэт, но все было покрыто беспроглядным мраком. «Санса…», — тревожно позвал он в мыслях девушку. Но ответом ему была лишь тишина и пустота. We do what we have to when we fall in love, We say what we need to get out When itʼs not enough, Whether itʼs to yourself, or lookin' at someone else.Мы делаем то, что следует, когда влюбляемся, Мы говорим, что нам надо уходить, Когда правды недостаточно, И, неважно, перед сами собой или перед кем-то другим.
Everybody lies, lies, lies… Itʼs the only truth sometimes. Doesnʼt matter if itʼs out there somewhere Waiting for the world to find Or buried deep inside. Everybody lies.Все лгут, лгут, лгут… Порой это единственная правда. Неважно, находится ли ложь на поверхности В ожидании того, чтобы люди обнаружили её Или же, спрятана глубоко. Все лгут.
♫ Jason Walker — Everybody Lies ♫