Дар Беллоны

Только одно радовало Рейну – вид лица Ориона, покрытого свежими шрамами – последствия схватки с охотницами и амазонками. Один из его искусственных глаз потух, а через всю физиономию шла красная полоса. Девушка отлично помнила, откуда она – Нико перерезал ему тетиву на луке, и та зарядила Ориону по лицу, едва не выбив глаз. Потрепали слугу Геи изрядно… Вот только что случилось дальше с Талией и ее охотницами? А с Хиллой и амазонками? Уцелели ли они? – Как дела, Орион? – сказала Рейна, сжимая пилум. – Ты припозднился, что же тебя так задержало? Она специально забалтывала его, оттягивая время. Бежать ей некуда, придется сражаться насмерть. Но пегасы… пегасы смогут унести статую. И Пират тоже должен выжить. Больше ни один пегас не умрет по ее вине! Рейна, сосредоточившись и внешне сохраняя абсолютно невозмутимый вид, принялась передавать свою энергию раненному Пирату. «Пират, друг, – пыталась она мысленно говорить ему, надеясь, что вместе с жизненной силой до него дойдут и ее слова. – Улетайте! Как только я метну пилум – улетайте все!» Если она убьет Ориона – преследовать их будет некому. В воде мелькали головы гиппокампов – они не дадут Пирату утонуть и донесут до берега. – Храбришься, девчонка? – усмехнулся гигант. – Я знаю, что ты боишься. Умирать страшно всем, но особенно – смертным. Мы-то однажды все вернемся из Тартара, а вот вы, полубоги… – он держал ее на прицеле, и Рейна понимала, что может погибнуть еще до взрыва – быть пригвожденной к рубке гигантской стрелой. Совсем как в ее сне-кошмаре. – По крайней мере, тебе пришлось похлопотать, – пожала плечами римлянка. – Что, был вынужден срочно искать новую тетиву? А нос не болит ли? Гигант оскалился. – Как только расправлюсь с тобой и пущу ко дну эту статую, то разыщу твоего маленького дружка! В этом не сомневайся. А потом и твою сестру. И эту бешеную охотницу, Талию! Они заплатят мне за унижение! Несмотря на отчаянную ситуацию, сердце Рейны запело: значит, Хилла жива! Как и Талия. Хотя с охотницей их первая встреча вышла весьма бурной, девушка была рада, что сестра Джейсона в порядке. Орион, видимо, почувствовал радость Рейны, потому что вдруг заговорил: – Не обольщайся, твоя участь от этого легче не будет! И еще я подумываю не убивать твоего дружка, а просто рассказать ему, как ты умирала. Я слышал, несчастный сынок Аида тяжело переживает потери близких людей. Он сам после этого уйдет в тени, без моего участия. Сердце замерло в груди. Проклятье, Орион в самом деле был хорошим охотником – он знал, куда бить! Даря Нико свою энергию, Рейна видела в ответ всю его боль, переживала его потери… смерть матери и сестры, падение в Тартар… Мальчишка привязался к ней, доверился – а теперь она невольно станет причиной его новой боли. Хотела, что называется, помочь. Нет, наверное, на ней и в самом деле проклятье. Так просто тяжелая судьба целого рода не уходит. Но делать нечего. Она может спасти только свою миссию. Рейна надеялась, что Нико достаточно пробыл среди римлян, чтобы понять это. Пират больше не всхрапывал от боли, Рейна почувствовала, что ему лучше. – Итак, – девушка устремила пронзительный взгляд на Ориона. – Ты и я. И еще сила бога. Ведь только так можно убить тебя, гигант? Орион ухмыльнулся. – Верно, претор. Но только боги тебе не помогут. Вы, римляне, слишком гордые. Вы почти не молитесь богам, рассчитываете на себя. И вот, когда приходит час решающей схватки, вы остаетесь одни. «3.30», – показывал циферблат часов. Но Рейну это не волновало. В свои последние минуты она ощутила, что страх куда-то ушел. Было только жаль любимых людей… Но, как учил римлян Марс Ультор, долг и самопожертвование превыше всего. Настала пора и для нее исполнить его завет. Собравшись с силами, девушка послала Нико последний подарок – свою энергию. Впервые Рейна делала это на таком расстоянии, но почему-то была уверена, что у нее всё получится. Сейчас или чуть позже – видят боги, сыну Аида понадобятся дополнительные силы. А циферблат между тем показывал уже «2.58». – Ошибаешься, гигант! – сказала Рейна. – Я молилась, чтобы Беллона помогла мне закончить эту миссию. Боги не дают римлянам всё готовенькое, они дают им для начала испытание. Ты – всего лишь мое испытание, – и девушка улыбнулась, смотря прямо на гиганта. – Я твоя смерть! – зарычал Орион, поднимая лук. – Твоя мать бросила тебя, как и ты бросила свой легион. И даже символично, что я покараю тебя – потому что твоего легиона скоро не станет. Рейна покачала головой. – Нет, Орион, если меня не сбили с толку призраки моего рода, моя давняя боль, неужели думаешь, что это удастся тебе? Беллона на моей стороне. Это не чистая война, это война мудрая. В ее храмах не только объявлялись войны, но и заключались перемирия. И я боролась за такое же перемирие с греками. И черта с два позволю тебе всё испортить! Сейчас этот пилум проткнет тебе шею – и ты полетишь прямиком в Тартар! Билет в один конец. Так что пока еще жив… уйди с моей дороги! Рейна говорила так уверенно, будто это она угрожала Ориону. Кажется, на мгновенье охотник даже опешил от такой неприкрытой наглости. Девушка воспользовалась этим, примериваясь для удара. У нее только одна попытка. Она была одной из лучших в Лагере Юпитера в метании пилума. Права на ошибку у нее нет. «1.45», – показывали часы. – А ты нахальная девчонка! – проговорил гигант, опуская лук. – Но тем слаще будет наблюдать, как ты умрешь! Пожалуй, я не буду дарить тебе легкую смерть от стрелы. Ты сгоришь в огне! Рейна словно и не слушала его. Она взглянула на Афину Парфенос. Налетевший со стороны берега ветер снес с нее камуфляжную сетку, и под утренними лучами статуя засияла на солнце во всем своей великолепии. Если девушка не ошибалась, Афина была рада вернуться на родную землю. «Она защитит себя. Сможет!» Передавая остатки своей силы пегасам в упряжи, Рейна сказала: – Для меня было честью сопровождать вас, повелительница Афина, – при этом ее свободная рука незаметно отстегнула фибулу, удерживающую плащ на плечах. – Разговариваем с вражескими статуями? – Орион усмехнулся. – Низко же ты падаешь, римлянка. Но это тебе не поможет. Тебе осталось жить меньше минуты. Рейна, повернувшись к нему, рассмеялась. Так, что даже гигант не нашелся, что ответить. – Плевать я хотела на твои временные рамки. Ты так и не понял? Римляне не бегут от смерти. Если она неизбежна, они встречают ее. На собственных условиях. И девушка с силой метнула пилум, пользуясь замешательством гиганта и тем, что он, на свою беду, опустил лук. Будто болт, выпущенный из арбалета, копье-дротик пронзило горло гиганта, заставив его захрипеть и выпустить лук из рук. Но Рейне некогда было наблюдать за успешностью броска. Едва метнув пилум, она тут же кинула на стрелу с бомбой свой плащ – и кинулась следом за ним, накрывая ее своим телом… …Едва прогремел взрыв, как с вертолетной площадки рванулись вверх все шестеро пегасов, увлекая за собой Афину Парфенос. Бедного Пирата, который находился слишком близко, взрывной волной выбросило за борт, но ему на помощь тут же кинулись гиппокампы. Орион с ревом выдернул пилум из шеи и отбросил в сторону. – Я еще жив! – смеяться ему мешал вырывающийся из горла хрип. – Боги обманули тебя, девчонка! Но тут с яхты, рубку которой уже начали лизать языки пламени, взметнулся ввысь яркий столп огня. Будто гейзер, он взмыл в небо – и обрушился точно на Ориона. Гигант рычал, пытаясь сбросить с себя пламя, он упал в воду, но огонь настигал его даже там. Прошло не более полминуты – и Орион рассыпался в прах, на поверхности остался только его гигантский обгорелый лук. Продолжая полыхать огнем, яхта покачивалась на волнах, а над Лонг-Айлендским проливом несли статую Афины шестеро пегасов… *** – Вставай, сопляк! – говорил римлянин, с издевкой глядя на Нико. Он отвел в сторону пилум, но почему-то сыну Аида казалось, что он не прочь еще раз пнуть его. Это наверняка был один из цепных псов Октавиана, бывших изгнанников вроде Брайса Лоуренса. Их навечно исключили из легиона за воровство, предательство или даже убийства. Но авгур, понимая, что у него мало сторонников, решил создать себе новую команду. Из подобных отбросов, которым было раз плюнуть убить человека. Или обстрелять греческий Лагерь, накрыв его напалмом из имперского золота. Нико с трудом восстанавливал дыхание, после того как нога римлянина врезалась ему в солнечное сплетение. Он безуспешно пытался сконцентрироваться, чтобы вызвать скелетов. Силы было мало, очень мало. Прыгнув по теням к первому онагру, он едва не исчез в них. Вот и сейчас он мог стать еще одним мертвецом вдобавок к призванным. Но миссия должна быть завершена. Он не может позволить, чтобы Лагерь Полукровок горел в огне или чтобы Рейну сбили на подлете к нему. – Чего разлегся?! – легионер замахнулся пилумом, но неожиданно… Сына Аида ощутил, как боль внезапно исчезла, будто ее никогда и не было. Он почувствовал прилив сил, будто с момента последнего использования магии Смерти прошло пару месяцев, в течение которых он усиленно отдыхал. Место злости и отчаяния заняла спокойная уверенность в себе, в том, что у него всё получится. Руки налились силой, а тело вдруг начало действовать само по себе, будто после многолетних тренировок. Нико ухватился руками за пилум и резко выбросил его вверх, навстречу солдату. Тупой конец копья ударил его в челюсть с такой силой, что, кажется, паршивцу пришлось распроститься с парою зубов. Сын Аида, не выпуская пилум из рук, перекатился, вскочил одним махом на ноги – и опрокинул противника наземь ударом поперек груди. – Отдохни! – прошипел он – и рванулся к оставшимся римлянам. Нико ловко уворачивался от их атак, будто заранее знал, что они предпримут, будто изучил досконально римскую технику боя. Хрям-с – от удара по спине одного из легионеров древко переломилось пополам. Тогда, снова перекатившись по земле, Нико подхватил свой меч и вихрем прошелся мимо троих оставшихся врагов, нанося тупые, но очень сильные удары в болевые точки. Не прошло и полуминуты, как все римляне валялись перед ним – кто оглушенный, а кто корчась от боли. – Цел, Солас? – Нико подал руку Солнечному мальчику, лежащему на земле. Поднявшись, Уилл уставился на него со смесью ужаса и восхищения. – А ты, оказывается, можешь быть зверем, ди Анджело! – пробормотал он. – Вот и не буди его во мне, – проворчал Нико. – Но… что это с тобой? – парень явно был ошарашен и разглядывал его так, будто Нико на его глазах превратился в эмпусу мужского пола. – А что со мной? – нахмурился сын Аида. – Ты… стал выше… Только теперь Нико прислушался к своим ощущениям и понял, что Солас прав. Футболка с пальмами и попугаями, приобретенная еще в Пуэрто-Рико, трещала по швам, грозя разорваться на спине: Нико стал шире в плечах и груди, к тому же вытянулся и теперь был выше ростом. Взглянув на свои ноги, он понял, что джинсы сделались безнадежно короткими, а кроссовки немилосердно жали. Он словно за пару минут вырос, как за год-полтора. «Как Фрэнк… – вдруг промелькнула у него мысль. – Тогда, в Венеции. После того, как в одиночку завалил всех катоблепасов. Благословение Марса…» Нико оглядел свои руки – действительно, их окутывала легкая красная аура. Знак богов Войны. Да только… он не был сыном бога Войны. Ни Марса, ни Афины, ни… Стоп. Но зато он был хорошо знаком с одной дочерью Беллоны. И эта сила, внезапно охватившая его… он переживал такое и раньше! «Рейна, – понял сын Аида. – Это она послала мне эту энергию. В момент, когда я более всего нуждался в помощи. Дала мне свою силу, умения, забрала мою боль…» Но только отчего у Нико вместо радости в груди мелькнуло тревожное чувство? Что заставило Рейну внезапно поделиться с ним силой? – Как там Лу? Давай к ней, – крикнул Солас и побежал назад. Вот здесь Солнечный мальчик был прав. Лу Эллен, возможно, была нужна помощь, к тому же оставался еще третий онагр. Нико не имел права сейчас отвлекаться. Схватив на всякий случай один из пилумов, хотя метальщик из него был так себе, он побежал вслед за Уиллом. Лу, к счастью, справилась сама. Правда, она была вся перепачкана в саже, будто весь день чистила трубу, от нее пахло дымом, а волосы все встали торчком, что сделало ее немного похожей на сумасшедшую ведьму. Но ее противнику досталось сильнее – он ничком лежал на земле. – Попрошу не комментировать прическу, – сказала девушка, тщетно стараясь пригладить волосы. – Никогда еще не ощущала себя громоотводом. – Он живой? – Солас пощупал пульс сводному братцу Лу. – Вполне, – махнула рукой юная колдунья. – Поспит часок – и очнется, – она приподняла бровь, увидев Нико, но ничего не стала говорить. Времени на удивление не было. Около них, будто из ниоткуда, возник Цесил. – Готово, братцы, давайте-ка топать к последнему. Близнецы и Кловис, наверное, уже управились со своими. Что ж, если сыну Гипноса удалось усыпить римлян и не натолкнуться на своего коллегу, то это вполне могло быть так. Скинув давившие кроссовки и оставшись в носках, Нико нырнул вслед за Цесилом в густую траву, стараясь держаться подальше от Соласа. Пятая и четвертая когорты были заняты разборками с «союзниками», третья и вторая пытались им помочь. Похоже, диверсия Дакоты и Лейлы удалась. Плохо было то, что первая когорта пока не двигалась с места. А еще хуже, что последний онагр был расположен совсем рядом с ней. Но его нужно было обезвредить во что бы то ни стало. Диверсанты продолжали ползти вперед, как вдруг… Откуда-то со стороны Лонг-Айленда раздался хлопок. Негромкий, будто кто-то наступил на пластиковый стаканчик. Но с этим звуком в сердце Нико что-то оборвалось. Он так резко повернул голову, что шея взвыла от боли. Рейна! Что с ней? Ему внезапно стало холодно, несмотря на теплое августовское утро и на то, что туман уже исчезал. Все чувства сына Аида были напряжены до предела, он пытался через расстояние, через разделявшие их с Рейной мили, понять, что же случилось… И получил ответ. Он ясно почувствовал, как где-то далеко, в проливе Лонг-Айленд, с хрустальным треньканьем, будто порванная струна, лопнула ниточка, связывающая тело и душу. Будучи сыном бога Царства Мертвых, Нико умел чувствовать, когда знакомые ему люди становились духами. Он ненавидел эту свою способность больше остальных. Потому что когда другие могли еще питать надежды, он знал, что всё кончено. Нико замер и уставился перед собой неподвижным взглядом. Нельзя было ему уходить. Нельзя было оставлять Рейну одну. Он же чувствовал. Он же знал! Перед глазами замелькали видения – как говорила римлянка, передача силы имеет обратный эффект, теперь он начинал ощущать и ее боль. Вот Рейна одиноко стоит у борта яхты, а Пират трется о ее плечо, утешая. Вот прямо на нее надвигаются призраки – те же самые, что Нико видел в Сан-Хуане. Он словно даже мог услышать их зловещий шепот. Неужели это они погубили ее? Нет! Рейна поднимает свой гладиус, что-то говорит, ее лицо решительное, в нем нет ни тени страха. И призраки отступают, исчезая… Она смогла, Рейна справилась! Почему-то Нико в ней даже и не сомневался. Но тогда… что же произошло? И вот новое видение возникло перед ним. Огромная фигура Ориона, замершая над водой, его натянутый лук нацелен прямо на Рейну, а она держит в руках пилум, что-то выкрикивая ему. Проклятье! Как Нико мог забыть об Орионе? Как мог понадеяться, что гиганта смогут остановить охотницы и амазонки? Ведь он преследовал именно Рейну как хранительницу статуи – и как свою противницу, воплощающую всё то, что Орион ненавидел в женщине. Силу, решительность, волю, независимость. Последнее видение было смутным, будто Нико смотрел через стекло, по которому текли капли дождя. Объятый пламенем Орион, рассыпающийся в прах, горящая яхта – и пегасы, уносящие прочь статую Афины Парфенос. Но рядом с ними не было ни одного всадника… И сын Аида знал почему. Рейне не удалось спастись от пожара на судне. Видения исчезли, но Нико продолжал смотреть перед собой. Его охватила апатия и равнодушие. Не хотелось ничего – ни куда-то идти, ни бороться, ни жить… Откуда-то издалека послышались голоса: – Нико… Нико! Ты чего? – Di immortales! Солас, ты посмотри! – Великий Аполлон! Твои руки, Нико! Сын Аида опустил взгляд на свои руки – и увидел, как из них падают пилум и меч. Повернув ладони к себе, он понял почему. Он узнал ощущение, знакомое ощущение, что преследовало его неотступно во время последних прыжков по теням. Его руки теряли материальность, делались прозрачными. Через свою ладонь он уже мог видеть перепуганное лицо дочери Гекаты. А скоро начнет исчезать и остальное тело. Он станет призраком, тенью, как едва не стал три дня назад. Но тогда его вытащили тренер Хедж и Рейна. Теперь же… – Вы чего застряли? – так же издалека раздался голос Цесила. – У нас проблема… Нико растворяется в воздухе… – пробормотала Лу. – Мать нашу Геру! – сын Гермеса выругался. – У нас нет времени на всякие растворения! – за этим восклицанием последовал удивленный вздох… видимо, Цесил понял, что друзья не шутят. – Уилл! Сделай что-нибудь! Ты же целитель! – в отчаянии прошептала Лу. – Да пытаюсь я! – в коем-то веке Солас был растерян. – Моя энергия проходит сквозь него, я не могу уцепиться! – Может, магия какая? Он же не просто так вымахал, как каланча, – гадал Цесил. – Слышь, Нико, это, конечно, здорово – для диверсии в самый раз стать бесплотным, но ты уверен, что можешь это контролировать? – Цес! Не время для шуток! – Да какие уж тут шутки… Нико ощущал, как по нему прокатывается целебная энергия Соласа. Но она была как песок, утекающий сквозь пальцы. Может, благодаря ей, он исчезал чуть медленнее. Но исчезал всё равно. И это его не волновало. Наверное, так будет лучше. Он пытался найти свое место в обоих Лагерях – и его не нашлось. Из близких людей у него теперь осталась только Хейзел, однако она более не нуждается в нем. У нее есть Фрэнк, сын Марса позаботится о ней. В мире людей у сына Аида тоже никого нет. Отец… Нико всего лишь один из его детей, жаль, что не получилось стать счастливым, как он просил, но… Мойры дали ясно понять – ему здесь не место. Может, как тень, он наконец найдет себя. В царстве Аида… – Ничего не получается! – в голосе Соласа звучала паника. – Это не физическое повреждение, не энергетическое истощение. – Это и не магия! – отвечала Лу. Она внимательно смотрела на Нико. – Он просто… не цепляется за жизнь. Он не хочет быть в этом мире! Нико улыбнулся ей. Девушка поняла его правильно. Может, теперь они оставят свои попытки и дадут ему уйти. – Да с чего бы это? – Цесил был ошарашен. – Всё же нормально было! – Нико! – Лу попыталась взять его за плечи и вскрикнула, когда ее руки прошли сквозь него. – Что бы ни случилось, нам надо идти! У нас задание! Третий онагр – он еще действует! – Солас! – крикнул Цесил. – Оставайся с ним. Мы с Лу пойдем к онагру. Времени больше нет! – он махнул рукой, указывая вверх. – Солнце встает. – Хорошо! – бросив последний, полный горечи взгляд на Нико, дочь Гекаты отправилась вслед за сыном Гермеса. И увидев, как двое маленьких, но отважных диверсантов исчезают в траве, сын Аида почувствовал, что еще не вправе уходить. – Ты обещал! – когда-то обвинял он Перси в том, что тот не уберег сестру. Но ведь и Нико тоже обещал… Обещал Рейне, что не подведет ее, что обезопасит ее прилет. И пусть пегасы должны закончить эту миссию одни, без нее, он не может позволить, чтобы ее последнее задание завершилось провалом. А это может случиться, если третий онагр даст залп по статуе. Или по Лагерю Полукровок. Одного единственного снаряда может хватить, чтобы погиб кто-то невинный. Чтобы спровоцировать греков – и сделать гражданскую войну неизбежной. Нет, Нико нельзя быть эгоистом. Сейчас его помощь еще нужна. Хотя бы Цесилу и Лу, которые могут вдвоем не осилить охрану онагра. «Мне надо вернуться, – он собрал все свои силы и направил их против теней, которые забирали его к себе. – Я должен вернуться!» «Нет-нет, сын Аида, – шептали вокруг него голоса. – Ты теперь с нами. Ты так стремился к нам… Ты бежал прочь из этого мира… Теперь ты наш…» «Я не ваш и никогда не был вашим! – Нико сжал зубы. – Я не ваша жертва! Я ваш хозяин, тени! Я повелеваю вами! Не вы мной!» «Но зачем тебе возвращаться? Идем к нам… у нас покой… нет боли, нет отчаяния… вечный покой могилы… иди к нам, Нико. Тебе не будет больше больно…» «Больно или нет – я обязан вернуться и исполнить свой долг! Меня ждут!» «Кто ждет? Кому ты важен? Все, кому ты был дорог, уже ушли… в мире для тебя осталось лишь страдание… вечное страдание…» «Я должен. Помочь. Ребятам. Я обещал. Рейне. Пустите меня!» «Но ты же не хочешь жить… Не хочешь чувствовать… ты отказался от жизни…» «Неправда. Я хочу жить. И я – живой! Я вернусь. Я уже возвращаюсь!» Ему казалось, что он кричал, хотя на самом деле его белые губы едва шевелились… И Нико вдруг ощутил, как возвращаются к нему навсегда потерянные, казалось, чувства. Как щекочет оголенные руки трава, как давит узкая футболка, как ветерок холодит лицо, как где-то вдалеке раздаются команды римлян, перекрывая рык каких-то существ… Нико сжал пальцы – и сумел ухватить пучок травинок. И в этот момент вся энергия, которой тщетно пытался накачать его Уилл Солас, наконец возымела действие. По телу прокатилась приятная волна теплоты, будто среди зимы он глотнул ароматного, дымящегося чая. Мальчик посмотрел на свои руки – они вновь обрели плотность. – Я так просто не оставлю вас, Солас, – проговорил Нико, повернувшись к обалдевшему Уиллу. – Пойдем за ребятами. – Нико, тебе бы полежать… Но сын Аида не стал слушать этого надоеду. Он сам решит, что ему делать. Снова взяв в руки пилум и меч, Нико пополз вслед за Цесилом и Лу. Его шатало, к горлу подкатывала тошнота, тело вздрагивало от озноба. Но всё же он был живой – он сумел вырваться из плена теней! И они догнали двоих диверсантов как раз вовремя – то ли из-за волнения дочери Гекаты, то ли еще по какой-то причине, но Туман снова дал сбой – прямо на них бежали семеро легионеров… ----------------- От автора: прошу прощения за столь неоднозначную главу, но, повторюсь, это часть задумки. Всё не настолько плохо, как может показаться.