Tell me a story that I can't forget

Открыв глаза, Сынхен осознал себя сидящим под старой яблоней в отдаленном краю своего же сада. Парень удивленно заозирался и тут же поморщился от саднящей боли в шее. Чхве поднял руку и провел пальцами по тому месту на коже, откуда распространялись неприятные ощущения. Воспоминание прошивает, как разряд электрического тока. Джиен! Сынхен вскакивает на ноги и озирается, пытаясь уловить, куда ему двигаться. Джиен сказал, что будет ждать. Времени рассиживаться попросту нет. Прикрыв глаза, Сынхен втянул в себя воздух, словно принюхиваясь. Определив направление, он зашагал в нужную сторону. *** Лес, обычный сосновый лес с редким подлеском, все не кончался. Сынхен уверенно шел вперед, прислушиваясь. Он чувствовал Джиена где-то совсем рядом, но на десятки метров вокруг не было слышно ни единого звука, кроме шороха многолетнего слоя хвои под ногами. Сынхен озирался по сторонам, вглядываясь буквально в каждую травинку. Он искал ... это. Едва заметное голубоватое мерцание у самого ствола одной из сосен. Чхве подходит ближе, погружается пальцами в этот дрожащий участок воздуха. Ощущает легкое покалывание и отводит руку в сторону, отодвигая пространство, как тряпичную завесу. Шаг вперед, в приоткрывшийся проход, и он оказывается в другом мире. Квона он видит сразу. Огромное тысячелетнее дерево заметно, наверное, с любого конца это леса. Под ним, умостившись на подложке из мягких багряных листьев, забившись в выемку между переплетениями могучих корней, спит Джиен. Он всегда такой - во сне обнимает Сынхена, подушку или хотя бы одеяло. Сейчас он обнимает сам себя. Обернувшись всеми своими хвостами, он свернулся в клубок, так, что из пушистого кокона выглядывает только одна ступня с поджатыми пальцами. Сынхен улыбается и как можно тише подходит к нему. -Джи ... Весь клубок вздрагивает, один из хвостов отодвигается в сторону. Джиен приоткрывает щелочку сонного глаза, смотрит на Сынхена и закрывает его обратно. - Ты снова мне снишься... - голос сиплый от долгого молчания. Джиен вслепую вытягивает тонкую руку перед собой, широкий рукав кимоно оголяет бледную кожу до самого локтя. Квон удивленно охает, когда Сынхен ловит его пальцы своими. Он буквально взвивается над землей, смотрит пытливо, все еще боясь поверить. - Ты пришел? - неверяще шепчет, рассматривая белые, что тот снег, волосы. Делает шаг навстречу и касается пальцами несмываемой метки на шее. Сынхен мягко улыбается ему, хочет обнять, но Джиен обиженно кривит губы и обрушивает на него град ударов. Квон молотит его кулаками по груди и одновременно придерживает хвостами за спину, чтобы Чхве не отступал назад под его натиском. - Я ждал тебя так долго! Ну где ты был? - Джиен обижен, голос ломается, удары слабеют, он плотнее сжимает меховые объятия, подтягивает Сынхена ближе, утыкается лицом ему в плечо и, наконец, позволяет себя обнять. - Прости меня, Джи. Я виноват. Я должен был всё тебе рассказать. Джиен мотает головой и жмётся к Сынхёну ещё сильнее. *** На просторной открытой веранде, освещённой всего лишь несколькими светильниками, яблоку негде было упасть. Но только не у стены, где в глубоком удобном кресле восседает Сынхён. По правую руку от него, у его ног, на большой мягкой подушке, всегда умащивался Джиен. Слева, метрах в двух, старик-садовник, мастер рассказывать дивные истории. - Никто не знает, что произошло той ночью, только наутро нашли хозяина дома уже холодным. Его волосы были белыми, как снег, а на шее багровел след от поцелуя, - рассказчик на мгновение прерывает рассказ, и все напряженно замирают, потому что чувствуют, что это ещё не конец. Джиён хитро прищуривает свои лисьи глаза и млеет от удовольствия. За рассказом он почти не следит - и так прекрасно знает эту историю. К тому же сейчас у Сынхёна в руках черепаховый гребень с частыми зубьями, которым он старательно и осторожно расчесывает Джиену хвосты. Квону не до сказок. - Но всё же велика была любовь юноши, - продолжает старик, выпустив к потолку струйку дыма. – Не смогла даже сама Смерть совладать с нею. С того света вернулся он, дабы найти избранника своего и воссоединиться с ним на веки вечные. Много любовных историй повидала земля, но эта - самая прекрасная. Потому что не подвластна времени. Сынхён откладывает гребень в сторону и подносит хвост к своему лицу, целует самый кончик и прячет в пушистом мехе по-кошачьи довольную улыбку.