***
Бедный художник от самого дома до отеля тащил сумку с кистями и красками, холст и переносной мольберт. Неприятности возникли еще при входе в «Гранд Париж» — швейцар напрочь отказался пропускать его внутрь. Натаниэля не удивило, что Хлоя не удосужилась предупредить персонал о своем визитере — не царское это дело. Это выглядело так: «делай что хочешь, чтобы пробраться в здание, но ровно в четыре часа будь у меня в комнате». «Черт! Ну и что мне делать? Как его отвлечь?..» Его размышления прервал звонок мобильного. — Ну, и где ты? Ты вообще в курсе, что опаздываешь? — недовольно прозвучал из динамика тоненький голосок. Было смешно слышать претензию об опоздании (причем всего на две минуты) от той, которая почти каждый день приходила в школу со звонком или даже после него. — Я стою у входа в отель, но из-за того, что ты не предупредила охранника о том, что к тебе должны прийти, меня не пропускают, — огрызнулся Натаниэль. — А я и не должна была это делать! — возмутилась Буржуа. — Да? А кто тогда должен? Сейчас я передам ему телефон и ты скажешь, чтобы он разрешил мне пройти. В трубке послышалось недовольное сопение. — И чего ты ждешь? Дай ему уже эту чертову трубку! — нашла, к чему придраться Хлоя. Когда первая преграда оказалась преодолена, Натаниэлю предстояло узнать, на каком этаже располагалась комната его одноклассницы, но на ресепшене ему отказались предоставлять какую-либо информацию о проживающих в отеле, и ему пришлось звонить на сохранившийся в памяти телефона номер. — Что на этот раз? — хоть Натаниэль не видел ее, он готов был поклясться, что, произнося эту фразу, она закатила глаза. — На каком этаже ты живешь? — Неужели ты не можешь выяснить это самостоятельно? — зашипела Хлоя. — Если бы мог, не стал бы тебе звонить, — сохранял остатки спокойствия порядком уставший Натаниэль. — На последнем, — и из трубки полетело три коротких гудка, сообщающие о завершении звонка. Зайдя в пустой лифт, Натаниэль стал считать до десяти, неторопливо вдыхая и выдыхая. «Постарайся ей не грубить, хоть это будет и сложно. Держись. Только держись.» — Если ты думаешь, что я буду позировать тебе столько, сколько ты посчитаешь нужным, то ты глубоко ошибаешься. У тебя есть меньше полутора часов. В половине шестого я ухожу. Советую тебе действовать расторопнее, — вместо приветствия произнесла Буржуа, пропуская Натаниэля внутрь своей комнаты. — Думаю, за столько я как раз и управлюсь, — постарался улыбнуться он. — Вот и прекрасно. — Для начала покажи мне, где ты хочешь повесить картину, и обозначь ее размеры. — По-твоему, я сама должна измерять стену? — тотчас обозлилась Хлоя, но, смягчившись, указала на стену между двумя окнами. — Вот здесь. — Отлично, — потер руки Куртцберг. — Итак, начнем. Нат усадил Хлою так, как посчитал нужным он, несмотря на ее недовольство, которое, впрочем, она высказывала не очень громко. Коснувшись кистей ее рук, он почувствовал, какие они хрупкие. Коснувшись ее плеч, у него внутри разлилось какое-то тепло, которое обычно появляется, когда человек чему-то умиляется. Все оставшееся время Хлоя сидела практически неподвижно, не капризничая и не задавая глупые вопросы. Признаться честно, она даже жалела, что «сеанс» подошел к концу так скоро. Хлоя была бы не прочь посидеть так еще полчаса-час, наблюдая за быстрыми движениями рук увлекшегося работой художника, но говорить Натаниэлю о том, что передумала (и вообще солгала ему о том, что она куда-то торопится), она не стала из принципа.IV. Le retard
8 августа 2016 г. в 21:30
Примечания:
Le retard — опоздание.
Натаниэль чуть не проспал первый урок из-за того, что лег в три часа утра, до этого времени рисуя набросок портрета Хлои. Даже неосознанно Буржуа была виновницей (как больших, так и маленьких) неприятностей.
За минуту до звонка на урок Натаниэль забежал в кабинет. Сам по себе Куртцберг очень пунктуален, и в класс, как правило, приходит за полчаса до занятий. Опаздывать было вовсе не в его стиле, и поэтому одноклассники вкупе с учителем очень удивились этому.
— Быстрее, Натаниэль, — повернув голову в сторону двери, проговорила стоявшая спиной к классу и писавшая что-то на доске мадам Бюстье.
— Извините, — произнес он запыхавшимся голосом, пробираясь к своей парте.
Пока он шел в проходе, с ним поздоровались Адриан, Аля, Маринетт и Нино — вся «великолепная четверка», как он называл их за глаза. Впрочем, он называл их еще «неразлучный квартет», потому что они всегда и везде появлялись вчетвером. Хлоя, сидевшая за первой партой, как Адриан и Нино, только по левую сторону, окинула Натаниэля взглядом, полным презрения и пренебрежения. Он заметил это и даже не удивился. Зато Джулека и Роуз радостно заулыбались, приветствуя его.
Натаниэль выложил на парту учебник и тетрадь по истории, следом достал альбом, пенал и принялся рисовать эскиз какого-то помещения. Так как на большинстве уроков он сидел один, никто и ничто не мешало ему заниматься любимым делом. Хоть на алгебре с геометрией его соседкой по парте была Джулека, она никогда ему не мешала, относясь к его увлечению с пониманием. Скетч Хлои Натаниэль предусмотрительно нарисовал не в альбоме, а на отдельном листе, который, к тому же, оставил дома в столе.
Урок истории прошел для него незаметно. Натаниэль до того был увлечен рисованием, что забывал вовремя делать необходимые записи в тетради и не сразу услышал звонок с урока. Но, услышав его, он сразу же вспомнил о том, что хотел спросить у Джулеки про смс.
— Мадемуазель Куфен, можно вас кое о чем спросить? — шутливо произнес Натаниэль, подойдя к Джулеке, собирающей сумку.
— Конечно, — улыбнулась та.
— Это не ты случайно написала мне вчера… то есть уже сегодня ночью? — смущенно поинтересовался он, взъерошивая волосы.
— Написала что? — удивилась она.
— Сообщение, в котором ты желаешь мне спокойной ночи, — объяснил он, отчего ему стало неловко еще сильнее.
— Нет, — отрицательно помотала головой Джулека.
— А ты, Роуз? Ты тоже ничего не писала? — обратился он к молча стоящей до этих пор блондинке.
— Нет. А что такое?
— Просто я не знаю, кто это тогда мог быть, — улыбнулся он, пожимая плечами.
Тут его взгляд случайно упал на крутящуюся в пространстве между столом учителя и своей партой Хлою, и он снова подумал о том, что написать ему вполне могла и она. Но подходить и спрашивать у нее на глазах у всех было чревато последствиями и даже опасно для здоровья. И у него возникла идея: написать смс на тот номер. Он знал, что телефон Буржуа почти всегда носит в заднем кармане брюк. И если она незамедлительно посмотрит на экран телефона, инкогнито будет раскрыт.
«Запоздалое спасибо :)», — гласил текст отправленного им сообщения.
Но, увлекшись своим эскизом, он не слышал, как на уроке Хлое сделали замечание по поводу лежащего на столе телефона, и она, бросив его на дно своей сумки, больше про него не вспоминала.
Никакой реакции. Хлоя как крутилась вокруг своей оси, разговаривая о чем-то с Сабриной, так и продолжила это делать.
«Значит, не она?.. Неужели у меня появилась поклонница?» — Натаниэлю в голову лезли всякие глупости.
Тут художник очень некстати вспомнил, что сегодня после школы ему нужно будет идти к Хлое. И снова в сознание змейкой заползло волнение.