Крокодильчик мой, — прокуренным голосом прохрипела мадам. — Вылезай из кровати и надень платье.
— Не хочу! — Брунгильда еще сильнее завернулась в одеяло. — У меня «вооруженное восстание»!
Тут Мачеха уже разозлилась.
— Я тебе такое «восстание» устрою, на всю жизнь запомнишь! — Мачеха сорвала с бедняги одеяло — та только успела «подавить восстание» подушкой — и стала ожесточенно бить ее ремнем. — Чтоб я этого больше не слышала! Я тебе покажу «восстание»!
Как раз в этот момент мимо спальни сестер проходила Золушка: она несла огромный таз белья в стирку. Услышав крики и решив, что кого-то нужно спасать, Золушка ворвалась в комнату. Мачеха едва успела бросить тряпку в лицо падчерице, чтобы та не стала ненужной свидетельницей семейной тайны.
— Ну-ка за работу! — грубо прикрикнула на нее Мачеха.
Бедняжка скрылась за дверью.
— Какое такое «восстание»? — прошипела Мачеха, подскочив к дочери и больно вцепившись ей в ухо. — Тебя же услышат на улице!
— Ай, отпусти! — Брунгильда «включила» режим нытика. — Значит так?! Бить невинную девочку-подростка? Я напишу письмо это-то-му… как его… министру ювенальной юстиции, и тебя э… посадят!
Последние слова подействовали на мадам: она не хотела второй раз оказаться в тюрьме. Желая утешить своего «крокодильчика», она обняла дочь и, стараясь быть как можно ласковее (что очень плохо получалось), прошептала:
— А знаешь, у меня для тебя сюрприз, — Мачеха загадочно улыбнулась. — Сегодня придут девочки.
Под «девочками» Мачеха подразумевала своих модисток, которые на самом деле зарабатывали на жизнь проституцией. Отец Золушки строго-настрого запрещал дочери общаться с ними, да и сама Золушка была от них не в восторге. Ее коробили эти вызывающие разрезы на платье, сквозь которые виднелись прозрачные кружевные трусики, больше похожие на тонкие ниточки; глубокое декольте, открывающее большую часть груди, а особенно — вульгарные чулки в сеточку, которым место лишь в публичном доме. Но Брунгильда, похоже, была совсем другого мнения об этих «девочках».
— Ты, это, серьезно? Да, мама? — Брунгильда, прямо в одеяле, мгновенно выбралась из кровати и бросилась к шкафу, который не закрывался из-за огромного количества роскошных, но безвкусных платьев. Кое-как надев одно из них, — бесформенное, розовое с оборками — Брунгильда с волнением посмотрела на мать.
— Эти две брюнетки, с декольте? И шатенка, у которой, как там его… чулки в сеточку!
— Они самые, — засмеялась Мачеха, докуривая свою длинную сигарету.
— Маман, — осторожно спросила Брунгильда. — А когда с ними можно поиграть…
— Во что, моя дорогая?
— Ну… Например, «нападение тигра на лань»… Нам на прошлой неделе Волшебница Сваха рассказывала.
Сваха была подругой Мачехи (и бывшей ее коллегой по публичному дому). Она приходила раз в неделю и читала «сестрам» вслух Большую Индийскую Книгу, так, для общего развития.
— Какие еще тигры? Какая лань? — Мачеха схватилась за голову. — Не тому вас с Дафной учит моя дорогая подруга!
— Зачем ты тогда их позвала? — Брунгильда совсем расстроилась и, опустив руки, села в кресло.
— Чтобы сделать тебе вечерний макияж.
«Лучше бы минет сделали!» — с досадой подумала Брунгильда, но вслух ничего не сказала, изобразив кислую улыбку.
— И вообще, больше ни слова об этом! Когда тебе исполнится восемнадцать, выйдешь замуж, как миленькая. Приведи себя в порядок и немедленно спускайся в гостиную!
— Да, мама, — с показной покорностью ответила Брунгильда.
После чего Мачеха вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Скрипнув зубами, Брунгильда со всей силы врезала крепким кулаком по стоявшему у кровати канделябру. Тот грохнулся на пол.
— Замуж, как бы не так! Но ничего, я вам такую жизнь устрою, дорогие будущие родственники, вы у меня еще попляшете!
Через час «девочки» были уже в гостиной. Шатенка в голубом платье и две брюнетки в красных.
Дафна страшно обиделась, когда увидела загоревшиеся при виде модисток глаза Брунгильды.
Дафна считала себя некрасивой и завидовала всем красавицам королевства. А может быть, девушке просто хотелось внимания и любви, коих она не получала, даже несмотря на чрезмерную заботу своей маман.
Брунгильда с некоторых пор прославилась в королевстве, как «девушка с грубым голосом и ужасными манерами» и стала объектом всевозможных насмешек.
У нее не было друзей. Ее не приглашали на балы и праздники, девушки не заводили с нею дружбы, молодые люди, лишь завидя ее издали, спасались бегством. Но причиной всей этой вопиющей грубости и неуправляемости был банальный протест.
Никто, за исключением Мачехи, не знал, что эта «агрессивная громила-лесбиянка» являлась на самом деле сыном Мачехи. Как же так получилось?
Этому феномену есть два объяснения. Первое, сказки, как вы знаете, подчиняются строгим правилам, и если по сюжету женщина становится мачехой самой Золушки, то она по умолчанию должна быть злющей и обязательно иметь двух дочерей. И никого не интересует, что бывшая куртизанка и пьяница, которая и стала Мачехой Золушки, вместо «логически обоснованных» двух дочерей имеет близнецов — сына и дочь.
Второе объяснение более разумно. Мачеха делала все возможное и невозможное, чтобы построить светлое будущее своим родным детям, и не придумала ничего лучше, чем переодеть сына в женское платье и обманом выдать замуж за богатого вельможу. А может она просто ненавидела мужчин и поэтому не хотела видеть таковым своего сына.
Как бы то ни было, Мачеха была буквально помешана на своих отпрысках, не отличавшихся ни красотой, ни умом. Они напоминали ей о покойном любовнике, и поэтому она ни в чем им не отказывала. Как следствие, близнецы выросли избалованными и капризными.
Мадам строго-настрого запрещала близнецам спать в одной кровати, они поддакивали, улыбаясь, но, как только она выходила из комнаты, все вышесказанное улетучивалось.
— Дафна, дай потрогать твоих кисок? — приставала к ней Брунгильда.
— Отстань, — раздраженно крикнула Дафна. — У тебя же свои в два раза больше!
— Дурында, они из поролона! Если б были мои, я бы их каждое утро…
— Я живу с придурком, — Дафна покрутила у виска.
— Я тебе тоже что-то покажу, — не унималась Брунгильда, задирая и так короткое голубое платье сестры и стягивая с нее белые колготки.
— Не хочу, отстань! — капризничала Дафна.
— Ну не хочешь — заставим! — довольно хмыкнула «старшая сестра». И с этими словами, задрав свое розовое платье, повалилась на девушку, не предоставляя ей никакого выбора.
Но в это время раздался стук в дверь, и «сестрам» пришлось разбежаться по своим кроватям.
— Ты придурок, — проворчала из-под одеяла Дафна. — Но, спорим, у Трубадура — больше?
— Что? Да этот Трубадур у меня первый на коленки встанет, если придет!
— Спорим, придет!
— Если укуришься вконец, то точно придет!
— Золушке я дала покурить, к ней принц явился.
— Принц? Ха-ха-ха-ха, — в голос засмеялась Брунгильда. — Принц, парень, блин! Нашла неудачника!
— Почему?
— Да чтоб ты знала — я читаю газеты. И принц-то у нас алкоголик, и король — старый маразматик.
Хорошо, что Золушка не слышала разговор «сестер» — иначе она бы расстроилась.
— Откуда ты знаешь, что принц… пьет? — ошарашенно спросила Дафна.
— Да мне старый звездочет-скопец ляпнул, когда напился.
Что придворный звездочет забыл в их захолустном квартале остается лишь догадываться.
— Почему звездочет… эээ…
— Да по нему видно. А с голосом что — мама дорогая! — Брунгильда схватилась за голову. Парик сполз на затылок, обнажив бритый висок.
— Ты невыносима, Брунгильда, — засмеялась Дафна. — Вот я маме расскажу!
— Не расскажешь!
— Тогда поцелуй меня!
— Не буду! Смысл целовать, если потом не даешь!
И так каждую ночь.
— Что там за возня наверху? — зевая, безучастно спросил отец Золушки у своей жены.
— Не твое дело, отвернулся к стенке и спать!
Ни Золушка, ни ее отец не подозревали о происходящем в спальне «сестер», так как в силу своих моральных качеств не могли и предположить подобное. А Мачеха просто закрывала на это глаза и игнорировала все жалобы «младшей» дочери.
Её спокойствие можно объяснить следующим.
Когда Дафна, а немного позже и Брунгильда, из двух капризных и избалованных детей начали превращаться в двух невыносимых подростков с диаметрально противоположными интересами, Мачеха, предвидя, во что это может вылиться, провела суровую беседу с сыном:
— Слушай меня, гаденыш! Сдохни, но ни под каким предлогом не смей лишать девственности Дафну! Она главная кандидатка в невесты Принца. Иначе я ее убью, а с тобой сделаю что похуже!
— Что может быть хуже? — Брунгильда сообразительностью не отличалась.
— Знаешь Звездочета? — злобно ухмыльнулась Мачеха.
— Знаю.
Подросток все понял, вздрогнул и пообещал ничего с Дафной не делать. А потом успокоил себя тем, что знает о другом способе получения желаемого, которому в тайне от Мачехи научила Волшебница-Сваха.
Однажды Сваха принесла сестрам картинки, в основном — уменьшенные копии известных шедевров живописи, на которых были изображены обнаженные мужчины и женщины — так, для развлечения. А сама начала рассказывать о том, как привлечь внимание Принца.
— Как отличить жениха-принца от обычного жениха? — последние два слова были сказаны ею с презрением. — Во-первых, корона, — глаза Свахи мечтательно загорелись.
— Во-вторых, царственная осанка, в-третьих…
Дафна слушала ее с открытым ртом, Брунгильде было не до того. Она рисовала карикатуру на принца.
— Вы успеваете записывать?
— Нет, — с показной наивностью ответила Брунгильда. Ее мысли были где-то в другом месте — на декольте «учительницы».
Училка закончила свою скучную лекцию и начала танцевать. Это уже больше понравилось «сестрам». Они смотрели танец обворожительной Свахи, а параллельно листали принесенные ею картинки. Увидев картину «Габриэль д’Эстре с сестрой», на которой были изображены две обнаженные девушки в ванне, одна из которых прикасалась к груди другой, Брунгильда спрятала ее себе в воротник.
На этом урок закончился.
Стоит ли говорить, что Золушку тошнило от происходящего, но она затыкала пальцами уши и грезила о том, как бы сбежать из этого логова разврата.
Как-то вечером Золушка сидела в своей коморке и мечтала. А потом и запела.
— Мне вчера приснился странный сон…
К несчастью, в это время мимо коморки проходила Брунгильда. Услышав пение, она, не отдавая себе в этом отчет, приблизилась к хлипкой деревянной двери и с волнением стала слушать. Что-то не давало ей отойти от двери, держало, как магнит.
— Поет… — от нежного, мелодичного голоска юной Золушки у бедного подростка перехватило дыхание и участился пульс. Слушая незатейливую песенку, Брунгильда, сама того не осознавая, испытала целую палитру чувств — от скрываемого всеми силами восторга до горькой злости и обиды на весь мир: на себя из-за неконтролируемой реакции на происходящее; на Мадам, которая перекрывала ей весь кислород, словно запрятывая в сундук истинную сущность «дочери»; наконец, на Золушку, на это хрупкое существо, перед которым она испытывала… страх? Трепет? Возможно…
— Принц, — с издевкой подумала Брунгильда. — Как же. Я тебе такого «принца» устрою, что вовек не забудешь.
Брунгильда не понимала почему разговоры Золушки о Принце доводят ее до белого каления, но ничего не могла с этим поделать.
Дверь была заперта изнутри. Брунгильда прижалась к ней так сильно, что если бы дверь была живой, то почувствовала бы, как колотится пылкое юношеское сердце и непременно дала бы пощечину.
Золушка продолжала петь:
— День и ночь слились в один волшебный миг, явился он, но вдруг раздался крик…
— Золушка! Сколько можно спать! Подъем! — хрипло проорала Брунгильда.
Золушка прекратила петь и спряталась за камином.
Она догадывалась о намерениях «старшей сестры», которая никогда не упускала возможности подшутить над бедной сестрой-служанкой.
«Сегодня сестра особенно агрессивна, — подумала Золушка. — Как она смеялась надо мной после слов Мачехи, пожелавшей, чтобы мне приснился Принц? Но что же делать? Она выломает дверь!»
Золушку случайно спасла Дафна, которая зигзагами шла по коридору. Ее стройные ноги в белых чулках заплетались, прическа была растрепана, золотистые волосы рассыпались по плечам. Увидев Брунгильду, она что-то промямлила и бесцеремонно потащила ее за руку в спальню.
— Смотри, Трубадур пришел! — томно промурлыкала Дафна, указывая на пустое открытое окно. Глаза ее были безумны, а дыхание выдавало ее с головой.
— Клянусь своим ночным горшком, ты опять курила эту дрянь! — злобно проорала Брунгильда.
— Ага. Твои «девочки» принесли. Вон Трубадур тоже сидит и курит, — Дафна опять показала на воображаемого Трубадура в окне. — На, попробуй!
— Во дура! Сейчас я тебе устрою! — гаркнула Брунгильда и, выдернув из рук сестры скрученную из бумаги папиросу с травкой, прижала к стене и впилась своими жирными накрашенными губищами в тонкие губки Дафны. У той закружилась голова, но скорее от марихуаны, чем от грубых и неумелых поцелуев брата, и она — к большой радости Брунгильды — сползла на пол.
Та только этого и ждала. Схватив Дафну одной рукой за подбородок, а второй — за нос, Брунгильда успела всунуть в маленький ротик сестры свой уже разбухший от Золушкиного пения член. Дафна плевалась и брыкалась, но вырваться не смогла. Брунгильда вошла еще глубже и немного сжала сестре челюсти. К счастью Дафны, все произошло достаточно быстро.
На завершающей «ноте», Брунгильда вцепилась сестре в волосы, излив ей в рот «поток страсти». Дафну стошнило, и она потеряла сознание.
— Поздравляю с опохмелкой, — довольно хмыкнула Брунгильда и, упав на кровать, моментально захрапела.
***
То ли Мачеха все-таки догадалась о происходящем наверху, то ли сама Дафна ей нажаловалась на поведение брата, но однажды, когда Брунгильда была в комнате одна (Дафна в это время курила травку с модистками), Мадам вновь заглянула в спальню «сестер». В руках у нее был какой-то зеленый пузырек.
— Это тебе. — мадам поставила пузырек на столик у кровати «старшей дочери».
— Что это? — с опаской поинтересовалась Брунгильда.
— Лекарство. — не углубляясь в подробности, усмехнулась Мачеха. — Совсем стала похожа на жабу. На тебя противно смотреть.
С этими словами Мачеха ушла.
— Так, что это у нас? — «старшая сестра» Золушки внимательно изучала пузырек. — Средство от угрей и прыщей… На основе… чего?
Брунгильда не смогла понять значение научного термина, но что-то ей подсказывало, что лекарство принимать опасно. Открыв пузырек, Брунгильда поморщилась. Запах был не самый приятный, словно мышьяк на спирту.
— Зеленое и вонючее, значит, яд, — «логически» заключила Брунгильда.
Не долго думая, она вылила весь пузырек в миску Мачехина кота Фобоса.
…Следующей весной Фобос уже не орал и поведением напоминал Деймоса, кота Свахи, ещё давно уготовавшей своему любимчику жалкую участь.
***
Золушка, конечно же, не догадывалась о всех тайнах, которые скрывали от нее Мачеха и «сестры». Ей просто было не до того: слишком много работы. И по правде сказать, Золушка старалась видеть в людях только хорошее. Несмотря на жестокое обращение Мачехи, Золушка считала, что та желает ей добра. В потоке злых слов иногда проскальзывали полезные подсказки.
— Знаешь, Золушка, — говорила ей Мачеха. — Я забочусь о тебе. Ведь настоящая девушка должна быть умной, красивой, ласковой. А главное, спокойной. Как я. И запомни, Золушка: ты не в сказке живешь!
Эти слова остались в памяти Золушки надолго. Она знала, какой нужно стать, чтобы не быть, как «сестры», она поняла, что всего нужно добиваться самой и не надеяться на помощь волшебства.
Золушка просто выполняла изо дня в день свою трудную работу и таким образом совершенствовалась.
