Прикосновение обозначает начало всякого обладания, всякой попытки подчинить себе человека или предмет. Зигмунд Фрейд. Тотем и табу
— Ты уверен, что это нормально? Закинув ноги на подоконник, мятноволосый парень рассматривал пейзаж, виднеющийся из открытого окна. В отдалённом от центра районе людей было не много. В разваленных домах оставались только малообеспеченные или уже старые и никому не нужные жители. Поблизости нет ни одного супермаркета или торгового центра, только небольшие полуразорённые продуктовые магазинчики. Большая часть жилых домов была заброшена и занята детьми, играющими в войнушку и другие подобные игры. Если взглянуть в окна соседнего здания, то можно увидеть только мелькающие головы тех самых ребят. Двухэтажное уже серое здание может свалиться в любой момент от своей старости, но это не волновало абсолютно никого, ибо район давно заброшен, и никому нет до него дела. Окна выбиты, трещины расползаются по всему периметру здания, внутри облезлые стены и старая полуразвалившаяся мебель, которую бывшие жильцы не удосужились вывезти. Дети, присвоив себе всё, что было оставлено, построили себе «игровую площадку». Но есть некие художники своего дела, которые, как и местная ребятня, заполнили эти самые дома. Кто-то со своей бандой сделал себе пристанище, как местные хулиганы, которые заправляли этим районом. Именно из-за подобных типов вечерние прогулки были опасны и чреваты последствиями. Встретишь их на улице – останешься без кошелька, но зато с хорошеньким фингалом под глазом, но это если повезёт, и у них будет хорошее настроение. Это художники «боли». В их подчинении самый большой брошенный дом в центре. Вы никогда не встретите художников «смерти». Ни один наркоторговец не покажет вам своё лицо, потому что эти товарищи действуют тихо и осторожно. Самые богатые на районе, но слишком рискованные. Отличительны тем, что работают в подвале дома, поэтому почти никто не знает какой дом именно их, и кто именно участник этой своеобразной группировки. Здесь есть и банда «разврата». Местный бордель собирает всех девушек лёгкого поведения, пребывающих в отчаянии и готовых подставить свои пятые точки под всякий встречный мужской половой орган. Некоторые бывали тут только раз и пожалели о своей глупости, а есть уже настоящие профессионалки и хозяйки своего дела. Хотите почти задаром трахнуть какую-нибудь девицу, не задумываясь о последствиях? Добро пожаловать в заброшенный район! Но есть не только такие группы, воняющие только говном и блевотиной этой жизни. Настоящие художники, неоцененные по достоинству, тоже околачиваются тут. Один из них Мин Юнги или, как его называют местные, Шуга. Его талант к творчеству не был замечен родителями, как, в принципе, и сам ребёнок. Вечно занятые на работе отец с матерью не интересовались жизнью мальчика, поэтому Юнги рос в одиночестве наедине с болью. Он не окончил школу и не поступил в университет, надеясь обратить на себя хоть каплю родительского внимания, и теперь зарабатывает на жизнь с помощью кисточек и красок. Шуга занял один из самых обшарпанных домиков и превратил небольшую квартирку в нём в свою студию. Только белые стены, множество картин, древняя табуретка и облезлый диван. Ничего более – посторонние вещи отвлекали Юнги и прогоняли его вдохновение. В основном, были только портреты, которые парень срисовывал с фотографий заказчиков, беря при этом небольшую сумму. Но самыми красивыми оставались пейзажи города. Ему нравился свободный стиль, лихой и смелый. Изображая ночную жизнь, он придавал ей яркость, а контрастность цветов заставляла жить. Дневной город вовлекал в раздумья и пытался отвлечь от ежедневной суеты. Такие картины брали за приличные деньги, когда Мин торговал ими на одной из улиц. — А что в этом такого? — обратил Шуга свой взгляд на друга. Намджун был близким другом и товарищем. Являясь андеграудным рэпером, он примкнул к местным музыкантам, став частью одной из банд. И как-то, по счастливой случайности, сдружился с Юнги, дав ему прозвище «Шуга». Нет, Мин не был сахарным мальчиком, а скорее наоборот. Очень острым и дерзким, но он обожал сладкий кофе, мог кинуть пять кубиков за раз. — Мне кажется, что интимные вещи надо оставлять за дверью, Шуга. — Я не вижу ничего особенного. Мы даже не знакомы, он всё забудет через два-три денька. Юнги сделал ещё одну затяжку и выдохнул небольшое количество дыма в воздух, наблюдая, как тот растворяется. Он ненавидел курить, но любил делать ужасные вещи — это заводило до чёртиков. — Это твоё мнение. Не хочу ничего объяснять, — Намджун, или как его называли «Рэп Монстр», откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, включая музыку в своих наушниках. Он часто приходил сюда, чтобы просто посидеть рядом с другом. Конечно, они общались и обсуждали что-то новое или просто смеялись, но бывали такие моменты, когда надо было просто посидеть в тишине и поразмыслить о своём. Дверь заскрипела, и в комнату вошёл высокий, худой и смуглый парнишка. Лицо было поистине прекрасным и немного детским. Он смотрел то ли с нежностью, то ли с каким-то безумием, а губы только расплывались в улыбке. Вся одежда на нём висела, словно тряпки. Видимо, нужный размер было найти сложно: либо слишком мал под его рост, либо слишком велик для его телосложения. Эта тростиночка лёгкими, прыгучими шажками преодолела расстояние между собой и Юнги, уселась на его колени и обхватила шею. Расплываясь в улыбке, юноша взглянул на Мина: — Поцелуй меня, хён. — Тэхён, где ты был? — Юнги отстранил приближающегося к себе парня и закатал его длинные рукава. — Ты опять кололся? На руке красовались многочисленные следы от уколов. Тэхён также упорно смотрел на своего хёна и молчал, просто ждал чего-то. Может также поцелуя, а может, когда его ударят за хреновый поступок. В глазах играло безумие и возбуждение, и скорее всего из-за попавшего в кровь вещества. — Я же просил тебя завязывать с этим. Ты обещал, что не появишься там. — Ну, хён, ты же знаешь что такое наркотики, и что от этого сложно отказаться. Но я больше не буду, честно. Нежные, словно детские, губы коснулись обветренных губ Юнги. Сначала неуверенно, а потом настырно. Мин не ответил сразу, но затем так же страстно впился в губы младшего, от чего тот застонал. Руки обхватили худенькую талию, притягивая ближе. Тело казалось таким хрупким, будто могло рассыпаться только от одного прикосновения, но Юнги не любил нежничать. Он мял бока до синяков, а потом перемещал руки на задницу и продолжал делать то же самое. Тэхён тянул за волосы и стонал в губы всякий раз, когда Мин захватывал его губу, оттягивая ее и кусая, а потом проводил языком. Слишком мокрые поцелуи нравились младшему, но быстро надоедали старшему. Он переходил на шею и ключицы, оставляя после каждого укуса красные отметины, пальцами надавливал на все чувствительные точки партнёра. Тэхён чувствовал эрекцию, упирающуюся ему между ног, поэтому для пущего эффекта стал тереться бёдрами, отчего Юнги зарычал. — Ты играешь с огнём, малыш. Ты заслуживаешь двойного наказания. — Но ты слишком медлишь, хён. — Алло, ребят, я ещё тут, — нарушил разговор Намджун, ничего до этого не подозревающий из-за музыки в ушах. — Мне уйти? — Нет, мы все уходим, — неожиданно Юнги подтолкнул младшего, чтобы тот слез с него и сам встал со стула. — Мне нужно кое-куда заглянуть. Тэхён, ты идёшь ко мне, держи ключи. Ждешь меня в квартире и никуда не уходишь. Мин вручил младшему связку, и первый отправился на выход, сопровождаемый взглядами разочарования и удивления. Иногда, неожиданные мысли и поступки Юнги удивляли его знакомых. Только что он был готов трахнуть Тэхёна прямо на стуле, а через мгновение говорит, что у него есть дела и нужно срочно бежать. Непостоянность в одном и постоянство в другом усложняли жизнь его друзьям, но именно это выделяло Шугу среди остальных.* * *
С каждым новым покупателем день становился всё хуже и хуже. Сначала Чимин неправильно расслышал и вручил школьнику вместо учебника взрослый эротический роман, затем неправильно посчитал покупку, а после уронил стопку книг на девушку. И с каждым разом всё становилось только хуже, поэтому Пака отправили расставить книжки по полкам. Чимин давно уже подрабатывает в небольшом книжном магазине. Ему нравится быть окружённым книгами — это заставляет успокоиться. Но сегодня книжная аура никак не хотела действовать. Мысли о той ситуации мучили беднягу. Застать в лифте парня, который делает минет другому — это не есть хорошо, тем более для правильного Чимина. Это явно нарушало его жизненные принципы, но самое ужасное — это взгляд. Те самые глаза, которые метали молнии от возбуждения и так сильно давили на бедного Пака. Он не понимал что это за чувство, такое приятное и мягкое, тягучее и желанное. Сердце просто гудело, а тело покрывалось мурашками. Его терзало чувство непонятности и стыда. Сегодня, выходя из квартиры, Чимин хотел было постучаться и извиниться, но извиняться-то, собственно, было не за что, да и попадаться на глаза этим парням Паку было стыдно. Ночью никто не мешал спать, но он всё равно не смог сомкнуть глаз, погрузившись в море мыслей. Вечная проблема — это сильная загруженность. Одна маленькая неприятность, и всё, неделя раздумий была обеспечена. Пак спокойно раскладывал недавно доставленный в магазин товар в разделе «Детская литература». Перемещаясь от одной полки к другой, ставя книги друг за другом, радуясь, что ничего не происходит и произойти не может, всё-таки он смог лохануться. Не заметив покупателя, Чимин вплотную подошёл к нему, когда тянулся к очередной книжке. Он хотел её переставить, но случайно соприкоснулся с другой рукой. — Ох, прошу проще… — фраза резко оборвалась, когда Пак увидел те самые глаза. Перед ним действительно стоял он, одаривая ухмылкой. В его планы, так же как и в планы Чимина, не входила повторная встреча, поэтому крохотное удивление мелькнуло в отражении глаз обоих. Но терять роль уверенного в себе парня, Юнги также не хотел. — Всё нормально, можете дальше расставлять книги, — Юнги вежливо улыбнулся и собирался уже отойти. — Ах, и не стоит так смущаться. Просто забудем об этом. — А я вовсе и не смущаюсь! — неожиданно громко выкрикнул Пак и удивился собственному заявлению. Ему нельзя повышать голос на покупателей, да и причин поднимать шума не было. Рядом стоящие обернули удивлённые взгляды в их сторону. — А по вашим ушкам так не скажешь, — отвернувшись, произнёс Мин и исчез за книжными полками, оставив Чимина наедине с заинтересовавшимися покупателями. Пак поклонился им, прося не обращать на этого никакого внимания, и неосознанно потянулся к своим ушам. — Нормальные у меня уши, и вовсе они не красные, я уверен, — бормотал он себе под нос. — Ауч! — словив небольшой подзатыльник, вскрикнул Пак. — Ещё одно замечание и получишь по полной программе, — припугнул его менеджер. Чимин вернулся к рутине, проклиная этот рабочий день. Слишком много косяков за одну смену, и слишком много случайных и неприятных встреч. В течение всего дня он поглаживал место соприкосновения ладоней. Участок этой кожи жгло, несмотря на то, что сама рука того парня была необычно холодной.* * *
— Нет, Чонгук, мне не нужна девушка по вызову. Нет, я не пойду с тобой в клуб. Нет, и парень мне тоже не нужен. Пак добрался до своей квартиры и был несказанно рад, что по пути домой не вляпался ни в какое дерьмо. Решив, что обо всём произошедшем надо рассказать Гуку, он набрал его номер и поведал всю историю от вчерашнего вечера до сегодняшний встречи: — И к нему я тоже спать не пойду, Гуки. — Но почему? — Ты идиот, или прикалываешься? — Чимин повернул ключи в замочной скважине и вошёл в квартиру. Незамедлительно пройдя на кухню, он налил полный стакан ледяной воды. — Тогда я могу приехать и трахнуть тебя, хён, — неловкая пауза, переваривание слов и взрыв. — Ты ебанулся что ли?! Ты слышишь, что говоришь? Не буду я с тобой трахаться! — Хён, я пошутил. Но что я ещё могу предложить, если из-за отсутствия секса с тобой происходит вот такая хуйня. Соседи ебутся за стеной, а у тебя встал; шёл домой, застал минет в лифте, опять возбудился; встретил того же парня, снова горит. Переспи уже с кем-нибудь, и тебе станет легче, поверь. И я не знал, что ты можешь материться, вау! Пак хотел прислушаться к словам друга и уже было согласился на девушку на одну ночь, потому что ситуация действительно было внеземной. Походу, Чимин был в душе настоящим извращенцем, раз у него так горело на все упоминания половых связей, но признавать этого упорно не желал. Внезапно раздался звонок в дверь. Чимин поспешил к ней, чтобы узнать своего позднего гостя. Глазок отсутствовал, а Пак сейчас был зол и вспыльчив для того, чтобы хотя бы спросить имя, поэтому он совсем забыл о такой возможности. Да и не волновало его сейчас, кто мог пожаловать, лишь бы убирались поскорее домой. Но открыть дверь было его большой ошибкой: перед ним стоял тот самый парень. Его мятноволосый сосед ухмылялся, как в магазине, и прожигал, сам того не понимая, Чимина взглядом. Случайностей в жизни не бывает. — Наша звукоизоляция совсем отвратная. Я слышал, как ты кричал, и подумал, что что-то могло случиться. Я зайду? — Боже, — выдохнул Чимин. – Ну что за день?