Les miserables (на пути в топку / отправлен в архив)

      Что есть море для обычного человека? Для обычного человека, который в жизни не видел моря и не ступал на борт. Наверное, для такого человека море — одна большая тайна, диковинка, которая таит в себе миллионы секретов, пугает, словно тень в глазах маленького ребенка ночью посреди коридора. Тайна страшит, и, одновременно, манит, как нечто желанное, нечто, о чем грезил вечность. Такое оно — море. Даже для самых заядлых морских волков, изрядно закаленных ветрами и солью, проживших на борту большую часть своей сознательной жизни, море не открыло все свои секреты. У стихии всегда есть пара-тройка козырей. Испокон века в недрах морских кроется нечто такое, что будоражит людское сознание. Для Скарлетт Прим это путешествие первое в её жизни. До того море для девочки было рисунком на картине или строками в книгах. В Сальтасаро обосновалась одна старая знакомая матери. Настолько старая, что девушка диву далась, как такая старуха еще не рассыпалась. Её письмо заставило мать бросить все свои важные дела, бросив дочь на попечительстве наседки ради какой-то встречи на другом конце мира, которая могла бы вполне себе и не состояться, ведь, кто знает, доживет ли старуха до нее. Бросать детей одних — это, пожалуй, странно, но юная леди Прим не знала другого отношения. В список «важных материнских дел» забота о дочери никогда не входила. Трудно сказать, были ли в этом списке вовсе дела, а не развлечения. С тех пор как отец бросил ещё порядком молодую Аннабет Прим, жизнь неполной семьи подошла под откос в шальном пике — таком же скором, как и пьяные пляски Аннабет в трактирах. Теперь это её единственная отрада. Тут бы маленькой Скарлетт порядком погрустить, но девочка лишь обрадовалась. Полгода без пива и криков, среди новых интересных людей. Всё лучше, чем гнилой трактир на окраине города и ветхая койка, под которой приходилось прятаться от новых маминых «мужей». Впервые за несколько лет Скарлетт была относительно счастлива. Сейчас она уже не думала о былых обидах и страшных скандалах. Её ждал новый мир, там, за морем. Что-то определённо интересное. Возможно, способное изменить её жизнь к лучшему.       — Бери этот пакет, Джодель, и передай Лионели. Думать не смей открывать его по дороге, ты поняла меня? — Скарлетт поёжилась среди нескольких крепких моряков, которые лихо бранились друг на друга в приказном тоне. В голове возникла собственная мать. Как же девочка ненавидела эти её приказы. Строгие и насмешливые одновременно. Не удивительно, что ей в голову пришло отправить совсем юную, нет, даже маленькую девчонку в широкое море, да и, тем более, абсолютно одну. Сиделка Ава не в счёт — ей и лет то уже столько, что она заняла тот самый промежуток между живым и неживым.       Внезапно ударивший портовый колокол заставил забыть обо всём. Ещё издали завидев величавый корабль, плавно покачивающийся на пушистых волнах, Скарлетт охнула от восторга. Тайком пробравшись поближе, сквозь потоки людей, просунувшись сквозь торговые прилавки, пока старуха не видит, юная мисс Прим ходила перед кораблем взад-вперед с видом знатока, пожирая громадного красавца взглядом. Девочка ни капельки не понимала в кораблях, но этот ей определенно нравился. Высокие мачты — их было три, хитросплетение канатов от реи до реи. Паруса матросы стянули в рулоны, которые издали казались невероятно толстыми. На мгновение Скарлетт представила, как прыгает на парочку таких с крыльца, ныряет в шёлк с головой, утопая в мягкой материи. Не нужно ей было больше для счастья. Сам корабль внешне очень смахивал на птицу — альбатроса. Такой же больший, гордый. И столько в нём было белого: паруса, канаты, борт от кромки воды до орудийных портов. Пушки — дюжина отлитых из бронзы орудий на один только борт. Они грозно выглядывали из черных разъёмов, точно стражники под фонарями ночных городов. Но прекраснее всего выглядела верхняя половина борта, выполненная из свежеокрашенного дерева. На ней тут и там играли позолоченные гравировки в виде химерных узоров. Скарлетт не могла различить их издали — картинка казалась несуразной, но от того не менее прекрасной.       — Первый раз в море пойдешь? — какой-то моряк в возрасте обнажил ряд своих гнилых зубов и остановился у помоста, пропуская вперёд недовольного товарища с полным мешком на плече. В руках незнакомца был моток толстых канатов, который матрос держал так же легко, как ребёнок монетку.       Леди Прим не растерялась.       — Да, — ответила она, чуть нахмурившись, — А Вы?       — В тысячный, — незнакомец громко рассмеялся, видимо, удивлённый реакцией Скарлетт. Из его груди точно рвался кипящий бульон.        — Таким малышкам, как ты, на борту всегда рады! — он размахнулся, дабы смачно ляснуть по пятой точке девочки, но она вовремя успела отскочить в сторону.       — Вы что себе позволяете? — возмущение Скарлетт не знало пределов. Девчушка недовольно топнула ногой, скрещивая руки на груди.       — Скарлетт! — из толпы вырвалась Ада. — Опять людей донимаешь капризами? Старуха схватила девочку за руку, не жалея силы. Крючковатые пальцы сиделки дрожали от злости.        — Но он ко мне приставал! — мисс Прим начала было оправдываться. В какой-то момент она вдруг поверила, что Ада послушает её, но тут же пришла в себя, получив пощёчину.       — Не смей больше убегать! Мне за тебя отвечать ещё! Скарлетт Прим отпрянула, опустив голову, чтобы никто не видел слёз на её щеках. «Перед кем отвечать?» — подумала она, не решаясь произнести вопрос вслух. Виновник случившегося к тому времени давно скрылся. Только его хмельной гогот всё ещё доносился из гудевшей толпы.       На палубе творился самый настоящий бардах. Люди хаотично носились из угла в угол, спотыкаясь друг о друга. То тут, то там они бранились, толкая друг друга. А в руках у них столько всякой всячины: ящики, мотки, катушки, рулоны, местами даже клетки с живыми курами. Их кудахтанье только подливала масла в огонь, придавая действу сходство с базаром в полдень. Пока экипаж готовился к отплытию, Скарлетт нашла мгновение для того, чтобы ещё раз оглядеть порт. С борта шхуны он выглядел иначе. Теперь девочке не мешали сотни фигур, снующих между прилавками. Она могла быть спокойна, ведь никто не грозился её сбить с ног. Можно было разглядывать любую мелочь и не бояться заглядываться ни на что. Шум матросов быстро перестал пугать. Он стал ненавязчивым фоном, где-то там, позади. Стоя на палубе и вдыхая соленый морской запах, Скарли позволяла ветру путаться в ее длинных каштановых локонах и дарить невесомые поцелуи ее шее — именно такие, о которых девушка грезила ночами в своей девственной постели. Прелесть.       — Якорь! — закричали с мачты. Мисс Прим оглянулась по сторонам, воодушевлённо хватаясь глазами за озабоченные лица. Как будто это ей был отдан приказ, а не матросам. Как будто она теперь тут своя, и её уважают. «Время покажет» — думала про себя девушка, прижимаясь к фальшборту: мимо скорым шагом пронеслись двое моряков, несущих один большой ящик на двоих.       За ними показалась Ада. Она увлечённо беседовала о чём-то с бородатым мужчиной. Девочку вывернуло от того, какой вежливой пыталась быть старуха. Ей-то было известно, какая Ада на самом деле.       — Шевелимся, господа! Скарлетт подпрыгнула от испуга, пряча лицо в густых каштановых кудрях. На палубу ступил мужчина, которого по комплекции девочка могла без преувеличения назвать огромным. Видно, он занимал особенное место, раз так командовал. Одежда его немного отличалась от матросских потёртых рубах, да гниющих сапогов. Жилет поверх выцветшей на солнце рубашки из шёлка, треуголка на голове. В руках великан держал клетку с истерящей курицей. Сунув её под мышку, мужчина неспешно прошёлся от помоста вдоль борта, оглядываясь. Никто не ответил ему бранным словом, как это обычно бывает у моряков. «Точно, капитан» — придумалось Скарлетт. Она пристально следила за мужчиной, пока тот не обратил внимание на неё саму. Тут-то девочка, густо покраснев, вдруг обернулась, делая вид, что ей безумно интересно разглядывать собственные ногти. Заметил мужчина или нет, но ничего так и не сказал. Он отдал клетку какому-то матросу, назвав его Томом, и резво взобрался по деревянной лестнице к штурвалу. Позже девочке объяснят, что эта миниатюрная палуба поверх основной — квартердек. Но пока что для маленькой девочки это не имело никакого значения.       Над головой зашелестели паруса. Вид на город поплыл перед глазами. Снятая с якоря, «Плутовка» сделала свои первые шаги в этом путешествии. Поймать ветер не составляло особого труда: день выдался ясным, а огромные паруса без проблем ловили солёные потоки в плотную ткань. Скарлетт Прим закинула голову назад, едва сдерживая улыбку. Снизу мачта казалась огромным деревом, чьи ветви густо переплетены канатами, толстыми и тонкими. Там, под парусами, по реям лазали люди. Они что-то кричали друг другу, передавая инструменты с самой палубы до верхушки. Кто-то освобождал паруса. Белоснежные массивы срывались вниз, грозно лязгая стальными блоками, но замирали над головой девочки. Ветер тут же расправлял их, наполняя солёным бризом пропитанную влагой ткань. Не успела Скарлетт и разглядеть толком паруса, как корабль уже набрал скорость. Ветер буквально толкнул его вперед, отрывая от причала в море, точно листочек, сорванный с дуба бризом.       — Закрепить канаты! — один приказ пронёсся по палубе эхом, устремляясь вверх по мачтам. Люди задорно вскрикивали что-то невнятное, затягивая толстые верёвки. В какой-то момент Скарлетт поняла — они и не говорят ничего толком. Матросы просто кричат, подбадривая себя и товарищей. «Быть может, им так проще работать с тяжестями» — девочка разглядывала оголённых до торса мужчин, занятых подкатом пушки к борту. Кажется, они пели. Это развеселило мисс Прим. Кажется, корабль начинал ей нравиться. От того мысли о приключении не казались такой уж фантазией. Однако, оставалось на этом корабле место, которое манило хлестче высоких мачт и шумных компаний. Мисс Прим искоса глянула на штурвал, у которого стоял капитан. Тот самый, который чуть не заметил её. На вид он казался страшным. Ещё этот низкий хрипящий голос — жуть сплошная. Таким девочку манили особо рьяные поклонники матери, когда пытались вытянуть Скарли из-под кровати. «Но будь он злым, слушались бы его матросы?» — следуя своей, исключительно неповторимой детской логике, Скарли всё же решилась. Она подойдёт и попросит мужчину о том, чего хотела больше жизни. Быть может, он сумеет помочь ей воплотить мечту.       Юркой девочке было не трудно подобраться ближе. Взрослые носятся не разбирая дороги, погруженные в свои занудные мысли, и одним лишь чудом находят верный путь, не сбивая друг друга с ног. Они несут, тащат, выискивают что-то, а найдя — уносят, крепят, вытаскивают или складывают что-то друг на дружку. Им было просто не до маленькой девочки. Кажется, даже Ада потеряла Скарлетт из виду. А чайки над головами заиграли прощальный спектакль. Пение их веяло на душе тоской. Малая частица сердца, та самая, которая привязана к дому незримым крючком, напряглась в болезненном спазме. Душа рвалась между желанием и сомнением. По правую руку уходил вдаль портовый город. Там, за колосящимися в утреннем бризе мачтами реяли имперские флаги. Красный дракон, грозно свернувшийся вокруг полуразрушенного замка, страж и защитник обездоленных; щит, укрывающий верных ему подданный от меча и магии. Скарлетт думала о флаге, пока поднималась по ступенькам на квартердек. Ей было немного тоскливо покидать город. Какой-никакой, а всё же дом. Другого у девочки не было. Старые дощатые ступени скрипели под потёртыми туфлями. Мисс Прим неспешно прильнула к перилам, выглядывая из-за него. Капитан не видел её. Он оглядывался на зов товарищей, отдавал приказы, иногда взмахивал ладонью, что-то вычерчивая в воздухе, но при этом постоянно держался за штурвал, отвешивая короткие повороты. Судно набирало скорость, рассекая морские волны, но те не противились. Сегодня море было спокойным. От того многим было так радостно.       — А ты настойчивая, да?       Голос прозвучал так отчётливо, что девочка ойкнула. Она отвлеклась всего на мгновение: засмотрелась на чаек, которые кружили вокруг, а когда снова посмотрела на капитана, то заметила его пристальный взгляд. Внутри у Скарли дёрнулись струны. Кажется, моряк был крайне недоволен.       — Просто хотела посмотреть… — Скарлетт чуть подогнула дрожащие коленки, прячась за перилами так, что торчать остались одни лишь глаза да макушка.       — Интересно мне, — попыталась оправдаться, говоря более уверенно. — Всегда мечтала порулить. Капитан нахмурился. Его редкие брови сначала сдвинулись к переносице, но потом приняли естественный вид. Неожиданно, на обветренных губах заиграла кривая улыбка.       — Ну иди, покажу, пока капитана нет, — рулевой кивнул, жестом подзывая девочку к себе. Та опешила.       — Так Вы не капитан? — удивлению Скарлетт не было предела. Зачем, спрашивается, она его боится. Он ведь даже не главный тут. Ничего ей не сделает.       — А что, похож? — кажется, изумленный вопрос польстил моряку. Скарлетт склонила голову набок, выходя из своего укрытия. Её лицо приняло сосредоточенный вид, внимательно разглядывая мужчину.       — Ну… Кажется, похожи… — она пыталась правильно подбирать слова. — Вы же у штурвала! Разве кто-то кроме капитана может управлять кораблём? Особо упрямый вал ударил шхуну о левый борт, пробивая палубу на мелкую дрожь. Скарлетт тут же вцепилась пальцами в деревянный фальшборт.       — Ничего, — моряк попытался успокоить незнакомую гостью. Кажется, качка его вовсе не трогала. Моряк стоял в расслабленном состоянии, толком не напрягаясь. Только руки его порой вращали штурвал на пару градусов в стороны, ровняя корабль по ветру.       — Ошибиться может каждый. Я тебя сильно удивлю, если скажу, что капитан порой может коснуться штурвала пару раз за неделю плаванья?       Пассажирка насупилась, скрещивая руки на груди.       — На что он вообще нужен тогда, раз ничего не делает? Вопрос пробил рулевого на смех. Кажется, отчасти он разделял детское негодование.       — Понимаешь, — здоровенный крепкий мужчина стёр тыльной стороной ладони ленивую слезинку, выдавленную солёным ветром, чем сильно удивил Скарли. В глазах девочки всё выглядело не столько мило, сколько безумно странно. Между тем, окрикнув бранным словцом рядового матроса, который выронил из рук ящик, рулевой вернулся к Скарлетт. Опираясь локтем на штурвал, обводя ладонью весь корабль.       — Судно — это почти караван. Его мало собрать, нужно ещё и маршрут провести. По этому маршруту вести нужно, с клиентом договариваться, товары разные искать. Моряк шморгнул носом, креня судно на левый борт. Курлыканье чаек растворилось в криках.       — Это рядовому матросу хорошо, — рулевой продолжал. — У него есть корабль, на который он нанят. Там подтяни, тут закрепи — всё. Круг дел более-менее сформирован. Осталось только сделать всё так, чтобы и медяки получить по прибытию, и особо не напрягаться, — косо поглядывая по сторонам, мужчина склонился к Скарлетт, говоря чуть тише. Видимо, моряку не по статусу было рассказывать подобные вещи.       — Халтура — это естественный результат работы. Все так или иначе выискивают способ выполнить план и как можно меньше при этом затратить. А капитан — он же тоже человек. То есть, вроде как, тоже любит экономить силы. Да только ему нельзя. Мы за свои косяки получали плетей, — рулевой обнажил правый рукав, демонстрируя девочке тонкую полосу от локтя до запястья. — Вот и всё наказание. И то, с прошлого года пакт новый приняли. Гуманный. Теперь и так халтурщиков учить не сможем. А капитану плети были бы в радость. Это худшее, что его могло бы ждать, угробь он корабль. К тому же, эта шхуна — его собственность. А потому, естес-сно, относится он к ней с трепетом. Личное ценится куда выше чужого, да?       Скарлетт заворожённо кивнула. Оказывается, взрослые тоже умеют халтурить.       — Да ты что? — удивился рулевой. — Взрослые — те ещё любители всё упростить. Иначе как всё разом выдержать? Девочка пожала плечами. Собственно, она никогда не задумывалась о том, сколько проблем может свалиться на одного человека разом. Ей думалось, что раз кто-то берётся за дело, то морально осознает, насколько трудным это дело окажется. Иначе глупо браться за непосильный труд. Он ведь потому и непосильный. Наверное, от того взрослые столь трепетны к результату своих трудов. Например, Аннабет порой готова была избить дочь за то, что Скарли не захотела есть её суп. Не любила девочка уху. Из вежливости пару ложек — да, но не более. Это безумно бесило женщину, а Скарлетт подарило самый настоящий комплекс.       — В общем, всё серьезно, — моряк криво усмехнулся, и ухмылка та уподобилась трещине на древесной коре. Девочка, кажется, уже не слушала его, что слегка задело. Рулевой постепенно вернул внимание морю.       — То есть, — Скари запнулась, переминаясь с ноги на ногу. Солнце ударило в глаза так, что ей пришлось прикрыть ладонью глаза.       — Порулить Вы мне не дадите?       Настала неловкая пауза. Явно озадаченный, моряк покрепче стиснул штурвал, склоняя голову вниз. С палубы послышалось пение. Бранное, ветреное пение о портовом пиве.       — Ладно, — квартирмейстер искоса глянул на девочку, делая шаг назад, жестом приглашая Скарли. — Только не долго. Сказать, что мисс Прим обрадовалась — это значит, ничего не сказать. Девочка едва удержалась, чтобы не подпрыгнуть с довольными возгласами. Ладони сами собой захлопали от восторга.       — Спасибо Вам, — широко распахнутые глаза будто попытались вобрать в себя всего мужчину. Теперь он по праву может звать себя героем этого дня. Вытянув пальцы перед собой, Скарли осторожно коснулась штурвала. Она не совсем понимала, чего ожидать, но ощутила некое разочарование. Поверхность была грубоватой на ощупь, колесо руля словно не двигалось. Казалось, его и держать не нужно. А она уж надеялась ощутить удар каждой волны и побороть девятый вал.       — А теперь я плавно его отпущу, — рулевой хмыкнул, делая шаг назад. Теперь уже бывший рулевой.       «Так он всё время держался за штурвал?» — девочке стало немного обидно. Она вполне могла справиться сама. Тут-то квартирмейстер и отпустил руль. Скарли тут же потянуло вперёд. Не готовая к такому сильному сопротивлению, девочка едва не выпустила колки штурвала, но тут же совладала с напором, выворачивая колесо в исходное положение.       — Ух! — воскликнула Прим-Роуз, бросая довольный взгляд на моряка. Тот закинул руки за спину, и закивал, поджав губы. Дескать, «не лыком шита». Это ещё сильнее воодушевило девчушку. Она крепко впилась пальчиками в руль, расставляя ноги, точно заправский матрос. Море кренило «Плутовку» то левее, то правее, но Скарли не позволяла кораблю отойти от курса ни на градус. Вряд ли подобное отклонение можно было считать фатальным, но девочка была убеждена — ей нужно вести корабль строго вперёд. Только вот кругом была сплошная вода. Мисс Прим оглянулась назад. Город рябел уже так далеко.       — Он такой быстрый… — грусть по дому немного омрачила девичий голос. Квартирмейстер кивнул.       — Довольно быстрый, верно. Но у тебя неплохо получается.       Скарлетт улыбнулась чуть шире, но уже от теплых слов. На щеках её заплясали румяные пятна. Она, было, вернула свой взгляд на горизонт, где на фоне парусов и морских брызг парили бледные облака, но мужчина вдруг схватил её за плечо, буквально отдирая от штурвала.       — Ох блин, — прошептал он, хватаясь за руль. — Капитан идёт. Скарлетт удивлённо захлопала ресницами, но спряталась. За спину квартирмейстера. Странно, что такой бугай может кого-то опасаться.       — Спишь на посту, Коннорс? — чужой голос перебил все мысли, испугав Скарли. Она инстинктивно вцепилась в мужскую спину. Ох, и влетит же ей. И Аве влетит. И рулевому. Всем влетит.       — Только прикрыл глаза на мгновение, — голос квартирмейстера был удивительно спокоен. Кажется, он из всех сил старался не подавать виду.       «Интересно, насколько страшный капитан, если такой громила его опасается?» — подумалось Скарли, как вдруг оба мужчины разразились хохотом. Девочка чуть не отшатнулась назад в удивлении.       — А кто это там у тебя? — голос капитана ещё не остыл после смеха, звуча запыханно.       — Да так, — Коннорс отмахнулся, но капитан настойчиво обошёл его со стороны. Взгляды девочки и незнакомого мужчины пересеклись. На миг сердце Скарли замерло. Капитан, оказался чуть выше, чем ей представлялся человек подобной должности. Его широкие плечи скрывал плащ-камзол, расстёгнутый настежь, под ним редела мятая рубаха. Лицо у мужчины было заросшим, вдоль подбородка отчётливо виднелась щетина. Пугали синие круги под глазами — как-будто капитан перебрал с тенями, от чего пятна выглядели густо-тёмными. Кажется, он был поддатым. Мужские пальцы дрожали.       — Так-так-так, — капитан склонился к Скарлетт, а после взглянул на Коннорса.       — Новый матрос? — спросил он, обращаясь одновременно к двоим виновникам. — Или, быть может, капитан? Скарлетт опустила голову, спрятав под густыми локонами густо покрасневшее лицо. Как же ей было стыдно.