a product of a broken home.

*** — Где он? Он придет? Я откинул телефон на край кровати. — Написал, что в Лондоне, — я вздохнул и перевел взгляд на Давида. Он удивленно нахмурил брови. — Что? — Вот что я опять сделал не так? — риторически спросил я, подсознательно понимая, что на этот вопрос я никогда и ни у кого не найду ответа, кроме как у самого Брайана. Давид схватил свой телефон, набирая его номер, но на всю комнату раздался лишь раздражительный голос автоответчика. — Даже не надейся, что он сейчас что-то скажет, — я усмехнулся, так как у Брайана есть некая периодичность — примерно раз в пару месяцев разыгрывать подобные 'спектакли', но каждый раз с новым и непредсказуемым сценарием. — Подождем пару дней? — я спросил у Давида. — Конечно, конечно подождем. Но все же… — он пожал плечами, шумно отпивая чай из моей кружки, — мы оба знаем, чем это всегда заканчивается, — он улыбнулся так, что мне непременно захотелось прижать его к себе, но попытавшись подняться, легкое головокружение дало о себе знать. — Лежи, я принесу печенье и приду, — Давид скрылся на кухне, а я, стараясь успокоить мысли о том, в чем причина уезда Брайана, взял пульт, щелкая им в надежде найти какой-нибудь фильм. *** «Хэй, это голос того, кому ты пытаешься дозвониться. Расскажи, что хотел, и я отвечу… Может быть.» Пятый раз, на повторе. Давид раздраженно, но аккуратно выхватывает трубку из моей руки. — Да хватит уже, Стефан! Час ночи, в самом деле! Я отворачиваюсь лицом к стене, натягивая на себя одеяло. Он томно выдыхает и крепко обнимает меня со спины, невесомо целуя в макушку. — Прости. — Ничего, — я повернулся к Давиду, — просто… — Я все понимаю, — он прижал палец к моим губам. — Давай спать, мы оба очень устали. С утра, на свежую голову решим, что делать. Окей? Я улыбнулся, перекладывая голову на его подушку. — Окей. Спокойной ночи. Давид выключил свет. — Спокойной. Все будет хорошо. Обернутые страстью и безумием, Крошечное прикосновение ревности, Разорваны связи… *** Я проснулся после полудня от приятной 'семейной' атмосферы в номере, по которой я, видимо, успел соскучиться, так как это заставило меня улыбнуться. Аккуратно встав с кровати я направился в гостиную, где Давид, зажав сигарету в губах, с деловым видом разбирался в каких-то бумагах. — Утра, — я потрепал его за волосы, после чего потянулся за пачкой сигарет. — Я даже не слышал, что ты проснулся, — он подставил зажигалку, — как спалось? Я присел на край стола. — Просто замечательно. — Врешь? — он повел бровями. Я усмехнулся. — Нет, правда. С тобой не спится плохо. — То есть? — он округлил глаза и громко рассмеялся. — Ну нет, я не то имел в виду! — Ладно, ладно, — Давид затушил сигарету об пепельницу, — ты голодный? — Очень. Спустимся в ресторан? Он покачал головой. — Да. Как ты себя чувствуешь, кстати? — он приобнял меня за талию. — Намного лучше. Тогда я быстро в душ, и идем завтракать… ну, — я указал пальцем на настольные часы, — или обедать. — Хорошо, я пока закончу с бумагами, — Давид снова вернулся на свое место, а я, захватив чистую одежду, направился в душ. *** «Хэй, это голос того, кому ты пытаешься…», — да черт тебя побери, Молко! — я сбросил вызов. Давид, усмехнувшись, откинулся на спинку стула. В ресторане, к нашему счастью, было человек десять, поэтому с заказом долго ждать не пришлось. Спустя час мы решили прогуляться до ближайшего сквера. — Да не загоняйся, — Давид пытался успокоить меня, — это же Брайан, потусит в каком-нибудь баре несколько ночей… потом сам позвонит. — Вот этих нескольких ночей я как раз и опасаюсь, — подрагивающими пальцами я вытянул сигарету из пачки, которая торчала у меня из сумки, — это же Брайан, — с улыбкой я передразнил Давида. Вскоре, отыскав долгожданное место, где бы не было палящего солнца, мы уселись на газон под какими-то деревьями, чьи кроны отбрасывали тень. Вокруг было людно; подростки играли в волейбол, несколько девушек и пожилая парочка выгуливали своих собак, которые беспрерывно лаяли друг на друга. — Мне нужно улететь к пятнице, — громкий голос Давида выбил меня из раздумий. — А сегодня? — я грустно посмотрел на него. — Вторник. Я вытянул губы. — И надолго ты? — Нет… на пару дней, максимум. Нужно только подписать какие-то документы. Потом я свободен целый месяц, — он приобнял меня, — возьмешь меня в тур? — Само собой! — радостно воскликнул я, — только если эти два дня ты от меня не отойдешь ни на шаг, — я посмотрел ему в глаза угрожающим взглядом. — Отойдешь от тебя, — сквозь смех ответил Давид. Небеса знают, если ты останешься, Я отплачу тебе тем же… *** Прогуляв до вечера, с чувством безумного утомления солнцем и шумом города, не осилившие идеи вернуться до отеля пешком, Давид заказал такси, в котором мы нашли спасение — маленький вентилятор, якобы выполнявший роль кондиционера. Мы добрались непривычно быстро, ловко объезжая вечерние пробки. Благодарим, — Давид оставил кэб-мэну «на чай», что равнялось примерно трем поездкам туда-сюда, — вы просто спасли нас! *** По странному стечению обстоятельств или по твоему хитрому замыслу, Ты мой наркотик… — Господи, ты что, звонил ему двадцать три раза… — Давид вертел мой телефон в руках, в то время как я перебирал струны, сидя рядом с ним на полу, — и это только за сегодня! — продолжил восклицать он. Я потупил взгляд, уставившись куда-то на гриф, хотя все аккорды я мог подобрать с закрытыми глазами и даже в полусне: — А что мне делать? — спросил я, — я волнуюсь, даже если понимаю, что ему все это чертовски доставляет. Давид выдохнул, положив свою руку на мою, тем самым вынуждая перестать играть. — Тогда завтра берем два билета, — он сказал полушепотом, — я в Мадрид, а ты в Лондон. Я покачал головой в знак согласия, после чего посмотрел ему в глаза: — Спасибо. — За что? — удивился он. Я промолчал, просто поцеловав его. Я люблю тебя больше всех, Но мне всегда что-то мешает… *** Тем же вечером, пока Давид взял идею с ужином в свои руки, я провел почти два часа на балконе, вид из которого выходил на сотни крыш французских домов. Захватив с собой свой дневник, я черкал там свои мысли, мне это всегда помогает, чтобы легче заснуть. «Я понимаю, что делаю неприятно… возможно даже больно Давиду, так часто названивая и думая о Брайане. Не всегда, конечно…, но такое случается. Я не осознаю, зачем он улетел, но в то же время он прекрасно знает, что я в любом случае полечу за ним. Возможно, этого он и добивается, чтобы усилить весь свой душевный драматизм, все равно я об этом никогда, наверное, не узнаю. Таков Брайан. И я не хочу его отпускать, что-то вечно заставляет держать этот маленький капризный комок рядом с собой. С того самого момента, когда мы учились… он позвал меня на чье-то День рождение, а я застал его в объятиях незнакомца в туалете, — эти воспоминания заставили меня улыбаться. Он еще тогда выбежал за мной, и преданно продолжал бежать по улице метров сто. Тогда мной двигала не ревность, и я не хотел, чтобы он думал, что от влюбленности у меня снесло крышу. Нет. Тогда я впервые понял, что захотел его удержать. Чтобы он не вернулся назад. Чтобы он понял, что он действительно кому-то важен. Забота? И спустя, черт возьми… пять лет! — эти слова я подчеркнул волнистой линией, — он не меняется, но от этого я люблю его только сильнее. Он никогда не менялся ради кого-то. И я уверен, пройдет еще пять, десять, пятнадцать лет, я не смогу позволить ему отдаляться. Привязанность — дьявольски коварная штука, особенно когда с ней играют. Возможно, когда-нибудь мне придется… пока я не готов, сказать ему то, что…» — я был вынужден захлопнуть блокнот, так как двери балкона тихо открылись. — Не помешал? — Давид сел рядом со мной, прижавшись и приобняв за талию, — что пишешь? — Что за вопросы, как ты можешь помешать? — я закурил предложенную им сигарету, пододвинувшись к нему, — пишу… — кинув взгляд в сторону блокнота, — да так, просто мысли, — я отмахнул рукой, из-за чего пепел слетел на обнаженную ляжку Давида. — Упс, — я нагнулся и поцеловал его в слегка красное от ожога место, — простите. Запустив пальцы в волосы, Давид прижал мою голову: — Чуть выше… *** Ты знаешь, что я благодарен и ценю то, что ты делаешь. — Мой рейс через час после твоего, — напоминал мне Давид, сидя рядом со мной за столиком в зале ожидания, шумно перемешивая пенку на кофе. Я улыбнулся. — Ты сказал мне это раза три за последние полчаса. — Я… не знаю, какое-то волнение, — он пожал плечами, — так всегда. — Ведь все хорошо? — Твой шрам не дает мне покоя, — он коснулся царапины над моей бровью, — нужно чем-нибудь обрабатывать, чтобы ничего не осталось. — Ты волнуешься только из-за этого? — я вопросительно вскинул бровью. — Нет… просто мы это уже обсудили, не хочу казаться ревнивым мудаком. — Ты про Брайана, что ли? Давид… — я накрыл его кисть своей ладонью, — обещаю, что ничего не будет. Главное, чтобы он оказался дома, и с ним все было в порядке… пойми. Он поставил пустую чашку на стол. — Я понимаю, но тогда и ты меня… — Я люблю тебя, — я перебил его. Он посмотрел мне в глаза. Это был один из редких моментов, когда я говорю эти слова на прямую, не в порыве чувств или чему-то подобном. — И я тебя, — он искренне улыбнулся. — Напишешь мне, все ли в порядке. Я прилечу, как только освобожусь, — он поднялся с места, как можно более незаметно взяв меня за руку, — идем, а то опоздаем на регистрацию. *** Я буду твоим якорем И ты никогда не покинешь берега, что безопасны. К шести часам я стоял у квартиры Брайана. Как и ожидалось, на дверной звонок никто не ответил, как, собственно, и на телефонные. Отыскав у себя в рюкзаке ключи от его квартиры, я открыл двери. Ожидая хоть какие-то звуки присутствия — все безуспешно. Дома никого не оказалось. Но заметив разбросанную на комоде косметику и услышав запах его духов в прихожей — я с теплым и успокаивающем трепетом в теле убедился, что он ушел не так давно. Внутри неприятно закололо, возможно, из-за того, что вечером он ушел куда-то с макияжем. В отношениях Брайан не находился, а мысли о том, что он отправился «на охоту», меня совершенно не радовали. Поэтому, прямо с порога, я ринулся к домашнему телефону, я знал, что он записывает входящие и исходящие. То, что казалось бы не нужной функцией, сейчас пригодилось как никогда. Последний номер был доставкой из ближайшей пиццерии, а вот номер перед ним показался мне безумно знакомым, поэтому я открыл список контактов в своем телефоне. Дэвид. Теперь я знаю, куда ушел Брайан при полном параде. Причин для волнения больше не осталось. Я был уверен, что они сейчас вместе. *** Отпивая горячий зеленый чай, потому что только его я нашел у Брайана в квартире из… еды, я подошел к дивану, вокруг которого валялось бесчисленное множество помятых, исписанных и местами изрисованных листов бумаги. Аккуратно сложив их стопкой и переложив на письменный стол, который был совершенно ненужным предметом в его квартире, от усталости я прилег на диван. Время было половина десятого. Перелет давал о себе знать, поэтому, ответив на пару сообщений Давиду… «Я у Брайана. Кажется, с ним все хорошо. Но дома его пока что нет. Позвоню с утра. Целую.» …и трех неудачных попыток дозвониться Брайану, я, не в силах более сдерживать сон, уткнулся в подушку, пахнущую таким родным шампунем, вскоре уснул. Как на зло, сон был чутким, и я просыпался несколько раз; от громких звуков за окном, но еще чаще, из-за лифта, который находился слишком близко от квартиры Брайана, поэтому в гостиной зачастую был слышен металлический стук его дверок. В очередной раз проснувшись по этой же причине, я, с трудом открыв сонные глаза, отметил, что на улице уже совсем стемнело. Я посмотрел на время — полночь. Но тут же раздался долгожданный звук ключей в дверном замке. В ожидании родного силуэта я уставился сквозь темноту на постепенно расширяющийся прямоугольник света. Заметив мои ботинки и меня, он старался делать все тихо, что показалось мне очень трогательным. — Можешь не стараться, все равно не сплю, — я прошептал хриплым голосом. Он поднял на меня свой взгляд, как у провинившегося в чем-то котенка. Не желая ставить его в неловкое положение, я слегка пододвинулся. Он лег рядом, уткнувшись лицом в мое плечо. Я буду твоим отцом, твоей матерью, Я буду твоим любовником, буду твоим…