a product of a broken home.

Дождливые весенние дни закончились примерно неделю назад, а все остальное время в Лондоне стояла приятная солнечная погода. В прочем, меня это не интересовало, так как через пару часов за мной заедет «новенький тур-бас» — как написала мне наша менеджер, и мы отправляемся во Францию — первую страну в списке предстоящего путешествия с новым альбомом. *** Вчера вечером мы разъехались со Стефаном — он домой, чтобы собрать чемоданы и попрощаться с друзьями и своим парнем, который присоеденится к нам чуть позже. А я, тем временем, заранее купив большого плюшевого льва, отправился в гости, так как мне просто необходимо было обнять мой крохотный, но самый большой Смысл жизни. — Он явно вырастет певцом, — прошептала Хелена, в то время, когда нам наконец-то удалось уложить спать эту кудрявую батарейку. — Я не спала до пяти утра… пока он не заснул под ваш новый альбом, уж не думала, что музыкальный вкус передается по наследству! Улыбнувшись, я выдохнул, вспоминая, как недавно проводил драгоценные бессонные ночи с этим чудом. — Видимо, ему так сильно понравилось, что он даже заснул. *** — Что делал вчера? — непринужденно спросив, брюнетка взяла кружки с чаем из моих рук. — Ну… кратко говоря, тоже не спал до пяти утра, — я ухмыльнулся. — Аа, не нарушаете традиции? — Именно, — я сделал глоток. — Кстати, я купил тебе билет в Берлин, хочу, чтобы вы с Коди посетили наш гиг. У нас будут пару свободных дней там. Потом все вместе обратно в Лондон на автобусе… И не волнуйся, я предусмотрю все детали. — Отличная идея! — обрадовавшись, оценила Хелена. — Возьму с собой фотоаппарат, думаю, получатся отличные снимки для бэкстейджа группы. Я видел, ты хотела, чтобы всё прекратилось, Ты прикладывала все усилия, чтобы стать другом моему сердцу. — Ну, удачной дороги, папочка! — она по-дружески поцеловала меня в щеку, пока я на прощание обнимал сонного улыбающегося малыша. *** — Еще пару чемоданов! Кажется… — закурив, я успокаивал ждущую команду, наблюдающую за тем, как с их слов: «я с собой беру пол дома». Хотя, кажется, за столько лет они уже стали спокойнее переносить бесчисленное множество моих вещей, большую часть которых, честно говоря, я даже не достаю. В этом плане женская часть меня преобладает. — Не удивлюсь, если эти два чемодана — только косметичка, — пошутил Билл, стоявший рядом со Стивом на крыльце под крышей автобуса, прячась от палящего полуденного солнца. — Нет, — я выбросил докуренную сигарету в урну и мой ответ не заставил ждать, — это только тени для век. Миновав несколько улочек, мы встретили Стефана, застав их курящими с Давидом. Простояв на улице ещё с полчаса, мы финально собрали весь наш кочующий табор и отправились в долгое путешествие. *** — Итак, первым делом, — собрав нас как школьников на классный час, Алекс — наша менеджер, расхаживала по широкому проходу перед сидениями, — если кто-то умудрился взять с собой наркотики или еще какие-то запрещенные вещества, — она устремила прожигающий взгляд на меня, Стива и Стефана, — то попрошу сразу сказать куда вы их запихали. Иначе я не хочу потеть на границе, нагло лгать, доказывая, что мы все тут за здоровый образ жизни, а потом молиться дьяволу, чтобы собаки ничего не унюхали! — Не волнуйся, все в надежном месте, — я широко улыбнулся. — Как всегда! — в унисон поддержали меня ребята, указывая взглядом на отверстие для лампы в потолке. Алекс без слов поняла, на каком месте категорически нельзя задерживаться при осмотре. — Во-вторых, — продолжила она, — черт возьми, я так рада всех вас видеть снова! Но сейчас не об этом; все вопросы, споры, прихоти и ‘хочу’ — как обычно решаются через меня. Обязательно проверьте райдер! Надеюсь, что и где в новом автобусе вы уже успели изучить… Музыкальные диски и винил находятся на полках под стереосистемой, — она махнула рукой влево, — в самом конце туалеты и ванные с душем, в другом конце, соответственно, кухня и обеденный стол. Ну, а сверху рабочая зона и кровати, мы старались привнести как можно больше комфорта. Фух, вроде, все! — она озадаченно потерла ладошки, оглядываясь по сторонам. Пройдя всю суматоху с проездом через Ла-Манш, мы все, наконец-то, спокойно занялись своими делами. *** Тебя тошнит от разврата и дури, Стоя перед зеркалом, ты видишь незнакомое лицо: это всего лишь маска, за которой скрывается неудачник и грешник. Перекинув полотенце через локоть, я направился в душ, но увидел ту картину, которая всегда заставляла мое сердце замирать. Его худые дрожащие руки отчаянно пытаются освободить таблетку из коричневого блистера. Сидя на плитке перед душевой кабиной он поджал острые колени к подбородку. Немедленно опустившись рядом, я аккуратно помогаю, протягивая круглый кусочек химических соединений и стакан прохладной воды. Стеф кивает головой в знак благодарности и опустошает все до дна. — Почему ты опять не сказал мне об этом? — я крепко сжимаю его кисть, водя большим пальцем по побелевшим костяшкам. — Я думал, я смогу перебороть эту атаку, — он закусил нижнюю губу, — она была легкой. Я тяжело выдохнул, стараясь не причинять ему боль словами, так как знаю, что в такие моменты тревогу могут усилить абсолютно любые фразы и даже действия. — Всегда, всегда говори, пиши, намекай мне об… этом, хорошо? — я погладил его по плечу, — хочешь прилечь? — Пожалуй, — он встал, придерживаясь за стену, все так же сжимая кулаки и отведя взгляд от своего отражения в зеркале. Сквозь мои ребра будто прошли десятки кинжалов. — Я всегда с тобой, даже за сотни километров, ты знаешь? — я обратил внимание на его холодную бледно-синюю кожу, от чего меня тоже бросило в мороз. — Знаю, — без эмоций он прошел к выходу, обернувшись на пороге, — выпьем чай? — уголки его губ насильно поднялись вверх. Как только твоя кожа покроется мурашками, и ты попрощаешься со вчерашним днем, Забудь все прошлые неблаговидные поступки — улетай… Со скрипом протерев ладонью запотевшее от горячего пара зеркало, я изо всех сил старался собрать свои мысли, долго вглядываясь в отражение. Силы и терпение начинали иссякать, и я как можно быстрее скрылся за дверью, чтобы не поддаться второму маленькому ядовитому пакетику, спрятанному под корзиной для белья. Чары первого овладели надо мной сразу после того, как вышел Стеф. Пятью минутами позже, я решил заглянуть к Стефану, чтобы выпить запланированный ранее чай и убедиться, что атака миновала его и теперь все в порядке. Аккуратно отодвинув бархатную шторку, которая служила преградой между проходом и его спальным местом, я лишь смог наблюдать завернутого с головой в теплое одеяло, из-под которого торчал только нос Стефана, сладостно летающего где-то в царстве Морфея. Стараясь случайно не побеспокоить его сон, я тихо приглушил торшер, зная, что он не любит спать при включенном свете, и, плотно задвинув шторку, направился к себе. Вернись завлечь меня в свои сети, и будь что будет… Он написал те песни, Которые я надеялся однажды написать. Похоже на то, что дьявол останется со мной… *** Капли на стекле с отдаляющимся пейзажем давали знать о снова испортившейся погоде. Кто-то из команды недовольно сетовал, кто-то пел любовные серенады дождю и слякоти, а кому-то, в лице меня самого, глубоко наплевать что там происходит за окном. Однако Стив, подрабатывая завсегдатым внештатным метеорологом оповестил всех, что по приезду во Францию, нас должны встречать прекрасные солнечные деньки. К шести вечера все собрались на ужин, но аппетита у меня не было совсем, поэтому я обошелся двумя чашками крепкого кофе в компании книги из библиотеки Стефа. Я, Стив, Билл и еще несколько человек все-таки вышли из автобуса; прогуляться вдоль пустынной трассы, которая выглядела, словно сегодня по ней решились проехать только наши автобусы. За час внеплановой стоянки мы не встретили не единой души, только стаи громко кричащих пролетающих мимо птиц. Хьюитт, как обычно, сочинял смешные истории, сидя на крыльце автобуса, отбивая отломанными веточками какой-то ритм. Ему всегда удавалось рассмешить, даже скрываясь в обличии ‘темного демона’. — В тебе умирает писатель, — послышался заспанный голос басиста. Он похлопал Стива по плечу и ловко протиснулся к выходу, — Билл, там тебя к телефону, — оповестил Стеф, достав сигарету из пачки. Он сел рядом с барабанщиком, вытянув длинные ноги и мечтательно уставился куда-то в небо. — Через десять минут отправляемся! — крикнул нам водитель, — будем на месте часа через два. *** Тебе лучше держать это под контролем Или ты в конечном итоге потерпишь крушение, И ты никогда не проснешься… Световые лучи неприятно ударяют по глазам и даже проморгавшись, то синие, то красно-фиолетовые ленты летают перед глазами. Я нахожу себя подхваченным кем-то из толпы, и не став сопротивляться, я оказался в крепкой хватке светловолосого парня, кожа которого мерцала блестками, отчего я не мог разглядеть его лицо: — Тебе помочь добраться до столика?! Ты как? — прокричал он мне на ухо. Придурок. Зачем он так орет, еще и успевает ‘нечаянно’ трогать меня: — Спасибо, но я в состоянии добраться, — не реагирую на его касания, не желая хамить. Вывернувшись из его рук, через пару секунд чувствую, что мои ноги становятся ватными и я начинаю терять равновесие. — Да в каком ты состоянии, — блондин снова подхватывает меня, — ты ж как желе! Ты один?! — он раздражающе щелкает пальцами перед моими глазами. — Нет, — сквозь дымку я показал ему наше место, и парень помог мне добраться. Завалив на диван, он передал меня на присмотр Стефану, а сам скрылся в танцующей толпе. — Твою мать, Молко! — басист похлопал меня по щекам. — Да хватит уже! Я в порядке! — я легко ударил его руку, потянувшись за стоявшим на столе коктейлем… Но тут моя цель оказалась отодвинута, я вопросительно перевел голову на расплывающегося в моих глазах Стефа. — Это тебе уже хватит, Брайан. Пойдем отсюда, пока тебя кто-нибудь не увидел в таком состоянии, — он собрался потянуть меня за руку, но я отпрянул: — Я в нормальном состоянии, Стефан! Вот полежу пять минут и пойду танцевать, — образы перед моими глазами сменялись из монохромных в контрастные, ядовито окрашенные картинки. — Надо отблагодарить этого блондинчика… — я зажмурился. — Так, встаем, — Стеф насильно поднял меня с дивана, ловко схватив за локоть, мы направились к выходу. — Тебе сейчас нельзя заснуть. Когда ты уже перестанешь смешивать все подряд, — пока Стефан злился, я безрезультатно пытался настроить зрение. Громкая музыка наконец-то затихла. *** — Ты как? — басист контролировал мое состояние, пока мы поднимались на лифте в нашем отеле. Я ухмыльнулся. — Под чем ты был? — Не скажу, — я наблюдал за ползущей вверх зеленой стрелочкой на табло. — Брайан?! — Стефан резко перевел на меня взгляд и расширил глаза. — Нет, — я додумался о его догадках, — это в прошлом. — Хочется верить. Эти все мои ошибки… Больше не буду грешить. Я проснулся на рассвете, по причине крутившего желудка и противной, мокрой подушки. Приняв нужную таблетку я решил насладиться свежим воздухом, выйдя на балкон. Думаю, что нет на свете времени девственнее, чем когда все только начинают пробуждаться в свой выходной, но еще остаются в кроватях с беззаботной улыбкой. Хотелось бы и мне так, но не сегодня. Свежий утренний воздух смешался с никотиновым. Написав сообщение Хелене, я узнаю, как у них с Коди дела. Горничная поменяла чистое и сухое постельное белье. Быстро освежившись в душе, я вернулся досыпать еще четыре моих законных часа. *** К часу дня мы стояли в холле, все слушали план на сегодня, который нам напоминала Алекс. — Стеф, — я виновато подошел к высокой фигуре, которая витала где-то в своем мире, грациозно расположившись на черном диване. — Извини за вчерашнее, я был мудаком. — Да ладно, забей. Не стоит извиняться каждый раз, — он встал с дивана, оставив меня переваривать только что сказанные им слова. Всегда восхищался его краткими, но такими глубокими словами. Ты не можешь изменить обстоятельств, Со всей своей растерянностью и чувством вины. А когда я напиваюсь, ты ведешь меня домой, И следишь, чтобы со мной ничего не случилось. ***