Холодный расчет

      К моему счастью, после того праздничного вчера Эрик не появлялся три дня. Честно говоря, мне понравилась без него жизнь в Бесстрашии. Каждый день активные тренировки, вкусная еда в общей столовой, теплые дружеские отношения с ребятами, но самое ценное — это пустующая квартира, находящаяся полностью в моем распоряжении. Лежа на огромной кровати, думаю о том, что Уилл не плохой парень, но он нравится Кристине. От этого становится смешно, но мою радость прерывает удар железной входной двери о стену. Вошедший Эрик выглядит озлобленным, уставшим, грязь покрывает его одежду. Кажется, я вижу пятна крови, но не уверена. Мне не доводилось любоваться ею раньше, разве что после пореза ножом. Мужчина молча проходит мимо меня в душ, попутно сбрасывая грязные тряпки с себя — а вернее то, что от них осталось — на пол. Да, видимо, у Эрика были проблемы, но он не забыл, что у него есть рабыня, которая все сделает, уберет и вымоет. Деваться ей попросту некуда. От одежды пахнет торфом и сыростью. Где он мог этого набраться? Пока я собирала все и упаковала в чёрные мусорные пакеты, в ванной упало что-то тяжёлое, захватив с собой кучу предметов. Наверное, у Лидера нервы сдали, и он что-нибудь разбил, разрушил. Спасибо, что не на мне отыгрывается.       За последние несколько минут я успеваю все убрать, приготовить ужин, а Эрика все нет. Надеюсь, этот подонок захлебнулся в душе. Подхожу к двери, которая не запирается изнутри, но не могу ее открыть. Что-то мешает это сделать, что-то подпирает с другой стороны.       — Ужин остывает, — тихо и боязливо проговариваю я, но никто не кричит на меня и не высмеивает.       Шум воды в душевой давно стих, и я решаю заглянуть. Чуть приоткрыв дверь, вижу лежащего на полу Эрика. И он без сознания. Первая мысль, которая возникает в моей голове: уйти из квартиры и сделать вид, что я ничего не слышала и ничего не видела. Умрёт и хорошо, смогу жить свободно и одиноко. Наслаждаться каждым днем, а не ждать, пока я буду задушена во сне или, того хуже, изнасилована самым изощренным способом. Понятия не имею, какой будет моя жизнь без Лидера, останусь ли я в Бесстрашии, и чем буду заниматься, но хуже не будет точно. Накинув куртку, с тяжелым сердцем бесшумно покидаю квартиру и быстрым шагом ухожу в сторону Ямы, где должны обитать Кристина и Уилл. Сегодня днем они хотели немного потренироваться. Почему бы не присоединиться к ним? По пути прохожу мимо кабинета Макса, и что-то заставляет меня остановиться. А что, если Эрик очнется и поймет, что я нагло бросила его умирать? Он не дурак, догадается сразу. Вот тогда я точно покойник. Ситуация становится более запутанной. Но ведь есть шанс, что он не очнется? Я так не могу… Эрик хоть и жестокий, наглый, хладнокровный идиот, но причина ли это, чтобы убивать его? Нет, ведь даже он не сможет вытравить из моей души все доброе и человеческое, что должно быть в каждом из нас. Проклиная на чем свет стоит свой врожденный альтруизм, обреченно останавливаюсь перед внушительной дверью Лидера фракции. Тихо стучу, трусливо уверяя себя, что в кабинете никого нет. Если мне не откроют, значит, моя совесть чиста — пыталась помочь, но никого не было. Постояв несколько секунд, разворачиваюсь, намереваясь уйти, но в этот момент дверь распахивается.       — Трис, — улыбаясь, лепечет Макс и приглашает войти, но я лишь отрицательно мотаю головой. — На тебе лица нет. В чем дело?       — Эрику плохо, — отвечаю и наблюдаю, как он мрачнеет на глазах: добродушная улыбка исчезает, словно ее никогда не было.       Мужчина подзывает кого-то, сидящего в своем кабинете, и они уходят в сторону нашей квартиры. Лидер неудачно упал, разбив голову о небольшой порог возле двери. На его левом боку — внушительная кровоточащая рана, похоже, что в него стреляли. Скорее всего, Эрик ходил не один день с пулей внутри, потому как началось заражение. Откуда я это знаю? У мамы была настольная книга о первой медицинской помощи. Судя по цвету кожи вокруг раны и выделениям, чудо, что он не потерял сознание где-нибудь на улице намного раньше.       — Трис, давай, ты отправляйся за врачом, а мы пока его на кровать перенесем, — спокойно говорит Макс. — Похоже, он сам из себя пулю вытаскивал.       Лишь по пути понимаю, что все же стоило его бросить. Этот урод заслужил смерти! У двери главного врача до меня доходит, что я превращаюсь в Эрика. Мыслю таким же образом, что и он, желаю смерти людям. Так не должно быть. Нужно доказать ему, что я лучше, что у него не получится сломать меня. Надеюсь, что во мне говорит не жалость к умирающему человеку. «Трис, тебе же ведь его не жаль? Ты просто выше всего этого, ты лучше. Так?» — эта мысль поселяется в моей голове.       — Ничего, собственно, страшного тут нет, — после осмотра и каких-то сомнительных процедур произносит врач, но его манера разговаривать меня даже немного веселит. — Сказалась усталость, потеря крови и, вероятно, он пару дней ничего не ел. Зная его, могу сказать, что на полное выздоровление уйдет максимум неделя. Трис, несомненно забота любимой жены ускорит процесс.       Последняя фраза бьёт больнее, чем кулак Эрика. Что даёт мне понять, что о наших «отношениях» с ним никто ничего не ведает. Трусливый идиот. Рано или поздно кто-нибудь все узнает. Мне приходится натянуто улыбнуться и подыграть в этом цирке всем клоунам.       — Как только он очнется, сообщи мне, — шепчет мне на ухо Макс.       Он и его помощники уходят, а я думаю: «Я покажу тебе… любящую жену». Смотрю на Лидера и в очередной раз убеждаюсь, что спящим он мне нравится гораздо больше. Я бы никогда не сказала, что он не красивый. Симпатичный вполне. Но характер и манеры портят все впечатление. Что же, раз попросили быть здесь, то выполню приказ. Мне не привыкать подчиняться. В принципе, дома было точно так же. Мое мнение и желания не особо учитывались.       — Воды принеси, — раздавшийся в тишине достаточно уверенный голос Эрика, заставляет меня удивленно оглянуться — если бы я не знала, как он выглядит сейчас, то не сказала бы, что он болен.       Молча отправляюсь на кухню. На выздоровление уйдет явно меньше недели. Он уже ведет себя так, словно ничего не случилось.       — Макс хочет поговорить с тобой, — тихо говорю я и подаю Эрику стакан.       — Я не хочу, — рычит он и, осушив его до дна, ставит на тумбочку, а не как и обычно протягивает мне. — Я хочу, чтобы ты легла со мной.       — Зачем? — испуганно спрашиваю и инстинктивно пячусь назад; вот и наступил тот самый страшный момент. Неужели даже в таком состоянии он готов к своим жестоким играм?       — Что за идиотская привычка спорить со мной? — почти орёт он, приподнимается на локтях, но, поморщившись от боли, падает обратно. — Ложись я сказал…       Он ничего не сможет мне сделать, будучи таким слабым, я почти уверена. Разве что может заставить сделать все самой. В обоих случаях это будет насилие. Помедлив и тяжело вздохнув, располагаюсь рядом с Эриком, который тут же набрасывает на меня свое одеяло. Тяжёлая рука притягивает к себе, и сильный жар, идущий от него, дает понять, что у мужчины температура. Бедром чувствую, что он до сих пор абсолютно голый. Становится стыдно, неловко и хочется убежать. Конечно, ничего нового у Эрика я не увижу, но сама ситуация заставляет чуть поежиться. Ожидаю подвоха, но он лишь удерживает меня и обнимает. У всего этого должен быть какой-то подтекст. Чего он хочет?       — Хватит дергаться, — шепчет Эрик мне на ухо. — Я не собираюсь убивать тебя. По-крайней мере, сегодня.       Что мне делать? Ладонь Лидера находит мою руку и сжимает её. От всего происходящего слёзы наворачиваются на глаза. Зачем он издевается надо мной? Стараюсь не шевелиться, чтобы не разозлить его, и чувствую, как его пальцы расслабляются и моя ладонь оказывается свободной. Он уснул. Мне не нравятся перемены его настроения. К чему это лицемерие? Эта ложь?