Холодный расчет

      Двое суток прошло, а Фора больше так и не было, словно он исчез из фракции. Все время я думала о том, что в его пропаже может быть замешан Эрик, но это казалось глупым. Наш Лидер — деспот и тиран, но точно не дурак. Он всегда на шаг впереди всех и на два впереди меня. Мужчина усиленно занимается тренировкой неофитов, где показывает себя самым настоящим садистом. С помощью девичьих слёз и мольб он даже немного не снижает нагрузку. Даже парни-здоровяки валятся с ног от усталости. Он не знает пощады и сочувствия. Я же все время сижу в стороне и просто наблюдаю, стараясь не обращать внимания на периодически бросаемые на меня сочувствующие взгляды ребят, будто бы знающих, как нелегко мне приходится. Никто даже и не думает, что я попала в Бесстрашие через постель Эрика, ведь нужно быть напрочь больной и без инстинкта самосохранения, чтобы добровольно разделить с ним ложе. А это знают все. Кроме одной — той, что тайком наблюдает за ним и приходит в лидерскую квартиру в мое отсутствие. Карэн. Хоть с кем-то ему может быть хорошо, хоть кто-то видит в нем человечность. Девушка стала попадаться мне на глаза все чаще, словно жизнь вынуждает меня ревновать. Но почему? Неужели я, ненавидя Эрика всей душой, ревную? Неужели два таких полярно разных чувства могут существовать одновременно? Просто находясь с ним в одной квартире, я превращаюсь точно в такого же человека — двуликого, непредсказуемого, переменчивого, хитрого, расчетливого. Вновь потираю запястье со шрамами и вспоминаю события того дня, и не понимаю, кто полюбит его? Вера в то, что он когда-нибудь будет страдать от неразделенной любви, у меня есть. С каждым случается такое. Даже в каменном сердце самого жестокого тирана должна оставаться частичка живого, теплого. То, что можно растоптать, причинив тем самым огромную боль.       В очередной раз возвращаюсь домой поздней ночью после посиделок с Кристиной и Уиллом. Сегодня у меня был первый опыт с алкоголем, и он прошел довольно успешно. Все душевные раны почти зажили, а страх перед тираном куда-то улетучился. В мрачном коридоре по пути домой замечаю широкоплечую фигуру, но я знаю, кто это. Уилл. Как он меня обогнал?       — Трис, может, не пойдешь домой? — тихо и непринужденно спрашивает парень приятным голосом, как бы невзначай преграждая мне дорогу торсом. — Давай продолжим вечеринку?       — Прости, но мне нужно поспать, кажется, я немного перебрала для первого раза, — бормочу себе под нос и спотыкаюсь о неровность лопнувшего бетонного пола, но не падаю, а оказываюсь поймана сильными руками. Что-то слишком часто я стала попадать в объятия. — Ой…       — Впервые выпивала? — смеётся Уилл и не отпускает меня, а я лишь довольно киваю в ответ. — А первый секс у тебя уже тоже был?       — Что? — удивлённо спрашиваю, так как это чересчур личный вопрос, заданный непринужденным тоном, как само собой разумеющееся, и, кажется, он заставил меня протрезветь. — Ты лезешь немного не в свое дело.       — Да ладно тебе, я же вижу, как ты себя ведешь со мной, — тихо говорит парень и гладит мою спину, не обращая внимания на то, что я пытаюсь вырваться. — Заигрываешь, смеешься над моими шутками…       — Прекрати, ты нравишься Кристине, а я — замужем, — последние слова говорю очень легко, как истину. — Ты для меня лишь друг.       Уилл неожиданно резко притягивает меня к себе и впивается в губы поцелуем, но я отворачиваюсь и его губы соскальзывают мне на шею. Парень, возбужденный и очень смелый от количества выпитого, тащит меня в неосвещенный угол коридора, а я стараюсь оттолкнуть его как можно сильнее. Физическая слабость и алкоголь делают свое дело. Я слабее всех мужчин фракции, даже тех, кто здесь не рожден. Поворачиваю голову и вижу железную дверь лидерской квартиры, за которой я ощущаю безопасность. Абсурд!       — Хватит, отстань! — кричу и тут же мой рот зажимает крепкая ладонь.       Верчу головой и мне удается вырваться. Выкрикиваю те же слова вдвое громче и, на мое счастье, железная дверь начинает открываться. Я вижу это, но Уилл не замечает, занятый изучением языком моей ключицы. Здоровенный силуэт Эрика устремляется к нам и красный огонек от сигареты, прежде находящийся между его зубов, летит на пол. Всего один мощный удар в челюсть отравляет парня в глубокий нокаут, и Уилл падает без чувств на бетонный пол. Именно в этот момент слабость, скопившаяся с напряжением, и первое в моей жизни алкогольное опьянение играют мне на руку — я скатываюсь по холодной каменной стене не в силах больше стоять. Немного посижу и поднимусь.       — Спасибо, — тяжело дыша, говорю Эрику и смотрю снизу вверх на его гневную гримасу. Все как обычно — он зол.       — Какая же ты глупая, — ворчит Лидер и подхватывает меня с пола на руки. Мне кажется, или я услышала в его обычном ледяном тоне мелькнувшую крупицу нежности? —  Но только я имею право к тебе прикасаться, только я имею право целовать тебя и трахать. Ты — моя.       Смеюсь от его слов так громко, что, наверное, это вполне может разбудить всю фракцию. На этот раз он не бросает меня на кровать, а осторожно кладёт. Тело мне совсем не поддаётся. Алкоголь напрочь лишил меня чувств, как и осознания того, какие могут быть последствия.       — Раздень меня, — слова вылетают из моего рта сами собой, я сажусь на кровать и поднимаю руки вверх.       — Глупая и пьяная, — Эрик с лёгкостью стягивает с меня майку, но на этот раз она остается целой.       Ложусь обратно и вытягиваю ноги, но Лидер пристраивается между ними и вытирает ладонью остатки влажных дорожек от языка Уилла. Сложив губы трубочкой, тянусь к нему в необдуманном желании поцеловать. И тут же получаю желаемое от всего и от немного опешившего мужчины, не ожидавшего от меня какой-либо инициативы. Воспоминания о Форе всплывают сами собой, и я неосознанно сравниваю второй в своей жизни поцелуй с первым. Мужчина не церемонится с моими губами, жадно впиваясь в них, а его язык уже трётся о мой. Запах недавно выкуренной Лидером сигареты вторгается в мои легкие, и я его выпускаю наружу, громко выдыхая через нос. Тяжесть грубых рук, ласкающих меня, и то немыслимое, что вытворяет он языком у меня во рту, отзываются во мне неожиданно приятными ощущениями.       — Нет, — отчего-то мне хочется снова поговорить, и я не отказываю себе в этом желании. — Это ты — мой.       Есть у тебя слабость, дорогой мой муж, и этой слабостью являюсь я. Я подпущу тебя запретно близко, а потом заставлю страдать так, как ты заставлял делать это меня. Вой одинокого волка покажется тебе жалким звуком по сравнению с тем, как завоешь ты. Пока Лидер оглушен нелепым желанием завладеть мной вновь, извиваюсь под ним, как раненая змея. Я буду притворяться, буду играть с тобой, как ты играл. Только правила теперь устанавливаю я. Хотел примерную жену? Получи! Оттолкнув мужчину, снимаю штаны вместе с бельем сама и, обвив ногами его бедра, притягиваю к себе. Чувствую, что мужское тело буквально вибрирует от желания. Неужели алкоголь так влияет на мой разум, полностью затягивая пеленой сознание? Член Эрика больно разрывает плоть, но на этот раз не присутствует влечения к побегу или крику. Я кричу от нетерпения убить тебя морально и вытянуть твою душу. Ты думаешь, что мне хорошо, а я ликую, пряча за стонами победоносный крик. Пока ты рычишь, ускоряя темп, и думаешь, что ублажаешь меня, ты всего лишь приближаешь свой конец, привыкая ко мне, привязываясь все сильнее, намертво. Думаешь, после этого я стану навеки твоей рабыней? Никогда этого не произойдёт. Теперь я здесь тиран и деспот, а ты превратился в жертву собственного плана по расчету.       Недоброе утро не приносит ничего, кроме сухости во рту, пульсирующих висков и саднящей боли внизу живота. Лидера уже нет — в это время он уходит теперь на тренировку неофитов, ведь подготовка к экзамену продолжается. Становится стыдно от наплывших воспоминаний вчерашнего вечера. Уилл… Как я буду смотреть в глаза Кристине после этого? Как мне теперь вести себя с её парнем? Чувствую себя ужасно, мерзко и позорно. В мои мысли вторгается стук в дверь и я, не найдя под рукой ничего лучше, накидываю на голое тело одеяло. Думаю, нежданный гость все поймет. Как только открываю дверь, тут же мои губы накрывают мужские — те самые, что подарили мне первый поцелуй.       — Фор, остановись, — пытаюсь оторваться от него и что-то произнести, но не могу, не хочу. — Эрик может вернуться…       — Он не придёт в ближайшее время, — говорит молодой тренер и снова целует. — Я видел, как он уходил куда-то в компании Карэн.       От этого имени в груди все горит, но я быстро убеждаю себя в том, что это лишь страх, что девчонка разрушит мой план. Пока его сердце с ней, он не сможет полностью погрузиться в мою игру. Нужно что-то делать, а пока что я хочу стоять здесь и сейчас с Фором, который держит меня за плечи и целует, а я робко удерживаю одеяло. От желания скинуть тряпку становится неловко: я чувствую себя шлюхой. Вчера я стонала под Лидером, а сегодня хочу отдаться Фору. Это неправильно, так не должно быть, поэтому принимаю единственное правильное решение.       — Фор, тебе нужно уходить. Случайный зевака может нас увидеть и тогда мне будет худо, — говорю и смеюсь от своих слов, так как лгу, не моргая и глазом.       Парень целует меня в последний раз, а затем обжигает своим полным нежности взглядом карих глаз и молча удаляется. Не могу не удивиться его слепой любви к лидерской подстилке. Я не хочу его обманывать: так и не терпится рассказать ему правду и сбежать отсюда. Но это глупо. Он никуда не уйдет из Бесстрашия, как и я. Нам попросту не сбежать от собственных судеб. Только Фора ждет карьера, место во главе фракции, а меня — секс с Эриком и бесконечная череда морального насилия над собой.

***

      Весь день мысли о Карэн мне не давали покоя: «долго ли это продолжается у них и что между ними?», «кто влюблен, а кто принимает любовь?»  Нужно лишить Эрика путей отступления, ведь связь с этой девушкой дает ему шанс совершить побег при поражении в моей игре. Я не могу показать свою слабость, мне нельзя выставлять ревность напоказ, иначе Лидер может расслабиться, поняв, что я принадлежу ему.       Железная дверь ударяется о стену точно так же, как несколько дней назад, когда Эрик вернулся злым, но сейчас он выглядит спокойным. Больше нет залегшей между бровей складки, глаза не мечут молнии, а лицо расслабленно и практически умиротворенно.       — Пьяная ты очаровательна, — смеясь, выдаёт мужчина. — Почаще так делай.       — Я сопьюсь, — улыбаюсь и становлюсь на колени, находясь на койке, и упираюсь ладонями в холодную простынь. Как бы мне не было страшно и неприятно, план есть план.       Он закуривает сигарету и смотрит взглядом похотливого самца. Глаза Эрика горят от желания. Я знаю, что ты не устоишь. Я — твоя слабость.