Холодный расчет

      Через несколько минут я, Фор и ребята-изгои сошли с поезда неподалеку от территории Искренности. Они спряталась в заброшенном ангаре на окраине фракции, а мне пришлось идти одной к Джеку Кану. Я ни разу до этого не общалась лично с Лидером Правдолюбов, и сейчас, идя туда без подготовленной речи, без весомых доказательств и убедительных аргументов, ощущаю все сильнее нарастающий страх и неуверенность. Поверит ли он мне? А если нет? Сквозь аккуратно, чуть ли не по линеечке подстриженные кусты, вижу Бесстрашных с оружием наперевес. Что они здесь делают? Нахождение на территории Искренности людей с автоматами сразу настораживает. На секунду мне думается, что мне ничего не угрожает, ведь у меня никогда в жизни не было причин опасаться патрульных, но все же делаю шаг назад, уходя из круга света, отбрасываемого фонарями. Но в эту же минуту будто бы ниоткуда взявшиеся бойцы хватают меня под руки и, не смотря на сопротивление, тащат в неизвестном направлении.       — Что происходит? — выкрикиваю я, пытаясь вырваться, но в ответ лишь тишина.       Я понятия не имею, что будет дальше. Бесстрашные ведут меня в сторону главного здания Искренности. Вроде все идет по плану, но не так я представляла себе свой визит к Джеку. Я надеялась, что он будет на моей стороне, выслушает и поможет, но теперь я не уверена. Войдя в кабинет, не верю своим глазам. При виде стоящей у окна огромной фигуры, во всем теле поднимается вызывающая дрожью волна — смесь обиды, злости и разочарования.       — Любимая, какая встреча, — приторно-любезный голос Эрика заставляет вздрогнуть; как жаль, что он жив. — Я так и знал, что ты сюда придёшь. Смотри, кого мы нашли.       В кабинет вваливаются двое патрульных, буквально таща на себе находящегося без сознания Фора, и бросают его на белый мраморный пол.       — Что делать с пленными Изгоями? — спрашивает один из парней.       Ответом ему служит тишина, которую нарушает металлический звук взведенного курка — на Лидера Искренних нацелено дуло пистолета.       — Убейте всех, — голос всегда невозмутимого Джека Кана звучит сейчас приглушенно и скованно.       — Эта тварь из Эрудиции нарушила наш договор и пришлось убить ее, — говорит Лидер, а когда отходит от подоконника, берет лежащий на столе пистолет. — Макса только жаль, но и хрен с ним. Дорогая, это еще не все сюрпризы для тебя.       Он машет рукой небрежно зажатым в ней оружием, и в кабинет с лоджии заходит Калеб. Как это возможно? Брат, старательно пряча глаза, встает рядом с Эриком. Такой же предатель! Он все знал и прятался.       — Как ты можешь, Калеб? — спрашиваю у него и слёзы обжигают щеки. — Ты предал родителей…       — Прости, Беатрис, — тихо отвечает он, продолжая смотреть в пол — в угол на Бесстрашных. Куда угодно, только не на меня.       — Семейные разборки, это так мило, — Эрик делает издевательское и грустное лицо. Но тут же сбрасывает эту маску, а его голос сопровождает властный холод: — Кан, ты все подписал?       Мужчина кивает, и я понимаю, что его заставили выполнить все условия, но к чему его принудили, я не знаю. Смотрю в сторону Фора, лежащего на полу, и осознаю, что он, хоть все еще без сознания, но жив — грудь мужчины еле заметно вздымается от медленного дыхания.       — Фракций теперь не будет, — продолжает Эрик. — Осталось только сломать Джоанну и мы станем нормальным городом без разделения на глупые общины. И лидер у всех будет один.       — Неужели ты? — со злостью спрашиваю у него. — Как же это низко — добиваться власти такими способами. Ты не понимаешь, что делаешь!       — Не переживай, — он подходит ко мне и начинает гладить пальцами мою щеку, но я уворачиваюсь, — ты же моя жена и для тебя уготовано хорошее местечко. Я прощаю тебя за все твои проделки. Я сегодня добрый. Но должок все же отработать придется.       — Я тебя презираю, — шиплю, но, кажется, его это совсем не заботит. — И ты дурак, если думаешь, что я стану жить с тобой после всего, что ты сделал.       — Станешь, — мужчина подходит к Фору и небрежно толкает того носком ботинка в бок, словно он — мешок мусора. — Иначе я его убью.       Направив пистолет в голову инструктора, Эрик смотрит на меня, наблюдая за моей реакцией. Я верю, что он убьет его. Верю, и больше всего сейчас хочу кинуться к парню, встать на его защиту, но чувствую, что в данный момент этого делать точно не стоит. Я научилась на своих ошибках и поэтому понимаю, что лучше подчиниться Эрику, чем рыть могилу для себя и Фора своими протестами. По крайней мере, послушаюсь сейчас, а дальше ситуация может вовсе измениться. Главное, не злить его в данный момент, ведь оружие в его руках — не шутка, да и опьянение собственными отвратительными победами подняло в его душе все самое мерзкое, что там было. Я и представить не могу, что дальше будет происходить в моей жизни. Прежнего Чикаго больше нет и отчасти в этом есть моя вина. Но я вспоминаю, что не подписала те бумаги, что мне подсовывали Эрудиты, а значит Отречение все еще принадлежит мне. Но что я могу сделать? Высказать свою жалкую реплику против слов Эрика? Понимаю, что все кончено. А надежды на счастливое будущее и благополучный исход тают на глазах.       — Хорошо, я согласна, — голос срывается, и я падаю на колени, словно устала, будто нет сил ни физических, ни моральных. — Я сделаю все, что ты попросишь.       — Будешь хорошей девочкой, и все наладится, — Эрик садится рядом со мной на корточки и пытается прижать к себе, но я отталкиваю его.       Я с самого начала понимала, что что-то происходит, но не думала, что именно так закончится моя история, история моей семьи и целого города. Только у меня появился новый вопрос: какова моя роль? Ведь все это Эрик мог проделать и без моего участия, просто убив меня еще в Отречении. Зачем я Лидеру? Возможно, что в будущем я узнаю ответ на этот вопрос.       — Фора в камеру, как преступника-изгнанника, который вторгнулся на территорию Искренности, — говорит Эрик и резко поднимает меня на ноги, подцепив под руку. — А ты со мной пойдешь, для тебя у меня есть задание.       Он тащит меня к бронированному внедорожнику и заталкивает внутрь. Теперь я узнаю Лидера, когда он скидывает свою добрую маску и псевдозаботу. Я уже не знаю, что лучше: смерть или подчинение этому тирану без моральных принципов. Я знаю лишь одно: Фор не должен погибнуть из-за меня и моих капризов. Ради человека, который дорог, необходимо сделать так, как скажет Эрик. Он молча заводит машину и игнорирует дорогу, мчась среди деревьев в сторону полей Дружелюбия.       — Думала, что я вот так просто тебя отпущу? — Эрик резко тормозит посреди пустыря, хватает меня за шею и тянет к себе. — Все не так просто, дорогая.       — Тогда зачем я тебе? — кричу на него и пытаюсь освободиться. — Ты все мог провернуть и без меня. В этом деле я явно лишняя.       — Да нужна ты мне! — шипит мужчина и, разозлившись, бьёт ладонями по рулю. — Это я убедил Джанин, что ты нужна для дела. Она и поверила. Дура.       Мне нечего ответить, потому что я уже ничего не понимаю. Задав один вопрос и получив на него ответ, у меня возникла еще целая масса недосказанностей. Что он имел в виду, когда обозначил мое место во всем этом хаосе? Я нужна ему… как кто? Жена или все же средство для достижения цели? Первый вариант отпадает сам собой. Я росла в довольно счастливой семье, где отец никогда не поднимал руку на мать. Но про того же Фора так сказать нельзя: все знают, что он сбежал из Отречения от отца-тирана. Удивительно, что Маркус и Эрик не смогли найти общий язык. Что касается инструктора… Он снова в беде из-за меня. Куда его повезли и что сделают, я теперь не знаю. Смотрю на Лидера, который о чем-то думает, уставившись вперед, рассматривая что-то среди кустов.       Резко раздавшийся посреди ночной тишины звук выстрела вынуждает резко встрепенуться. На моих глазах Эрика откидывает назад на спинку сидения, а второй выстрел… Второй предназначается мне.