Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.
Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. - Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? - прошептал Рон. - Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем. Гарри с трудом выдавил из себя улыбку. Да, конечно, примерить Шляпу было проще простого, но его смущало, что на него будет смотреть такое количество людей. А к тому же Шляпа требовала от него слишком многого — сейчас Гарри не мог понять, на какой факультет идти. Если судить по мозгам, то самым верным был Когтевран. Если по характеру - Слизерин. Но разве суть хитрости не в том, чтобы обманывать? Тогда Гриффиндор или Пуффендуй. Как-то все слишком сложно". Если бы Шляпа сказала, что один из факультетов предназначен исключительно для тех, кому хочется всех убить, Гарри бы сразу понял, что это его факультет. Профессор МкГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. - Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. - Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение… - ПУФФЕНДУЙ! - громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой. - Боунс, Сьюзен! - ПУФФЕНДУЙ! - снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. - Бут, Терри! - КОГТЕВРАН! Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри увидел среди кричавших рыжих близнецов. Миллисенту Булстроуд же определили в Слизерин. Гарри начал чувствовать себя по-настоящему плохо. Он вспомнил, как было в его старой школе на уроках физкультуры, когда учитель назначал капитанов команд для игры в футбол или баскетбол. А те сами выбирали себе игроков. Гарри всегда выбирали последним, и не потому, что он был физически неразвитым, а потому, что никто не хотел ссориться с Дадли. - Финч-Флетчли, Джастин! - ПУФФЕНДУЙ! Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Гарри, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора. - Гермиона Грэйнджер! Судя по всему, Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. - ГРИФФИНДОР! - выкрикнула Шляпа. Рон застонал - видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось. Мозг Гарри вдруг пронзила страшная мысль - одна из тех, которые всегда появляются, когда слишком нервничаешь. "А что, если Шляпа решит, что я не подхожу для всех факультетов?" — подумал он. Гарри вдруг представил, как он сидит на табурете с шляпой на голове, как проходит минута, другая, а потом десять и двадцать, и кажется, что уже прошла вечность, а Шляпа все молчит. Молчит до тех пор, пока профессор МкГонагалл не срывает ее с головы Гарри и не сообщает ему, что, по всей видимости, произошла ошибка и ему лучше сесть на обратный поезд до Лондона. Правда, нервничал не только Гарри. Когда вызвали Невилла Долгопупса, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть "ГРИФФИНДОР". Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МкДугал. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока - Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: - СЛИЗЕРИН! Малфой присоединился к своим приспешникам Крэббу и Гойлу, ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перкс и, наконец… - Поттер, Гарри! Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом. - Она сказала Поттер? - Тот самый Гарри Поттер? Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть его. А затем перед глазами встала черная стена. - Гм-м-м, - задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. - Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает - о да, мой бог, это так, - и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить? Гарри крепко вцепился обеими руками в сиденье табурета. - А сам-то ты чего хочешь? - раздался вдруг тихий голос. - Если бы знать... - Шляпа задумалась на пару секунд и задала новый вопрос. - Если бы пред тобой были Дары Смерти и ты мог бы взять лишь один дар, чтобы ты выбрал? Гарри ответил, не задумываясь. - Мантию. - И так же быстро пришел ответ. - СЛИЗЕРИН! В зале воцарилась тишина. Через секунду она распалась из-за громоподобных аплодисментов со стороны Слизерина. - С нами Поттер! С нами Поттер! Пожав руки всем желающим, Гарри плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью, которого он видел перед началом церемонии. Призрак похлопал его по руке, и Гарри внезапно испытал очень неприятное, испугавшее его ощущение — ему показалось, что он сунул руку в ведро с ледяной водой. Теперь он наконец получил возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. Там все еще стояла полная тишина. В самом углу сидел Хагрид, а в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как на карточке-вкладыше из "шоколадной лягушки". Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале. Еще Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, с которым он познакомился в "Дырявом котле". Сейчас на голове Квиррелла красовался большой фиолетовый тюрбан, так что профессор выглядел еще более странным, чем раньше. Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Когтевран, и теперь пришла очередь Рона. Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри скрестил под столом пальцы, и через секунду Шляпа громко завопила: - ГРИФФИНДОР! Гарри громко вздохнул. Они были на разных факультетах. Последний в списке Блез Забини уже направлялся к столу Слизерина. Профессор МкГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. Он только сейчас понял, что безумно голоден. Казалось, что купленные в поезде сладости он съел не несколько часов, а несколько веков назад. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. - Добро пожаловать! -произнес он. -Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет. -Он… он немного ненормальный? - неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него рослому парню. - Немного? - рассеянно переспросил тот, но тут же спохватился. - Да он псих. Псих, каких мало. Отец говорит, что его давно пора на пенсию отправить, но Фадж протестует. Как насчет жареной картошки, Гарри? Гарри посмотрел на стол и замер от изумления. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы. Надо признать, что в больнице никогда не морили Гарри голодом, но и никогда не давали ему съесть столько, сколько ему хотелось. А еще никогда не давали то, что особенно нравилось Гарри. Но сейчас Гарри был не в Лондоне. Он положил в свою тарелку всего понемногу - за исключением мятных леденцов - и накинулся на еду. Она была просто великолепной. Смотрите, Почти Безголовый Ник опять пытается этих львят на победу настроить, - кинул кто-то из-за скамьи напротив. - Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым? Гарри повернул голову и увидел призрака в трико. Когда Гарри на него посмотрел, голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно, кто-то пытался его обезглавить, но не довел дело до конца. Лежащая на плече голова Почти Безголового Ника наверняка была довольной произведенным эффектом. Гарри отвернулся к еде. - То есть, тот парень - призрак Гриффиндора, так? - Ему закивали в ответ. - А у нас есть призрак. - Вон там он. Нашего зовут Кровавый Барон, - ответил тот же старшекурсник, что ответил ранее про Дамблдора. Гарри посмотрел в указанную сторону. Барон сидел рядом с Малфоем, который был вовсе не в восторге от такого общества. - А как получилось, что он весь в крови? - выпалил Блейз, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос. - Я никогда не спрашивал, - деликатно заметил старшекурсник. Когда все наелись — в смысле съели столько, сколько смогли съесть, — тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги… Гарри согрелся, размяк и ощутил, что у него начинают слипаться глаза. Чтобы не заснуть, он вытаращил их и начал глазеть по сторонам, наконец уткнувшись взглядом в учительский стол. Хагрид что-то пил из большого кубка, профессор МкГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, а профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. Все произошло совершенно внезапно. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри — и голову Гарри пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела. - Ой! - Гарри хлопнул себя ладонью по лбу. - Что случилось? - поинтересовалась девочка лет четырнадцати, сидящая неподалеку. - Н-н-ничего, - с трудом выдавил из себя Гарри. Боль прошла так же быстро, как и появилась. Но вот ощущение, которое возникло у Гарри, когда он поймал взгляд крючконосого, - ощущение, что этому преподавателю очень не нравится Гарри Поттер, осталось. - А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? - спросил он у старшеклассников. - А, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь, почему он такой нервный - занервничаешь тут, когда рядом сидит профессор Снегг. Это наш декан. Он учит тому, как надо смешивать волшебные зелья, но это ему совсем не по душе. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, профессор Снегг. Гарри какое-то время понаблюдал за Снеггом, но тот больше не смотрел на него. Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. - Хм-м-м! - громко прокашлялся Дамблдор. - Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. - По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу - они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Гарри рассмеялся, но таких весельчаков, как он, оказалось очень мало. - Он ведь шутит? - пробормотал Гарри, повернувшись к той же девочке. - Может быть, - ответила та, хмуро глядя на Дамблдора. - Это странно, потому что обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так все понятно - там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост. Тут Гарри заметил у нее знакомый по Перси значок "С". - А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! - прокричал Дамблдор. Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. - Каждый поет на свой любимый мотив, - сообщил Дамблдор. - Итак, начали! И весь зал заголосил:Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести.
Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. Гарри, к примеру, взял за мелодию имперский марш. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли из-за стола Гриффиндора все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. - О, музыка! - воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. - Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью - марш! Первокурсники, возглавляемые старостами, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Ноги Гарри снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. И воспринял как само собой разумеющееся то, что девушка трижды проводила их сквозь потайные двери - одна пряталась за говорящей статуей кабана, вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом, а третью охранял портрет охотника с собакой. Зевая и с трудом передвигая ноги, они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Гарри не переставал спрашивать себя, когда же они доберутся до цели, и тут колонна вдруг остановилась. Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только девушка сделала шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что она должна уйти. - Это Пивз, наш полтергейст, - шепнула она, обернувшись к первокурсникам. А потом повысила голос: - Пивз, покажись! Ответом ей послужил протяжный и довольно неприличный звук - в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара. - Ты хочешь, чтобы я пошла к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит? Я не ведь не бесхребетная Пуффендуйка какая-нибудь и с меня станется! Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны. - О-о-о-о! - протянул он, злорадно хихикнув. - Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся. Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы. - Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! - резким тоном произнесла девушка. Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Гойлу. Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам. - Вам следует его остерегаться, - предупредила девушка, когда они двинулись дальше. - Единственный, кто может контролировать его - это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли. Девушка повернула за очередной поворот и... колонна уткнулась в стену. - Наследие Салазара, - сказала та, не задумываясь. Часть стены уехала в сторону, открывая проход. Девушка уверенно шагнула внутрь, первокурсники - за ней. - Вау! - Ого! - Класс! Хор восхищенных вздохов разнесся по всей гостиной. И было от чего. Общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы. В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг стояли разнообразные резные кресла. Девушка показала первокурсникам, где находятся спальни мальчиков, а где - девочек. Затем, повела первокурсников по недлинной, ступеней в двадцать-тридцать, лестнице. Девочки повернули направо, мальчики - налево. Наконец, они вошли в комнату. Гарри сразу понял, что попал туда. Гроб рядом с кроватью было трудно перепутать. Кроме него в комнату поселили Драко, Крэба, Гойла, Блеза Забини, Теодора Нотта и Дилана Треста. Гарри решительно направился к гробу, игнорируя постель, хотя ноги и были деревянными от усталости. - Ты чего, Гарри? - спросил Дилан, не понимая его действий. - Я сейчас достану еще и свою спутницу. А то она обидится, что я ее не представил, и укусит. Сказав это, он на секунду исчез в недрах гроба. Но тут же вышел. - Познакомьтесь с Ягодкой. Из воротника тут же поднялась маленькая черная головка и поклонилась. Секунду стояла полная тишина. А потом все шесть соседей в унисон переспросили: - ЯГОДКА?!