На краю

Вечер для Первого маршала пролетал как обычно — полный вина, воспоминаний и одиночества. В последнее время он не брался за гитару. Стоило ему провести по струнам и запеть, как вспоминался юноша, прижимающийся к его ногам и доверчиво позволяющий перебирать свои волосы. Тогда становилось особенно невыносимо. Рокэ звал Хуана и приказывал принести заветную шкатулку. Домоправитель неодобрительно качал головой, но не возражал. В шкатулке из красного дерева была сакотта, особая, очень редкая и куда более крепкая, чем в любом притоне Олларии. Конечно, и отходить от нее приходилось дольше и мучительней, но это того стоило. Когда перед глазами появлялся радужный туман, а ощущения обострялись, Рокэ видел рядом с собой Его. — Хорошего вечера, монсеньор, — Ричард был раскован и не боялся смотреть маршалу в глаза. — Я был отвратительным оруженосцем и не самым лучшим любовником. Вы же простили мне это? О да! Он давно простил ему Эмиля, разлуку, даже недавнюю женитьбу. Он бы простил ему все на свете, лишь бы Ричард по-прежнему сидел подле него и улыбался с нежностью и любовью. — И я вас простил, монсеньор, — заверил его Рикардо. — А теперь, — он лег на спину и бесстыдно раздвинул ноги, — сделайте мне хорошо. Вы же хотите, чтобы мне было хорошо? Рокэ хотел… Рокэ собирался позвать Хуана, чтобы в очередной раз уйти в отравленные грезы, но тот неожиданно появился на пороге. — Соберано, вас хочет видеть… — Если это не Окделл, пусть катится в Закат, — перебил его герцог. Домоправитель как-то странно посмотрел на него. — Это действительно Окделл, только не тот, о котором вы подумали. Айрис Окделл просит о встрече. Рокэ дернулся. Легкое опьянение слетело бесследно. Что сестре Рикардо могло от него понадобиться? Девица, влетевшая в его кабинет, выглядела отвратительно: глаза красные от недосыпания, губы потрескались, платье грязное и давно не стиранное. Лишь из-за личности гостьи Рокэ никак не прокомментировал это. — Герцог Алва! — она подавила порыв броситься к нему. — Прошу, выслушайте, мне не к кому больше обратиться! Пожалуйста, защитите меня! Рокэ удивился, но виду не подал. Герцогиня должна была быть в Надоре, на свадьбе брата. Что могло заставить ее броситься в столицу и умолять о помощи? — Защитить? От кого? — Мой брат, — на глазах девушки появились слезы, а голос стал срываться. — Он ужасный человек! Он хочет помешать моему счастью! «Ах, вот в чем дело», подумал Рокэ с раздражением. — «Неблагодарная девчонка просто не хочет замуж». Ему вспомнилось, как Дик волновался о ее судьбе, как, смерив гордыню, просил о патенте для нее. И она сейчас переступает через него и поносит его перед почти незнакомым человеком. — Женитесь на мне! — не попросила даже, потребовала девица Окделл. — Вы же хотели заключить помолвку два года назад! — Вы уверены? Айрис энергично закивала, что заставило Рокэ нахмуриться. — А я вот что-то не припомню за собой подобного желания. — Но как же! А Бьянко! Подобные подарки дарят, когда хотят заключить помолвку! — упрямица твердо и незыблемо стояла на своем. — Вы заблуждаетесь, эрэа — Бьянко я дарил Ричарду, а он, в свою очередь, отдал его вам. Рокэ понадеялся, что смог убедить герцогиню, но она, задумавшись, заявила: — И все же брак со мной был бы для вас очень выгоден. Мы одного круга, у вас нет наследника. — Я обязательно над этим подумаю, — заверил ее Рокэ с долей сарказма, но девица приняла все за чистую монету. — Вы, наверное, устали после долгой дороги. Хуан проводит вас в гостевую комнату. Когда Айрис ушла, Алва облегченно вздохнул — сдержаться и не нагрубить ей было очень непросто. Отвратительная особа! После общения с ней Ричард казался образцом такта и понятливости. Устроив незваную гостью, Хуан вернулся. — Приказала подать ванну и ужин. Распоряжается, как полновластная хозяйка, — ответил он на вопросительный взгляд соберано. — Добавь ей в питье снотворное посильнее. На рассвете закладывай карету и собирай отряд сопровождения. Я с герцогиней еду в Надор. Он ни в коем случае не допускал, что, вернув сестру брату, сможет добиться его прощения или даже начать отношения с ним заново. Это был повод увидеть его, за который Рокэ был благодарен взбалмошной девчонке. Герцогиня очнулась лишь к полудню, когда отряд отъехал от Олларии на весьма приличное расстояние. Об этом Рокэ оповестили возмущенные крики и вульгарная брань. Нет, вы только посмотрите на нее! Герцог велел остановиться, соскочил с Моро и, открыв дверцу, без посторонней помощи забрался в карету. — Что это значит? Мы едем в Кэналлоэ? — несмотря на очевидное возмущение, в ее взгляде промелькнуло неприкрытое восхищение. Рокэ раздражали подобные взгляды. — Нет, эрэа, в Надор. Я собираюсь вернуть вас брату, — спокойно ответил Алва. Ее лицо исказилось гневом, и оно в миг потеряла всю свою привлекательность. — Но как же! Вы же обещали жениться на мне! — Я вам ничего не обещал, эрэа, — холодно заметил Рокэ. — Но наш союз может принести столько пользы! — не слыша его, убежденно вещала она. — Он положит конец многовековой вражде наших домов! Ворон скривился, теряя остатки терпения. — Эрэа, вы всерьез полагаете, что ваш брат закроет на ваш побег глаза?! Что он по очереди обнимет нас и пожелает счастья и большого потомства? Это желание получить от меня брачный браслет лишило вас разума или вы родились с подобным дефектом? Давайте-ка, я вам расскажу, как все будет на самом деле. Сначала ваш брат заявит о похищении и, обратившись лично к королю, потребует вас вернуть. Когда ему в этом будет отказано, он изгонит со своей земли всех моих соотечественников и разорвет с короной важные торговые соглашения. Кардинал будет недоволен и, вероятно, попытается убить его. Зная удачливость герцога, пережившего за свою недолгую жизнь уже шесть покушений, он выживет и начнет гражданскую войну, по сравнению с которой восстание Эгмонта Окделла покажется всем милой верховой прогулкой. Видя, как округлились ее глаза, Рокэ поздравил себя с выигранным сражением, но до окончательной победы было далеко. — Не будет генеральных сражений, расшаркиваний и игр в благородство — любое войско, что придет на территорию герцогства будет планомерно уничтожаться. Надорцы поддержат своего герцога и уйдут в леса. Каждый куст, каждый камень будет таить опасность. Гайифа и Дриксен поддержат герцога деньгами, оружием, наемниками и, скорее всего, нападут на Талиг. Мы, разумеется, отобьемся, но большой кровью. Дальнейшая судьба Надора может пойти по двум путям: либо ему позволят отделиться и стать независимым, либо пойдут на принцип, и, несмотря на потери, будут продолжать борьбу. В случае последнего, конец рода Окделлов предрешен. Не пощадят никого: ни женщин, ни детей, если они успеют появиться. Ну, может быть, разве что вас. Будете последней из Окделлов и, заодно, причиной огромного кровопролития. Этого вам не забудут. Возможно, какой-нибудь поэт напишет пьесу, в которой вы будите предавать свою семью снова, и снова, и снова… Она разрыдалась, пряча лицо в ладонях. Этого Рокэ и добивался — пробить ее незыблемый эгоизм и заставить почувствовать себя виноватой, пусть и в том, что она еще не совершила. На самом деле он не думал, что все будет так ужасно. В нарисованной им истории было слишком много «если». К тому же, он не столь хорошо знал Ричарда, чтобы предсказать все его шаги. Отряд вновь тронулся в путь, а Рокэ обогнал его, сдерживая желание послать Моро в галоп. Весь последний год маршал тщательно собирал вести, приходящие из Надора. Знаменитая мирная речь Ричарда несказанно удивила его. Ни слова о Великой Талигойи, Чести и прочих мифических сущностях. Четкий, прямой посыл — поддержите меня, и наступит мир и стабильность, а что еще нужно простым людям. Не удивительно, что Дикон так быстро снискал народную любовь. Понижение налогов также было очень правильным ходом, окончательно покорившим сердца надорцев. Обремененный каретой и едущей в ней девицей, отряд двигался медленно. Лишь на второй неделе пути они достигли цели. Рокэ не узнал Надорский замок. Большинство укреплений было срыто. Огороженные хлипким забором, жилые и хозяйственные постройки казались брошенными и беззащитными. Крепость выглядела вымершей и заброшенной. Лишь оказавшись на подъездной дороге, Рокэ заметил четверых мужчин грозного вида, вооруженных до зубов. Они хмуро посматривали на приближающийся отряд, но нападать не спешили. Вперед вышел самый крупный из них, держащий в руках охотничье ружье. — Кто вы есть и как смеете вторгаться во владения тана? — он говорил так, словно за его спиной стояла армия. — Мы пришли с миром и ни в коем случае не желаем герцогу Окделлу зла, — миролюбиво заметил Рокэ.- Мы хотим вернуть его сестру. Громила взглянул на Алву так, словно тот лично выкрал ее из родового замка. Он явно с огромным удовольствием прострелил бы Рокэ голову, но нехотя опустил ружье и с раздражением бросил: — Следуйте за мной, но только без ваших людей. Вместе с девицей Окделл герцог Алва поднялся на крыльцо и оказался в темном запущенном холле, в котором его встретил Он. Ричард Окделл тяжело опираясь на перила, продолжал спускаться. Судя по всему, это до сих пор причиняло ему боль. Громадный провожатый мигом позабыл о гостях и кинулся к своему господину: — Тан Ричард, вы не должны были спускаться! Нужно было дождаться меня! Его огромные, как лопаты, ручищи с такой трепетностью и осторожностью придерживали Дика, что у Рокэ появились смутные подозрения относительно их отношений. — Помолчи, Том, — холодно бросил Ричард, не глядя на слугу, взгляд серых глаз, острый и неприязненный, замер на Рокэ. — Приветствую вас в Надоре, герцог Алва. Его голос прозвучал, как пожелтевшая бумага под скрюченными старческими пальцами. Гость невольно вздрогнул. Этот звук коробил музыкальный слух Рокэ, заставляя невольно вспоминать звучащий колокольчиком голосок оруженосца: «Да как вы смеете!». — Я благодарю вас за возвращение моей неразумной сестры, — к эрэа Айрис подошла длинная служанка и, взяв ее под руку, куда-то увела. Айрис удалилась на диво покорно, словно боялась вызвать гнев брата на людях.  — Было бы верхом неблагодарности с моей стороны не пригласить вас остаться на обед, — холодно и безразлично произнёс Ричард. «Надеется, что откажусь», — понял Рокэ, не отводя глаз от хозяина дома. Алва столь долго ждал этой встречи, летел к нему через всю страну… И что ж, ему просто махнуть рукой и уехать? — Я, с удовольствием, приму ваше предложение, герцог. Ричард не выказал ни радости, ни разочарования. Он сухо кивнул и, поддерживаемый своим телохранителем, начал долгий подъем по лестнице. Смотреть на это было больно, но Рокэ заставил себя дождаться момента, когда Ричард завершит подъём и скроется в коридоре. Маршал пошел проверить, как устроили его людей и лошадей. Несмотря на то, что престарелый надорский конюх отнесся к незваным гостям недружелюбно, коней расседлали, напоили и даже насыпали в кормушки овса. Вернувшись в дом, Рокэ понял, что ему нужно собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Отведенная ему выстуженная гостевая подходила для этого прекрасно. Опустившись на жесткую и неудобную постель, герцог погрузился в тяжелые мысли. Все оказалось несколько хуже, чем он себе представлял — мальчишка больше таковым не был. Ричард за прошедшее время утратил молодость и присущую ему ранее живость и дело было совсем не в изуродованной внешности — сломалось что-то внутри. Признавать, что это дело его собственных рук Ворону было мучительно. Через час его пригласили на обед. Еще до восстания Рокэ бывал в Надоре несколько раз, поэтому нахождение трапезного зала он помнил. Ричард сидел во главе стола в жутком, напоминающем старинный трон, кресле, от одного вида которого начинала ныть спина. Сидел прямо, так словно это не требовало усилий. Серый колет без украшений делал его лицо еще бледнее и изможденнее, а неудачная прическа только подчеркивала шрамы. По правую руку от него сидела женщина — молодая копия вдовствующей герцогини. Сама эрэа Мирабелла, как не сложно было догадаться, расположилась по левую руку от сына. Ни одна из сестер Ричарда на обеде не присутствовала. Также Рокэ отметил слугу, Тома, кажется, что изваянием застыл за креслом господина. На приветствие бывшего эра Ричард кивнул. Молодая герцогиня, казалось, даже не заметила его, продолжая о чем-то размышлять, иногда поглядывая на мужа. Эрэа Мирабелла одарила герцога Алву взглядом, полным жгучей ненависти — хоть в этом изменений не произошло, и за то спасибо. Рокэ вздохнул. Просто идилия! Хозяин сложил руки в молитвенном жесте и, склонив голову, зашептал молитву. Также сделали и все члены его семьи. В течение минуты они о чем-то молили Создателя. Рокэ не отводил глаз от бледных губ Окделла, с тоской думая о том, что не о его душе молится сейчас Ричард. После молитвы принялись за еду. На первое подали жидковатую похлебку. Рокэ хватило одной ложки, чтобы пожелать всего хорошего местной кухарке, но Окделлы невозмутимо ели, правда, без особого удовольствия. Мимоходом Алва отметил, что ложку Дик держит левой рукой. — Наслышан о ваших начинаниях, герцог, — решил завести светскую беседу Рокэ. — очень прибыльное дело. Только вот объемы еще невелики. Для того чтобы закрыть потребность короны нужно производить как минимум в четыре раза больше. — Мы растем, — Ричард отложил ложку и пригубил вино из кубка (судя по запаху, местная молодая кислятина). — Сукно Приддов много хуже по качеству. — Но они пытаются это изменить, и у них есть деньги на лучшую шерсть и более квалифицированных работников, — заметил Ворон. — Боюсь, время не на вашей стороне. Если герцогу Придду удастся договориться с тессорием, вы вряд ли когда-нибудь получите военные заказы. Это значит, что вам придется торговать почти в розницу, так как спрос на сукно у частных лиц не столь велик, как на лен или хлопок. Ричард неопределенно дернул бровью, отставляя в сторону кубок. В тот момент внесли блюдо с запеченной на вертеле курицей, и разговор пришлось прервать. Мясо Ричарду, предварительно попробовав, нарезал его телохранитель.  — Вы можете и хотите что-то предложить? — столь же невозмутимо спросил Окделл, накалывая на вилку кусочек курицы. — Судя по всему да, иначе не стали бы расписывать мое положение столь подробно. Рокэ мог и хотел. Это было не сложно: занять так нужных сейчас Надору денег, подключить связи в Олларии, да хоть поспособствовать ссоре Приддов и Манриков. Но вряд ли гордость и все то, что между ними произошло, позволило бы Ричарду принять подобное, поэтому герцог Алва решил действовать тоньше. — Я хочу предложить сотрудничество. Я могу поставлять красители на ваши суконные мануфактуры, вы в свою очередь можете поставлять лес на мои верфи. Что скажите? — Весьма щедрое предложение, герцог Алва, — Ричард поднял на маршала тяжелый взгляд. Мирабелла дернулась и непонимающе уставилась на сына, едва сдерживая свои соображение, но перечить не рискнула. Тем временем Дик продолжил:  — Позвольте мне подумать. Рокэ отметил, что прозвучало это не как избитая форма вежливого отказа, а как реальная просьба о времени на размышления. — Позволю, — Рокэ наколол на вилку кусочек мяса и едва не поморщился. Криворукая кухарка умудрилась и его загубить. Как только Ричард живет в таких условиях? После отвара из каких-то ягод (к слову, весьма недурного) обед, наконец, завершился. После обеда Рокэ спустился на конюшню, чтобы проведать Моро. У самых ворот на него налетели из-за угла. Кто-то могучий грубо прижал маршала к стене конюшни. Нападавший, несмотря на свою силу и размеры, ступал совершенно бесшумно, поэтому герцог не успел среагировать на опасность. Сильные пальцы впились в плечи, а над ухом прозвучал полный неприязни голос слуги и телохранителя Ричарда, Тома: — Уезжай отседова, не мучай его! Из-за тебя он до сих пор кричит по ночам! Рокэ едва сдержался что бы не расспросить о деталях, слова простоватого полудикого Тома, скорее всего были истинными и взволновали герцога, но позволить с собой так обращаться? Ну уж нет. Собравшись, Рокэ изловчился вывернуться из медвежьей хватки и сделав подсечку легко опрокинул громадную тушу на спину. Том растянулся на земле, безумно вращая глазами и хватая ртом воздух. Не ожидал, голубчик, такой прыти от хрупкого Ворона. — Он сам должен решить, что для него лучше. Послышался стук, и из-за конюшни показался Ричард, опирающийся на резную трость. Рокэ тут же сделал шаг в сторону и одернул смявшийся колет. Несколько долгих мгновений хозяин Надора смотрел на него, по-прежнему пронзительно и холодно, после чего склонил голову в подобии поклона. — Прошу простить меня за дерзость моего слуги. Он будет наказан. Крис, Джодж, — обратился он к вышедшим следом за хозяином дюжим парням.- Выпорите Тома хорошенько, так, чтобы он впредь никогда не смел дерзить гостям. Слуги помогли Тому подняться и скрылись в конюшне. — Желаете проследить за наказанием, герцог? — вопрос Ричарда застал Рокэ врасплох. — Нет. — Как знаете, а я пойду, понаблюдаю, — герцог Окделл развернулся и, уходя, небрежно бросил через плечо: — Хорошего дня. Рокэ остался стоять у стены конюшни, опустошенный и сбитый с толку. На что он рассчитывал направляясь сюда? На теплый прием? Нет. Тогда отчего так мерзко? Почему видеть эту глыбу надорского льда так болезненно? Возможно от того, что внутренний голос тихо нашептывал: «Все это дело твоих рук, Рокэ Алва. Это ты сделал его таким! Ты сам убил своего юношу, в тот проклятый вечер, а может и раньше, когда приручил его, считая личным трофеем и игрушкой.» Покидая Надор следующим днем Рокэ смирился с этим голосом, внял ему и согласился — на правду не обижаются и врать себе последнее дело. Но и сдаваться, даже не попытавшись исправить ситуацию маршал не собирался.