На краю

«Если хочешь рассмешить Создателя, расскажи ему о своих планах», — любил говаривать отец Маргарет. Как оказалось, он был абсолютно прав. В детстве Маргарет надеялась, что выйдет замуж за сына какого-нибудь их соседа. Обязательно старшего, чтобы наследовал титул, молодого и красивого, получившего орден на войне, набожного и заботливого, и с множеством других условий, казавшихся в тот момент чрезвычайно важными. В день перед свадьбой она ожидала постоянного насилия от уродливого тирана. Реальность же совершенно отличалась, как от первого варианта, так и от второго. Ее супруг не был идеальным. Молва нисколько не преувеличивала его жестокости. Он возобновил герцогские суды, оставив не у дел чиновников, присылаемых из Олларии. На расширенном дворе установили помост для наказаний. Не проходило недели, чтобы на нем не секли какого-нибудь мошенника или вора. Один раз Маргарет пришлось присутствовать на оскоплении насильника. Все это было ужасно и противоречило заповедям Создателя, но таким образом ее муж удерживал власть в Надоре, и молодая герцогиня смирилась с этим. Ричард никогда не лез за словом в карман. Его полные сарказма слова могли довести до слез. Маргарет была рада, что редко была мишенью для его остроумия. Не один месяц потребовался ей, чтобы понять его. Этот, вне сомнений, сильный человек так и не смог принять своего увечья, но не собирался жалеть себя. Он жил через боль, не делая себе поблажек, так, словно ничего не случилось, и он в состоянии отплясывать джигу без устали или побить Тома на кулачках. Герцог сам ходил по длинным лестницам Надора, хотя Том готов был носить хозяина на руках, сам писал приказы и законы, отказываясь заводить секретаря, неизменно сам объезжал свои владения с инспекцией. Ричард шутил по поводу своей внешности, называя себя Надорским Чудовищем, хотя в глазах плескалась потаенная боль. Однажды, когда Маргарет уже была беременна, они сидели у камина и пили обжигающе горячий шадди. Отблески огня бросали на лицо Ричарда причудливые тени, подчеркивая гордый фамильный профиль с красивыми чертами. В тот момент он был по-настоящему прекрасен, и ничто в мире не смогло бы убедить Маргарет в обратном. — Знаешь, несмотря ни на что, я рада, что мой отец продал меня тебе, — общаясь с ним, она научилась называть вещи своими именами, а не скрываться суть за изящной формулировкой. — Я не ошиблась, доверившись тебе в нашу первую ночь. Он посмотрел на нее с удивлением, но быстро справился с собой и широко искренне улыбнулся: — Я тоже безмерно рад, что в ответственный момент вспомнил именно твое имя. Можно сказать, сама судьба связала нас. Маргарет оскорбилась было на подобное, но по достоинству оценила честность признания… После рождения Эммануэля и Артура, он, опять же, повел себя вопреки ожиданиям. Вместо того чтобы отдалиться от нее — супружеский долг не просто выполнен, а перевыполнен — Ричард стал проводить с ней еще больше времени. Помимо этого, вдовствующая герцогиня начала обучать ее управлению челядью и замковым хозяйством. Впрочем, опыт у Маргарет имелся — после смерти матери она, как старшая сестра, взяла на себя управление хозяйством в доме отца. Однако, одно дело — большой дом, а другое — замок, стремительно превращающийся в город. Теперь, как и у мужа, день ее был расписан по минутам. Эрэа Мирабелла передала молодой герцогине часть своих обязанностей, а сама, устроив счастье сына, озаботилась удачными партиями и для младших дочерей. Мать Ричарда устраивала приемы для вассалов Окделлов и сама немало путешествовала. Нередко, герцогиню сопровождала и Маргарет. Наследники Окделлов росли крепкими и здоровыми. Их аппетит заставил молодую мать искать сразу двух кормилиц. Эммануэль был очень активным ребенком. Он первым улыбнулся, рано научился ходить, быстрее брата произнес первое слово. В тот вечер с ними был отец. Он как раз держал своего первенца, когда малыш вполне внятно произнес: «Дик». По непонятной для Маргарет причине, ее сдержанный муж прослезился и взгляд его вместо гордости, наполнился невыносимой тоской… Спросить она не посмела. Как бы это ни было удивительно, беременность благотворно отразилась на ее внешности. Излишняя худоба и неприличная для женщины угловатость фигуры исчезли без следа, сменившись мягкостью линий и ярко выраженной женственностью. На лице расцвел румянец. Жесты герцогини наполнились уверенностью, в них появилась необходимая жене герцога властность. В чем-то Маргарет старалась подражать свекрови, но при этом не перенимать ее надменности и чопорности. Маргарет старалась стать той герцогиней, к которой всегда можно обратиться за помощью, которая и в королевском дворце, и в лачуге простолюдина будет собой… Ричард выписал из столицы лучшую портниху, кружевницу и парикмахера. Теперь ее одежде и прическе позавидовали бы главные модницы Олларии. Не то, чтобы ей это было так уж необходимо, но осознание этого наполняло внутренним удовлетворением. Да и видеть потрясенное выражение на лице отца, приехавшего вместе с сестрами навестить ее, было приятно. Маргарет была рада повидать сестер. Изабо уже получила свой браслет невесты и летом выходила замуж за приезжего барона бергера — естественно, по любви. Кэтрин замуж не собиралась и наслаждалась всеми радостями жизни, доступными незамужней девушке. Настораживало ее только поведение Элизы. Она подобострастно кланялась старшей сестре, но разговоров наедине избегала, успевая куда-нибудь спрятаться, благо места в огромном перестроенном замке хватало. Ситуацию прояснила Изабо, зашедшая в ее покои, чтобы поиграть с детьми: — Ублюдок, женившийся на ней, ее поколачивает, — сестренка никогда не стеснялась в выражениях.- Сделал ей сына и больше не исполняет супружеский долг. Теперь эта тварь закатная устраивает оргии на супружеском ложе, а ее заставляет смотреть. От гнева у Маргарет перехватило дыхание. Да как он смеет так обращаться с ее сестрой! Ни одна женщина не заслуживает подобного обращения! — Найди мне ее. Маргарет дивилась тому, как распорядилась судьба. Не она стала жертвой тирана, а ее спесивая сестра, но герцогиня не чувствовала злорадства. Она была выше этого. Вошедшая Элиза смотрела на нее с отчаяньем и испугом, словно Маргарет собиралась объявить о смертном приговоре для нее. — Если он хоть раз только попробует тронуть тебя или сделать что-то, что тебе неприятно, скажи, что герцог Окделл отрежет ему клинок и затолкает ему в глотку, — видя потрясение и смятение на лице младшей сестры, Маргарет добавила: — Я не шучу. Одно твое слово — и его голова окажется на пике. Подумай об этом, сестра. Эльза раскинула руки и кинулась ей в объятья. Она прижалась к ней всем телом и спрятала лицо на ее плече. Последний раз она так делала, когда умерла мама. Ну что же, и тогда, и сейчас Маргарет сможет ее защитить. Герцогине Окделл и не такое по плечу.