Play Hard

От очередного звука в пустой комнате Ваня открывает покрасневшие глаза. Тук-тук. Стоит только забыться сном, как стук усиливается, бьет по мозгам и барабанным перепонкам. В такие моменты Ваня и просыпается. Первые секунды он чувствует себя будто парализованным, тело совершенно не хочет двигаться, а по ушам бьет гребаный стук. Тук-тук. Поднимается. Еле доходит до кухни. Чайник пустой, Ваня будто не чувствует, как наливает воду, как зажигает огонь на плите. Тук-тук. ХВАТИТ! Евстигнеев швыряет кружку туда, откуда исходит стук. … Звон разбитого стекла слишком сильный для одной кружки. Ваня поднимает взгляд и видит, что швырнул посуду в зеркало. Оттуда исходит стук. Черт. Ну конечно же… Тук-тук. Ваня вспоминает об этом все реже. Травма головы даёт о себе знать не самым приятным образом. Лучше бы он умер или же обзавёлся суперспособностью. Кажется, это произошло два года назад, а таблетки Евстигнеев перестал пить спустя полгода. Он просто пустил все на самотёк. Не вспомнит завтра своего имени? И хорошо. Уж лучше так. И порой, глядя в зеркало, он спрашивает себя — кто это там? Разве это он? Тук-тук. Авария. Слово само по себе страшное, но с тяжелыми последствиями — ещё хуже. У Вани и было это самое «хуже». Он почти ничего не помнит с того вечера. Он помнит парня, который был за рулем. Бритоголовый, хитро смотрел на него, Ваню, что-то говорил, а Евстигнеев… Тук-тук. Он помнит, что чувствовал что-то странное, спокойное… счастье? Возможно. Он знал этого парня. Знал лучше всех на свете. Он наклонялся к нему, чтобы быстро поцеловать в щеку. И это Евстигнеев помнит. До мелочей. Но самого главного вспомнить не может. Как звали того парня и где он теперь. Ваня просто не знает, что этот самый парень погиб в той аварии, вывернув руль так, чтобы пассажир пострадал наименьше всего. Ваня не помнит, как орал всю дорогу до больницы, зовя того самого парня. Он кричал, пока силы совсем не оставили его. После этого Ваня никого не узнает и не помнит. Жизнь буквально сузилась лишь до того вечера, когда машина его знакомого незнакомца превратилась в лепёшку со стороны водителя. Тук-тук. Собрав все осколки, Ваня смотрит в сотни маленьких отражений себя, и вдруг стук резко становится громче. Будто сотни барабанов вдарили прямо в уши. — Мирон… — шепчет Ваня, глядя в сотни осколков. Тук-тук. Всё-таки вспомнил…