Play Hard

Мирон вздыхает и выливает остатки шампанского в свой стакан. Нахер бокалы, он же не пафосный аристократ. В животе урчит не только от количества алкоголя, но и из-за голода. Мирон считает, что нажираться на голодный желудок, — самое то. За окном гремят салюты. Люди радуются приходящему новому году, надеясь, что теперь у них все будет хорошо. Мирон и рад бы тоже так помечтать, да только реальность так хорошо приложила его о землю, что весь оптимизм улетучился напрочь. Кто там втирал ему, что без него жизнь перестанет иметь хоть какой-то смысл? Ах, да. Иван, блять, Евстигнеев. Да-да, пару недель назад он что-то такое говорил ему. За руку держал, в любви клялся. Обещал приехать и… Пропал. Сначала Мирон просто обрывал телефон, пытаясь дозвониться до фотографа, потом обзванивал всех знакомых, даже телефон родителей Евстигнеева нашёл… Безрезультатно. Ванька будто исчез с лица Земли, растворился в воздухе. И Мирон продолжал бы поиски, если бы спустя несколько дней Евстигнеев не объявился. Сам. И лучше бы он этого не делал. — Я переехал в Лондон, забыл тебе сказать, извини. Обратно не вернусь, мне жаль. Удар ниже пояса? Хм, возможно. Мирону тогда показалось, что земля ушла из-под ног. Уехал и не сказал. Никому. Гребаный сукин сын. За окном радостно кричат дети, зовут Деда Мороза и поздравляют всех с Новым Годом. А Мирон так и продолжает сидеть в одной позе с опустевшим стаканом, гипнотизируя впереди стоящий табурет. Он долго ещё будет спрашивать себя — почему так произошло. Возможно, найдёт даже ответ, который оправдает Ваньку и его поступок, или же наоборот, заставит Фёдорова ненавидеть его. Но это будет завтра. А сейчас Мирон просто хочет, чтобы все это дерьмо наконец закончилось.