***
Школа ничем не была примечательна — большое светлое здание, фасадом и экстерьером смахивающее на городскую больницу. Весь двор напряжённо шумел в преддверии начала урока, но ни одна из фигур в недотолпе не прошла в школу. Юкио вздохнула и поспешила исчезнуть в дверях главного входа, чтобы не привлекать к себе внимания. Марияма быстро поднялась на третий этаж и с интересом принялась оглядываться, зарисовывая в памяти расположение основного коридора и кабинетов. Учительская располагалась прямо перед ней, только она свернула вправо, и теперь от знакомства с главой Аобаджосай её отделяла красивая, серебристого отлива ручка. Вдохнув побольше воздуха, Юкио дернула на себя эту самую ручку и скрылась в помещении. А директор оказался совсем не страшным, довольно добродушным мужчиной, ещё не старым, но уже близким к преклонному возрасту. Девушка думала, что он усадит её в своём личном кабинете-офисе и будет один на один расспрашивать обо всём, что только можно и нельзя. Вопреки всем переживаниям, директор говорил с ней почти на равных, обращаясь по имени, интересуясь совсем немногим: школой, состоянием учёбы, статусом родителей и хобби. Такой мягкий человек, по взглядам Мариямы, попросту не мог управлять целым сложным организмом, отлаженным, со своими интригами и слабыми звеньями. Слегка опущенные нависающие веки и разведённые, далеко посаженные брови с проступающей сединой лишь подчёркивали открытость лица, круглого и морщинистого. — В нашей школе тебе будет хорошо. Тут ребята добрые, ни грубиянов, ни хулиганов. Клубов по интересам очень много, и ты в праве выбрать любой понравившийся. Иди на занятия, а если что будет непонятно — просто подойди и спроси. — Да, конечно. — Юкио вышла из учительской в приподнятом настроении. Глаза, холодные ко всем, заблестели немного. Хотя бы на этот день Марияма решила побыть счастливой и не думать о хандре и будущем. В большинстве кабинетов уже шли занятия: понятно это было сразу из-за крика учителей и весёлого гомона старшеклассников. Поиски класса под номером ''три-с'' дались нелегко, и только попытки с четвертой Юкио открыла нужную дверь. — Тогда самураи подчинялись лишь… — Воодушевлённая фраза преподавателя истории оборвалась скрипом двери. Он недовольно глянул на нарушительницу его рассказа, который, по мнению историка, был интересен всем и каждому, и чересчур высоким голосом спросил: — А Вы кто такая? Кого пришли забрать? — Я здесь учусь. — Заявила Юкио. — Уже. Разве Вам не говорили? — Говорили. — Вдруг уступил мужчина. — Извини, представься, пожалуйста. Девушка несмело вошла в класс, став к доске, и проговорила: — Юкио Марияма. — Юкио, меня зовут Акаято Мито, я твой руководитель, надеюсь, будем ладить. — Он указал на свободную парту у окна. — Присаживайся и доставай тетрадь, ты опоздала, но ведь это не специально? — Конечно нет. — Заверила его Марияма и быстро шмыгнула к своему месту. Из окна слева от парты была видна сакура, в самом пике своего цветения. Кремово-розовые цветки, подёрнутые недавним дождём, смотрелись романтично, даже сентиментально в какой-то степени. И плитка под мощной кроной дерева вся усыпана лепестками и засохшими листьями, делая нудный асфальт чем-то дивным и необыкновенным. — Не слишком вежливо в первый же день отвлекаться на мелочи. — Кашлянул Мито-сенсей. Юкио дёрнула головой и повернулась в сторону учительского стола: весь класс смотрел на неё. — Ты прослушала вопрос. — Извините.***
Обед — не просто трапеза. Приём пищи именно в период с десяти до двенадцати считался для японцев самым правильным и самым полезным. Коренные японцы превращали простой обед, пусть и скудный, во что-то красочное, подобно чаепитию. Поедая свой бенто, Марияма почему-то вспомнила об этом отрывке из небольшой лекции на уроке истории, что успешно закончился минут пять назад. Честно говоря, классный руководитель не был предвзятым, грубым и некрасивым, и этого вполне было достаточно для душевного спокойствия Юкио. В помещении давно было пусто, она одна сидела и обедала. Так даже лучше, нет раздражителей — больше времени всё обдумать. Но, наверное, в этой школе принято пугать всех время еды и со спины, поэтому кто-то громко крикнул: — Хей, Юк-чан! Я же прикольно сократила, да? — Голосок, тоненький и противный, точно принадлежал девушке, несмышлёной старшекласснице, и Юкио медленно повернулась, уже думая, как проучить нахалку, но… Но вместо смазливой накрашенной мордочки увидела красивое свежее лицо, худое, с множеством веснушек. Такая красавица, и совсем в одиночестве осталась, вместе со страшной Мариямой. — Я бы не советовала сильно фамильярничать. — Грозно предупредила она и вернулась к еде. — Да что тебе! Мы же одноклассники, нам целый год учиться вместе! — Незнакомая прилипала стояла прямо за Юкио, наваливаясь ей на спину, отчего девушке всё труднее было пообедать. С бенто пришлось распрощаться, она спрятала его в сумку. — Ну и правильно, что всё время жевать? — Запищала незнакомка. — Не могла бы ты отойти? — А меня зовут Никки. Ну, все зовут Бакки, это если оскорбительное. А так Никки-чан. — Она, кажется, то ли не расслышала просьбы, то ли проигнорировала. — Будем знакомы. Отойди. — Какая грудь у тебя маленькая! Мне такая нравится. — И прежде чем Юкио что-то сообразила или сделала, руки Никки легли на обе груди, несильно сжав. Марияма мигом покрылась румянцем и, резко повернувшись, оттолкнула девушку. — Извращенка! Лесбиянка, что ли? — Она, раскрасневшаяся, гневно смотрела на Никки, невинно хлопающую глазами. — Мягкая. Дай ещё потрогать? — Нет! Даже не смей! Не подходи ко мне, похотливое создание! — Забавно, что обычно мы, девушки, кричим это парням. — Хохотнула рыженькая. — Все равно на уроке физкультуры никуда от меня не денешься. — Но это как минимум невоспитанно! Это отталкивает! — Таких, как ты. А би нормально себя чувствуют. — Пожала она плечами. — Боже, наткнуться на такое в первый день… — Давай дружить! — Никки оббежала парту и стала напротив Юкио, наклонившись к ней. — Обещаю, без твоего согласия и пальцем не трону. — И покосилась на грудь. — Не смотри туда! — Уши Мариямы снова запылали и запульсировали. — А ты красивая. Хоть и полная немного. — Ещё лучше. ''Может, мне обидно? '' — Подумала Юкио. — Есть превеликое множество моделей с твоей формой фигуры, и они пользуются бешеной популярностью. А тут такая передо мной! — А можно полное твоё имя? — Никки Рино. — Никки-чан, ты в каком-нибудь клубе записана? — Я рисую, в художественном клубе. А ты? — У вас есть баскетбольный? — Да, есть, но его хотят прикрыть, потому что ни одна девушка по росту и габаритам не подходит на роль центровой. Все в Аобу хиленькие какие-то приходят, как тростинки, особенно парни. Вот, волейбольный клуб да баскетболисты ещё ничего, милые. Но с тобой вне конкуренции. — Юкио и не успела уследить, когда Никки поставила стул и села, подперев щёки руками и прямо глядя на Марияму. — Это флирт? — Это комплимент, расслабься. Ты и в правду милашка. Обычно высокие шпалы такие унылые и сутулые, а ты вроде бы и беседу держишь. — Только потому, что заняться нечем. — Так что я о мальчиках, все дрищики. Дохляки поступают. — А у вас есть кто-то вроде… Кумира? Ну, парень, за которым хвостом бегают? У нас в Токио был — блондин из модельного агентства*. — О-о-о, вопрос в тему, милашка. — Не называй меня так. — Что ж ты так стесняешься, миленькая? Ну так вот, есть один парниша, третий год, Оикавой Тоору зовут. У него есть дружок, Иваизуми-как-то его там, и вот за этим Оикавой девки бегают… Каждый день подношениями заваливают. — Как подношениями? Какими? — Перебила речевой поток Никки Юкио. — Каждый день фрукты ему таскают, печенье. Или безделушки всякие. Браслетики розовые, цветочки, сакуры веточки, книги и прочий хлам. Уверена, Оикава не хранит всё это. — Типичная звезда. Везде они есть. А что за друг у него? — Заинтересовалась, милашка? — Да что ты за человек такой? Сказала, не называй. — Крикнула Марияма. Никки улыбнулась в ответ. — Иваизуми… Фамилии и не вспомню сразу. Качок такой, сильный, ему на прошлой неделе коробки всучили тяжеленные — все на третий этаж потаскал и почти не запыхался. Ему в любви не признаются — он в тени успешного друга. — Ты-то всё про всех знаешь! — Подшутила Юкио над новой знакомой и ухмыльнулась. — Поведёшься со мной, милашка, и тоже шарить во всех интрижках будешь. — Никки приблизилась к девушке и лукаво прошептала, быстро кивнув на грудь: — Можно потрогаю? — Извращенка хренова! — Заорала Марияма, вскочив со своего места, и прикрылась, от греха подальше. — Иди нафиг! — Почему так грубо? — По-детски надула губы Рино. — Трогать женскую грудь — антистресс, между прочим. — Вот иди и одноклассниц щупай! — Всё перетрогала. Да и большие какие-то сильно, а то совсем плоские, как досочки. — Это не повод лапать незнакомую девушку! — Всё не унималась Юкио. Никки звонко рассмеялась, усмотрев в лице Мариямы нечто смешное, но, глянув куда-то вбок, на дверь, мигом приняла серьёзное выражение. — Тихо, милашка, вон наша красавица идёт. — Рыженькая кинула многозначительный взгляд влево и притихла. Юкио уставилась в небольшое прозрачное окошко в двери следом за знакомой. — Дурокава, сколько можно, ты собираешься за ум браться?! Я постоянно трясти тебя должен, что ли? — Ну не ори, Ива-чан, я всё прекрасно слышу. — Мягкий, с женскими нотками голос высокой интонацией ответил кому-то за дверью. — Тебе не доходит по-другому, идиот! — Тот первый парень, с совсем черными волосами, судя по возне и звукам, хорошенько врезал Оикаве. — Ива-чан, это же не касается тебя напрямую! — Задрал. — Устало пробормотал брюнет. Парень с тёмно-каштановыми волосами и модной стрижкой облегчённо вздохнул. — Послушаем, что будет. — Шепнула Никки на ухо Марияме. — Милашка. — Добавила она ласково. — Пф, не говори так больше, пожалуйста. Это пугает. Юкио грызло любопытство, что же произойдёт между этими двумя, и она поудобней устроилась за партой. Ох, атмосфера была напряжена, и, скорее всего, назревала драка. -------------------------------- * — отсылка к Kuroko no Basuke/Баскетбол Куроко. Блондин из модельного агентства — Кисе Рёта, т.к. Юкио Марияма до шестнадцати лет проживала в Токио, и в первый год старшей школы ходила в Кайджо, вместе с Кисе. Но, конечно, они незнакомы, Юкио знала о нём только по слухам.