You keep coming back to the scene of the crime But the dead can't speak and there's nothing left to say anyway. All you left behind is a chalk outline. Three Days Grace — Chalk outline
02/13/2017 06:30 a.m. Полуразрушенное здание церкви угнетало. Разбитые цветные витражи, грязные потрескавшиеся от времени колонны, полусгнившие скамьи, стены, разрисованные граффити, сквозняки, от которых бросало в дрожь, а главное место в картине занимал огромный покосившийся крест, на котором было прибито два тела аккурат по вертикали и горизонтали. Тэхён медленно вышагивал между рядами, с какой-то отрешенностью наблюдая за тем, как команда экспертов фиксировала место преступления на видео- и фотоносителях. Пока погибших не снимут с их «пьедестала», ему там ловить нечего. Несмотря на важность и серьезность произошедшего, все мысли на данный момент занимал Чонгук. Так многое хотелось сказать брюнету, так многое сделать. Потому что… ну какого черта Ким не поцеловал его нормально, прежде чем сорваться на очередной вызов? Ответ пришел мгновенно. Не смог бы оторваться от желанных губ, и все зашло бы слишком далеко. Масло в огонь добавлял еще и Чимин, снующий туда-сюда. Им бы помириться да начать все заново, но что-то то и дело останавливало от такого шага. Какой-то незримый барьер. При взгляде на шатена сердце тоскливо сжималось и в груди противно кололо. Гордость связывала по рукам и ногам. Неизведанные ранее чувства съедали Тэ изнутри, вынуждая метаться меж двух огней, один из которых старательно пытался загладить свою вину, а второй просто сводил с ума. Как бы детектив не хотел убежать от правды, та настигала сама собой. Глядя на Пака, он видел совершенно другое лицо, другую улыбку и другие глаза, глубокие, темные, выразительные. Тэхён мечтал вернуться домой и обнять за хрупкие плечи Гука, вдыхая едва уловимый мятный аромат, исходящий от тела. Коснуться пальцами щеки, расчертив на нежной коже незримые узоры. А после просто забыться в поцелуе, зарываясь руками в густые смоляные пряди. Трудно определиться с выбором, когда разум твердит одно, а сердце совершенно другое. Собака на сене. — Тэхён, — голос Намджуна как гром среди ясного неба. Вывел из задумчивости, возвращая в реалии суровой действительности, где на полу — кровь и пара обезображенных трупов. — Наши подготовили тела. Думаю, тебе есть на что взглянуть, — коротко кивнув в знак согласия, детектив растерянно провел ладонью по лицу, стараясь привести мысли в порядок. После же шагнул вслед за напарником. Увиденное если и не повергло в шок, так уж точно вынудило потерять дар речи. Двое мужчин, одного из которых кто-то, будто в насмешку, нарядил в монашескую рясу и отрезал половой орган, начертав на лбу уже давно известную копам аббревиатуру из трех букв, а второму — вырвал сердце, заботливо уложив на алтарь вместе с членом неподалеку от креста справа. Одет он был в форму полицейского. Ту самую, что носило подразделение Кима. Холодные струйки страха скользнули за ворот рубашки, а сердце тревожно сжалось. Ощущение чего-то ужасного, чего-то катастрофического и неизбежного с каждой минутой все больше давило на сознание, не предвещая ничего хорошего. Интуиция еще никогда не ошибалась. — Вы уже осмотрели тела? — к горлу подкатила тошнота, но не от отвращения. Нехорошее предчувствие скрутило внутренности, когда Тэ заглянул в глаза Намджуна, будто тот был вестником самой смерти. На деле же — простой сержант со сдержанной улыбкой и профессиональным нечитаемым взглядом. Мужчина не ответил, а только молча протянул резиновые медицинские перчатки, давая возможность самому во всем разобраться. Такая скрытность жутко бесила Тэхёна. С трудом подавив в себе вспышку гнева, детектив склонился над трупом псевдокопа, надеясь найти на теле хотя бы какую-нибудь зацепку или подсказку. Многочисленные ссадины, ушибы, вырезанные органы, а самое главное — совершенно никаких отпечатков пальцев. Только знакомый стиль да грубая театральность. Руки на автомате скользнули по шероховатой ткани кителя, оправили поднявшийся воротник и откинули в сторону полу пиджака, игнорируя панические вопли разума. Взгляд невольно зацепился за небольшую бирку, пришитую на синтетической подкладке. — Ничего не хочешь мне объяснить, Тэхён? — сержант склонился над Кимом, что, казалось, едва дышал от увиденного, не веря собственным глазам и ощущая, как зашевелились волосы на затылке. Холодный пот выступил на висках, потому что там, на белом клочке материи, было отчетливо ясно выведено: «Ким Тэхён, детектив департамента полиции г. Сент-Луиса шт. Миссури» Довольно щекотливая ситуация, которая, впрочем, больше напугала других копов, нежели самого Тэ. Красивая подстава или же просто совпадение. Вопрос в другом. Кому пришло в голову выкрасть именно его форму? Благо Ким ее так ни разу и не надел. Вот только поверит ли в это хотя бы кто-то из ныне присутствующих? Вряд ли. — Я знаю, что ты сторонник гражданки, но, Тэхён, нашим ведь этого не объяснишь, — осторожно начал Намджун, стараясь донести до напарника свою мысль. — Ты ведь понимаешь, что этот костюм — неоспоримая улика? — Тэ рассеянно кивал, не особо вслушиваясь в оправдания сержанта. Лишь когда на запястьях щелкнули уже заранее заготовленные наручники, парень понял, к чему тот клонил. Какая предусмотрительность. Детектив не вырывался. Не видел в этом никакого смысла. В своей невиновности он был уверен. Осталось доказать это в участке. Провожаемый десятками безмолвных взглядов, молодой человек вышел на улицу вместе с Намом, что остановился около машины, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Неловкая пауза заполнила пустоту безлюдной улицы. — Это временно, ты же понимаешь? — словно извиняясь, спросил мужчина. Распахнутая пассажирская дверь как приговор. Тэхён слабо кивнул, потому что в голове царила какая-то каша из догадок и предположений, озвучивать которые в присутствии напарника ну никак не хотелось. Намджун собирался еще что-то сказать, но звонок мобильного отвлек его. Он с недоверием уставился на дисплей, а после губы искривились в довольной усмешке. Кивнув на прощание блондину, что наконец-то забрался в салон, Джун ответил на звонок, отходя в сторону. Возможно, Тэ только показалось, но всего на секунду на экране мелькнуло имя Чонгука. Паранойя. Тем не менее, внутренний голос просто-таки кричал, сигнализируя об опасности. Подслушать разговор не удалось. Машина тронулась с места, увозя парня в участок. Кажется, им с Гуком не скоро удастся встретиться и объясниться. Короткая беседа с Намджуном не принесла ожидаемого облегчения. Гук с трудом перевел дыхание, стараясь не думать о том, что произошло каких-то два часа назад. Ему не верилось, что он смог преодолеть собственные страхи, сумев хотя бы на краткий миг сблизиться с Тэхёном. Увы, работа не позволила счастливому моменту длиться долго. Будто сама судьба была против их воссоединения, то и дело разлучая. Настроение вконец испортилось, когда Чонгук увидел новое смс. На этот раз о себе решил заявить Юнги. «Завтра за тобой приедет машина. Собирай вещи» Завтра… Если он доживет до завтра. Как легко и просто другие люди распоряжались его судьбой. Поразительно. Будто домашним питомцем, которого можно отдать кому-то еще, когда отпадет нужда сюсюкаться и умиляться мордашке. Тэхён, наверное, единственный, кто видел в танцоре личность. Яркую, живую, способную на что-то большее, нежели танцы у шеста. Какое это имело значение теперь, если они даже не увидятся больше? Последнее что Чон мог сделать для блондина, дабы отплатить за доброту и ласку, — вывести на чистую воду убийцу. А потому — короткое сообщение с предложением встречи на ненавистный номер. В ответ же просто и лаконично — адрес, который брюнет тут же скинул Намджуну. Если все получится, то уже к вечеру у Кима на руках будет преступник. Если же нет… Хлопок дверью и мороз, кусающий за щеки. Для неуверенности и страха момент неподходящий. Нужно вдохнуть полную грудь обжигающего легкие холодного воздуха и сделать решительный шаг. Чонгук отнюдь не герой, но ради любимого человека он готов рискнуть даже собственной жизнью. В конце концов, она давно стала разменной монетой, так почему бы не распорядиться ей с умом?۞۞۞
09:05 a.m. В который раз поправив прическу, Чимин обреченно вздохнул. Вид был жалким, как ни крути. И пока шатен тут прихорашивался, Тэхён по ту сторону двери понемногу сходил с ума в ожидании результатов экспертизы, которая, дай Бог, станет готова дня через два. Не самая радужная перспектива, если учесть, что преступник находился на свободе и мог в любую минуту убить кого-нибудь еще. Сердце отбивало сумасшедший ритм в груди, а волнение застревало комом в горле. Видеть детектива хотелось до безумия. Вот только страх по-прежнему не давал сделать последний шаг. Чим и сам не знал, зачем поехал следом, как только услышал об аресте Тэ. Хотя нет, это ложь. Пак был уверен в невиновности парня. Тогда к чему все эти терзания? Слабый толчок деревянной поверхности, и Чимин наконец-то шагнул в ярко освещенное помещение. Ким метался за решеткой, как дикий зверь в клетке, заточенный там против своей воли. Ему претила судьба затворника. Услышав скрип открываемой двери, Тэхён мгновенно обернулся на шум, отвлекаясь от мрачных мыслей. Молодой человек остановился, неверяще всматриваясь в приближающуюся фигуру. Вот он — ключ к спасению. Эксперт молча двигался с привычной для него грацией, не обращая внимания на надзирателя, что провожал того жадным взглядом. Детектив подался вперед, когда шатен приблизился вплотную, обнимая руками холодные прутья, чувствуя, как понемногу начало отпускать напряжение. Тэ и думать забыл о Мине, что знал о его непричастности к произошедшему. Единственный соучастник, на которого можно было положиться. — Вы уже закончили? — первым нарушил молчание заключенный. Деловитый тон, ни капли страха в голосе и глаза, горящие каким-то лихорадочным огнем. Ему не терпелось узнать подробности. Для всего остального сейчас — не время и не место. А у Чимина дар речи пропал. Он так давно не находился в непростительной близости от детектива, что совершенно растерялся, кажется, даже позабыл, как дышать. Лишь поняв, что от него ждут ответа, Пак отстранился, пытаясь вспомнить вопрос. — Нет, я поехал следом, потому что мне показался странным твой арест, — говорить с Тэхёном — непривычно. Вот так, почти один на один. Едва различимый шепот, чтобы охранник ничего не разобрал и не понял сути. Внутренности скрутило от волнения, потому что столь интимно у них не было уже давно. Жаль Ким не испытывал того же, съедаемый грустью и гнетущими воспоминаниями, а еще нетерпением от осознания приблизившейся желанной разгадки. — Знаешь, довольно странно, что из всех людей выбрали именно тебя. Я имею в виду, убийца мог нацепить на труп абсолютно любую форму, так почему же ты? — эксперта будто прорвало. Все переживания, накопившееся в нем за утро, вылились в один бессвязный поток речи, из которого Тэ удалось вырвать лишь малые отрывки, имеющие хоть какой-то здравый смысл. — Понятия не имею, как Нам догадался о бирке, он ведь даже не взглянул на труп, сразу пошел за тобой… — Постой, что? — детектива будто током ударило от осознания сказанного. Вот оно — то, что молодой человек так долго искал. Желанная зацепка, благодаря которой они, возможно, наконец-то найдут ответы на все свои вопросы. Тэхён до побелевших костяшек вцепился в плечи Чимина, слегка тряхнув того в надежде привести в сознание. Сердце бешено забилось в груди, отбойным молотком выстукивая рваный ритм. Волна адреналина настигла внезапно, требуя выхода. — Что? — Пак замолчал, непонимающе уставившись на парня, чьи глаза стали вконец безумными, а на губах застыла пугающая улыбка. Он не знал, чем вызвана столь необычная реакция, а потому на всякий случай переспросил, размышляя над тем, что сделал не так. — Ну-ка повтори, что ты сказал? — по слогам, будто маленькому ребенку, отчеканил Тэ. Не в силах стоять на одном месте, блондин вновь заметался по камере, сомкнув руки за спиной, провожаемый любопытными взглядами других заключенных и надзирателя. Если ему не послышалось, получается, что Намджун знает больше, чем говорит, а, может… — Кхм, «что»? — чувствуя себя до невозможности глупо, произнес Чимин, с беспокойством глядя на Кима, что раздраженно фыркнул на слова эксперта, неопределенно махнув рукой. Как бы умом не тронулся. Шатена пугало странное поведение блондина, обычно сдержанного и спокойного. — Да нет же, про бирку повтори, — в сердцах выпалил Тэхён, повышая голос, чем привлек к себе взгляды всех присутствующих. Поняв свою оплошность, он подошел ближе, за плечи притягивая Пака ближе к себе. Сдавленный удивленный вздох сорвался с губ, опаляя теплым дыханием заледеневшие от холода помещения щеки детектива. Сводящая с ума властность, отозвавшаяся тягучим желанием в низ живота. Как не вовремя. — Намджун ее не видел, он даже близко к трупу не подходил, сразу за тобой пошел, — хрипло пробормотал Чимин, чувствуя, как к щекам прилила краска смущения. Глупо и стыдно — реагировать подобным образом на малейшее прикосновение, будто невинная школьница. Сложно держать себя в руках, когда объект твоих неустанных мокрых снов ведет себя так, как давно хотелось. — Ты точно уверен в этом, Чимин? — Тэ же будто не замечал перемен в эксперте, полностью поглощенный нахлынувшими эмоциями. Так долго плутающий во тьме, он, казалось, наконец увидел долгожданный свет, от которого зависела вся его дальнейшая жизнь. Ким боялся не успеть, боялся, что догадка, смутившая разум, вот-вот ускользнет от блондина, растворившись в пустых домыслах. — Конечно я уверен, о чем ты вообще? — раздраженно фыркнул Пак, стараясь отцепить от себя чужие руки, из-за которых начали затекать плечи, и, похоже, останутся синяки. Никакой романтики и признаний в любви. Деловой интерес, и разочарование, волной затопившее грудную клетку. Главное — не расплакаться от обиды. Шатен не разделял веселья детектива. Ему вообще была непонятна причина внезапного безумства. Раздражали и настороженные взгляды, готовые просверлить дыру в них с Тэхёном. — Чимин, а ты подумай хорошенько, — обреченно закатил глаза Ким, готовый перегрызть зубами прутья камеры, лишь бы выбраться из нее поскорее. Беспомощность выводила из себя вкупе с непонимание Мина. — Намджун не видел бирку, но знал о ней, — настаивал на своем блондин, с надеждой глядя на Чимина. До последнего надеялся, что тот поймет. Сообразит, что к чему. — Стой, что? — раскрыв рот в удивлении, зашептал Пак, боясь поверить в сказанное. Сердце сделало немыслимый кульбит и рухнуло куда-то в живот. Сразу стали понятны волнение и нетерпение, с которыми детектив метался по камере, желая поскорее выбраться наружу. — Ты же не хочешь сказать… — Именно, и мне просто жизненно необходимо, чтобы ты ускорил результаты экспертизы, — Тэхёна переполняли эмоции. Они душили и лишали возможности здраво мыслить. Еще и тревога вновь набирала обороты, нашептывая сознанию отвратительные вещи. Страх за Гука никак не хотел покидать детектива, а потому казалось необходимым заключить того в объятья. — У меня очень нехорошее предчувствие на его счет. — Но как ты докажешь, Тэхён? Как ты объяснишь другим, что это он? У нас же даже улик нет, — в отличие от блондина, Чим не растерял способности трезво оценивать ситуацию. Намного больше возможной поимки преступника эксперта волновала судьба Тэ, который по-прежнему находился под стражей и выступал в качестве главного подозреваемого по делу. И все из-за предполагаемой подставы со стороны Намджуна. — Я найду улики, Чимин, только, ради бога, вытащи меня отсюда, — Киму казалось, что сержант неспроста связал ему руки подобным образом. Будто хотел на время убрать из игры, дабы тот не путался под ногами. Вот только зачем? Каковы мотивы такого поступка? Как назло, вспомнилось имя Чонгука на экране телефона напарника. Не паранойя, ужасающая действительность, в которой брюнету, скорее всего, угрожала опасность. Видя подвешенное состояние детектива, Пак согласно кивнул, заверив, что уже через час молодой человек окажется на свободе. И пусть пока у них нет доказательств причастности Джуна к убийствам, Тэхён верил, что найдет их чуть позже. Главное сейчас — обезопасить Чона. Каждая минута теперь была на счету. Чонгука трясло и знобило. Вот только не ясно, от мороза или от страха. Заброшенное здание склада, наверное, на всю жизнь отпечатается в его памяти. Если он отсюда выберется, конечно же. Молясь всем известным богам, Чон зашагал к дверям, надеясь, что Намджун приедет довольно быстро, и танцору не придется разлагаться в столь мерзких стенах. Снег хрустел под ногами, а ледяной воздух кусал за щеки и нос. Белесый пар то и дело срывался с обескровленных губ. Болезненная бледность, которую не скрыл даже искусно наложенный грим. Некстати вспомнилось, что мобильник остался дома. Случись что — ни позвонить, ни позвать на помощь. — Молодец, Чонгук, просто блеск, — рассеянно пробормотал парень, потирая озябшие руки. Ну разумеется он не взял перчатки. Стал совершенно беспомощным без внимания ворчливого Тэхёна под боком, что вечно кутал его в шарф и заставлял надевать перчатки. Возился, как с маленьким ребенком. Стыдно, до безумия нелепо, но приятно, черт побери. А теперь гнетущая тишина и железная дверь. Врата в преисподнюю, за которыми таилось что-то жутко страшное. Чон не знал никого, кто добровольно согласился бы пойти в лапы к монстру. На верную смерть. Просто танцор никогда не отличался здравым смыслом. Вот и сейчас молодой человек бездумно потянул на себя ручку, заходя внутрь. Обычное пустое помещение, предназначенное, скорее всего, для хранения каких-то запчастей. Горы ненужного хлама, мусора, затхлый запах с примесями пыли, масел, мазута, тухлятины, мочи и сырости. Прогнившие насквозь балки, прожженный во многих местах пол (видимо здесь не раз жгли костер), бесконечный лабиринт из кривых построек и пожелтевший от времени потолок с серыми водяными разводами. Красота, да и только. Осторожные шаги гулким эхом разносились по помещению, а сердце норовило выпрыгнуть из груди. Кровь стучала в висках, а холодные капли пота медленно стекали по вискам на шею. Так страшно Чонгуку не было даже после смерти брата, когда врачи бесцветным голосом донесли до него весть о его кончине. Людей всегда пугала неизвестность. Волны напряжения сотрясали тело, каждая клеточка которого буквально обратилась в слух. Однако ничего, кроме собственного хриплого дыхания, Гук так и не разобрал. Оставалось только зажмуриться и подумать о чем-то хорошем. Например, о Тэ, чья улыбка вечно выбивала из колеи, сбивала с толку. Угораздило же так сильно влюбиться. А ведь у него даже не получится признаться в своих чувствах. Завтра машина увезет танцора черте куда, вынудив навсегда распрощаться с единственным светлым воспоминанием в ничтожно короткой жизни Чона. Хлопнула входная дверь, вынуждая парня испуганно замереть, подавившись воздухом. Кого он пытался обмануть своей храбростью? Еще пара мгновений, и сердце вспорит грудную клетку. Топот ног и тишина. Боже, уж лучше бы нескончаемый шум, чем бьющее по нервам напряжение. Стук крови в висках, и мутная дымка перед глазами. Это вышка. — Намджун? — осторожно позвал Гук, не особо надеясь на ответ. Ну конечно же не сержант. Кто-то другой, пугающий и чертовски опасный. Решивший поиграть в прятки с мышкой, что добровольно попалась в лапы. Встретиться так далеко от центра изначально было плохой идеей. Брюнет огляделся по сторонам, в надежде найти хотя бы что-то, что могло помочь обороняться. А что спасет от пистолета? Прятаться. Подстегиваемый инстинктом самосохранения, Чонгук уходил все дальше в кривые катакомбы из стеллажей, стараясь двигаться как можно тише. Что угодно, лишь бы не привлечь к себе излишнего внимания. И телефон, как назло, остался дома. Нужно было признаться Тэхёну во всем с самого начала. Плевать на гордость. Тот бы помог, не рассмеялся и не отвернулся. Какой же Гук идиот. Теперь придется расплатиться за все свои ошибки. Затылок жгло, будто кто-то неустанно наблюдал за Чоном, тихо насмехаясь над слабыми трепыханиями в попытке скрыться. Тихий шорох за спиной заставил брюнета резко повернуть голову на шум. Слишком поздно, чтобы успеть среагировать. Тупая боль в районе виска и яркая вспышка перед глазами. Последнее, о чем он успел подумать, перед тем как окончательно отключиться, провалившись в непроглядную темноту, — завтра не придется никуда ехать. Чонгук умрет здесь и сейчас. Безболезненно и быстро.۞۞۞
01:20 p.m. Тревога волнами накатывала на воспаленное сознание, мешаясь с горькими каплями ядовитого ужаса. Беспокойство когтистыми лапами царапало грудь, уничтожало изнутри. Чонгук не отвечал на звонки. И чем дольше Тэхён вслушивался в мерные гудки на том конце линии, тем сильнее ему хотелось размозжить телефон о приборную панель авто. Только злость и спасала от окончательной капитуляции и сумасшествия. Ким гнал так, как никогда ранее, вжимая до упора педаль газа в пол. Плевать на превышение скорости и предупреждающие знаки. Он и так потерял слишком много времени. Хватит. Медлить и дальше — непростительная роскошь. Где-то там, впереди, Гук нуждался в нем, возможно, именно в эту минуту задыхаясь от страха. Тэ не верил в случайности. Не верил в то, что танцор, никогда не расстающийся со смартфоном и берущий тот с собой даже в душ, вдруг забыл его дома. Не верил, что имя Чона лишь показалось блондину на дисплее сотового Намджуна. Не верил, что выбор полицейской формы обусловлен простым совпадением. А главное — не верил самому себе. Потому что нужно быть круглым идиотом, чтобы не разглядеть предателя прямо под носом. С каких пор Тэхён стал таким доверчивым? Вечный параноик с взглядами скептика почти прошляпил опасность. Сразу стало ясно, как Джун так быстро оказался на месте преступления у дома любовника Чонгука. Ту дверь, ведущую на задний двор, захлопнул отнюдь не сквозняк. Просто брюнет приехал слишком рано, спугнув сержанта. И внезапно оттопыренные карманы пальто с перчатками, которых Нам с роду не носил, а в тот день украл их у Гука, пока Тэ беседовал с парнем на кухне. Да и подслушанный Чимином чисто случайно разговор в кабинете тоже наверняка был подстроен, дабы рассорить их, а потом подослать к Паку своего человека, зная, как шатен падок на месть. Какая предусмотрительность. Не учел лишь сломанных ребер. Мин Юнги вмешался в тщательно спланированную игру, хотя сам наверняка и являлся главной жертвой изначально. Интересно, кому сутенер умудрился перейти дорогу? Чон так и вовсе попал под обстрел исключительно по вине Тэхёна. Оттого и страх за его жизнь сводил с ума. Ни за что на свете блондин не позволил бы причинить ему боль. Только не сейчас, когда они наконец-то нашли друг друга. Когда стали настолько близки, что разлука приносила нестерпимые мучения. Успеть бы вовремя. Не опоздать. Детектив не имел права потерять Чонгука. Попросту не вынес бы этого. Рев мотора и выставленная на крышу сирена — залог быстрой езды без проблем. Ким буквально взлетел по ступеням на крыльцо дома, путаясь в скудной связке ключей. Раза с четвертого ему удалось попасть в замочную скважину. Дверь отлетела прочь с оглушительным грохотом, впуская нетерпеливого гостя внутрь. Ну же! Вот сейчас из-за угла покажется заспанный танцор, неуверенно улыбаясь и сладко потягиваясь, оголяя плоский живот. Растрепанный, сонный и родной. Увы и ах. — Чонгук? — ответом служила гнетущая тишина, от которой хотелось закричать. Комната была пуста, как, впрочем, и ванная, и кабинет, и кухня, и гостиная, где на большом стекле молодой человек заметил странные мутные разводы. Довольно подозрительно, если учесть, с какой щепетильностью Тэхён подходил к процессу уборки, оттирая любую поверхность до блеска. Шаги давались с огромным трудом. Надежда покинула его вместе с брюнетом, который ныне мог находиться черт знает где. Прерывистое дыхание согрело хрупкий сплав, явив взору короткую надпись, выведенную, наверное, пальцами. Широкое и размашистое «Тэхён», а рядом — след от ладони. Ким узнал бы тот из тысячи. Он осторожно приложил свою руку поверх отпечатка, что когда-то хранил в себе тепло обладателя. Они почти идентичны, симметричны друг другу. Гармоничное дополнение. — Куда же ты ушел, Гуки? — тихо шепнул Тэ в пустоту, прижимаясь разгоряченным лбом к холодной глади стекла. Но ему никто не ответил. Чонгук приходил в себя медленно, пробираясь сквозь густую пелену размытых пятен. Он выплывал из зыбкого плена беспамятства, ощущая тупую ноющую боль у левого виска. Не до конца понимая, что происходит, парень осторожно приоткрыл глаза. Веки будто налились свинцом, а ресницы слиплись и покрылись странной коркой. Она же стянула бровь и щеку. Память медленно возвращалась к нему, то и дело подкидывая разрозненные образы. Тэхён, склад, убийство, чужие грубые руки, запах кофе, звонок сержанту. Все смешалось в какую-то кашу. Рядом раздались чьи-то шаркающие тяжелые шаги. Словно в замедленной съемке, Гук повернул голову, встречаясь с колючим насмешливым взглядом. Где-то танцор уже видел это лицо. — Намджун? — хрипло пробормотал Чон, чем заслужил широкую улыбку, больше смахивающую на оскал, и короткий утвердительный кивок. Горло першило и сглатывание вязкой слюны превратилось в настоящую пытку с бесконечным кашлем. Облегчение, почти расслабившее плечи, тут же испарилось, когда молодой человек попытался пошевелить руками и не смог. Те оказались крепко связанными за балкой, на которую и облокотился растерянный Чонгук. — Намджун, — вновь повторил брюнет, давясь паникой. — Намджун, что происходит? Где убийца? — резкий лающий смех в ответ, от которого волосы на затылке встали дыбом. — А ты до сих пор так ничего и не понял? — голос, подобно кнуту, рассек воздух, заставляя Гука потерять последние крохи самообладания. Сердце зашлось в безумном приступе аритмии, так и крича: «Беги!». Вот только сил на сопротивление уже не осталось, а обзор с левой стороны застилало что-то мокрое и липкое вперемешку с влажной челкой, спадающей на глаза. Кровь мерно сочилась из раны, даже и не думая останавливаться, а желудок скрутило то ли в приступе тошноты, то ли от страха. — Маленькая глупая шлюшка, — брезгливо морщась, Джун выплевывал слова, будто сама мысль о танцоре была ему противна. — Это я, Чонгуки. Я и есть тот самый убийца, и никто, даже Тэхён, не понял этого, — при упоминании имени Тэ глаза Чона предательски защипали от навернувшихся слез. Однако молодой человек по-прежнему молчал, боясь вымолвить хоть слово. — Знаешь, так забавно — наблюдать за всеми вами. Смотреть, как Юнги мечется подобно слепому щенку, не зная, куда себя деть. Но ты, Чонгук, превзошел все мои ожидания. Так храбро держался. Играл в героя. Я уж думал, мне не удастся выкрасть тебя из цепких лап Тэхёна. К счастью, ты сам попался на крючок. Удобно, не правда ли? — Но почему? — непонимающе прошептал Гук, вжимаясь спиной в холодную балку, надеясь таким образом оказаться как можно дальше от убийцы. Новость не укладывалась в голове. Как мог служитель порядка оказаться серийным убийцей? И как такое мог упустить Тэ? Мысли о Киме отозвались болью в сердце. Где он сейчас? Ищет ли Чона или же думает, что тот вернется с минуты на минуту? Все что оставалось брюнету — это тянуть время в надежде на спасение. — Почему я убиваю шлюх? — охотно включился в разговор Намджун, подходя к пленнику. Будто они и не на заброшенном складе вовсе, а на светском рауте. А беседа — задушевная и приятная. — О, довольно занятная история. Так и быть, я расскажу ее тебе. Знаешь, мой отец был неплохим человеком, порядочным семьянином. А потом наша мать ушла от него с каким-то стриптизером. Вот тогда-то и началось черте что. Вечные пьянки, скандалы, а потом и шлюхи, одна из которых и зарезала его ради наживы. Наверное, тогда-то я и возненавидел таких, как ты. А потом ко мне на работу пришел один из этих важных, — мужчина неопределенно взмахнул рукой. — И сделал мне заманчивое предложение. Месть в обмен на неплохую сумму и возможность убрать как можно больше тварей. Уж не знаю, чем ему там не угодил Юнги, вот только клубу осталось жить немного. Валить его пустышек одну за другой не составило труда. Продумывать до мелочей сцены — самое интересное. Выбирать нужных жертв — проще простого. Убрать только популярных, и интерес к клубу пропадет как по волшебству. Быть копом, знаешь ли, отличное алиби. Добавь к этому мастерство заметать за собой следы и вуаля — идеальный образ киллера, способного сотворить с обычной шлюхой настоящее произведение искусства, — не скрывая радости, продолжал рассуждать Нам. — А ведь ты изначально не входил в мои планы, — внезапно Джун оказался слишком близко, склонившись над танцором и опаляя щеки горячим дыханием. Кончики пальцев сжали подбородок, вызывая слабую дрожь в теле, вынуждая поднять голову вверх. — Но ты совершил непростительную ошибку, — холодный изучающий взгляд скучающе скользил по лицу Гука, что, казалось, позабыл, как дышать. Растрепанные волосы, кровоточащая рана, острый кадык, сбитое дыхание, пухлые искусанные губы, бездонные черные омуты. — Позарился на моего Тэхёна. — Что? — невольно вырвалось у Чона, а глаза распахнулись в удивлении. Быть того не могло. Или же… Кривая усмешка, полная злобы вперемешку с ненавистью, и хватка, ставшая в разы сильнее. Вот оно что… Ни черта не шутка. Ужасная реальность, где сумасшедший убийца оказался влюбленным в собственного напарника. — Я готов был мириться с Чимином. Тот все равно рано или поздно дал бы заднюю, сходив налево. Пришлось помочь ему в этом и раскрыть глаза Тэ. Но даже тут ты умудрился все испортить. Зачем-то позвал к себе, изображая заботливого хозяина. Блядская подстилка толстосумов. Какого черта ты прицепился? Что в тебе такого, чего нет во мне? Почему он смотрит только на тебя? — яростно шипел сержант, сжимая пальцы вокруг тонкой шеи брюнета. Слабый хрип в ответ и беспомощно открытый рот в попытке закричать. Но тщетно. Так мало кислорода и так много черных пятен, застилающих обзор. Жесткий требовательный поцелуй остался без ответа. Понимая, что конец близок, Чонгук принял последнюю попытку спастись, до крови сжимая зубы на чужой мягкости. Маленькая месть — немой посыл, означающий превосходство. Отчаянный вопль, полный боли, хлесткая оглушающая пощечина и щелчок снятого с предохранителя пистолета. — Маленькая потаскушка. Ты умрешь здесь, и больше никто не встанет между мной и Тэ, — Гук лишь слабо улыбнулся, измученно прикрывая веки. Сил на сопротивление не оставалось, а сознание медленно уплывало в темноту. Детектив не придет, возможно, даже и не собирался. От этого что-то противно тянуло в груди, но кому какое есть до этого дело? Вот она — заслуженная кара за все грехи. И никто не услышит его предсмертных хрипов. Он жалел лишь об одном. Ему так никогда и не удастся узнать, насколько сладок вкус губ Тэхёна.