Свалка

      — Ну что, как твои лампочки? — Скотт пролез в палатку и уселся напротив Урода, подогнув под себя длинные худые ноги. Он почесал подбородок, а затем принялся выковыривать грязь из-под ногтей, вытащив из груды деталек какую-то острую. — Эй, ты оглох?       — Нет, — отозвался Урод, выдыхая и откладывая в сторону разобранные лампочки. — Скоро заработают, — он достал проволоку, разгибая ее так, чтобы она стала максимально прямой.       — А это куда?       — Хочу, чтобы гирлянде можно было придать форму, — просто ответил Урод.       — Зачем? — заинтересовался Скотт. — Это будет робот?       — Нет, — поморщился Урод. — Я же говорил, просто красиво.       — Ты все же странный.       Урод только скептически хмыкнул, не заводя спор о странностях всех и каждого, кто живет на свалке. По его мнению, тут вообще не было никого нормального. Только психи и… психи. Инвалиды и те были не в себе, становясь все более озлобленными с каждым днем, который приближал их к неминуемой смерти.       Урод разложил гирлянду и, устроив рядом проволоку, принялся обматывать ее проводками от лампочек, делая так, чтобы они находились примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Скотт все это время сидел молча, просто наблюдая и явно не решаясь завести разговор. То ли он боялся поругаться, то ли ему было просто лень — так или иначе, Урод был благодарен за эту передышку, ему очень хотелось парочки минут тишины и спокойствия.       Иногда ему снились сны, в которых у него была собственная комната. Обязательно с синими стенами и звездочками на потолке. А сегодня ночью в комнате была еще и гирлянда, подмигивающая цветными огоньками. Это было очень красиво даже во сне, и утром, проснувшись, Урод пообещал сам себе, что починит гирлянду во что бы то ни стало.       Он аккуратно спаял контакты, морщась от едкого запаха и порой вытирая потеющие ладони о штанины. Одно неверное движение — и закоротит все, придется выбросить красивые лампочки и отказаться от этой идеи.       Скотт, наверное, порадуется.       Ну уж нет.       Спустя полчаса все контакты внутри каждой из лампочек были проверены и спаяны, а Урод про себя подумал о том, что дочка того мужчины из ларька с бургерами явно талантлива, потому что гирлянда была сделана хорошо, просто проводки соединены слабо. Закрутив последнюю лампочку, Урод выдохнул, и свернул гибкую проволоку в слово, которое с самого утра засело в его голове. Он точно знал, как оно пишется, не раз видел его в той газете, да и вообще оно прочно закрепилось в памяти. Пожалуй, не только у него, но и любого, живущего на свалке.       — Ты реально пойдешь это продавать? — тихо спросил Скотт, когда лампочки замигали, повинуясь нажатию маленькой кнопочки в самом низу гирлянды. — Может, просто оставишь себе?       — Пойду, — упрямо сказал Урод и выключил гирлянду, аккуратно прижимая ее к себе и выползая из палатки.       Выпрямившись, он осмотрелся. Скоро начнет смеркаться, а значит, стоит поторопиться. Нужно успеть попасть на трассу до темноты, ведь потом уже будет гораздо меньше машин. Урод не мог сказать, действительно ли он хочет продать гирлянду, которая так завораживала своими разноцветными огоньками, но он знал точно одно — Скотт ему надоел. Его общество, постоянные обидные подколки, придуманное прозвище — все это больно обжигало каждый раз, когда Урод слышал подобное. А еще обиднее было из-за того, что он и в собственных мыслях стал называть себя этим именем.       Да, конечно, Скотта тоже можно было понять: родившись на свалке окружающий мир любить не станешь, но Урод ведь в этом не виноват?       — Ладно, пойду я, — коротко сказал он и обернулся, глядя на выползающего из палатки приятеля. — Увидимся.       — Не думаю, — Скотт вздохнул и вдруг улыбнулся, дернув уголком губ. — Извини, если что. Не хотел тебя донимать, просто одному совсем тоскливо.       — Райан давно тебя к себе звал, перетащил бы туда палатку, поближе к ним. Я слышал, там еда есть хотя бы раз в парочку дней, — Урод прижал к себе сложенное из гирлянды слово.       — Наверное, так и сделаю. Давай, пока! — Скотт махнул рукой и ловко перепрыгнул на соседнюю металлическую плиту.       — Пока, — тихо сказал Урод и натянул на голову капюшон.       Он еще некоторое время стоял, провожая взглядом спину уже не друга и не приятеля, а затем развернулся, уходя со свалки. Даже если сегодня не удастся продать лампочки и придется вернуться ни с чем, он перетащит палатку в другое место. Может, поближе к окраине сектора, а может вообще к дороге. Пообещав самому себе подумать об этом вечером, Урод уверенным шагом направился прочь, торопясь успеть к основному потоку машин. ***       Спустя три часа, проведенных возле дороги, он замерз и покрылся, казалось, тонким слоем придорожной пыли. Она была не такой, как на асфальте или грунте. Черная и мелкая пыль размазывалась по лицу и коже, застревая в рубцах шрамов и делая его еще более уродливым. Он не представлял, как будет отмываться и, самое главное, где. Любая грязь, которая долго держалась на шрамах, вызывала в них пульсирующую боль, и именно это наталкивало на мысли о том, что пора бы возвращаться на свалку.       В темноте лампочки, которые мигали на слове, сложенном из гирлянды, были еще ярче, привлекая больше внимания. Но парочка проезжающих ледяных великанов, равно как и один житель пустыни, лишь брезгливо поморщились. Они не рассмотрели в цветных огоньках ничего красивого, разочаровываясь сразу же, как только Урод говорил, что от вещи, которую он продает, нет никакой пользы.       Когда неподалеку притормозила очередная машина, дорогая, блестящая, гладкая, как капля, матово-черная, Урод даже не встрепенулся, как было до этого, машин десять назад. Он уже хотел забрать свои лампочки и уйти обратно, на свалку, как вдруг дверца авто поднялась вверх и на дорогу ступили ноги в светлых туфлях.       Урод поднял глаза и по мере того, как к нему приближался мужчина, вышедший из машины, рассматривал его, пытаясь делать это не сильно заметно и так, чтобы не показывать лица из-за тени, падающей от капюшона. Красивый, статный, в идеальном костюме мужчина спокойно направлялся к нему, Уроду со свалки, небрежно держа руки в карманах брюк с ровными стрелками. Светлый костюм пятном выделялся на фоне темной дороги и общих сумерек, сгустившихся вокруг.       — Чем торгуешь? — низким голосом спросил он, подойдя совсем близко и пристально разглядывая парнишку.       — Вот, — Урод кивком головы указал на мигающие огоньки.       — Дом? И что это значит?       — Что значит слово «дом»? — хмыкнул Урод. — Это то, чего у меня нет.       — Со смыслом я знаком, — не повелся на невольно вырвавшуюся подколку собеседник. — Я имею в виду назначение этого твоего… твоей надписи.       — Просто красиво, — Урод уже и сам не верил в то, что удастся продать гирлянду.       Наступила тишина. Мужчина все еще пристально разглядывал парнишку в наглухо надвинутом на голову капюшоне, а сам Урод пытался не поднимать глаза выше начищенных туфель, чтобы не дай бог не показать своего лица.       — Меня зовут Дерек Хейл, я бизнесмен из мегаполиса. Первый сектор.       — Я заметил, — Урод хмыкнул, не удержавшись.       Нужно было быть полным идиотом, чтобы не разглядеть в этом Дереке-Хейле-бизнесмене обычного человека, пусть и одетого с иголочки. Одна машина чего стоила, Урод даже тут, на дороге, редко видел настолько шикарные тачки. От этой «малышки» даже пахло не бензином, а каким-то терпким запахом. Скорее всего заправляли ее только самым дорогим топливом.       — Сколько хочешь за нее? — вдруг спросил Дерек.       Урод затаил дыхание. Вопрос его ошарашил. Меньше всего он ожидал от этого человека подобной фразы. Бизнесмен-Дерек-Хейл не был похож на того, кто будет скупать бесполезные вещи. Но шанс упускать было бы глупо.       — Пять румий.       — Пять? — насмешливый голос заставил вжать голову в плечи. — Ты ведь даже не поешь на эти деньги.       — Мне лишнего не надо. Сколько заработал, столько и потрачу. Пять румий, — твердо сказал Урод.       — А если я предложу тебе больше?       — Что? — Урод, не выдержав, поднял голову вверх, придерживая капюшон.       — Если я предложу тебе больше? — терпеливо повторил вопрос Дерек.       — Зачем вам это?       — Считай это жестом доброй воли.       — В этом мире нет ничего доброго, — Урод едва не рассмеялся. — Что вам нужно?       — Ты, — просто ответил Дерек. — Если я предложу тебе поехать со мной?       — Зачем? — Урод сделал шаг назад, торопливо подбирая слово из гирлянды и прижимая его к себе. — Мне ничего от вас не нужно.       — Стой, не бойся, — вдруг мягко сказал Дерек. — Скажи мне, сколько ты на свалке?       — Несколько лет, — уклончиво ответил Урод.       — Ты знаешь что-то о жизни в мегаполисе? — странный допрос продолжался.       — Что-то знаю, — он снова ушел от прямого ответа.       — В общем, говорю прямо: мне нужен боец на соревнования между секторами.       Урод едва не рассмеялся. Боец? Он? Более глупой идеи он сроду не слышал. Из подростка со свалки может получиться разве что мальчик для битья на тренировках, но уж никак не боец для соревнований.       — Если это все, то я пойду, — хмуро сказал он. — Не очень смешная шутка.       — Погоди ты, — уже немного раздраженно сказал Дерек, — я серьезно. Мы с моими друзьями поспорили на то, что каждый из нас найдет по одному бойцу для соревнований и воспитает его, подготовит. Сектора тянули жребием, наугад, и мне выпала свалка.       — Не повезло, — хмыкнул Урод, понимая, что в их секторе достаточно проблематично найти кого-то хотя бы просто подвижного. Не говоря уже о вменяемости и прочих факторах.       — Да уж, — усмехнулся Дерек. — В общем, с меня лучшие тренеры, полное обеспечение тебе нормальных условий для жизни, доктора и любые медицинские услуги, а с тебя победа в боях.       — Что за бои? — наконец сосредоточился на главном Урод.       — Нелегальные соревнования. Настолько масштабные, что даже правительство и полиция закрывают на них глаза, не решаясь лезть в руководящую этим верхушку. Проходят в несколько этапов, в которых каждый из участников должен победить в боях с представителями секторов. В финале остаются двое, а победитель получает почет и уважение.       — И только-то? — стискивая пальцами лампочки, Урод всматривался в Дерека, пытаясь понять, чего тот не договаривает.       — Денежный приз, конечно же. Тебя там могут убить, даже в самом первом бою. Конечно, победой одного участника не является смерть второго, но убийства не возбраняются. Поэтому, — Дерек развел руки в стороны, — как повезет.       — Вот уж нет, спасибо, — Урод отступил еще на шаг назад. — Я отказываюсь.       — Ты ведь и без того тут загнешься, разве не так? — Дерек нахмурился. — Я знаю, сколько живут на свалке. Да все знают! — он взмахнул руками, но сразу же собрался, снова пряча их в карманы брюк. — Послушай, если ты победишь, я помогу сделать документы, выкупить дом и начать новую жизнь. Выигрыш оставишь себе.       — В чем тогда ваша выгода?       — Я поспорил, а проигрывать не люблю, — Дерек дернул уголком губ. — Деньги мне не нужны, у меня их столько, что я могу использовать купюры как салфетки за обедом.       — Супер-честность, — все еще не верил в происходящее Урод.       — Ладно, хорошо, пойдем другим путем, — Дерек поморщился. — Что ты теряешь? Даже если я тебя убью прямо сейчас, что изменится в твоей жизни? Сегодня, завтра или через год? А если ты попадешь на бои, у тебя будет шанс.       — Я не умею драться, — Урод и сам понимал, что ему просто нечего бояться, кроме глупо упущенного шанса. — Мне около восемнадцати, и я шатаюсь от слабости. Из меня плохой боец.       — У тебя есть руки, ноги, они на месте и функционируют, что уже редкость для свалки. Об остальном я позабочусь, — Дерек оглядел его тощую фигуру. — Почему ты в капюшоне?       Урод только пожал плечами и отступил еще назад, когда Хейл протянул руку в попытке откинуть с головы ткань.       — Не надо, — тихо попросил он.       — Слушай, что там с твоим лицом такого? — Дерек уже сердился. — Я в любом случае тебя увижу, не сейчас, так позже.       Урод вздохнул и скинул с головы капюшон, поднимая глаза на приставшего к нему бизнесмена-Дерека-Хейла и с вызовом смотря на него. Он ожидал шока, сменяющегося паникой, а затем миллионами мыслей, отражающихся в глазах каждого, кто видел его впервые, суть которых сводилась лишь к одному: что сказать и как правильно себя вести.       В глазах Дерека сейчас не мелькало ничего из этого. Он наклонил голову немного набок и пристально разглядывал подростка, лицо которого, если уж честно, было просто жутким. Но он в своей жизни видел тварей и похуже, его сложно вывести из равновесия шрамами, пусть и весьма уродливыми.       — Только не надо меня жалеть, — нарушил молчание, воцарившееся между ними, Урод.       Дерек приподнял брови, а затем хмыкнул.       — Мне тебя и не жаль, — ответил он. — Плевать на внешность, пусть у тебя даже рога на голове растут. Если хочешь, мы уберем шрамы, я могу себе это позволить. Проблема только с этим, — Дерек указал на поврежденный мутный глаз. — Зрение может полностью не восстановиться, но тут нужно пробовать.       — Так просто? — Урод даже рот раскрыл от удивления, но сразу же закрыл, потому что губы противно тянуло.       — Ну, это не просто, — Дерек улыбнулся. — Достаточно сложная операция, но ты проспишь все это время. Так что?       Урод смотрел на этого странного мужчину и не верил своим ушам. Совершенно спокойно, парой фраз, Дерек Хейл внушил ему то, что не удалось самому себе за эти годы. Уроду стало наплевать на шрамы потому, что человек, стоящий перед ним, тоже не думал об этом. Он не собирался в панике натягивать на его голову капюшон, не просил убраться с глаз и не сваливал в машину, срываясь с места. Он просто стоял и ждал, пока Урод согласится с ним поехать. Почему-то пришло четкое понимание того, что если он откажется, то его заставят силой, и вот тогда о более-менее нормальном отношении к себе можно забыть. А так у него оставался шанс пожить относительно хорошо до того, как придется умереть на боях. В том, что его там просто размажут, сомнений не было. Но почему бы и вправду не воспользоваться призрачным шансом? Что он теряет?       Правильно, ничего.       Потому что у него ничего и нет.       Урод кивнул и сделал первый шаг в сторону машины.       — Правильное решение, — Дерек обогнал его и помог забраться в салон авто, где приятно пахло чем-то сладковатым.       Двери с тихим шорохом опустились и машина, повинуясь уверенным движениям Дерека, плавно тронулась с места, постепенно набирая скорость. Урод смотрел в окно, провожая взглядом горы металлолома, видневшиеся далеко позади, и почему-то чувствовал себя виноватым перед Скоттом. Хотя, наверное, тот и не вспомнит о нем больше.       — Как тебя зовут? — вдруг нарушил тишину Дерек.       — Урод.       — Что? — Дерек даже повернулся в сторону своего пассажира, но заставил себя вернуть внимание дороге. — Можно подумать, внешность самое главное в жизни. Хотя… одна милая леди может рассказать про меня много всего интересного.       Урод вдруг тихо рассмеялся, прижимая к груди лампочки, с которыми так и не расстался.       — Мне не нравится, — Дерек прибавил скорость. — Будешь Стайлз.       Урод кивнул.       Стайлз так Стайлз.       — И, кстати, — добавил Дерек, — твои лампочки я покупаю. Пусть это будет твоей последней продажей. Возьми себе пять румий в бардачке.       Закусив щеку изнутри, Стайлз вздрогнул, когда из открытого им бардачка на дорогой коврик в авто высыпалась минимум сотня румий мелочью. Но отсчитал себе ровно пять, остальное ссыпав обратно.       Дерек только хмыкнул, покосившись на него, а затем прибавил скорость.       — Закинь мою покупку на заднее сиденье. ***       У Дерека Хейла был огромный дом. Стайлзу, теперь уже не Уроду, пришлось задрать голову вверх так, что заболела шея, чтобы увидеть верхние этажи небоскреба.       — Вы тут живете?       — Обращайся ко мне на «ты», — Дерек бросил ключи от машины подоспевшему юноше в темной форменной одежде. — Да, я тут живу, на верхних этажах, и работаю, уже на нижних.       — Удобно, наверное, — пробормотал Стайлз, переминаясь на месте.       Он просто не знал, как себя вести. Огромный город, которого он толком не помнил и видел, будто впервые, ослеплял огнями, вывесками, мигающими повсюду и особенно яркими в ночном свете. Он со своими лампочками, которые так хотел продать из-за собственного упрямства, выглядел просто глупо. Становилось ясно, почему эта затея была провальной. Да и без этого Стайлз был словно инородным пятном на огромном полотне прекрасной картины. Грязным и совершенно лишним.       — Не стой столбом, — Дерек подтолкнул его в спину. — Вперед.       Стайлз подавил в себе порыв сбежать куда подальше и несмело зашагал рядом с Дереком, который направился к прозрачным дверям. На них огромными позолоченными буквами переливались инициалы «Д.Х.» и сразу становилось ясно, чей этот дом.       С тихим шорохом двери разъехались в разные стороны, и Стайлз вошел в огромный холл, пол которого был выложен черной глянцевой плиткой. Казалось, будто на ней нет ни одной соринки, и Стайлзу хотелось протереть пыльные, грязные следы, которые оставались после его кроссовок. Войдя следом за Дереком в лифт, он выдохнул, поняв вдруг, что задержал дыхание, как только оказался в огромном и почему-то пустом холле.       — Обычно тут полно народу, но рабочий день окончен и нижние этажи пустуют. Охрана вся электронная, так что нет нужды в лишней рабочей силе, — вдруг рассказал Дерек.       Будто ему и вправду было какое-то дело до того, что думает о его доме мальчишка со свалки. Дерек покосился на съежившегося в углу лифта Стайлза и вздохнул.       — Тебе нужен психолог? — вдруг спросил он.       — Кто?       — Ясно, — Дерек сжал пальцами переносицу, а затем расправил плечи и снова спрятал руки в карманы. — Сами разберемся. Сначала доктор, затем еда, а после нормальный сон. Завтра поговорим, я к тебе зайду.       — Ко мне? — удивился Стайлз.       — Ну да, — Дерек нахмурился. — А ты думал, что будешь жить в подвале, а выпускать я тебя стану только на тренировки?       Стайлз лишь дернул плечом. Он, если честно, вообще об этом не думал. Для него и без того было слишком много информации за последние пару часов.       — Тебе приготовили комнату, все врачи будут приходить туда. Тренерам пока рано появляться, потому что первые пару месяцев, я думаю, ты будешь просто восстанавливать силы. Диета, лечение, все прочее. Потом уже походишь по всему зданию, да и прогуляться выберемся. Шрамы, кстати, тоже сведем, а то будешь привлекать лишнее внимание, — Дерек так спокойно обо всем рассказывал, будто зачитывал какую-то неинтересную статью, а не менял своими словами жизнь другого человека. — Кстати, если хочешь, можешь в своей комнате что-то изменить, — он неопределенно повел руками в воздухе, обрисовав какой-то полукруг, — но в разумных пределах, конечно же. Планировку переделывать никто не будет, а вот стены покрасить или мебель новую купить, например — не проблема вообще. Я приставлю охранника, можешь у него просить все, что понадобится.       Стайлз только ошарашенно кивнул. Он даже представить не мог, что просить в подобной ситуации. Ему казалось, что даже озвученное Дереком уже какая-то сказка, которая закончится, стоит только ущипнуть себя и проснуться.       Но сказка не закончилась ни сразу, ни позже. Дерек привел его в комнату и сказал, что она теперь принадлежит Стайлзу. Показал ванную, которая была больше, чем металлическая плита, на которой стояла палатка на свалке, и велел отмыться. Рассказал, как пользоваться незнакомой техникой и вручил антисептический гель, велев больше ничего не трогать. Даже полотенце дал, мягкое и чистое.       Стайлз мылся несколько раз, смотря, как в слив ванной утекает черная, затем серая, а после и чистая вода. Только после этого он набрал воду и уселся в нее, поджав ноги и обнимая колени руками. На полу мерцали блики от лампочек, которые яркими звездами горели на глянцевом светлом потолке.       — Ты чего так долго? — дверь ванной приоткрылась, и внутрь прошел Дерек, который успел переодеться. Теперь на нем была обычная серая майка и такие же спортивные штаны. — Я уж думал, что-то случилось.       Стайлз мотнул головой и уставился в воду, сильнее прижимая колени к груди.       — Худющий, — Дерек присел на крышку унитаза и зевнул. — Ничего, диета сделает из тебя человека.       Стайлз неверяще посмотрел на него.       Богатый, даже очень богатый бизнесмен-Дерек-Хейл приводит домой подростка со свалки. Выделяет ему комнату, обещает врача и тренера, даже охранника, и только взамен на готовность отдать жизнь на соревнованиях, если потребуется? Что-то тут было не так, или же этот Дерек Хейл недоговаривал, потому что любой дурак знает, насколько не ценится человеческая жизнь в пятом секторе. Но узнавать сейчас у Стайлза просто не было моральных сил.       — Ты не помнишь, откуда твои шрамы? — вдруг спросил Дерек.       Стайлз дернулся, будто от пощечины. Его еще Скотт достал с такими вопросами, а теперь вот опять. Хотя стоило помнить о том, что с момента их знакомства прошло слишком мало времени, и Дереком двигал банальный интерес, а не желание потрепаться, как у Скотта.       — Нет, — коротко ответил Стайлз и отвернулся, рассматривая пальцы на ногах, искаженные в толще воды.       — Эй, — тихо, но твердо позвал его Дерек, присаживаясь около ванной. Он положил руки на бортик и, протянув одну, цепко ухватил Стайлза за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Мне нет дела до твоих прежних обид. Да, ты психологически, возможно, еще совсем ребенок, ты морально искалечен, но мне плевать. Важно, чтобы ты стал тем, кто сможет принести мне победу в боях. На данный момент в нее не верю ни я, ни ты. Наша общая задача сделать так, чтобы у нас появилась хотя бы надежда. И если я что-то спрашиваю, значит, вижу в этом смысл, окей?       — Окей, — тихо прошептал Стайлз, пытаясь не трястись от страха. — Извини…те, — он запнулся, потому что сейчас видел перед собой совершенно не того Дерека, который разговаривал с ним на трассе, проходящей вдоль свалки.       — У тебя были свои проблемы, у меня свои. И давай не будем жаловаться друг другу на то, что уже в прошлом. Понимаешь, о чем я? — Дерек разговаривал так, будто бы точно не знал, насколько вообще Стайлз воспринимает человеческую речь.       — Понимаю.       — Так вот, я спрошу еще раз: ты не помнишь, откуда твои шрамы? Есть какие-то всплески в голове или вообще пусто? — хватка пальцев на подбородке Стайлза ослабла, а затем и вовсе пропала.       — Вообще пусто.       — Когда мы восстановим твое лицо, я попробую разузнать, откуда ты. Сейчас мало что можно понять, ни одна база тебя не определит, ты явно изменился до неузнаваемости.       — Ты правда узнаешь, откуда я? — Стайлз распахнул глаза, даже забыв о страхе на какое-то время.       — А почему нет? — теперь уже удивился Дерек. — Если ты победишь на боях, можешь отправляться хоть к черту в пекло, какая мне разница? А если умрешь, — он хмыкнул, — так хоть узнаешь, откуда родом. Кто твои родные и живы ли они.       — Спасибо, — Стайлз спрятал лицо, опуская голову и упираясь лбом в коленки.       — Да пока не за что, — Дерек выпрямился. — И хватит купаться, врач пришел.       — Есть за что, — прошептал Стайлз, но Дерек уже вышел из ванной, ничего не услышав.       Доктором оказался красивый парень, которому очень шел светлый халат с коротким рукавом. Он улыбался Стайлзу и общался с ним так, будто тот был его другом или младшим братом, и уж никак не подростком, который еще несколько часов назад жил на свалке среди других таких же несчастных.       Доктора звали Джексон.       Он потащил Стайлза на другой этаж и на протяжении, пожалуй, пары часов делал какие-то снимки, брал кровь, ставил уколы и капельницы, постоянно заставлял пить какие-то таблетки. Стайлз все делал, как говорили, потому что понимал, что травить его явно не будут. Он был настолько уставшим, что организм будто выключился, абстрагируясь от происходящего и давая передышку перегруженному событиями мозгу.       — Тебе после укола не хуже? — в который раз за последние пять минут спрашивал Джексон.       Стайлз отрицательно помотал головой, понимая, что хуже, чем бывало на свалке, уже вряд ли может быть. Он сидел на кушетке и болтал ногами, глядя на то, как на блестящем полу скользят из-за этого тонкие тени. За окнами уже давно стемнело так, что не было видно ничего, кроме кромешной черноты. Они находились на одном из верхних этажей, и Стайлзу уже было очень интересно, какой же вид отсюда днем, когда из окна открывается панорама всего мегаполиса.       — Сейчас поставлю еще одно лекарство и прививку от паразитов. Может затошнить, — Джексон подошел ближе к Стайлзу со шприцем в руках. На нем были тонкие перчатки, но в остальном этот доктор не пытался как-то прятаться от парня со свалки, боясь заразиться чем-то. Видимо, у него был железный иммунитет. — Боишься? — вдруг спросил он.       — Не знаю, — честно ответил Стайлз, смотря на то, как лекарство уменьшается в шприце. Под кожей ощущался какой-то странный холодок, но больно не было. — А стоит?       — Бояться можно чего угодно, — Джексон усмехнулся. — Но, я думаю, после пятого сектора границы твоего страха должны быть достаточно широкими, или я не прав?       — Прав, — Стайлзу было непривычно обращаться к Джексону или тому же Дереку на «ты», потому что оба явно были его старше на несколько лет. — А сколько тебе? — сам не ожидая, спросил он.       — Двадцать девять, — Джексон улыбнулся и прыснул на место укола антисептик. — А тебе, ты знаешь?       — Вроде бы восемнадцать, — Стайлз пожал плечами, — точно не помню.       — Ничего, может, память начнет возвращаться, когда организм перестанет получать ежедневный стресс.       — Тренировки для боя и угроза смерти — не стресс? — вдруг тихо спросил Стайлз.       — У тебя еще есть до этого время, — твердо ответил Джексон, не отводя взгляд от худого скуластого лица. — Теперь раздевайся полностью.       — Зачем? — Стайлз машинально обнял себя руками за плечи.       Он и без того сидел на кушетке в одних трусах, благо что в помещении было тепло. Даже пол, на который он наступал босыми ногами, оказался почти горячим, по нему приятно было ходить.       — Мне нужно тебя осмотреть, проверить, насколько сильно твое тело покрыто шрамами и исключить насилие, — Джексон развел руками, будто извиняясь. — Давай, не упрямься. Быстрее начнем — быстрее закончим.       Стайлз вздохнул, слез с кушетки и разделся, выпрямляясь в полный рост и делая глубокий вдох. Нет, у него не было страха перед Джексоном, он почему-то внушал доверие, и рядом с ним было спокойно, просто голым Стайлз чувствовал себя еще более беззащитным.       Джексон обошел его несколько раз, что-то бубня себе под нос. Снова заставил пройти в кабину, которая стояла в углу большого кабинета и сделал снимки. Только теперь, как объяснил он, отдельно кожных покровов. Потом взял какие-то образцы тканей, больно расцарапав один из застарелых рубцов, а затем, когда Стайлз оделся, еще и укол поставил в глаз, который был поврежден.       — Все, можешь идти поесть. Я скину Дереку все рекомендации по твоему питанию, а сегодня тебе в любом случае ничего, кроме овощей на пару или легкого нежирного бульона, нельзя. До завтра, — Джексон погладил Стайлза по плечу, обтянутому новой футболкой, которую ему выделил после ванны Дерек.       Вещи были велики, болтались, как на вешалке, но это было куда лучше, чем сальная грязная толстовка. Стайлз только лисичку отцепил и приколол к новой футболке, побоявшись оставить в комнате. Ему все еще не верилось в то, что у него появилось место, откуда ничего не украдут, хоть он и понимал головой, что Дереку нет дела до какой-то там заколки.       — Я не помню, куда идти, — тихо сказал Стайлз, как только Джексон вывел его в коридор.       — Все в порядке, сейчас решим эту проблему, — он махнул рукой какому-то мужчине, и тот направился в их сторону.       Когда он подошел ближе, Стайлз определил в нем жителя четвертого сектора, жаркого и пустынного. Темная кожа, желтые глаза и отсутствие волос говорили сами за себя. Хотя, конечно, далеко не все в том секторе были темнокожими.       Стайлз знал, что среди жителей четвертого сектора встречались будто выгоревшие на солнце люди. Они были блондинами, с яркими, почему-то всегда голубыми глазами и обязательно жилистым, сильным даже на первый взгляд, телом. Если по обитателям, например, сектора джунглей сразу было не определить, насколько большой выносливостью они обладают — то пустынников видно было за версту. Как ледяные великаны отличались ростом, так золотистые или темнокожие люди из пустыни были видны сразу же.       — Это твой охранник, он проводит, — Джексон поздоровался с подошедшим к ним мужчиной, пожав ему руку. — Приятного аппетита и сразу спокойной ночи.       Стайлз только кивнул, позволяя увлечь себя к очередному лифту, который оказался за поворотом. Мужчина, приставленный ему в охранники, был молчалив, спокоен и будто бы расслаблен. Он действительно находился тут скорее для того, чтобы подхватить истощенного парня в случае обморока, чем из-за возможного побега, который, по мнению Стайлза, он бы просто не смог совершить.       Дерек встретил его в огромной столовой.       Длинный стол, опять черного цвета, поблескивал в полумраке.       — Почему тут темно? — Стайлз оглядывался, пытаясь понять, где тут кухня или что-то такое, почему на этаже, где живет Дерек, пустынно, как и там, где, по его словам, работают подчиненные.       — Зачем нам яркий свет? — Дерек указал Стайлзу на стул, отодвинув его, когда он подошел ближе. — Тем более, Джексон мне написал, что не стоит пока перенапрягать глаз, он поставил тебе лекарство.       — Ладно, — Стайлз посмотрел на Дерека, который все еще стоял около него. — А где твоя семья?       Тот резко отвернулся, перешел на другую сторону и уселся напротив, махнув кому-то за спиной Стайлза, кого тому не было видно.       — У меня никого нет, — Дерек усмехнулся и сложил руки на столе, переплетая пальцы. — Практически.       — Это как? — Стайлз повернулся на звук шагов и увидел девушку, которая несла поднос с тарелкой, над которой поднимался пар. Она поставила ее перед ним, и Стайлз ощутил какой-то странный запах, который не мог ни с чем сравнить.       — Овощи на пару, больше ничего нельзя, — Дерек улыбнулся, — ешь. Приборами пользоваться умеешь?       Стайлз посмотрел на ложку, кивнул и взял ее в руку, держа крепко, чтобы не выронить. У него было смутное ощущение, будто ей пользуются как-то иначе и, судя по лицу Дерека, так и было, но стало наплевать, потому что он, наконец-то, ел что-то, что по вкусу не напоминало помои. Овощи были мягкими, совершенно пресными, но все равно казались невероятно вкусными. Стайлз умял небольшую порцию за несколько минут, несмотря на оклики Дерека, который призывал есть медленнее, а затем запил теплой водой, проглотив еще и очередные таблетки.       — Не наелся, — вздохнул он.       — Рано еще наедаться, твой желудок похож на изъеденный червями огрызок, — Дерек пил из стакана какой-то золотистый напиток. — Позже перейдешь на более весомую пищу, тем более, перед началом тренировок тебе необходимо будет набрать массу. Кстати, ты будешь жить по режиму, и это не вопрос, а утверждение, если что.       Стайлз только пожал плечами, а затем кивнул. Ему было, в общем-то, все равно, как жить дальше. Хоть по режиму, хоть нет. Он вообще не представлял, чем будет заниматься, поэтому какие-то рамки были даже кстати. Не такое размытое будущее.       — А что ты пьешь?       — Вытяжка из корней одного дерева, растущего в третьем секторе, — Дерек облизнул губы, — расслабляет.       — Как это? — не понял Стайлз.       — Ну, — Дерек задумался, явно соображая, как правильнее объяснить, — голова становится легкой. Тело ватным, хочется спать и ни о чем не думать.       — И что в этом хорошего? — поморщился Стайлз.       — Когда-нибудь поймешь, — усмехнулся Дерек. — Пока ты еще мелкий.       Стайлз только фыркнул и внезапно зевнул. После еды накатила сонливость, а, быть может, и после таблеток, которыми его напичкал Джексон. Он моргнул пару раз, понимая, что слишком долго держит глаза закрытыми, а потом вновь заставил себя посмотреть на Дерека.       — Иди спать, — он вновь подозвал кого-то, кто был у Стайлза за спиной. — До завтра.       Подошел тот самый охранник, который уже сопровождал от Джексона сюда, в столовую, и легко поднял его, почти засыпающего на ходу, на руки. Стайлз съежился, привалился к сильному плечу, и казался совсем крохотным у него на руках, даже несмотря на общую худобу и длинные ноги.       — В комнату его отнеси, поставь охранную систему на максимум и можешь быть свободен до утра, — тихо приказал Дерек, чтобы не разбудить Стайлза, который, кажется, моментально вырубился.       Охранник кивнул и вышел из столовой, оставляя Дерека в одиночестве.       Он пил и смотрел перед собой, не видя толком ничего. Думал о том, правильный ли выбор сделал, забрав с собой этого… Урода. Слишком тощим, заморенным и каким-то жалким казался ему Стайлз.       — Урод, надо же, — хмыкнул Дерек, отпивая глоток из стакана.       Почему-то он никогда не задумывался о том, что в пятом секторе могут жить настолько жестокие жители. Его люди в поисках более-менее подходящего кандидата перерыли всю свалку, сделали множество снимков, направляя туда портативные летательные аппараты, которые были маленькими и незаменимыми тогда, когда необходимо остаться незамеченными, но никого подходящего Дерек так и не разглядел.       От искалеченных, безногих или безруких детей он малодушно отворачивался, понимая, что даже всех его денег не хватит на то, чтобы прекратить миграцию бездомных в пятый сектор. Просто физически нельзя всем помочь.       Остальные же были на вид еще более жуткими, чем Стайлз, пусть даже у них не было шрамов. Они явно жили с букетом болезней внутри, которые лечить только себе дороже. Стайлз же, на удивление Джексона и самого Дерека, был почти здоров. Паразитов протравили сразу же, язву в их мире лечат за парочку дней, а когда-то переломанные и сросшиеся криво ребра исправит операция наравне со шрамами на теле и лице.       Стайлз оказался не самым уродливым мальчишкой по имени Урод на всей огромной свалке пятого сектора, но и это не удерживало Дерека от опасения за его эмоциональное состояние и вообще здоровье в плане психики. Но он был не из тех, кто отступается от намеченной цели, поэтому, допив залпом алкоголь, он поднялся с места и направился на свой отдельный этаж, находящийся под самой крышей, которая была прозрачной. Дерек засыпал, глядя в небо, и думал о том, что у него теперь будет слишком много забот.       Оставалось лишь надеяться, что Стайлз оправдает вложенные в него средства.