Свалка

      — Вставай.       Спокойный голос Марии выводит из себя. Все вокруг выводит из себя: и опостылевший тренажерный зал, и темное, слегка пружинистое напольное покрытие, и головная боль, которая стала постоянным спутником из-за недосыпа, и влажная от пота майка, противно липнущая к коже, и сама Мария, которая, кажется, задалась целью добиться смерти Стайлза. Он уже несколько раз срывался, огрызался и даже повышал голос, но Мария, в отличие от того же Дерека, который моментально отвешивал подзатыльник, лишь насмешливо смотрела на истерящего Стайлза и говорила это надоевшее «вставай», раз за разом заставляя подниматься с пола, собирать себя в кучу и стараться не обращать внимания на ноющую боль в забитых мышцах.       — Я не могу больше, — голос даже не хрипел, сипел, прерываясь из-за судорожного дыхания. — Не могу, давай передохнем.       — Ты на арене скажешь тоже самое? — Мария прошлась по залу, засунув руки в карманы мягких тренировочных штанов. — Или попросишь соперника притормозить, потому что ты устал?       — Но мы не на арене! — в отчаянии крикнул Стайлз, кое-как поднимаясь на ноги.       — Именно поэтому у тебя сейчас далеко не полная нагрузка, — голосом Марии можно было бы уколоться, если бы он был осязаемым. — Работай.       Стайлз стиснул зубы, но снова принял упор лежа, опираясь на локти и пытаясь держать «планку» дольше пары минут. С Дереком это получалось лучше и проще, потому что он, в отличие от своей жены, не добавлял дополнительного веса, укладывая на спину Стайлза «блины» по пятнадцать килограмм. Теперь, когда Мария вплотную занялась тренировками, упражнения с Дереком стали казаться чем-то легким и прекрасным, хотя раньше Стайлз уставал достаточно сильно. Но он расширил границы собственных возможностей после первого же часа занятий с Марией. Так адски он еще не выматывался, а ведь был еще какой-то Крис, которого ему выписал Дерек как наставника из сектора пустыни. И Том, пообещавший приехать из зоны ледников к тому моменту, когда придется постигать очередной вид боя, по рассказам Марии, был просто зверем.       Стайлз тихо выдохнул, пытаясь хотя бы как-то перенести собственный вес, чтобы руки не дрожали. С кончика носа сорвалась капля пота и упала на пол, разбиваясь на несколько маленьких. Темные пятнышки расплывались на покрытии, а Стайлз отстраненно следил за ними, понимая, что ему уже больно настолько, что он просто не соображает, как хотя бы немного расслабить мышцы.       С того дня, когда они поругались с Дереком, а точнее, когда тот сорвался из-за кота, прошла уже неделя, но оба так и не нашли в себе сил нормально поговорить. Стайлз банально стеснялся и боялся того, что может еще сильнее разозлить своего, по сути, хозяина, а сам Дерек просто не умел извиняться.       Как сказала Мария наедине Джексону, а Стайлз умудрился подслушать, случайно проходя мимо, «у Хейла в настройки по умолчанию не вшито раскаяние». Стайлз не совсем понял суть сказанного, но уловил то, что Дерек просто не хочет извиняться по каким-то своим причинам. Захотелось сбежать куда подальше, но вовремя остановили мысли о том, что бежать-то, по сути, некуда. Обратно на свалку? Да лучше тут, в непонимании и напряжении, но в тепле и сытости, чем в полиэтиленовой палатке и вечно обижающим Скоттом. Вообще, Стайлз все чаще ловил себя на мысли о том, что несколько лет жуткой жизни, наполненной болью, страхом, отчаянием и бесконечными попытками прокормить себя, теперь кажутся затяжным сном. Эта способность собственной психики приспосабливаться к окружающим условиям отчасти пугала, потому что Джексон, Дерек, да и теперь уже Мария, ждали каких-то срывов, кошмаров или хотя бы просто нарушений сна как минимум, но ничего этого не было. Стайлз мог не знать элементарных вещей, поначалу плутать в бесконечных коридорах дома Дерека, пугаться незнакомых людей, но все это моментально искоренялось им же, когда он сосредотачивался, запоминал имена, лица многочисленных слуг, лекарства, выписанные Джексоном, последовательность упражнений на тренировках или план этажей дома Дерека, будто сохраняя все это в своих мозгах, как на компьютере.       Дерек не избегал своего подопечного, все также приходя на обеды, завтраки или ужины — куда успевал со своей нескончаемой работой, но вот разговоры сошли на нет. Это расстраивало Стайлза, который, оказавшись отходчивым, быстро подзабыл собственный страх и гнев на наставника. Осталась лишь тоска по разговорам с человеком, в которого он, все же, неумолимо влюблялся, с каждым днем все сильнее. Это угнетало, а бесконечные изматывающие тренировки тоже не вносили баланса во внутреннее состояние.       — Стайлз!       От громкого оклика Марии он упал, снова сорвав комплекс упражнений и не выстояв в «планке». Лежа на напольном покрытии, отдающим запахом резины, Стайлз тяжело дышал, подложив ладони под лоб и чувствуя, как по телу катятся капельки пота, стекая на живот и впитываясь в и без того мокрую насквозь майку.       — Долго будешь прохлаждаться?       Стайлз перевернулся на спину и открыл глаза. Мария присела около него, слегка наклонив голову и внимательно смотря в глаза. Множество косичек змейками струились по плечам, обрамляя красивое лицо. Стайлз засмотрелся на Марию, начиная понимать, почему Дерек когда-то в нее влюбился. Несмотря на то, что Мария из-за тренировок чаще вызывала раздражение, оно моментально сходило на нет, когда Стайлз смотрел на нее не как на наставника, а просто как на ту, кто может стать близкой подругой. У него не было опыта в отношениях любого рода, но красоту Стайлз был оценить в состоянии.       Мария была красивой. Очень-очень.       — Я, правда, не могу больше, все сводит, — пожаловался Стайлз.       Мария нахмурилась, протянула руки к валяющемуся в изнеможении телу, и провела ладонями по бокам, намечающемуся прессу, ногам, согнутыми в коленях. Ощупала икры, затем снова вернулась к верхней части туловища, коснулась напряженных плеч, а затем ухмыльнулась.       — Сачкуешь, мелкий, — она рассмеялась. — Все просто забито, ничего страшного. Вставай, начнем тренировочный бой.       — Бой?! — Стайлз позабыл об усталости, моментально садясь. — Что? — удивился он, увидев, что Мария рассмеялась громче.       — Кто только что умирал? — ехидно спросила она.       — Драться интереснее, чем стоять в «планке», — поморщился Стайлз. — Мне нравится драться.       Мария перестала улыбаться и вновь вгляделась в его лицо. Она будто пыталась найти что-то в его глазах, что поможет ей получить ответ на невысказанный вопрос.       — Драка — это не здорово, — твердо сказала она. — Это страшно. Сейчас тебе нравится чувствовать себя сильным, даже несмотря на то, что ты пока проигрываешь и уступаешь мне.       Стайлз хмыкнул и дернул плечом, понимая, что Мария права.       — Но если бы я оказалась на арене против тебя? — вдруг спросила она. — Ты бил бы меня, не зная жалости?       Стайлз вздрогнул, поднимая на наставницу глаза.       — Наносил бы повреждения, пока я не упала? Бил до тех пор, пока я не закричала бы от боли? — Мария цепко ухватила Стайлза пальцами за подбородок, не давая отвести взгляд. — И думал о том, как здорово драться?       — Нет, — выдавил из себя Стайлз.       — На каждой тренировке я, Крис, Том и любой твой наставник, будем регулярно делать тебе больно. Раз за разом, день за днем. До тех пор, пока не победишь, либо не проиграешь. Но ты должен понимать, что никому из нас это не нравится. Ни одному нормальному, — выделив особенно это слово, Мария продолжила, — человеку это не понравится. Драка — твой способ вырваться со свалки. И, надо сказать, хоть он и не самый страшный, но точно не самый лучший. Понимаешь, о чем я?       Стайлз кивнул, пытаясь запомнить и осознать все, что ему говорила обычно веселая и улыбающаяся Мария. Сейчас перед ним будто бы стояла совсем другая девушка.       Та, которая сопровождала бизнесмена Дерека Хейла на протяжении всего его пути к вершине. Та, которая могла держать в своих руках половину его империи и с легкостью управлять сотнями людей. Та, которая могла уложить на лопатки несколько здоровых мужиков. Но которой это совершенно не нравилось. И она пыталась уберечь Стайлза от совершения ошибок.       Стоило прислушаться.       — Спасибо, — выдохнул Стайлз, чувствуя, что хватка пальцев на его подбородке ослабла, и он может отойти.       — Оставайся собой, — Мария снова менялась, превращаясь в ехидную и веселую супругу Дерека. — Окей?       — Я не помню, кто я.       — Вспомни, — твердо сказала Мария. — Или создай себя заново, и больше не теряй.       — Хорошо, — серьезно ответил Стайлз. — Я буду стараться.       — Ну и отлично! — хлопнув в ладоши, Мария улыбнулась, — а теперь давай, прячься. В твоем распоряжении первый сектор на этаже имитации.       — Пустыня? — Стайлз распахнул глаза от удивления. За все время тренировок он ни разу не добирался до той площадки. — Серьезно? Куда можно деться среди песка?       — Я могу назвать тебе минимум пять способов спрятаться в том месте, — Мария все еще улыбалась. — Но тебе предлагаю выбрать самый простой.       — Какой? — Стайлз, подойдя к вешалке, стоявшей в углу, снял с нее сухую майку и быстро переоделся.       — Постарайся сделать так, чтобы я просто тебя не услышала. Не увидела, не ощутила. Песок поглощает звуки, оставляя лишь шорох. Пользуйся этим, — Мария собрала косички в высокий хвост. — У Дерека все оборудовано так, что условия максимально похожи на настоящие. Даже ветер есть, а он играет на твоей стороне, сбивая врага. В данном случае, меня.       — Но как? — Стайлз не понимал, каким образом можно спрятаться на каком-нибудь бархане, да еще и с ветром и летящим в лицо песком.       — Не хочется быть старцем-наставником, но я тебе действительно могу сказать только одно: чувствуй, — Мария ухмыльнулась, увидев, что Стайлз скептически скривился. — И думай, что более применимо к любой ситуации. Порой правильно работающие мозги могут спасти ничуть не хуже развитых мышц и боевых навыков.       — Ладно, — Стайлз взмахнул руками. — Я попробую.       — Отлично. Проваливай, — Мария махнула рукой. — У тебя полчаса.       Стайлз моментально вымелся из тренажерного зала, почти бегом направляясь к лифту, который доставит его на этаж, оборудованный под разделенную на секторы площадку.       Мария накинула куртку и расставила по местам гантели, которые остались после тренировки посреди зала. Выключила беговую дорожу и еще раз окинула взглядом помещение, невольно улыбаясь воспоминаниям: сколько же времени она и Дерек провели здесь, тренируясь, просто дурачась, вымещая злость или даже занимаясь сексом, когда еще встречались по-настоящему. Казалось, что вся их жизнь связана с тренировками или работой, что, на самом деле, всегда обоих устраивало. Как и то, что в конечном итоге они стали хорошими друзьями, отбросив уже начавшую надоедать и приедаться любовную связь. Найдя любовь в совершенно неожиданном для нее самой человеке, Мария обрела то, чего ей всегда недоставало: место, где ее ждала та, кто не был связан с тренировками, кровью, обманом, лицемерием и еще миллионом вещей, обычных для бизнеса, где вращались и Мария, и Дерек. Даже Джексон, который, казалось бы, был просто хорошим врачом, по итогу оказался втянут в дела Дерека по самую макушку, и вылезти не представляется возможным.       Выйдя из зала, Мария спокойным шагом направилась на этаж с имитацией секторов. Она надеялась, что у пацана со свалки хватит энтузиазма и мозгов для того, чтобы не попасться в первые пять минут. В том, что все тренировки проходят лишь на какой-то отчаянной решимости Стайлза кому-то что-то доказать и его же юношеском максимализме, Мария уже убедилась. Любой более-менее взрослый человек давно задался бы сотней вопросов, суть которых сводилась бы к одному: «зачем мне все это нужно» и «как можно избежать этого». Стайлз же действовал согласно тому, о чем они договорились с Дереком, радовался вкусной еде и бесился, когда что-то не получалось.       А еще он смотрел на Дерека влюбленными глазами, Мария это сразу заметила. Но Дерек, который был в делах сердечных догадливым примерно настолько же, насколько эмоционален кирпичный дом, видел в пацане лишь мелкого надоедливого брата, а уж никак не потенциального любовника. Не видел он и того, что давно заметила и Мария, и даже Джексон: Стайлз, отъедаясь, избавляясь от страхов и трясущихся от паники пальцев, тренируясь и наращивая мышцы, становился очень гибким, привлекательным подростком, которого скоро можно будет смело называть красивым молодым мужчиной.       Мария видела, как одна из горничных рассказывает о манерах, учит правильно держать себя при гостях. Вообще в доме Дерека было достаточно много прислуги, ведь такое количество этажей нуждается в постоянной уборке, присмотре, обслуживании. И каждый сотрудник, с любого сектора, был проверен как самим Дереком, так и в целом годами работы на него. Поэтому Мария и не стала вмешиваться, лишь пару раз пробравшись в комнату, куда бегал по ночам Стайлз, считая, что его никто не слышит и не хватится. Почувствовать присутствие одной из самых умелых мастеров маскировки у него пока не хватало опыта, поэтому Мария даже не сильно пряталась, пользуясь лишь базовыми навыками всех жителей сектора джунглей. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что Стайлза учат и читать, и писать, помимо тех репетиторов, которых нанял Дерек. Он хотел знать не только классическую литературу, он интересовался механикой, просил объяснить значение терминов в технических книгах и слушал слуг даже тогда, когда ему рассказывали, как правильно держать вилочку для оливок. Мария решила ничего мужу не рассказывать, надеясь на то, что Стайлз, все же, будет знать меру и недосып не скажется на тренировках.       Стайлз держался, и Мария перестала за ним следить, предоставив ночные занятия ему самому, оставив за ним эту его личную территорию.       Зато ее стал донимать муж, который, судя по всему, успел за прошедшие с момента ссоры дни накрутить себя и решить, что Стайлз способен на какой-нибудь идиотский поступок. Дерек дергал Марию перед сном и звал к себе в комнату, усаживая напротив себя и заводя похожие друг на друга разговоры. Джексон слился от таких дружеских монологов, прикрываясь работой, а вот Мария не смогла сделать также, потому что была, вроде как, понимающей подругой и вообще женой.       Сидя в кресле в комнате Дерека и покачивая ногой, Мария наблюдала за тем, кого знала, как саму себя. Дерек нервничал не столько из-за Стайлза, сколько из-за затеянного спора. Ведь время шло, а тренировки, по сути, стояли на месте. Да, они многого добились, и Стайлз был уже на том уровне, который бывает у выпускников начальной школы боя, но этого на деле было чертовски мало. Стайлз смог бы постоять за себя на улице, имел неплохую для его возраста выносливость и силу, но на арене подобные навыки приравнивались к нулю. Как только Мария пыталась представить Стайлза против, например, ледяного великана, ей становилось почти физически плохо. Даже вся ее строгость на тренировках не могла сравниться с болью, которую Стайлз испытает, если житель того сектора начнет выламывать ему руки. И Дерек понимал это лучше, чем кто-либо. Он нервничал, срывал сделки по работе, а кот в той стычке стал просто спусковым крючком, из-за которого запустилась цепная реакция. Локо, конечно же, теперь был под присмотром, но дело было далеко не в найденном на заброшенном заводе коте.        — Детка, как мне быть?       Мария уже лет пять не видела Дерека пьяным, и потому готова была простить ему «детку». Она лишь поморщилась и позволила Дереку усадить себя на его колени.       — Ты тяжелая, — пожаловался он.       Мария только закатила глаза и отобрала у мужа бокал с вином, отпивая немного и смакуя вкус. Дорогой, многолетней выдержки алкоголь, другого и ожидать не стоило. Если уж Дерек решил напиться, то будет делать это с размахом.       — Совсем устал? — тихо спросила Мария, погладив Дерека по лохматой макушке.       Короткие волосы без укладки топорщились, вызывая улыбку от вида непривычного, даже какого-то домашнего мужа.       — Вы уже обставили комнаты? — вдруг спросил Дерек, положив ладони на ее ноги и откидываясь на спинку мягкого кресла. Он следил за Марией, которая пыталась спрятать ответ в глотке вина, через полуприкрытые веки, усмехаясь уголками губ. — Я ведь понимаю, что твоя поездка на объект затянулась. Ты не вернешься в этот дом, я прав?       Мария покрутила бокал в руках, наблюдая за бликами на хрустальных боках, и вздохнула. Она глянула на Дерека, а затем поерзала на его коленях, устраиваясь поудобнее.       — Нет, — наконец сказала она. — Я останусь в секторе, из которого когда-то уехала.       — Кто бы мог подумать, — Дерек погладил Марию по ногам, немного сжимая пальцы. — Та, которая рвалась прочь, захочет вернуться обратно.       — Я просто ее люблю, — Мария смотрела прямо, куда-то сквозь обстановку комнаты, погруженная в собственные мысли.       — И я рад за вас обеих, — Дерек сел ровно и поцеловал жену в плечо. — Но развод не дам, сама понимаешь.       — Мне и не нужно, — Мария усмехнулась. — Слишком много шумихи. К тому же, придется делать вид, что мы делим имущество. Да и совет директоров, — усмехнулась она, — нет уж, простите, мне нервы дороже.       — Я рад, что ты это понимаешь, — Дерек серьезно взглянул на сидящую у него на коленях Марию. Помимо Джексона, она была одной из самых близких для него, и взаимопонимание с ней многое значило. Дерек был рад, что удалось избежать неприятного разговора о возможном разводе. — И твоя девушка тоже все понимает?       — Да, — Мария хмыкнула, — она у меня творческая личность.       — Ей плевать на фиктивный брак, — перевел Дерек, тихо смеясь.       — Именно, — подхватила Мария. — Но, Хейл, ты ловко срулил с темы! — она шутливо пихнула Дерека ладонью в живот, заставляя вновь откинуться на спинку кресла. Перекинув одну ногу через его бедра, Мария села лицом к мужу и нахмурилась. — Что у тебя с этим пацаном?       — Ничего, — Дерек вновь устроил ладони на бедрах сидящей на нем Марии.       — Твое «ничего» слишком торопливо.       — Детка, все хорошо.       — А за это милое прозвище я оторву тебе яйца, — Мария ущипнула Дерека за бока, заставляя позорно для мужчины взвизгнуть от неожиданности. — А теперь серьезно, Дерек, — она нахмурилась. — Ты подобрал его на свалке как мальчика для соревнований, я права?       — Да.       — Но ведешь себя с ним как курица-наседка.       — И вовсе не так! — Дерек отзеркалил эмоции жены, тоже начиная хмуриться.       — И вовсе так, — передразнила Мария. — Ты носишься с ним, даже операцию сделал! Нет, я не против красивого личика Стайлза, но давай говорить честно: драться на арене он может хоть в маске, там всем плевать.       — Ему потом, в идеале, жить нужно, — Дерек поморщился. — Это было бы проблематично сделать в том виде, в котором я его нашел.       — Но это не твоя проблема, — Мария сложила руки на груди. — Ваш контракт подразумевает тренировки и все необходимое для победы с твоей стороны, и послушание, терпение, волю к победе — с его. Так?       — К чему ты ведешь?       — К тому, — Мария уперлась ладонями в мягкие подлокотники кресла по бокам от Дерека и наклонилась ближе к его лицу, — что ты сам вышел за рамки вашей сделки не потому, что такой добрый, а потому, что он тебе понравился. Еще тогда, когда был уродцем, чем-то тебя зацепил.       — Меня не цепляют морально и физически искалеченные люди, — Дерек сделал попытку отвернуться, но Мария шикнула на него, не давая отвести взгляда.       — Кому ты пытаешься врать? Хейл, я знаю тебя слишком долго для того, чтобы поверить в эту чушь. После того периода в твоей жизни ты сроду не посмотришь на одну лишь внешность, на какие-то милые мордашки или умение красиво себя преподнести. Ты видишь в людях самую суть, и именно поэтому не лазил по чертовой свалке сам, зацепив этого пацана, который, по твоим словам, был страшнее атомной войны.       — Я тебя так ненавижу, что люблю, — Дерек скривился. — Чего ты хочешь от меня?       — Признай, что он тебе понравился.       — Ладно! — Дерек поднял руки вверх, ладонями отгораживаясь от жены, нависающей над ним грозной тенью. — Ладно! Но что это меняет?       — Он влюблен.       — В кого? — Дерек округлил глаза.       — В Бойда, твою мать! — Мария фыркнула и слезла с его коленей, вставая на ноги. Она подошла к мини-бару и налила себе еще вина. — Ты идиот или да?       — В меня?       Если бы Мария не знала Дерека настолько хорошо, она бы решила, что он издевается над ней. Что это тонкий и продуманный садизм, а не действительно банальное удивление.       — Он никогда не знал любви и ласки, а если знал — забыл, — Мария сделала глоток вина и вновь посмотрела на Дерека. — А тут ты. Со своей операцией, вкусной едой, рассказами о жизни, домом в несколько десятков этажей, подарками… не наводит на мысли?       — Я же хотел, как лучше! — Дерек взвился, вскакивая с кресла.       — А тебя никто и не обвиняет, — Мария приподняла брови, когда Дерек хватанул бутылку вина и сделал большой глоток прямо из горлышка. — Я говорю о том, что пацан проецирует на тебя всю благодарность, путая ее с любовью. Точнее, он вообще не делит эти понятия. Даже несмотря на ваш договор, он не видит в тебе отрицательных черт, потому что ты для него спаситель, понимаешь? Да даже о самом споре ты ему сразу рассказал, предпочитая правду вранью, это ли не плюс в твою копилку?       — Что мне делать? — до Дерека, наконец, начало доходить.       — Смотря что ты к нему чувствуешь, — Мария повела плечами, откидывая с них косички.       — Я не думал о нем в таком ключе, — Дерек вновь сделал большой глоток.       — Да? — Мария приподняла бровь. — Вы уверены в своих показаниях, мистер муж?       — Я точно тебя ненавижу, — Дерек подошел к Марии и устроил начавшую гудеть голову у нее на плече, упираясь в него лбом.       — Взаимно, — Мария погладила его по спине.       — Останешься со мной?       — Как всегда, Дерек.       Мария еще долго лежала без сна, слушая сопение Дерека, моментально уснувшего рядом, и надеялась на то, что спор, затеянный им, все же не выльется во что-то ужасное, и удастся по максимуму избежать неприятных последствий. Еще она надеялась, что Стайлз останется жив, не растеряет ту влюбленность, которая крепнет в нем с каждым днем, и сумеет достучаться до наглухо закрывшегося в себе Дерека, который так и не оправился до конца после ужасных событий их общей юности.       Может, поэтому они тогда и расстались как любовники? Мария повернулась набок и, положив ладони под щеку, посмотрела на спящего мужа. Они привыкли друг друга называть супругами, и сейчас это уже носило шутливый характер, пусть даже и на людях, а раньше… Они были любимыми.       Хотела ли она что-то изменить? Наверное, нет.       Пусть и через боль, они пришли к тому, что есть сейчас. И, пожалуй, сумеют со всем справиться.       — Раз-два-три-четыре-пять, — Мария вошла в огромное помещение, отведенное под тренировки, — я иду искать. Кто не спрятался, тому сто отжиманий, слышишь, Стайлз? — крикнула она, видя перед собой песок, ссыпавшийся под ноги с ближайшего к ней холмика.       Ответом, понятное дело, была тишина. Мария разулась, надеясь лишь, что Стайлз догадался сделать тоже самое, ведь на песке в обуви куда тяжелее. С учетом того, что температура не была высокой, обжечь стопы невозможно, и Стайлз должен был уже об этом знать. Инструктаж на тему основных особенностей климата в секторах Джексон ему провел. Мария огляделась и довольно хмыкнула: тренировочные кеды Стайлза стояли неподалеку, небрежно скинутые их обладателем. Даже шнурки были не до конца развязаны.       Мария ступила на песок, поднимаясь на первый высокий бархан и чувствуя, как прохладный ветер начинает касаться кожи. Вокруг сгустилась темнота, повинуясь имитации сектора и ночи, которая, якобы, сейчас царила над пустыней. Конечно же, отправлять Стайлза сразу в адскую жару этого сектора было бы глупостью, он ни за что бы не справился. Да и так, Мария была уверена, она его найдет, но хотя бы появлялся шанс на более долгие прятки.       Шорох песка усилился, и Мария остановилась. Она прищурилась, смотря вперед. Любой житель джунглей всегда опирается на чувства, потому что в непролазной чаще нет смысла запоминать одинаковые на вид стволы деревьев и миллионы свисающих с них лиан. Нужно смотреть на природные подсказки, коих просто немерено в самом зеленом секторе их мира. Но сейчас перед ней была темная, почти черная ночная пустыня. Точнее, ее имитация, но это не умаляло сложности всей задачи. Мария понимала, что нельзя заблудиться, потому что помещение просто не располагает к такому, но вот упасть, что-то себе повредить — пожалуйста. На то это и имитация, максимально приближенная к реальности.       Справа что-то будто шевельнулось, и Мария резко развернулась. Никого не оказалось, лишь песок ссыпался с бархана, подгоняемый ветром. Утопая по щиколотку в рыхлой массе, Мария подошла к тому месту, откуда ей послышался звук. Так и было — песок, хоть и имея свойство перемещаться от ветра, все равно несколько секунд хранил следы. А именно — уже продолговатые, почти засыпанные, отпечатки ног. Помимо Марии тут мог быть только один гость, и она улыбнулась. Гордость за подопечного, хоть пока и совершающего ошибки, теплой волной обдала изнутри: Стайлз догадался перемещаться. В пустыне это было единственным способом спрятаться — не стоять на одном месте. Стайлз ошибся в том, что замирал в одном положении дольше пяти секунд, в таком случае следы заметны на песке, но об этом ему никто пока и не говорил. Для Марии главным было понять, как быстро мозги Стайлза сообразят, как правильно прятаться там, где для этого вообще нет никаких вспомогательных моментов. Там, где вообще нет ничего, за что можно зацепиться.       Шорох раздался с другой стороны, и теперь Мария поняла, что он отличается от обычного, который получается от ветра. Она замерла, прикрыв глаза и полностью сосредотачиваясь на том, что слышит. Звук тихого шороха перемещался за ее спиной. Судя по всему, Стайлз не понимал, почему Мария стоит, и теперь пытался как-то сменить дислокацию, чтобы не быть обнаруженным, но это его и погубит. Еще одно правило в любом бою — не торопиться. Нужно притормозить, если соперник внезапно чего-то начинает выжидать, и только потом предпринимать какие-либо действия. Иначе получится, как сейчас.       Мария резко развернулась, сразу же срываясь с места и делая большой прыжок в сторону, откуда шел звук — и не прогадала. Она сшибла Стайлза, пытающегося переместиться правее. Теперь он был прижат к песку и отфыркивался от мелких песчинок, попавших при падении в лицо.       — Попался! — Мария встала на ноги и протянула Стайлзу руку, за которую он с радостью ухватился. — Но ты молодец. Мыслил в правильном направлении.       Стайлз благодарно кивнул, отряхиваясь. Правда, попытки были тщетными, потому что песок все равно оставался повсюду. Пустынный, тяжелый и едкий, его было очень сложно сбросить с влажной кожи.       — Я покажу, как правильно скрываться, но очень хорошо, что ты догадался двигаться, не стоять на одном месте.       — Спасибо, — Стайлз улыбнулся, понимая, что вся усталость и раздражение после тяжелой тренировки в зале улетучиваются. Ему было интересно осваивать что-то новое, а пустыня, хоть и темная, не вызывала страха. Скорее простое любопытство. — Покажешь сейчас?       Мария приподняла брови, но кивнула. Скинула куртку, огляделась, а потом подмигнула Стайлзу, от чего он опешил.       — Эм… мне отвернуться? Или…       Не успел он договорить, как Мария выбросила вперед руку, ударяя его по плечу. От боли и неожиданности Стайлз вскрикнул и отшатнулся, пытаясь уйти от удара, но при этом не упасть. Пришлось сильно прогнуться, вспоминая, чему его учил Дерек. Видя, что Мария собирается ударить вновь, Стайлз успел увернуться и прикрыть голову одной рукой, потому что она целилась туда. Только Стайлз, поняв, что это, скорее всего, начало настоящей тренировки, хотел ответить на удар — как Мария исчезла. Стайлз замер, распахнув глаза. Второй раз наставница проводит его, как дурачка. Она будто испаряется: только что стояла совсем рядом, а сейчас, спустя пару мгновений, на ее месте остается лишь пыль, да оседающий на недавних следах песок.       Стайлз резко обернулся — но и за его спиной было пусто. Он прикрыл глаза, вспоминая, как делала Мария, когда он пытался скрыться, и постарался прислушаться к тому, что происходит вокруг. Но он не мог выделить нужные звуки, все перебивало собственное дыхание да шум крови в ушах. Стайлз снова открыл глаза и попытался найти Марию по следам — но и тут все было тщетно.       Создавалось такое ощущение, что она не ходит, а летает. Потому что песочные барханы были будто нетронутыми, все песчинки лежали в каком-то своем порядке, не нарушаемые вмешательством извне.       — Сдаюсь! — воскликнул он спустя несколько мучительных минут.       — Ты бы и не нашел меня, — раздался веселый голос за его спиной.       — Но как? — Стайлз, обернувшись, увидел Марию, которая выглядела так, будто и не уходила никуда.       — Научишься.       — Мда, — Стайлз пошел прямо, в надежде, что впереди спуск с барханов, но Мария его остановила, — что?       — Выход в другой стороне, — она указала ему рукой за свою спину. — Там.       — Ладно, — даже не став спорить, Стайлз пошел рядом с наставницей, понимая, что на деле вся его бравада и желание поскорее начать тренировки с другими наставниками равны нулю и выглядят как смешные потуги идиота.       Он даже думать не хотел о том, что будет, когда за него возьмется тот, кто вырос в пустыне. Наверное, тот Крис может вообще сливаться с песком, кто его знает. Даже если Мария умудрилась так скрыться, что ее и слышно не было. Оставалось только надеяться, что у него получится научиться этому также быстро, как он восстановился после истощения на свалке.       — Стайлз, нам нужно поговорить.       Дерек поймал его и Марию почти на входе в столовую, куда оба направлялись с тренировочной площадки. Остановившись, они посмотрели на приближающегося к ним Дерека.       — Наедине? — уточнила Мария и, увидев кивок, потрепала Стайлза по голове. — Если он начнет драться, кричи.       — Ага, — Стайлз закатил глаза и направился за Дереком, заставляя себя идти спокойно и не обращать внимания на внезапно затрясшиеся колени.       Почему-то после этих слов о разговоре наедине стало страшно. Наверное, внутри крепло странное предчувствие того, что хорошие и веселые диалоги не начинаются с подобных фраз, хотя в целом Стайлз вообще помнил мало приватных разговоров с Дереком.       Они дошли до какой-то двери в дальнем конце коридора, за которой оказался небольшой кабинет. Судя по почти пустым полкам и идеально чистому столу, без единого документа на поверхности, это не было кабинетом Дерека. Помещение "для разговоров"? Да кто его знает.       — Садись, — Дерек указал рукой на диван, стоявший около стены. — Пить хочешь? Ты же с тренировки.       Стайлз мотнул головой, отказываясь, и прошел к диванчику, аккуратно опускаясь на край. Он поднял голову и посмотрел на Дерека, не заговаривая первым. В конце концов, не он решил вообще начать диалог.       — Я хотел бы, — тот провел рукой по голове, ероша волосы, и выдохнул, будто собираясь с мыслями, — извиниться.       — Что? — Стайлз опешил так, что не мог подобрать других слов.       — Я был не прав, когда накричал на тебя из-за кота. Тут не было только твоей вины, ведь и я раскидал важные документы. Их банально могло снести со стола ветром из приоткрытого окна, я был беспечен, — Дерек остановился около диванчика, а затем тоже сел, не желая смотреть на Стайлза сверху вниз. — То, что между нами заключен определенный, ммм, — он задумался на мгновение, а затем продолжил, — контракт, не дает мне права орать на тебя не по делу.       — Ясно, — Стайлз снова не смог найти правильных слов.       Стало обидно еще сильнее, чем было до разговора. Он подсознательно ожидал, что для Дерека, спустя все эти месяцы, проведенные бок о бок, стал не просто пацаном со свалки, а хотя бы кем-то относительно близким, и вот сейчас Дерек давал понять совершенно обратное. Он прямо говорил о том, что Стайлз все тот же Урод, подобранный ради договора, и никто более. В душе поселилось мерзкое ощущение неправильности происходящего, но ничего с этим Стайлз не мог поделать. Он выдохнул и хотел уйти, коротко глянув на молчащего Дерека и решив, что тот высказался, но он ухватил его за запястье, удержав на месте.       Это прикосновение обожгло.       Дерек раньше редко трогал Стайлза вне тренажерного зала. Да и одно дело придержать тогда, когда тот срывается с турника, и совсем другое сейчас — без видимой необходимости.       — Что? — Стайлз сел обратно на диван.       — Так это правда? — Дерек пытливо вглядывался в его лицо, будто пытаясь там увидеть что-то, о чем Стайлз молчит. — Я нравлюсь тебе?       Стайлз вздрогнул.       Он не знал, что на самом деле испытывает к Дереку, и говорить прямо о чем-то настолько личном, внутреннем и будто бы каком-то нежном и беззащитном, было страшно. Больно, словно он врезался в самую душу со своими резкими вопросами. Стайлз не знал, как нужно отвечать, но и врать не хотел, поэтому он дернул плечом и отвернулся, не желая смотреть Дереку в глаза.       Но тот, судя по всему, понял ответ сам.       — Значит, правда, — выдохнул он, вставая с дивана и делая несколько шагов по комнате. — Стайлз, ты же понимаешь, что просто проецируешь свою благодарность на меня, идеализируя мой характер и качества.       Стайлз вскинул на Дерека непонимающий взгляд.       — Вот черт, — он потер ладонями лицо. — То, что ты чувствуешь, на самом деле неправда.       Стайлз удивленно приподнял брови и хмыкнул.       Как это понимать?       Ему нравится Дерек, его манеры поведения, жесты, мимика. Порой проскальзывающая на жестких губах улыбка. Искорки в зеленых глазах, когда тот с нежностью смотрит на Марию или с весельем на Джексона. Стайлзу нравятся интонации в голосе Дерека, когда тот что-то приказывает по телефону, жестикулируя одной рукой, потому что вторая занята трубкой мобильника. Стайлзу нравится, как он ругается, даже несмотря на то, что ему обычно становится страшно.       А еще Стайлзу нравится то, что Дерек на самом деле добрый и ласковый. Он подсмотрел за ним однажды, когда тот думал, что его никто не видит. Бойд тогда отвлекся, и Стайлз сумел добежать до кабинета Дерека, потому что ему было просто интересно. Дерек гладил Локо, распушившего от важности хвосты, и что-то тихо нашептывал в мохнатое заостренное ухо. Кот урчал очень громко и подставлял спинку, а Стайлз тогда понял, что окончательно влюбился в Дерека.       Даже когда Бойд поймал его за ухо и надавал по заднице, было хоть и обидно, но все равно радостно из-за того, что Стайлз сумел увидеть совершенно другого Дерека.       И теперь он говорит ему, что все это неправда? Откуда он может знать?       Видимо, Дерек что-то такое и прочитал по глазам Стайлза, потому что нахмурился и сделал глубокий вдох.       — Ты ребенок, понимаешь?       — Мне восемнадцать.       — Но ты не знаешь точно, вдруг меньше? — Дерек скривился от своих же слов, потому что они оба прекрасно понимали, что Стайлзу точно не меньше.       Джексон сделал анализы и определил возраст, который равнялся именно восемнадцати годам. Сказать точнее — ближе даже к девятнадцати.       Стайлз кивнул, видя, что Дерек молчит, будто ожидая подтверждения тому, что его слова были услышаны. Но этого оказалось мало.       — У нас разница в возрасте.       — Это плохо? — спросил Стайлз.       Дерек растерялся. Как объяснить совершенно неиспорченному в этом смысле пацану, что у него есть определенные моральные принципы, которые банально не позволяют спать с найденышем со свалки, у которого, вдобавок, еще и психика, скорее всего, искорежена? Как рассказать Стайлзу о том, что Дерек, в целом-то, купился бы на такого, как он, но не будет этого делать принципиально? Как это объяснить?       — Да, — выдавил из себя Дерек. — Ты мне как младший брат, даже как просто родственник, который временно у меня гостит. Как только закончатся бои, я пристрою тебя, постараюсь дать место в жизни. Возможно, к этому времени будет что-то известно о твоем прошлом, я уже подключил некоторых своих знакомых. Они работают в этом направлении.       Стайлз попытался улыбнуться, но вышло из рук вон плохо. Уголки губ упорно ползли вниз, из-за чего получилась какая-то демоническая ухмылка. Он встал с дивана и поднял на Дерека глаза.       — Я могу пойти на обед?       Дерек опешил. Он не ожидал настолько спокойной реакции и потому, заготовив миллион доводов против возможности их со Стайлзом отношений, просто не сразу среагировал. Дерек пытался найти ответы на свои невысказанные вопросы в знакомом до каждой родинки лице, но не видел ничего. Будто карие глаза как-то потухли, в них не было больше живого интереса, любопытства, ничего.       — Да, конечно. Приятного аппетита, — растерянно сказал Дерек, давая Стайлзу выйти из кабинета.       Вздрогнув от хлопка двери, Дерек задумался. Умом он понимал, что поступил правильно, не культивируя в Стайлзе пустых надежд и не давая тех обещаний, которые, возможно, не сможет выполнить. Он поступил по разуму, но не по сердцу. Потому что только сейчас, оставшись наедине после короткого, но сложного разговора, Дерек осознал то, что от него пыталась добиться Мария.       Стайлз понравился ему сразу же. В тот самый момент, как он увидел хрупкую фигурку около скоростной трассы.