Свалка

      — Он его целовал!       Мария отодвинула от уха трубку мобильника и удивленно обернулась к Дереку. Видя, что ее муж не собирается успокаиваться, а скорее наоборот, мечется по комнате, как тигр по клетке, она вздохнула и ненадолго вновь вернулась к разговору.       — Милая, я тебе перезвоню, — она мягко улыбнулась, слушая свою собеседницу. — Конечно можешь, я верю, что у тебя все получится, — Мария рассмеялась, а затем вновь вздохнула, потому что Дерек, в попытке налить себе выпить, разбил стакан. — Все, я пошла. А то мой псевдо-муж превратит мою же комнату в руины. Люблю тебя, — сбросив разговор, она повернулась к Дереку. — Ну?       — Он его целовал!       — Кто и кого? Джексон Тома? Том Криса? Стайлз Джексона? Стайлз Тома? — Мария засмеялась, видя растерянность на лице Дерека, которая возникла после такого обилия вариантов.       — Крис Стайлза, — Дерек опрокинул в себя порцию виски, а затем налил себе еще. — Какого черта? — он посмотрел на жену так, будто это она попросила Криса и Стайлза о том поцелуе.       Мария закатила глаза, подошла ближе к мужу и села рядом, откидываясь на кровать и опираясь на локти. Она смотрела на всегда сильного и уверенного в себе Дерека, который этими же качествами когда-то подкупил и ее саму, и думала: куда все это девается в тот момент, когда Дерек начинает думать о Стайлзе? У него будто мозги переходят в режим «выкл», заодно прихватывая с собой логическое мышление.       Сейчас Дерек напоминал взъерошенного и потерявшегося в большом городе кота. Такого же, каким был Локо, когда Стайлз приволок его в этот дом — Мария уже посмотрела фото того хвостатого оборванца.       — Ладно, давай-ка с самого начала, — Мария села ровно, отобрала у мужа виски и сделала глоток. — Господи, разбавь хотя бы или кинь льда. Пить невозможно.       Видя, что Дерек все еще смотрит в одну точку перед собой, Мария сама сделала все это и села обратно, откинув с плеча косички.       — Ладно, продолжим нашу высокоинтеллектуальную беседу, — она хмыкнула. — Почему нет?       — Потому что! — Дерек даже руками взмахнул.       — Волшебный ответ, — Мария усмехнулась. — И все же? Ты ему кто?       — Хозяин.       — Ну-ну, просто Темный Властелин, — Мария поморщилась от резких слов мужа. — Ты, грубо говоря, его работодатель. В вашем трудовом договоре прописаны пункты, по которым Стайлз обязан посещать тренировки, активно заниматься и добиваться определенных успехов. Он должен следить за своим здоровьем и питанием, но вот по поводу сексуальных контактов, насколько я знаю, там нет ничего. Ты ведь даже в передвижениях по сектору его не особенно ограничил, я права?       Дерек задумался. Все то время, пока Стайлз жил в его доме, он действительно не сильно-то запирал его в комнате, полагая, что у пацана просто не останется времени и сил на что-то, кроме бесконечных занятий. По сути, так оно и было, но и выходить на улицу Стайлзу совсем не запрещалось. Другой момент в том, что он этого не делал. С симпатиями все точно также. В тот момент, когда Стайлз признавался Дереку в своих еще отчасти детских, но от этого не менее чистых чувствах, он отмахнулся от них, решив, что это отнимет лишнее время, да и значительную часть жизни пацана со свалки. Что вместо постоянных тренировок в головах обоих будут встречи, поцелуи, секс в конце концов, в результате чего оба забудут о главном. О споре, который проиграть Дерек не имеет права.       И в тот момент он все решил.       Решил, что это не нужно им обоим.       Решил за двоих.       Но совершенно не подумал о том, что Стайлз может захотеть попробовать с кем-то еще. Организм восстанавливается, желудок пришел в норму, тело тоже, и Стайлз, как вполне сформировавшийся пацан, абсолютно точно захочет хотя бы секса. Странно, что это сразу же произошло с мужчиной, но, с другой стороны, кроме Марии в постоянном окружении Стайлза не было женщин. Служанки намного старше, а вот яркие, сильные и, что скрывать, красивые тренеры — совсем другое дело.       Дерек выхватил из рук жены виски, снова выпил залпом, отставил опустевший стакан в сторону, едва не промахнувшись мимо прикроватной тумбочки, и сжал руками виски. Его банально бесило то, что Мария вновь оказалась права. Он ревновал к тому, что первый поцелуй Стайлза, а это, скорее всего, так и было, достался не ему. Он бесился из-за того, что Стайлз так быстро плюнул на собственные признания и кинулся в объятия Криса, хоть все и понимали, что подобное лишь на один раз. Да и то — просто позлить Дерека или Тома, если тот узнает о случившемся.       Но не этого ли Дерек хотел, прогоняя тогда Стайлза? Делая ему больно словами, пытаясь объяснить, что это никакая не влюбленность, а лишь благодарность, с которой тот и спутал подобное чувство?       Как вообще Дерек мог подумать, что лучше самого Стайлза способен разобраться в том, что было у него внутри?       Теперь Стайлз пробует что-то новое в своей жизни и, судя по крепким объятиям, которые Дерек успел заметить, наслаждается этим. Он узнает нежность, которую ему дарит отнюдь не Дерек и прекрасно себя чувствует. А он сам напивается в компании подруги-жены и ревнует так, что перед глазами, кажется, мелькают черные точечки от злости.       — Так что, Дерек? — Мария положила подбородок ему на плечо. Тугие жгуты косичек скользнули вперед и Дерек ощутил их даже через ткань собственной одежды. — Что ты будешь делать?       — Не знаю.       — Не подойдет, Хейл, — Мария погладила мужа по предплечью. — Либо ты подпускаешь к себе Стайлза, либо пытаешься обуздать свою ревность и отпускаешь его. Хотя бы в плане чувств.       — Тяжело, — Дерек вздохнул и переплел пальцы с пальцами Марии. — Я не уверен, что мои чувства к Стайлзу это что-то большее, чем просто желание при виде его тела, которое стало лучше из-за тренировок и режима. Я не уверен, что все не закончится спустя пару месяцев или по окончанию боев. Все сложно.       — А у нас было просто? — Мария положила ладонь на щеку Дерека и заставила его посмотреть на себя. — У нас было легко?       Дерек усмехнулся и опустил глаза, но спустя пару мгновений снова посмотрел на свою жену. На ту, которая действительно была с ним и в радости, и в горе, и в болезни, и в здравии. На ту, в которой он был уверен едва ли не больше, чем в самом себе. И пусть они сейчас просто близкие друзья — Дерек все равно любит Марию. Как и она его.       Это константа.       Единственная постоянная величина в его далеко непростой жизни.       — У нас порой вообще не было денег, нормального жилья. Мы не могли встать из-за боли после тренировок и ты, наверное, единственный человек в мире, который носил меня на руках в туалет, когда я не могла ходить, — Мария тихо засмеялась. — А я помню, как кормила тебя с ложечки, когда тебе сломали челюсть. Ты так забавно пускал слюни.       — Дура, — беззлобно выдохнул Дерек и повалил Марию на кровать, удобно устраиваясь на ней. Он чувствовал, как сильные ноги обвили его талию, скрещиваясь на пояснице, но совершенно не ощущал возбуждения.       Было просто тепло.       И спокойно.       Ревность уходила, будто ее и не было, а на смену приходила ясная голова и адекватные мысли.       — Дерек, реши уже все для себя, — Мария провела ладонями по его плечам. — Ты с ума сходишь еще хуже, чем я в пмс. Тебя несет то в одну сторону, то в другую.       Дерек вздохнул и уткнулся носом в шею Марии. Пахло лесом, хвойными иголками и почему-то печеньем. С корицей.       Дерек обожал печенье с корицей до трясущихся рук.       — Вот объясни мне, зачем ты позволил Тому провоцировать Криса? Особенно посредством самого себя. Это так было нужно?       — Я не думал, что Криса сорвет именно на мне, — пробубнил Дерек в кожу шеи Марии, а когда она повела плечом из-за щекотки, поднял голову. — Я не обвиняю Криса, Том тоже хорош, но почему-то мне показалось забавным позлить пустынника.       — Ему тоже, я думаю, было забавно позлить тебя, — передразнила Мария, видя, как Дерек кривится из-за неприятных воспоминаний увиденного поцелуя. — Так и что, Хейл?       — Я не хочу портить Стайлзу жизнь.       — Хм, дай-ка подумать, — Мария закусила губу на пару секунд. — Портить жизнь пацану со свалки, который почти умер там от обилия шрамов и, скорее всего, загнулся бы в ближайшее время? Портить жизнь тому, кто знает практически весь расклад и понимает, что может умереть? Тому, что согласился на все это и, надо сказать, исполняет свою роль добросовестно?       — Звучит не очень, — признал Дерек.       — Вот и я о том же, — Мария спихнула с себя мужа и легла на бок, подпирая голову рукой, согнутой в локте. — Портить уже нечего. Либо ты сделаешь жизнь Стайлза лучше даже после окончания боев, либо он разочаруется в своей первой любви и уйдет в самостоятельную жизнь, в которую ты, — Мария ткнула пальцем Дерека в грудь, — его отпустишь.       — А если я его полюблю, а он уйдет?       — Переживешь, — жестко сказала Мария. — Ты уже большой мальчик.       Дерек вздохнул и перевернулся на спину, закрывая ладонями лицо.       Как ни крути — Мария была права. В данном случае больше потеряет Дерек, если, влюбившись в Стайлза, останется по итогу один. Он даст пацану со свалки возможность прожить новую жизнь, даже если тот не захочет связать ее с кем-то вроде Дерека. И, если уж смотреть правде в глаза, Дерек переживал больше за самого себя, чем за Стайлза.       У того в любом случае было все впереди, если он останется в живых.       А вот Дерек будет пожинать плоды каждого своего шага, правильного или же нет. И это было страшно. Потому что оступаться и падать всегда больно, сколько бы раз ты не прыгал по надоевшим граблям.       — Ладно, — Дерек вновь перевернулся на бок и, протянув руку, пропустил косички Марии сквозь пальцы, следя за тугими жгутиками, падающими на ее плечи. — Я попробую.       — Хм, — Мария прищурилась.       — Какое-то не очень доброе «хм», — Дерек поморщился.       — Стайлз обижен на тебя, — Мария, кажется, была даже рада. — Тебе придется постараться.       — Ну, это я умею, — Дерек улыбнулся и показал жене язык, за что был награжден подзатыльником, а потом и вовсе выставлен из комнаты.       Мария собиралась закончить разговор, на середине которого ее до этого прервал вломившийся в комнату Дерек. ***       Дерек услышал глухой звук от ударов, как только подошел к тренажерному залу. Заглянув внутрь, он не без удивления обнаружил там Стайлза, который бил по груше, сосредоточенно считая удары. Его губы двигались, а сам он был уже мокрым. Судя по всему, после поцелуя с Крисом он сразу же направился сюда.       Дерек подошел ближе и зачем-то переоделся в тренировочную майку — несколько штук всегда висели на вешалках в зале, чтобы не бегать по сто раз в гардеробную.       — Пропускаешь каждый пятый, — тихо сказал он, понимая, что почти отвык от этого ощущения.       От того, что он сам тренирует Стайлза, потому что последнее время Дерек передал все занятия Марии, а позже и Крису. Скоро приступит к тренировкам Том, и вот тогда Стайлза он долго не увидит. Вспомнив подход ледяного великана к ученикам и самое начало занятий с ним, Дерек вздрогнул. Он упустил из виду этот немаловажный фактор и теперь был слегка в шоке: он ведь действительно не увидит Стайлза парочку недель, когда Том заберет его в свой дом.       Это была своеобразная подготовка одного из самых сильных наставников ледяного сектора. Том забирал воспитанника к себе, никакие площадки имитации на первых этапах он не признавал, отдавая предпочтение собственной, выстроенной специально и расположенной, конечно же, в том месте, где он жил. Дерек вспомнил, что за ужином, помимо показного флирта, Том рассказывал о планах на тему Стайлза. Это выглядело со стороны как игривый шепоток на ухо, но на деле ледяной великан оставался профессионалом: не имея никаких любовных связей с Дереком, он умудрялся злить Криса и заниматься делом, строить график тренировок для будущего воспитанника.       Исходя из него следовало, что Стайлза ожидает одна из самых сложных программ. Конечно, после Криса и его жесткого подхода подобное пройдет менее болезненно, но ручаться за результат не мог никто. С другой стороны, Дерек понимал, что если он начнет жалеть Стайлза, давать ему поблажки — они все проиграют.       Слишком многое поставлено на карту.       Даже больше, чем одна жизнь.       Если бы можно было вывернуться наизнанку, продать все свои органы и отказаться от всех отпущенных Дереку лет жизни — этого все равно было бы мало. Он потеряет больше, чем все, если они проиграют.       Дерек собрал лучшую команду, на его стороне были огромные деньги, но все это обратится в пыль, если Стайлз не выстоит на арене против своих соперников. Которые, к слову, будут натасканы ничуть не хуже. Даже лучше.       Мысли о том, что им всем предстоит, вгоняли Дерека в депрессию. Он готов был пустить себе пулю в висок, если бы это могло его вернуть в прошлое, и дать шанс отказаться от того пари. Но в то же время Дерек понимал, что не отказался бы от такого шанса ни за что на свете.       И это противоречие убивало его.       Стайлз вдруг перестал бить по груше и обернулся, глядя на Дерека. Его грудная клетка вздымалась и опускалась, выдавая глубокое дыхание. Лицо блестело от пота, капельки скатывались по шее и собирались между ключиц, затем соскальзывая на майку и пропитывая ткань темными пятнами. Дерек посмотрел в карие глаза и вдруг забыл все свои заготовленные заранее фразы. Он привык всегда знать, что и кому говорить. Он мог выкрутиться из любой щекотливой ситуации на серьезном совещании или собрании акционеров собственной компании, он мог найти нужные аргументы тогда, когда сдавались лучшие продажники и специалисты, но сейчас все мысли будто вышибло из головы, оставляя внутри абсолютную пустоту.       — Стайлз, я хотел поговорить, — решил все же не играть в молчанку Дерек.       Тем более Стайлз, прервав тренировку, явно ожидал от него чего-то более вразумительного, чем было сказано до этого.       — Говори.       Спокойный тон никак не вязался с тем, как раньше, так, казалось бы, недавно, Стайлз просил Дерека быть с ним. Как рассказывал, стесняясь собственных чувств, о своей симпатии и влюбленности. Сейчас в интонациях не было даже легкой заинтересованности, одна лишь вежливость к наставнику.       Такую же Стайлз проявлял по отношению к Тому, к Марии, даже к Джексону.       И к Крису.       При воспоминании о пустыннике перед глазами промелькнул недавний поцелуй и Дерек вновь разозлился. Он сжал руки в кулаки и сделал несколько коротких вдохов и выдохов, чтобы не сорваться и вновь все не испортить.       — Помнишь, ты говорил мне о своей симпатии? — снова попробовал начать Дерек и едва не чертыхнулся, понимая, что опять налажал.       — Помню, — тихо хмыкнул Стайлз и, обогнув Дерека, прошел к вешалкам.       Сдернул с одной полотенце, вытер лицо и оставил его висеть на шее. Зевнул и кивнул головой в сторону Дерека, призывая продолжать.       — Ладно, хорошо. Почему-то у меня не получается с тобой говорить по заранее продуманному плану. Возможно, никогда не получится, — Дерек усмехнулся, — но я понял, что неравнодушен к тебе.       — Как-то слегка размыто, — Стайлз, надо отдать ему должное, не стал насмехаться над достаточно ванильной речью Дерека. Возможно потому, что ему в целом-то до этого никто ничего подобного и не говорил. А может, приберег иронию на потом. — Дерек, чего ты хочешь?       — Тебя.       Дерек подошел вплотную к Стайлзу, ожидая, что тот оттолкнет, отодвинется в сторону или как-то попытается вернуть себе личное пространство, но тот стоял на месте. Лишь приподнял голову, чтобы смотреть Дереку в глаза. Что-то было такое в его взгляде, от чего расхотелось юлить или пытаться выставить себя в лучшем свете. Что-то, что заставляло говорить правду пацану, у которого все было еще хуже, чем просто ужасно.       — Это из-за поцелуя? — Стайлз оказался догадливым. — Ты видел?       — Да, — не стал отрицать Дерек. — Это один из факторов. Когда ты был рядом, пусть даже просто на тренировках, мне казалось, что для нас обоих лучше оставить все на том уровне, который уже есть. Но увидев поцелуй с Крисом, я понял, что хочу тебя себе.       — Звучит… странно, — замялся Стайлз.       — Я не умею иначе, — тут Дерек знал, как рассказать то, что творилось сейчас в мыслях. — Моих людей мало, единицы. И те, кого я подпускаю к себе, остаются рядом, несмотря ни на что.       — И я должен стать твоим? — Стайлз наклонил голову, становясь похожим на взъерошенного птенца.       — Да, — твердо сказал Дерек. — Даже если у нас ничего не получится, я тебя просто так потом не отпущу. Буду помогать, возможно, следить. Буду назойливым. Но иначе я не умею.       — Мне нужно подумать, — Стайлз улыбнулся. — В моей жизни, которую я помню, — уточнил он, — назойливым был только Скотт. Мы не сработались, — прищурившись, Стайлз смотрел Дереку в глаза.       — Моя назойливость иного рода, я уверен.       — Возможно. Но это не отменяет того, что теперь подумать надо мне.       — Даже так? — Дерек был, мягко говоря, шокирован.       Где тот запуганный пацан со свалки, который шугался темных углов большого дома и боялся ездить на лифте?       Где тот Стайлз, который плакал после операции на лице и теле, а потом обнимался с Джексоном, благодаря его за это?       Где парнишка, который чихал от того, что случайно сунул нос в банку с корицей и вдохнул?       Сейчас Дерек увидел, кого он нашел на свалке на самом деле. Не зря же говорили, да говорят до сих пор, что свалка — самый странный и страшный сектор. Он совершенно не охвачен городскими структурами, а жителям других секторов туда вообще хода практически нет. Свалка — совсем иной мир, с другими законами и порядками.       Дерек впервые задумался о том, как Стайлз выживал там, со своими шрамами и уродливой внешностью.       И впервые понял, что запуганный мальчик, совершенно не умеющий за себя постоять, просто не смог бы остаться в живых.       Никогда нежная фиалка не прорастет на огромной куче металлолома, пуская в нее корни.       Стайлз был совершенно не тем, кем казался с первого взгляда. Стайлз был притворщиком, искусным до ужаса, до жути. Он умел мыслить и анализировать. Искалеченная и тормозящая в развитии психика, которая остановилась на детском возрасте, все равно позволила ему выжить. А сейчас, когда Стайлз семимильными шагами нагонял все то, что упускал, живя на свалке, он становился тем, кем мог быть раньше, если бы не те ужасные условия для жизни.       — Ну, извини уж, — Стайлз развел руки в стороны, — ты отверг меня в достаточно строгой форме. Как тебе верить? Может, ты через неделю решишь, что все же ошибся, и оставишь меня? А я и без того как-то не особо верю в людей.       — Хорошо, — Дерек отступил на шаг назад, все же возвращая себе, да и им обоим, личное пространство. Давая шанс сделать вдох полной грудью, а затем выдох, не рискуя ощутить на своих губах чужое дыхание. — Тебе нужна мотивация?       — Что?       — Мотивация, — усмехнулся Дерек. — Причина, назови как угодно, чтобы мне верить. Цель, по достижению которой ты дашь мне шанс.       Становилось интересно. Примерно так же, как тогда, с Марией, которая, вопреки многим девушкам, бегающим за Дереком, лишь занималась с ним на тренировках, не желая запрыгнуть в койку к красивому парню. Тогда она вызвала нешуточное желание узнать ее, разгадать все тайны. Вот и сейчас Стайлз, сам того, возможно, не осознавая, будил в Дереке аналогичные инстинкты.       — И что ты можешь предложить? — Стайлз развеселился. В его глазах вспыхнули искорки интереса, он даже слегка подался корпусом вперед.       — Ну, — Дерек снова сделал шаг ближе, — начну с этого.       Наклонившись так, что их губы почти соприкасались, Дерек провел по своим языком, нарочно задевая губы Стайлза. Тот выдохнул, прикрыл глаза и не стал отступать, давая Дереку зеленый свет. Но он не спешил, не касался губами губ напротив, лишь улыбался и обжигал горячим дыханием, не давая той близости, которой так хотелось на данный момент.       Стайлз выдохнул и потянулся вперед, но Дерек, хмыкнув, отклонился и сжал плечи Стайлза ладонями, ограничивая свободу действий. Едва касаясь губами, провел по щеке, чуть ощутимо поцеловал оставшийся шрам на брови, курносый нос, а затем коснулся губ, снова отстраняясь. По тяжелому дыханию Стайлза становилось ясно, как ему хочется более жесткого касания, нормального поцелуя. Как его интерес все возрастает, как он сам пытается тянуться навстречу и злится из-за того, что Дерек ему этого не дает.       Напоследок еще раз легко поцеловав Стайлза в щеку, Дерек отстранился, с усмешкой глядя, как тот недовольно морщится.       — Остальное получишь тогда, когда завалишь Криса на обе лопатки, — прошептал Дерек в губы Стайлза и, резко развернувшись, покинул тренажерный зал.       Он замер около самых дверей, вслушиваясь в то, что происходило буквально за его спиной, за стенкой, на расстоянии нескольких метров, и его сердце билось, как заполошное.       Так сильно Дерек не переживал со дня собственной свадьбы.       Раздались удары, которые постепенно становились чаще. Стайлз вернулся к тренировке и теперь явно выпускал пар после того, что устроил ему наставник. Который, наверное, уже не совсем тренер. А кто-то, кто может стать кем-то большим, если они оба поработают в этом направлении. ***       — Мы можем поговорить?       Том приподнял бровь и насмешливо посмотрел на Криса, пришедшего в отведенную для него комнату.       — Серьезно? — низкий смех ледяного великана замораживал ничуть не меньше, чем холод в самой комнате. — Нам не о чем разговаривать последние несколько лет.       Крис поежился. Ноги, обутые в легкие тренировочные кеды, которые годились разве что для ходьбы по песку и ровному полу с подогревом в доме Дерека, моментально одеревенели в комнате Тома. Тут было холодно. И, казалось, с каждым движением Тома становилось лишь холоднее.       — Том, ты не захотел меня слушать тогда — выслушай хотя бы сейчас? — Крис подавил в себе порыв обнять плечи руками, настолько он уже замерз. — Ты ничего не теряешь.       Том молниеносно оказался рядом. Крис даже не успел отшатнуться, как ощутил сильную хватку на своих плечах. Кожу обожгло холодом. До носа будто донесся запах паленого. Крис, вскрикнув, вывернулся из хватки и спустя пару мгновений в ужасе поднял на Тома глаза: на плечах, там, где пальцы Тома коснулись кожи, остались жуткие, черные пятна. Кожа там сморщилась, будто на нее вылили кислоту. Болело так, что Крис, привыкший к боли в принципе, едва сдерживался, чтобы не завыть в голос.       — Удивительно, правда? — Том тихо рассмеялся. — Небольшой апгрейд в награду за последние выполненные задания. Если я не хочу, меня нельзя тронуть, даже пальцем коснуться.       — Я никогда этого и не делал без твоего желания, — прошипел Крис, уже начиная злиться.       Том, сбежавший тогда, буквально плюющий в его сторону сейчас, пробуждал внутри Криса обиду. Темную и злую. Неужели за все то время, пока они были вместе и, вроде как, любили друг друга, он не заслужил хотя бы шанса высказаться? Даже пары минут для того, чтобы рассказать ситуацию такой, какой она была на самом деле?       Том увидел все сквозь призму злости и боли. Крис понимал его, и именно поэтому искал тогда. Да и все годы после. Но этот ледяной великан ускользал так, будто был профессиональным разведчиком, который прятался от навязчивого «хвоста». У Криса, который разжился деньгам лишь в последние годы, поначалу не было большого количества связей, и хода в элиту ледяных жителей, к которой принадлежал род Тома, у него не было. Он, даже раскидав однажды охрану, был схвачен и вышвырнут прочь. Но даже тогда его догнала «посылочка» от родителей Тома: Криса схватили и пару дней пытали, постоянно повторяя, чтобы он отстал от Тома и забыл о нем навсегда.       Выйдя из ледяного сектора едва живым, Крис приобрел стойкую ненависть к снегу, ледяным великанам и их деньгам, которыми они кичились и считали, что могут играть жизнями других. Даже сестра Тома, из-за которой все и произошло, стала лишь пешкой в политической игре.       Только вот сам Том этого не знал. И выслушать любимого когда-то человека не пожелал. Тогда он поступил так же, как и сейчас: гнал прочь, больно раня словами, а сегодня еще и действиями.       — Сходи к Джексону, — бросил Том, отходя к панорамному окну. Снизу по стеклу красивыми узорами поднимался вверх иней, сквозь который просвечивали мерцающие огни мегаполиса. Было очень холодно, но Том, конечно же, этого не замечал. — Пусть он тебя подправит. Конечно, останутся шрамы, но… — он засмеялся, поведя плечами и будто намекая на собственную, испещренную такими «узорами» кожу. — Кому какое дело?       Крис опешил. Он даже на какие-то мгновения забыл о собственной боли, пытаясь понять Тома и принять то, что перед ним стоит кто-то другой. От того Тома, которого он когда-то полюбил, не осталось ничего. Даже внешность — и та изменилась.       Просто так ранить кого-то и лишь усмехнуться? Да что происходит? Конечно, Том никогда не был нежным тепличным цветочком, но и настолько жестоким тоже.       — Почему ты не слушаешь меня? — упрямо повторил Крис, выпрямляясь и собираясь с мыслями.       Он лучший тренер сектора пустыни, лучший. Что ему какая-то боль?       Виски пульсировали, а в ушах слышался шум крови. Но Крис решил, что выяснит все сейчас. Он понимал, что их совместное проживание на территории дома Дерека огромная удача. И то, произошедшая лишь потому, что конфликт с кланом Сири куда большее зло, чем любые внутренние ссоры. Они обязаны стать одной командой и натаскать Стайлза, иначе смерть покажется им раем, по сравнению с тем, что может произойти.       — Я слушаю тебя, — Том повернулся к Крису с таким лицом, что тот едва не поморщился.       — Не слышишь.       — Я пока еще не глухой.       — Ты играешь, придуриваешься, издеваешься, что угодно — но не слушаешь меня! — Крис повысил голос.       Хотелось схватить Тома за горло и душить до тех пор, пока он не прохрипит просьбы о пощаде и не начнет, наконец, воспринимать кого-то, кроме самого себя.       — Простите, о великий. Или как тебя называют? Гроза пустынного сектора? Злобный Крис? Великий тренер? — Том с издевкой поклонился, изображая внезапно накрывшее его уважение, и засмеялся. — Я не хочу тебя видеть, слышать, знать. Я верил тебе и все оставил ради тебя, а ты убил мою сестру.       — Да не убивал я ее! — заорал Крис, подаваясь вперед.       Но вытянутые вперед руки Тома заставили его притормозить.       — Эй, ты же не хочешь остаться без глаз? — Том, будто издеваясь, помахал пальцами перед лицом Криса. — Аккуратнее. Ты не единственный хороший тренер в секторе пустыни, Дерек найдет другого.       — Что ты сделал с собой? — Крис выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от боли в обожженных плечах.       — Тебя не касается.       — Том! — Крис снова повысил голос. — Я не трогал твою сестру!       — Конечно. А то, что она лежала на песке, вся обожженная, а ты стоял около нее в ее же крови — мне показалось. Галлюцинации, не иначе.       — Все было не так! — Крис не думал, что спустя столько лет его накроет еще большее отчаяние, чем тогда, в тот злополучный день. Казалось, что через такое количество времени все должно было хоть немного улечься, но стало лишь хуже. — Том, да выслушай ты!       — Крис, — прикрыв ненадолго глаза, Том снова посмотрел куда-то сквозь побледневшего от боли Криса. — Я не хочу это обсуждать, вспоминать, слушать твои версии. Я верю своим глазам. И, к тому же, ты ведь тогда сидел на таблетках, я прав?       — Да, — не смог соврать Крис. — Но всю неделю до этого я не принимал ничего! Ты же можешь узнать!       — Могу, — Том усмехнулся, — и я все узнал. Справка подтверждает то, что ты в то время был просто гребаным наркоманом, подсевшим на таблетки. Побочный эффект — неконтролируемая агрессия, потеря кратковременной памяти… ничего не складывается в голове?       Крис ошарашенно моргнул. Помолчал, смотря на Тома, потом снова моргнул. В голове не укладывалось то, что тогда подменили дурацкие справки. Да, он подсел на кое-какую химию, у него была депрессия и пять проигранных боев за спиной, но мысли о том, что из-за таблеток вся карьера, даже не начавшись, может пойти коту под хвост, отрезвили. Крис взялся за ум, прошел чистку организма и сдал анализы. Он был уверен, что Том видел все справки, но не поверил потому, что родители просто промыли ему мозги. Но все оказалось куда хуже.       Они запустили свои ледяные руки куда дальше. Все оказалось катастрофически плохо.       У Тома на руках были доказательства его вины. Он все эти годы действительно был уверен, что его любимую сестру убил его же любимый человек. А Крис, даже имея кучу денег сейчас, не сможет ничего сделать, ведь если он принесет другие справки, Том сразу же скажет, что они куплены. Любое признание тех докторов, принявших тогда взятки, сделает только хуже.       Ничего не изменить.       Кроме, пожалуй, единственной возможности хотя бы что-то сказать глаза в глаза, а не в пустоту, как все эти годы.       — Я думал, что заслуживаю хотя бы того, чтобы меня выслушали. Чтобы ты хотя бы поговорил со мной. Ты сразу же, моментально поверил в то, что я убийца. Сразу.       — Нет, не сразу, — возразил Том. — То, что я видел, не оставило мне выбора.       — За что мне ее убивать? Просто за что?       — Наркоманам с повышенной и неконтролируемой агрессией не нужны причины.       — Ага, и твоя сестра стала моей первой и единственной жертвой? После этого агрессия прошла? — Крис хмыкнул. — Выборочно как-то слишком, не находишь?       Том молчал.       — Ладно, черт с тобой. Я столько лет искал тебя, хотел объясниться, вытерпел те ужасные, не побоюсь этого слова, пытки, а ты… да пошло оно, — Крис вышел из комнаты Тома, тихо прикрыв за собой дверь.       Нужно было действительно показаться Джексону. Увечья, нанесенные Томом, уже просто невыносимо болели, обожженная кожа лопалась и по рукам потекла сукровица, что тоже не добавляло приятных ощущений.       Крис кое-как вызвал лифт. Руки вообще не поднимались, и кнопка лифта казалась просто непреодолимым препятствием. Кажется, Том оказался еще и ядовитым, потому что становилось все хуже и хуже. Криса уже шатало, когда он, с трудом дойдя до кабинета Джексона, ввалился внутрь, едва не снеся дверь.       Вместе с Джексоном оказалась еще и Мария. Последним, что запомнил Крис перед тем, как провалиться в темноту, было то, что Мария в панике побежала в его сторону, что-то крича Джексону. Видимо, видок был еще тот. ***       Том растерянно смотрел на закрывшуюся дверь. То, что он увидел Криса спустя столько лет, ударило больнее, чем он мог представить. Казалось, уже все эмоции улеглись, ведь время сглаживает любые острые углы, но сейчас Том понимал, насколько было наивно так думать. Крис по-прежнему будил в нем целую бурю, стоило только его силуэту появиться в поле зрения.       И сейчас, когда он, даже сквозь боль, которая, Том знал, должна была быть очень сильной, пытался с ним поговорить, Том ощутил укол где-то внутри. Будто его умершее давно сердце снова забилось. Дышать было сложно, а Крис своими словами еще сильнее выводил из равновесия.       Особенно то, что он сказал почти в самом конце.       Том уверенно набрал на мобильнике номер и поднес телефон к уху. Ему нужно было кое-что выяснить.       — Алло, отец?