Было семь утра, когда парень зашел в кафе «La-duo» и присел за свободный столик, которых, к слову, было большое количество. И черт знает, почему именно в такое раннее время нужно устраивать встречу. Томлинсон нереально нервничал и причины достаточно веские.
«Надеюсь, хоть смеяться не станет, - подумывал Луи, играясь с салфеткой в руках. - Хоть он и защищал геев при разговоре со мной, но в реальности иметь такого соседа - другое дело. Тем более, когда он за тобой шпионит ночью и рисует на стенах твои портреты».
Он старался выкинуть эти мысли из головы, но стены цвета крови, окружавшие его со всех сторон давили, а отсутствие окон сводило с ума.
Подвальное помещение нельзя было назвать кафетерием, если бы по залу не играла легкая музыка и бродили всё еще сонные официанты, выпившие уже несколько кружек кофе.
К шатену обратился один из них, узнавая, хотел ли он что-либо заказать, но он лишь попросил подождать и для начало выдать ему меню. Официант стыдливо покраснел и пробормотав:
– Извините, виноват, - и скрылся за пределами зала.
К тому времени, когда заказ был сделан, послышался добрый перезвон колокольчиков, висевших над дверью и сообщавших о прибытие нового клиента.
В зал зашел Гарри, быстро перебирая ногами и проходя в центр зала, ища что-то, ну или скорее кого-то. Встретившись с нужными глазами мимолетным взглядом, он присел к Томлинсону. В его руке находилась какая-то сумка, которая удачно расположилась рядом с ним.
Может это просто игра света в тусклом подвале, но Луи показалось, что зрачки парня действительно немного шире обычного.
– Привет, Лу, - сказал Гарри через некоторое время, потраченное на разглядывания Луи.
– Привет, - голос был резче, чем ожидал шатен (нервы, ага?). - Зачем ты пригласил меня? Клянусь, я могу перестать наблюдать за тобой, только не говори моей матери о том...
Гарри перебил его, нахмурив брови:
– Я не собирался говорить ей твой секрет, - он усмехнулся, откинувшись в на спинку диванчика. - Но у меня есть маленькие условия.
И Луи мог спокойно выдохнуть, если бы знал, что эти условия были простыми и не мучавшими его. Но он не имел понятия и поэтому насторожился.
– Какие? - недоумевающе прошептал Томлинсон, немного склонив голову и подняв одну бровь в вопросительном жесте.
– Я хочу, что бы ты пошел со мной на свидание, и под свой костюм надел то, что находится в этой сумке, - Гарри протянул ему вещь, лежащую у него под боком. - Я надеюсь тебе понравится, очень старался.
И Луи должен быть в шоке , в котором и находится со слова "свидание", но он этого не показывает. Он никогда особо не цеплялся к словам, но:
– В смысле, под костюм? Ты мне нижнее белье выбрал? - вопросы лились мощным потоком.
Гарри резко встал с места, протянул ему номер, начерканный неровным почерком на бумаге и вложил в руку Томлинсона.
- Меньше вопросов, детка, - кудрявый обошел стол и наклонившись к парню, прошептал ему на ухо: «Сегодня вечером я приду в семь, будь готов и постарайся надеть именно то, что выбрал я, иначе будет плохо».
***
– Я ненавижу этого ублюдка!
Луи уже вот как пол часа подряд обвинял соседа в издевательстве. Ну не может нормальный человек попросить надеть это дерьмо.
Дело в том, что после беседы в кафе, шатен решил пойти домой. И первое что он сделал – зашел в комнату и раскрыл злосчастную сумку.
И Луи не знает, что его убило больше: белые чулки, прикрепленные к кожанному поясу на тонких лямках, или же белый ошейник, к которому окуратно были пришиты мягкие кружева.
«Вот это наклонности, - была его первая мысль. - Он хочет меня выебать на первом свидании?»
И неосознанно действуя, он набрал сообщение на телефоне "кудрявому засранцу" - ничего личного, но Луи только так мог записать его номер в книге контактов.
«Ты смеешься, или ты серьёзно настроен на секс на первом свидании?»
Надежды на несмешную шутку не оправдались, стоило ему прочитать:
«Это ни то, ни другое. Я просто хочу увидеть, на что готов малыш, а домогаться до тебя не было в моих планах.
P.S.: И разве тебе не нравится это? Я разочарован.»
Луи хотел откинуть телефон в сторону, но случайно швырнул его прямо в стену. Со всей силы. В дребезги.
Парень долго приводил дыхание в норму, пытаясь не вскипать и сосредоточиться, что получилось не сразу. Несколько минут у него заняло на то, что бы снести все лежащее на столе и полках, час на то, чтобы убрать весь устроенный им бардак и всего пару секунд на осознание безысходности его положения.
Он с первой секунды знал, что светлое личико - это всего лишь прекрытие всепоглащающего ужаса, что все равно где-то таятся эти несностные черти в душе засранца.
Томлинсон хотел запереться в своей комнате и плакать навздрыв, проклиная свою большую ошибку и чувства к Гарри. Но не мог. На кону был очевидный выбор: позор или ненависть его матери и сестер.
***
– Знал бы я, когда надевал майку, что ты не поленишься надеть что-то стоящее при встрече со мной, – надел бы смокинг, или по крайней мере костюм, - сказал Гарри, смешно облизнувшись при виде младшего.
Стайсл протянул букет нарциссов и взлохматил уложенные волосы Луи:
– Вечер будет веселым.
