Сквозь время

      Как же ты красив!       Ты издеваешься надо мной? Почти подпустил к своему телу и тут же запретил. Это невыносимо, ведь я уже вдохнул твой запах, мои пальцы запомнили шелк твоих волос, бархатную нежность каждого сантиметра твоей кожи. Это так же жестоко, как дать страждущему выпить воды, но всего лишь глоток. Ты только раздразнил мой аппетит.       Я опустился до того, что наблюдал, как ты моешься, в щёлку двери в ванной. Мне стоило огромного труда скрыть своё возбуждение, когда ты вышел, прикрытый только полотенцем вокруг бедер. Длинные мокрые волосы рассыпались по спине, по плечам, ты был похож на прекрасного духа воды. Твой торс все ещё мокрый, влажные розовые соски набухли, я не могу оторвать от тебя взгляда своих глаз, полных жгучего, нечеловеческого желания. — Себастьян, если тебе не трудно, сделай, пожалуйста, чай, пока я переодеваюсь, — безобидно просишь ты, будто не замечая моего взгляда.       Никогда не смогу привыкнуть к слову «пожалуйста» из твоих уст. Прежний Сиэль всегда отдавал мне приказы твёрдым повелительным тоном.       Ты выходишь из комнаты уже переодетым в эту ужасную мешковатую чёрную футболку и все те же выцветшие бриджи до колен.       О, мой милый мучитель, это бесчеловечно — прятать своё прекрасное тело в этом безвкусном балахоне! Как жаль, что ты не страдаешь этой привычкой аристократов — ходить по дому в неглиже, не обременяя себя стеснительностью перед прислугой.       Ты непринужденной походкой направляешься к столу и садишься, закинув ногу на ногу. Как же хорошо, что хоть эта привычка не изменилась. Я разливаю чай по чашкам. На столе — нарезка из нескольких видов мяса, фрукты, сырное ассорти, жареные креветки, множество канапе из баклажана и цельная утка, запеченная в духовке.       У тебя отвисает челюсть от такого обилия еды. — Себастьян, мы кого-то ждём? — спрашиваешь ты. — Нет. Это все вам, мой лорд, — спокойно отвечаю я, чеканя каждое слово. — Так, во-первых, называй меня… даже пусть Сиэль, чёрт с тобой. Во вторых, здесь же банкет человек на десять. Как ты мог понять по моему телосложению, мой проницательный дворецкий, я вряд ли смогу один осилить такое изобилие, — говоришь ты, еле удерживаясь от смеха. — Он уже с вами, — бурчу я себе под нос. — Что ты сказал? — Вчера вы пережили большой стресс, вам нужно как следует подкрепиться, Сиэль, — я быстро сворачиваю скользкую тему. — Давай, что ли, позовем Сильвера, он сегодня в ночной смене, по-любому не успел нормально поесть. — Как прикажете. — И сам садись завтракать, — добавляешь ты.       Я сажусь, но мне кусок не идет в горло — я любуюсь тобой. Ты, несмотря на своё довольно плебейское воспитание, пользуешься ножом и вилкой, ешь медленно, с достоинством, не спеша отрезая и поднося к губам каждый кусок. Как я заметил, наблюдая за людьми в кафешках, в этом времени орудуют в основном вилкой, часто даже не притрагиваясь к ножу. Они совсем потеряли вкус к еде, стараются как можно быстрее, на бегу, заглотить свой бизнес-ланч, пока не кончился обеденный перерыв. — Себастьян, ты что, вообще никогда не ешь? — ты удивленно вскидываешь брови.       Упс… Чуть не попался! Демоны никогда не едят, даже в нынешней почти человеческой ипостаси мне достаточно питания раз в три дня. И то исключительно для поддержания основных жизненных функций. — Простите, милорд, я задумался. — Вот мне всегда было интересно, о чем же ты думаешь, — бросаешь мне ты.       К счастью, звенит дверной звонок, ты вскакиваешь и открываешь Сильверу. — Привет. Устал? — спрашиваешь ты. — Привет. Да, устал жутко. У тебя есть что пожрать, я надеюсь? — судя по голосу, Сильвер притворяется умирающим.       Ты молча провожаешь друга на кухню, мы обмениваемся приветственным рукопожатием. — Ни хрена себе! Ты что, Князь, ресторан ограбил? — А вот и не угадал. Это все Себастьян приготовил. Мой руки, садись, угощайся.       Сильвер садится и жадно уплетает все, что стоит на столе. Он так быстро запихивает пищу в рот, что мне кажется, он глотает ее, не жуя. — Как вкусно! Ты молодец, Себастьян, повезло, наверное, твоей девушке, — благодарит меня твой друг с набитым ртом. — Наверное, ей повезло, — еле удерживаясь от смеха, смотрю я на тебя.       Ты ловишь мой взгляд и моментально заливаешься краской. — Князь, что с тобой? У тебя рожа как спелый помидор, — замечает Сильвер. — Кажется, аллергия. Себа, а в утке точно не было чеснока? — Да, мой ло… Сиэль, но совсем чуть-чуть. Это необходимая приправа для мяса, — вдохновенно вру я, хотя в блюде его нет и в помине. — Странно, а я даже не заметил, — говорит Сильвер, отщипывая аппетитное крылышко. — Ты разве не знаешь, что у Димки на него жуткая аллергия? — Я сейчас, нужно принять таблетку, — ты пулей выбегаешь из-за стола в другую комнату.       Минуту спустя я следую за тобой, чтобы проверить, все ли в порядке. Без стука захожу в комнату. — Все хорошо, господин?       Ты сидишь на кровати, обняв колени, лицо твоё выражает сильное беспокойство. — Не переживайте так, я никому не скажу. Это наш секрет, и он останется только между нами, — говорю я, мгновенно прочитав твои мысли. — То, что было… ну… с тобой — это ненормально, неправильно!       Ты запускаешь обе руки в волосы и сидишь так с минуту, пытаясь успокоиться. Затем вновь натягиваешь беспечную улыбку и выходишь из комнаты. Мы продолжаем завтракать. — Вы без меня репетировали? — осведомляется Сильвер. — Знаешь, со мной сегодня ночью кое-что случилось, не до репетиций было. Я даже телефон не проверял, там наверняка куча пропущенных от ребят. — Что стряслось? — спрашивает он, удивленно вскидывая проколотую бровь. — Да гопники докопались по дороге с тусы, я чудом остался жив, — говоришь ты с лёгкой иронией. — И как ты выкрутился? — Себастьян их уделал, он, оказывается, шикарно дерется. — Да ну, в самом деле? — Сильвер окидывает меня недоверчивым взглядом. — Сиэль преувеличивает. Мне просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте.  — А тебе идёт… — вдруг насмешливо-проницательно протягивает Сильвер. — Что именно? — То, как он тебя называет. Может, возьмешь себе, как сценическое имя? — По-моему, слишком слюняво. Князь — куда круче и пафосней. — Не, — мотает Сильвер лохматой головой. — Князь уже есть в группе «Король и Шут», Князей сейчас по сети развелось, как собак нерезаных, каждый готический малолетка себя так называет. А вот Сиэль — имя редкое, запоминающееся. К тому же звучное и лёгкое, прямо как ты. Так и вижу тебя — в косухе и с роскошными патлами — на обложке сингла, и внизу по-английски: «Ciel — voсal». Знаешь, сколько роскошных цыпочек потекут с этой обложки?  — Скажешь тоже, — говоришь ты, усмехаясь лишь уголком губ. — Хотя… Много хорошеньких высоких брюнеток, наверное, раздвинут передо мной свои длинные ножки, — говоришь ты иронично, и в упор смотришь на меня, оперев подбородок на сложенные домиком ладони.       Я считываю твои мысли и не верю… судя по твоим полунамекам, ты все-таки неравнодушен ко мне. Моё сердце начинает биться чаще, но я стараюсь не выдать своего волнения.       Сильвер, отвалившись наконец от стола, вальяжно курит, раскинувшись в шикарном кожаном кресле, но его спокойствие нарушает звонок телефона. — Да, дорогая. Я у Димки. Хорошо, скоро буду, — говорит он, приложив аппарат к уху. — Это Саша? — спрашиваешь ты. — Да. Прости, друг, но у неё наконец-то родители свалили на дачу, так что я помчал. Спасибо, что накормил. — Вот так, друг, и становятся подкаблучниками, — усмехаешься ты и провожаешь Сильвера до дверей.       Как только дверь закрывается, ты отводишь меня в гостиную, жестом приказывая мне присесть. — Скажи-ка, Себастьян, почему я испытываю это к тебе? — Что именно? — я изображаю серьёзный непонимающий взгляд. — Не притворяйся, ты все прочёл в моих мыслях. Ведь это противоестественно, неправильно! — А затоптать чувства и всю жизнь жить в нелюбви в угоду дурацким рамкам, в которые вы привыкли себя загонять — это, по-вашему, правильно, Сиэль? Жизнь одна, и делать в ней нужно то, что хочется, то, что доставляет наслаждение. Я люблю вас, мой господин. Но если вам противна моя любовь, я запрячу её очень глубоко, уж поверьте, никто не догадается. Только позвольте… Быть рядом, хоть иногда, слышать ваш голос, оберегать вас. Большего у вас не смею просить.       Долгое напряженное молчание. Я не смею пошевелиться, боясь пропустить малейшую перемену в твоем лице. Казнишь или помилуешь, прекрасная жестокость? Моя жизнь теперь зависит от одного твоего слова. — Я сегодня буду сверху, и это приказ! — говоришь ты изменившимся голосом.       Ты не сказал «Пожалуйста, можно мне быть сверху?», ты чётко отдал мне приказ. Как раньше! Как же я соскучился по твоим приказам… — Да, мой лорд!       Я беру тебя на руки и несу в спальню. Чёрное шёлковое покрывало, на окнах такие же чёрные занавески. Бережно кладу тебя на ложе. Балдахин алого шелка нависает над ним, высокие свечи горят в изысканных серебряных подсвечниках в виде коленопреклоненных ангелов — я старался, я очень старался воссоздать атмосферу твоей спальни в мельчайших деталях, мой молодой господин.       Ты первым целуешь меня, и твои поцелуи нежны, как дыхание лёгкого бриза. Одновременно твои руки расстегивают мой фрак, затем жилет, вот они уже расслабили галстук и расправляются с пуговицами рубашки.       Сорвать с тебя растянутую футболку — секундное дело. Наконец-то! Мои руки исследуют твой обнажённый торс, я едва касаюсь твоей кожи подушечками пальцев, но этого достаточно, чтобы заставить тебя извиваться в экстазе. Ты гибок, словно молодая пантера, я любуюсь танцем твоего тела. Ты наконец-то справился с моей рубашкой и тут же припал губами к соску.  — Оххх, Сиэль, что же ты со мной делаешь! — я не могу сдержать громкий стон, когда ты то полностью вбираешь сосок в рот, то, едва касаясь, обводишь его языком по кругу. Затем твой остренький язычок совершает путь от второго соска по животу, его танец вокруг пупка заставляет меня застонать снова, затем ты чуть приоткрываешь ширинку и скользишь языком вниз… — Надо попросить Сильвера проколоть тебе соски, думаю, тебе пойдёт, — вдруг отрываешься ты от моего тела. — Как прикажете, мой лорд, — стону я. Сейчас я соглашусь на что угодно, только продолжай! — Блин, я же пошутил. Нельзя так серьёзно все воспринимать, Себ. Вот если я прикажу тебе с крыши прыгнуть, ты прыгнешь? — ты садишься у меня в ногах, усмехаясь. — Прыгну, мой лорд. — Ты издеваешься? — ты обреченно качаешь головой и закрываешь лицо ладонью. Я мягко опрокидываю тебя себе на грудь и целую. Непривычно ощущать во рту сталь твоего пирсинга. Я прижимаю тебя к себе все крепче. Твои проворные пальцы расстегивают мои классические брюки, ты стягиваешь их полностью и не глядя кидаешь на пол. — Как же давно мне хотелось увидеть тебя без этой чопорной униформы! — Вы бы могли увидеть это раньше, если бы позволили вымыть себя, — отвечаю я с лёгкой иронией. — Ты не понял, я хочу быть сверху! Я люблю, когда все идёт по моим правилам. А так бы получилось по твоей инициативе. Я люблю все контролировать, — отвечаешь ты. — Настоящий граф, — с ухмылкой говорю я. «Ты очень хорошо все контролировал, когда лихо удирал от гопников, еле держась на ногах», — проносится ехидная мысль. Все же самоуверенности тебе не занимать. Когда ты еще был Сиэлем, даже пребывая в огромной опасности, ты упорно утверждал, что «так и было запланировано». — А ты что, сомневаешься, что настоящий? — ты резко сдергиваешь мои трусы и опрокидываешь на живот. Я, естественно, тебе поддаюсь. — Сейчас вот прикажу тебя выпороть, холоп! — ты пару раз несильно шлепаешь по моей ягодице. — Ах, так! — я разворачиваюсь, с лёгкостью хватаю твоё почти невесомое тело и тут же лишаю тебя и драных штанов, и трусов.       Твои ноги, длинные и стройные, белоснежные, как слоновая кость, и абсолютно гладкие. Целую их, начиная со щиколотки, постепенно дойдя до внутренней стороны бедра. Ты откидываешься назад и сжимаешь в кулаке простыни, не прекращая извиваться. Я хочу доставить тебе удовольствие и осторожно беру твоё достоинство в руку.       Ты поднимаешься и мгновенно запрыгиваешь на мои бедра. Я широко раздвигаю их и ощущаю, как ты медленно вводишь мне в анус сначала один палец, затем другой. Чуть растянув меня, ты неумело пытаешься войти.       Странное ощущение. Неприятно, но я стараюсь не показать тебе это. Наконец ты полностью во мне, и начинаешь двигаться, сначала медленно, но все больше ускоряясь. Мне все еще некомфортно, но я чувствую, что мне нравится все больше и больше.       Ты во мне, я вокруг тебя, мы с тобой одно целое, единый организм.       Как же это прекрасно! Мои руки ласкают твоё тело, иногда я слегка направляю твои бедра, задавая нужный ритм и угол. Густые русые волосы соскальзывают с твоих плеч на моё лицо. Как бы я хотел в них утонуть полностью, навсегда раствориться в тебе, мой Сиэль, мой лорд, моя любовь!..       Ты вколачиваешься в меня все чаще и глубже, и наконец кончаешь бурно и обильно, задрожав всем телом. Вот и все…       Ты продолжаешь лежать на мне, практически без сил, твоё тело еще содрогается после оргазма. Я обнимаю тебя крепко-крепко, прижимаю к себе и целую в макушку. — Я люблю тебя, Сиэль. — Ага, — устало бормочешь ты и привычно тянешься за сигаретами к столику. Но их там нет. — Вот, возьмите, — достаю я из-под подушки неначатую пачку твоей любимой марки и зажигалку. Она необычная — по серебру вычеканен рельефный герб в виде двух львов на фоне британского флага. И гравировка по краю — «Ciel Phantomhive». — Ничего себе! Как красиво, — зачарованно любуешься ты изысканной вещичкой. — Я давно хотел вам её подарить, но все повода не было.       Ты кладешь голову мне на плечо, зажигаешь сигарету и медленно, с наслаждением затягиваешься, выпуская колечками табачный дым из нежно-розовых пухлых губ. — Я тоже тебя люблю, Себастьян. Обещай мне… — Что именно, мой господин? — Что всегда будешь рядом. Не потому, что мне нужна твоя защита, а потому, что… не знаю, как объяснить… мне очень хорошо с тобой. — Конечно, мой лорд.       Я снова зарываюсь лицом в твои волосы, пахнущие морем. *Ария — «Дьявольский зной»