***
Когда появляется Крюк, она рада видеть знакомое лицо мужчины, в которого она вроде как влюблена. Но он, напротив, не узнает её, и Эмма с ухмылкой принимает меч из его рук, флиртует и подначивает. Она взвинчена до предела от того, что наконец на свободе, и готова ударить кого-нибудь в лицо и снять пару проклятий. Эту проблему она в состоянии решить. Правда, ещё не знает как. Для начала нужно помочь Реджине и всем остальным. — Мне нужны новые вещи, — говорит она. — Сейчас же.***
Эмма сражается с драконом, который может быть Лили, а может Малефисентой или кем-то другим. Крюк трусит. Эмма размахивает шпагой и отчаянно кричит. Ей кажется, что, вероятно, с ней что-то не так. Что она проклята, как и все. Или же в ней слишком много говна, которое, в итоге, выплыло на поверхность. Она слепо счастлива от того, что выбралась из оков. Эмма сражается с драконом. Когда она оглядывается, дракон поднимается из воды, и ей легче от того, что он жив. Крюк, который по-прежнему не узнает её, кроток и неуклюж, но он берёт в руки меч и говорит паре незнакомцев бежать. В этот момент он нравится Эмме больше, чем за всё время, что они были знакомы. Но это не Крюк. Не настоящий. Проклятый. Измененная личность. Перед ней другая его версия. Тот, кем он когда-то, давным-давно, возможно, был. Мужчина, не умеющий сражаться, но тем не менее хватающий меч, чтобы защитить двух людей, утверждающих, что они знакомы. Эмма чувствует нечто похожее на любовь, а потом чужой меч прорезает его тело насквозь. Она смотрит, как он падает на землю, и плачет. Это её вина. Её вина, что он взял оружие и умер. Крюк сделал это ради неё. Ради Спасителя, который должен спасти всех, ради своей девушки, которую даже не помнит. Генри тянет её за собой, и она следует за ним. На секунду Свон оборачивается, а после бежит, крепко сжав руку сына.***
Реджина смотрит на неё без тени узнавания в глазах и озвучивает сухую догадку: — Ты, должно быть, его другая мать. Вот тогда Эмма плачет по-настоящему. Она винит в своих слезах смерть Крюка, по крайней мере эту версию она озвучивает женщине перед собой. Она задерживает дыхание и рассказывает Реджине о том, как умер Киллиан и что Реджина должна остановить свадьбу Робина и Мэриан. Тогда всё вернется на круги своя. Миллс будет знать, кто она, а Генри будет в безопасности. Её мать перестанет быть злой, а Крюка не убьют из-за неё. Всё будет так, как должно быть. Реджина получит обещанный Эммой счастливый конец. Свон всё исправит. — Мой счастливый конец — не мужчина, — сухо смеется Миллс. Эмма знает. Счастливый конец Реджины — Генри. Это мир и покой; это свобода. Но она хотела, чтобы Робин был частью этого. Она повторяла это миллион раз. — Знаю, — говорит Эмма. Она не в силах встретить взгляд женщины, которая смотрит на неё с открытостью, не свойственной Реджине. Свон просто соглашается, и Реджина смягчается. Это выбивает из колеи. Эмма старается не думать, как внутри всё ходит ходуном, когда Реджина, по-прежнему не узнающая её, поднимается по церковным ступеням. Свон сама себя осекает и топчется на месте, ожидая, когда Реджина зайдёт внутрь, поцелует Робина и весь этот кошмар закончится. Миллс огрызнется на неё, назовет «мисс Свон» и взлохматит волосы Генри. Чёртов Автор портит все планы. Эмма сражается с ним, но без удачи, деланной бравады и счастливой случайности, она дерьмово обращается с мечом. Она не позволит ему оказаться рядом с Генри, а поэтому собирает все силы и кричит Реджине, чтобы та поторапливалась. Она падает, и её сердце пропускает удар, когда чужой меч оказывается прямо рядом с Генри. Этого не может случиться. Она не может смотреть, как кто-то ещё умирает сегодня. Не Генри. Они могут забрать Крюка, но не Генри. Эмма кричит, пытаясь добраться до него, но она ранена и находится слишком далеко. В этот момент появляется Реджина. Как и всегда, она всех спасает. Когда Эмма видит, какой ценой, она снова кричит. Свон не слышит ничего, кроме собственного сердцебиения. Паника заполняет каждую её клеточку, пока она бежит к упавшей на землю женщине. Реджина не может умереть. Не сегодня. Не когда… она не может умереть. Эмма кричит на неё, но это не помогает. Они с Генри склоняются над ней. По Реджине видно, как ей больно, а её взгляд мечется по сторонам, будто она не в силах поверить, что это правда происходит именно с ней. Из церкви выбегают люди, и Эмма видит Робина, расталкивающего народ, и гонит его прочь. Она хватает меч, чтобы порезать себе руку, так как Генри говорит, что ему нужна её кровь для чернил. Он новый автор? Свон не слушает, она просто не может видеть, как умирает Реджина. Генри берет кровь Миллс и пишет ею в своей книге, но ничего не происходит. Рана до сих пор кровоточит, а дыхание женщины становится всё тяжелее и тяжелее. Генри плачет от бессилия и пишет снова и снова. Эмма прижимает руки к ране Реджины и вновь кричит. Она пытается вспомнить всё, что ей рассказывала Миллс об исцеляющей магии, потому что Реджина не может умереть и оставить её со всем этим в одиночку. Она нужна Генри. И Эмме. Свон не мать Генри. Не так, как Реджина. Она им нужна. Эмма кричит, кричит, кричит, пока её голос не начинает хрипеть, а тело не оседает в истощении.***
Когда она приходит в себя в следующий раз, она не одна и не в цепях. Но и не дома. Эмма садится, замирая от вида Реджины, лежащей без сознания на кровати напротив, и тут же жалеет об этом. Она стонет, когда её желудок делает кульбит, и бежит на улицу, где её тошнит на траву. Зачарованный Лес, значит. Генри бежит следом, а ведь она и не заметила его в хижине. — Ма, ты в порядке? — с тревогой спрашивает он. Эмма с шумом втягивает воздух, до сих пор испытывая головокружение от резких движений, и опирается на стену. — Реджина? — Ты исцелила её, — с гордостью говорит Генри. — Ну… вроде того. Кровотечение остановилось, но рана ещё на месте. Мэриан нанесла стежки. И положила противную болотную жижу на порез, — он кривит лицо. — Она говорит, что рана очень глубокая, но ты хорошо справилась. Мама будет в порядке, но не сейчас. — Значит, они с Робином не поцеловались? — Нет, — парень хмурится. — Я не… Знаю, они с мамой родственные души, но… он с Мэриан кажется… — он пожимает плечами. — Я не уверен, что поцелуй сработал бы. Моей записи в книге нет. — Я немного знаю об этой авторской фигне, но если это похоже на жизнь Спасителя, то тебе этого не нужно, — говорит Эмма, закрывая глаза. Исцеление отняло больше сил, чем она думала. Реджина, должно быть, была очень близка к смерти. Эмма не хочет даже думать об этом. — Но мы здесь застряли, — мрачно замечает Генри. — И мама нас даже не знает. — Но зато с ней всё будет хорошо, — твёрдо произносит Свон. — И мы найдем, что делать. Как и всегда. А пока… думаю, мне нужно научиться кататься на лошади. Генри посылает ей многозначительный взгляд. — Ага, ага, заткнись. Он смеётся, и его смех вселяет в неё уверенность. Генри в порядке. С Реджиной тоже всё будет хорошо. Всё наладится.