***
Дальше день потек своим чередом — самый обычный теплый летний день. Разбудить Пашку, потом зарядка в отряде, потом отвести детей на завтрак. После завтрака раздать всем ракетки для тенниса, найти воланчики на складе, потом раздать тумаков тем, кто за спиной у вожатых вздумал лупить товарищей ракетками. Они с Пашкой изрядно выдохлись и на послеобеденную тренировку в бассейне смотрели более чем оптимистично — там дисциплина детей ложилась на плечи тренеров. А к двум часам вернулась Ленка из похода. Нина увидела ее только на обеде, когда оставила детей с воспитательницей и ушла к их столику. Увидела — и аж притормозила. Даже издали выглядела Ленка так, словно весь поход не ехала, а бежала за велосипедом. — Капец, — это было первое, что услышала Нина от нее, когда села за стол. — Это просто капец. — Что случилось? — в голове всплывали варианты, один хуже другого. Что еще могло у них случиться такого, что даже у терпеливой Ленки вызвало эмоцию «капец»? — Связь, — перевел не менее хмурый Юра. — Мы уехали в поход, — Ленка без настроения копалась в плошке с салатом. Запястье правой руки у нее было перебинтовано. Ленка проследила направление взгляда Нины и объяснила: — Это ничего, просто руку потянула. В общем, шоссе мы проехали нормально, только три девчонки из первого отряда отстали. Дина поехала к ним. Имей в виду, там в одном месте дорога очень сильно разбита. Шины не пробейте, когда поедете. Дальше свернули на грунтовку к озеру. Наверное, проехали с полкилометра, когда одна из девчонок подняла визг. Типа, что-то в кустах увидела, зверюгу какую-то. И нет бы только визжала, но она с велосипеда свалилась. — Зверюгу? — Нина напряглась. В голове почти забытым эхом прозвучали вопли неизвестной птицы из лесу несколько дней назад. Какие «зверюги» у них тут могут водиться? Ну, кабаны есть, лоси. Медведи все еще иногда выходят к деревне. Встреча с такими «зверюгами» один на один даже в воображении выглядит опасно. — Да ничего там не было, — но Ленка в ответ только фыркнула. — Ребята проверили, по кустам полазили. Ни зверюг, ни следов. — Да выпендривалась она, дура великовозрастная, — почти простонал Юра, закрывая лицо руками. — Третий отряд, а мозгов как будто в шестнадцатом. — Ну, в общем, зверюг мы не нашли, но с велосипеда она упала сильно, — Ленка отставила салатницу и принялась за суп. — Отбила копчик, коленки ободрала и ногу то ли потянула, то ли подвернула. Я тогда стала в лагерь звонить, Юре набрала, тебе, Нин, тоже. Но сеть снова пропала, никуда не дозвонилась. Нина вытащила из кармана телефон проверить. Действительно, ни одного входящего. И надпись «нет сети». — Дети занервничали, и та девчонка опять в слезы, — суп, похоже, тоже никак не поднимал общее крайне унылое настроение. — В общем, мы решили до озера не ехать. — А Дина? — у горла заскребло неприятное подозрение. — Она до вас доехала? — На обратном пути с ними пересеклись, они на шоссе завязли, — ответила Ленка, и от сердца отлегло. — Но у нас с возвращением были проблемы. Эта паникерша не могла ни идти, ни ехать, и велосипед ее как-то надо было вернуть. Ее-то саму на багажнике отвезли, а я обратно два велосипеда вела. Устала жуть. — Одна пешком по шоссе? — Нина прикинула расстояние. Выходило километра три-четыре, если не больше. — А что еще делать было? — Лена мрачно посмотрела в ответ и вновь занялась супом. — Машину не вызвать, связи нет, Дина где-то застряла. И пятьдесят великовозрастных раздолбаев с нами. Я парней отправила с детьми, они лучше с тремя отрядами управятся. В общем, Нин, имей в виду, что в походах рассчитывать на помощь из лагеря не приходится. Ответственность полностью на сопровождающих. Нина хмыкнула. Хорошо администрация устроилась, ничего не скажешь. Продолжать работать в лагере еще две смены как-то резко расхотелось. — Про ответственность тебе Тамара Петровна сказала? — Нина невесело потыкала вилкой в котлету. — Только что от нее, — кивнула Лена. — Хоть убей не хочет отменять походы.***
Новости о походах у Пашки тоже энтузиазма не вызвали. Они с Ниной стояли у бортика бассейна и тихо переговаривались. — Хорошо, что в этот раз всего по три отряда отправляют, не по четыре, как в прошлом году, — Пашка краем глаза смотрел за детьми, которые барахтались и брызгались на двух дорожках из пяти. В их отряде нормально плавать не умел практически никто. Трое не умели вовсе, остальные — максимум «по-собачьи». И только двое имели слабое представление о существовании стилей. Первые два занятия в бассейне тренеры еще пытались научить чему-то хоть кого-то, но на третьем бросили это гиблое дело. Раздали нарукавники и плавательные доски тем, кто плавать не умел, и просто приглядывали, чтобы никто никого не утопил и сам не утопился. Собственно, именно этим Нина и Паша сейчас занимались вместе с тренерами — пассивно наблюдали за творящимся в бассейне бедламом, тайно надеясь, что дети вскоре выдохнутся и успокоятся. Обычно так оно и было, и остаток дня проходил удивительно тихо. — Думаешь, нам от этого легче будет? — Нина усмехнулась и кивнула в сторону пары девчонок, наседающих на щуплого парня. Одна из них уже заносила снятый с кого-то нарукавник для удара по голове. Нина повысила голос: — Ира, Женя, быстро успокоились! Подействовало, Женя опустила руку и спрятала нарукавник под воду. Но что-то Нине подсказывало — ненадолго. Она еще некоторое время отслеживала буйную парочку, а когда отвлеклась, взгляд сам собой прикипел к Сергею. «Что он тут делает?» — мелькнула не то усталая, не то раздраженная мысль. Они с Сергеем ни о чем не договаривались. Да и вообще мало говорили и практически не виделись последние несколько дней. Он медленно прошел вдоль бортика бассейна, но рядом с Ниной и Пашкой лишь немного притормозил, кивнул Пашке, приветливо махнул Нине. Из одежды на Сергее были только плавки и перекинутое через плечо полотенце. Нина мельком глянула на него, кивнула в ответ и тут же отвернулась, стараясь не зацепиться взглядом. На Сергея засматривались многие. И на рельефные мышцы, и на татуировку. А он даже не скрывал, что об этом знает и получает от этого удовольствие. Вот только засматриваться на чужих парней Нине казалось практически унизительным. И все же, что он тут делает? Какой у Сергея отряд? Седьмой или восьмой? Но у любого из них сейчас точно не может быть бассейна, сегодня и завтра время младших отрядов. Тогда почему он пришел? Нина украдкой покосилась в сторону Сергея. Тот дошел до ряда стульев вдоль стены, стянул полотенце с плеча и скинул на сидение. Натянул шапочку для плаванья. И, разминаясь, пошел к крайней дорожке. «Отлынивает», — осенило Нину. Наверняка поулыбался напарнице, подождал, пока та разомлеет, да и скинул на нее одну отряд. А сам — сюда, знает ведь, что сейчас время младших и есть свободные дорожки. Пашка некоторое время тоже молча наблюдал, а потом вдруг склонился к Нининому уху, шепнул: — Сейчас подойду. И двинулся к Сергею. Нина видела, как они перекинулись парой слов, Сергей засмеялся. Заразительно, так что тоже потянуло улыбнуться. Пашка порылся в карманах, достал секундомер. Что-то сказал. И Сергей легко прыгнул в воду. Плыл он быстро, брасом, практически не поднимая брызг. Доплыл до противоположного борта, повернул назад. Пашка крикнул время, шестнадцать секунд. Сергей ускорился. У второго борта он повернул кувырком через голову. И тут Нина вдруг поняла: они все кое о чем забыли. Хотя что могло случиться за те пару минут, что и она, и Пашка наблюдали за Сергеем?.. Она быстро оглядела две ближние дорожки, занятые шестнадцатым отрядом. Оглядела — и остолбенела. Случиться успело многое. Пользуясь тем, что вожатые и тренеры не смотрят, Сашка отобрал доску у того щуплого мальчика, которого до этого Ира с Женей загоняли в угол. Отобрал — и начал притапливать парня, навалившись сверху. И пусть комплекция у обоих мальчиков была примерно одинаковая, и любой, кто чувствовал себя в воде более-менее уверенно, без труда скинул бы Сашку, его нынешняя жертва справиться с ним почему-то никак не могла. И попытки вырваться с каждой секундой становились все более хаотичные и менее осмысленные. — Сашка, а ну отцепись! — Нина сама не узнала своего голоса. Шпаненок тихо ойкнул и ринулся прочь мгновенно. Только голова второго мальчика всё никак не показывалась над водой. Он продолжал нелепо дергать руками, уходя ко дну. Нина присмотрелась. Секунда, другая… «Плавать не умеет», — мелькнуло в голове. И где только нарукавники потерять успел?.. Недолго думая, Нина скинула шлепки и бросилась к нему. Она хорошо плавала. Тело привычно вытянулось над водой, руки рассекли взбаламученную гладь, мягко вошли в воду… И это словно поставило весь мир на паузу. Исчезли звуки, поглощенные глубиной, словно вокруг был не бассейн, а океан. Застыл Сашка с нелепой и глупой улыбкой на все лицо, застыла под водой его жертва. Застыли девчонки и мальчишки, надувной мяч застыл, не долетев считанные сантиметры до пола. Замерли тренеры, на очередном мощном гребке остановился Сергей, замер Пашка, повернувшись на звук Нининого голоса. И тело Нины тоже замерло. Мышцы скрутила судорога, такая, что ни руку согнуть, ни ногу. Точно на шею повесили пудовые гири, и они всё тянули, тянули на дно. Нина дернулась, пытаясь поднять голову над водой, вдохнуть. Но спина и плечи точно окаменели. И воздух тонкой струйкой пузырьков против Нининой воли потянулся из легких. В глазах потемнело, расплывчатым призраком из неоткуда возникла лодка с желтой палубой посреди океана. Потом заснеженный город под черным небом в зеленых всполохах северного сияния. И пустыня. Бесконечная, горячая череда барханов, клонящееся к горизонту алое солнце среди бордовых низких облаков. А потом вдруг всё закончилось. Ее резко рвануло вверх, под спиной появилась твердая поверхность. Нина перевернулась на бок, сотрясаясь от кашля. Внутри все горело. Глаза жгло от сильно хлорированной воды. Когда она наконец смогла открыть глаза, вверху появилось испуганное лицо Пашки. Он, весь мокрый, с прилипшими на лоб волосами, сидел над ней, вцепившись в плечи. — Нина, ты что?! — наконец разобрала она. — Нина?! — Что с мальчиком? — голос звучал хрипло. С трудом ей удалось приподняться на локтях, потом сесть. Сбоку маячил Сергей, рядом с ним — несостоявшийся утопленник в полотенце и насквозь промокший тренер. Цел. Слава богу. Нина хотела было снова прилечь, ее мутило и шатало как после американских горок. Но, встретившись взглядом с Пашкой, решила, что приляжет попозже. Такой чистой, неприкрытой паники в его глазах она еще ни разу не видела. — Нина, что случилось? — он все еще держал ее за плечо, похоже, автоматически. А, и вправду, что случилось? Почему она вдруг не смогла проплыть и полуметра? Почему тело отказалось слушаться и повело себя так, как будто… «Плавать ты больше никогда не сможешь», — прозвучало в голове так, словно было сказано наяву. Это сказал ей Сид, рыжий гигант, который ей снился. Тогда почему?.. Пашка всё еще смотрел на нее и ждал ответа. Нина покосилась на свои ноги, на здоровенный фиолетовый синяк. — Ноги свело, — наверное, в какой-то мере это не было ложью. Правда, свело у нее не только ноги, но и все тело целиком. — Похоже, из-за синяка. — Ты ходить можешь? — Пашка наконец отпустил ее. — Сходи в медпункт, может, у тебя трещина в ноге или еще что. Нина заторможено кивнула. Да уж, сходить в медпункт не помешало бы. И ноги показать… и голову, что уж. Быть может, она и в самом деле постепенно сходит с ума и начинает бредить наяву. Держаться на ногах оказалось сложнее, чем она думала. А идти ровно — еще сложнее. — Нина, что происходит? А это уже Сергей. Окрик ударил в спину практически осязаемо. Сергей был необычно серьезен. Нина встретилась с ним взглядом, непроизвольно слабо улыбнулась. Сказала: — Ноги свело, иду в медпункт. Что еще тут можно было сказать? Она не знала, что происходит. Но оно продолжало происходить.***
На этот раз Нина ложилась в собственную кровать с таким чувством, словно под одеялом находится ее личный эшафот. Ей отчаянно не хотелось появляться в лодке. Снова отвечать на нелепые обвинения, подставляться под подозрительный взгляд этого «Пенгвин-сана», уходить от назойливого внимания Стейджа. Было противно. Вот почему у других людей сны как сны, а у нее вот это? Ленка уже спала, вымотавшись за день. Нина слушала ее спокойное дыхание, слушала тишину ночи, изредка доносившуюся до их комнаты трель соловья из леса. Через полчаса Нина перевернулась на другой бок и открыла глаза. Она не могла уснуть. Нина уже привыкла, что стоило ее голове коснуться подушки, как сон начинался сразу же. Практически моментально. Но на этот раз всё почему-то шло не по привычной схеме. Это потому что она практически утонула в бассейне? Из-за стресса? Или есть какая-то другая причина? И вообще, почему, собственно, она утонула? Нина гнала эти мысли от себя весь вечер, но теперь они полезли в голову с удвоенной настойчивостью. Одно дело — просыпаться с синяками, которые получил во сне. Другое — когда события из сна продолжаются в реальности. Еще через час Нина откинула одеяло в сторону и вышла из комнаты. На общей кухне было темно и тихо, все в корпусе давно спали. Не удивительно — два часа ночи. Нина включила чайник, достала кружку и пакетик ромашки. Говорят, ромашка успокаивает. Нина не верила, но всё равно надеялась на эффект плацебо. Она сидела на табурете, прислонившись спиной к стене, тянула из кружки невыносимо горячую ромашку. У родителей дома в шкафах всегда стояла пачка с ромашкой, бабушка пила ее, говорила «от бессонницы». Или «от боли в животе», или «от головы». В картине мира Нининой бабушки ромашка помогала примерно от всего. Внутри вместе с вяжущим привкусом разливалось спокойствие, словно Нина не в лагере, где нет связи и пропадают люди, а дома. На даче у бабушки или у родителей. И совсем скоро начнет светать, и с улицы послышится крик первого петуха, а не соловьиная трель. Нина вздрогнула, открывая глаза. Послышалось?.. За окном разлилась тишина. Медленно светало, густую черноту леса разбавила первая прозрачная синева прохладного утра. Тихо тикали часы, стрелки почти доползли до полтретьего ночи. И все же что-то было не так. Отчего-то тишина казалась не такой, как полчаса назад. Еще через минуту Нина поняла, почему. Соловей замолчал. Затихли ночные шорохи, даже ветер словно застыл, и лес замер. Нина медленно отставила кружку. Ей послышалось. Ей совершенно точно послышалось. Заставила себя встать, подойти к двери и выключить свет на кухне. Главное не обернуться, не посмотреть в окно. Мало ли, что там… Нет. Там ничего нет. И ей послышалось. Спокойнее стало только тогда, когда дверь в кухню закрылась за спиной. Тишина в коридоре была другой — тяжелой и пыльной. В ней исчез без остатка отголосок воя-вопля из леса. Нина не помнила, как заснула. Скорее всего, это произошло когда -то между тремя и четырьмя часами ночи. А в следующий миг она осознала себя уже где-то между синим небом и синим океаном. Огромным океаном без конца и края. Она летела над водой, над островами, снова над водой. Впереди и внизу показалась знакомая лодка под обвисшим парусом, крошечные люди на палубе. Не туда. Только не туда. Перед глазами стояла издевательская усмешка Отто, подозрение в серых глазах. Нина вытянулась в струну, пытаясь не снизиться, не встать на желтую палубу, как это было прошлыми ночами. Ее пронесло мимо. А в следующий миг все закончилось. Вокруг было темно. Непроглядно темно после ослепляющего солнечного света над морем. Нина моргнула. Потом еще раз. Из темноты проступили неровные края камней. Стена? Нина обернулась. Это была стена. А позади Нины — еще одна. И всего метра полтора между ними. Где это она?..