Осознание

      Силва застыл на месте в полном недоумении, раздражённо фыркая и пытаясь понять смысл сказанного Хао Асакурой мгновение назад. Сейчас, когда эффект неожиданности стремительно рассеивался и разум прояснялся, надменный юношеский голос стал не просто звуковым сигналом к готовности обороняться, а, наконец, обрёл в сознании патча словесную форму. «Это был я». Похоже, это могло кое-что прояснить. И об этом было даже страшно подумать...       Пока Силва мучительно складывал два и два, полностью погрузившись в себя, Хао, бросив на патча короткий взгляд, полный жалости и даже какой-то мимолётной вины, быстро подошёл к Анне, чуть наклонился вперёд и галантным жестом подал девушке руку.       Сделав глубокий вдох, Анна села в траве, поправила упавшие на лицо волосы и, подняв голову, пристально посмотрела на шамана, не торопясь принимать его помощь, словно ожидала какого-то подвоха или сама раздумывала над тем, чтобы укусить его за палец. По мнению девушки, для такого наказания причин было более чем достаточно.       Ещё мгновение назад все мысли Анны были заняты только им и его благополучием, словно Хао Асакура был заплутавшим скитальцем, долго и упорно ищущим свет, но в пути оступившимся по вине коварных врагов и теперь летящим в чёрную бездну навстречу своему концу. Но теперь, когда шаман стоял перед ней живой, здоровый и, кажется, вполне довольный жизнью; когда она видела его горящие ровным, но смертельно опасным пламенем чёрные глаза; когда поняла, что всё это время, пока они были в разлуке, он вёл какую-то свою, несомненно, грязную игру, не стесняясь произносить и, очевидно, чернить её имя… Образ мученика растаял в воздухе.       В Анне закипала злость.       На Хао, потому что он оставался верен себе и, даже раскрыв перед ней душу и объятия некоторое время назад, был готов без зазрения совести нанести болезненный удар в спину и легко бросить на произвол судьбы.       На себя, потому что вдруг абсолютно всерьёз решила, что за него следует беспокоиться, что ему может потребоваться её помощь, что с ним не должно произойти ничего плохого.       На всё то, что было между ними, заставившее её перестать воспринимать Хао Асакуру просто как врага. Заставило искать мотивы его поступков и думать о нём, как о шамане, достойном чего-то большего, чего-то... великого.       Но Хао Асакура всем своим видом показывал, что у него всё прекрасно и до всех остальных ему нет абсолютно никакого дела. Анна запоздало подумала о том, что нестись сюда верхом на Шикигами и вообще размышлять о судьбе этого шамана, думая, что от её решения зависело хоть что-то, пожалуй, было опрометчиво. И весьма самонадеянно.       Анне казалось, что теперь, после того, как он открылся ей, а она приняла его ношу, всё должно было быть как-то иначе. Но по правде говоря, девушка сама точно не знала, какое "иначе" должно наступить — чего же в действительности она ожидала. Она одновременно и радовалась его отсутствию в поле видимости, и страдала от разлуки с ним. И это противоречивое чувство сводило с ума. Вероятнее всего, Анне хотелось раскаяния Хао Асакуры, признания её как равной, как правой, как изменившей его мировоззрение и смысл жизни, как значительной фигуры в его судьбе в глобальном смысле. И, разумеется, преклонения перед её добродетелью.       Всё это было характерно для Анны честолюбивой, вот только Анна разумная прекрасно понимала, что для Хао давно не существует каких-либо нравственных ориентиров, способных заставить его пересмотреть свои взгляды на жизнь. Однако юная Анна наивная всё ещё верила, что значит для него хоть что-то, и была обижена, что не видела ничего подобного в его глазах. Впрочем, юная Анна невинная не знала, что конкретно в них следует искать.       Хао тяжело вздохнул и как-то снисходительно улыбнулся, удивительно безошибочно прочитав не её сердце, а её укоряющий взгляд, словно девушка ждала от него чего-то, а он понимал это, но предпочитал быть отстранённым. Однако со стороны всё выглядело совсем наоборот - это Анна была холодна, а Хао Асакура желал добиться её расположения. Очевидно, они видели ситуацию абсолютно по-разному, и лишь Хао, как более опытный из них двоих, был способен видеть хоть какое-то подобие истины, предпочитая просто смотреть, а не додумывать и рассуждать, дивясь этому парадоксу женской натуры, о котором тысячелетиями слагают легенды.       По какой-то одному Хао известной причине шаман быстро снял с руки перчатку и снова протянул её Анне, игриво пошевелив пальцами. «Я доверяю тебе. И ты тоже можешь верить мне.» - Ну же, не упрямься, - почти мягко произнёс Хао, подмигнув Анне и кивнув на свою руку.       Анна, судорожно выдохнув, с трудом подавила желание оттолкнуть руку шамана и, наконец, вложила в неё свою. Хао тут же крепко сжал её холодную ладонь, почти обжигая своими горячими пальцами, и помог девушке подняться. Анна не могла не заметить того внезапно нахлынувшего на неё чувства уюта и защищённости, когда шаман к ней прикоснулся. И не могла не испугаться этого, поэтому сразу же отпрянула от Хао, как только оказалась на ногах. Шаман лишь усмехнулся, отвернувшись к Силве, который стоял чуть поотдаль и внимательно смотрел на них. - Силва, ты опоздал, поэтому я решил пойти тебе навстречу, - будничным тоном произнёс Хао, наклонив голову вправо, словно так было удобнее смотреть на патча снизу вверх - как ребёнок. И объяснение детское. Теперь Анна была уверена, что всё происходящее в Деревне - дело рук Хао. Патч, очевидно, был того же мнения. Только вот зачем это «всё»? — Ты теперь и у патчей ищешь каких-то «особенных умений»? — спросила Анна, сделав шаг вперёд и поравнявшись с шаманом. Её слова прозвучали как ничем неприкрытая совсем несвоевременная провокация. Она хотела внимания или просто тянула время? Ни в одном, ни в другом необходимости точно не было. Хао и так не сводил с девушки глаз, а о времени и вовсе не беспокоился. Сейчас время было на его стороне - никогда не поздно получить безграничную власть над сущим.       Хао повернул голову и бросил на девушку строгий взгляд, заставив Анну вздрогнуть от его в одно мгновение переменившегося настроения, но затем привычно улыбнулся уголком рта. — «Особенные умения» патчей мне известны, Анна. Жаль, что отношения к шаманизму они не имеют.       Силва не выдержал, понимая, что речь идёт о чести его соплеменников, и в два шага преодолел расстояние до шамана, после чего намеревался схватить Хао за грудки и как следует встряхнуть, как нерадивого младшего брата, совершенно забывшего о правилах поведения. Но вдруг патч замер, оставив обиду и вернувшись к своим размышлениям. — Что происходит? — спросил Силва, почти скалясь на шамана и шумно выдыхая, пытаясь придать своему виду грозности и значимости. Затем он перевёл взгляд на девушку и нахмурился, будто она была пособницей в этом грязном деле. — Что всё это значит?       Анна скорее машинально пожала плечами и нервно дёрнула бровями, не в силах сдержать своё возмущение относительно подобного предположения, неозвученного, но явственно читающееся в презрительном взгляде патча. Такая реакция показалась Силве вполне искренней, и он вернулся к Хао.       Шаман стоял, деловито сложив руки на груди и слегка улыбаясь, словно он наблюдал детский спектакль своих воспитанников. Впрочем, может так оно и было, так как режиссёром сегодняшних событий был Хао Асакура собственной персоной. — Нам пора, — тихо произнёс Хао, намереваясь сделать шаг вперёд, но патч грубо преградил ему дорогу, выставив руку вперёд. За спиной Силвы материлизовались его духи-хранители, скорее для успокоения хозяина, чем в качестве реальной угрозы для шамана напротив. — Ты никуда не пойдёшь, пока не ответишь за свои слова!.. И за поступки!       Анна вздрогнула, снова услышав металлический скрежет крыльев огромной птицы и почувствовав в голосе и прямом взгляде Силвы неожиданную и совсем неуместную в эту секунду угрозу. И недальновидность — вряд ли Хао испытывал к патчу симпатию или хотя бы какое-то подобие хорошего расположения. Анна совсем не знала, чего ей ожидать от шамана в эту минуту. Очевидно, что Асакура принял какое-то важное решение. И очевидно, что это решение может понравится лишь ему одному. Что в этом случае будет с несогласными? Ответ напрашивался сам собой.       Хао опустил глаза и тихо усмехнулся, прикрыв рот ладонью, а затем выпрямился и разительно изменился в лице — теперь на Силву смотрел не шестнадцатилетний мальчишка с озорным взглядом и качающимися и чуть позвякивающими при движении блестящими в лунном свете побрякушками на ушах, а шаман, в глазах которого горело холодное пламя и явное желание диктовать свою волю. Анна почувствовала, как пространство в мгновение заполнилось какой-то тёмной и удушающей аурой силы. Девушке уже хорошо было знакомо это чувство. Оно уже давно не пугало, но всё же заставляло напрячься. — Разве тебе до сих пор неясно? — тихо спросил Хао, почти правдоподобно изобразив на лице и в голосе изумление на грани с пренебрежением, положив руку на преграждающее ему путь предплечье патча и склонив голову вправо, словно животное, которое готовится напасть. Силва понял, что это явная угроза, но не пошевелился, намереваясь идти до конца. Терять уже особо нечего. Кажется, план уже и так пошёл под откос, и пришло время импровизации.       Сделав вдох и чуть наклонившись вперёд, патч почти прошептал, чтобы его голос казался ровнее и спокойнее: — Разве простому смертному постичь всю мерзкую изощрённость твоих замыслов?..       Анна затаила дыхание, понимая, что Силва пытается быть с шаманом наравных, осознанно перенимая эту манеру держаться по-мрачному спокойно. Перенимая старательно, но всё же не слишком правдоподобно. Анна уже знала, что Хао такой, какой есть, до мозга костей, - он не играет и не пытается казаться. Ему всё равно, он просто спокоен. По-мрачному. Он видел многое, его сердце было опалено такой болью, что ничто теперь не способно его ни удивить, ни испугать, ни тронуть.       Патч усмирил свой гнев, но только внешне. Повинуясь инстинкту самосохранения, его сердце бешенно колотилось, предчувствуя беду. Хао не интересовало то, что он видел и слышал. Он безошибочно чувствовал, что в Силве борются страх, гнев и любопытство. Шаману стало интересно, что возьмёт верх: человек, воин или шаман, хоть и ограниченно, но способный оценить перспективы возможного развития событий. — Признаёшь, что я не простой смертный? Верно. Однако мой замысел настолько прост, что ты даже представить себе не можешь, - самодовольно бросил Хао. — Прост так же, как и дерзок.       На последнем слове шаман сверкнул белыми зубами, словно оскалившийся тигр, и в ту же секунду Анна подошла к шаманам и уверенно положила свою руку в нескольких сантиметрах от расслабленных пальцев Хао на всё ещё висящее в воздухе жёсткое от напряжения предплечье Силвы. Девушке хотелось, наконец, вступить в этот мужской разговор и немного разрядить накалившуюся обстановку. Ей нужна была информация, а не бессмысленное убийство. — Очень интересно. Может просветишь нас? Будет глупо умереть сегодня, располагая лишь похожими на детский лепет человеконенавистническими проповедями.       Через мгновение мужчины, обменявшись колючими взглядами, опустили руки, сосредоточившись на девушке.       Хао вопросительно взглянул на Анну, чуть нахмурившись. Ему не понравился ни этот жест девушки, ни её слова. Всё это было так неестественно, но понять это могли только Анна и Хао. Ей доподлинно известно, что движет им на пути к цели. И это гораздо весомее, чем просто проповеди. Умалять эту боль, опуская до уровня детского лепета, сродни предательству с её стороны.       Кроме того, Хао никогда не угрожал ей какой-либо расправой и не причинял боль умышленно. С чего бы ей сейчас опасаться за свою жизнь?       Фактически горький яд её слов был безосновательным, но у него несомненно был определённый принцип действия. У Анны нет объективных причин вставать против Хао столь претензиозно, произнося громкие слова, но возможно цель её состоит в другом?..       Силва был удивлён не меньше, воспринимая эту раскалившуюся тишину как опасную конфронтацию между Анной и Хао. Патч не знал, какие в действительности отношения были между этими двумя. По Деревне гуляло множество слухов - от безобидных до омерзительно грязных. Сейчас Силва мог с уверенностью сказать, что ничего «грязного» между Хао и Анной нет. Но мужчине также было очевидно, что их отношения гораздо ближе, чем он думал. Настолько, что Анна позволяет себе бросать в самого Хао Асакуру камни без очевидных для неё последствий. Лучшие друзья или лучшие враги?       Силва тоже совершал эту ошибку неоднократно, но исключительно в силу своей горячности, и не получал сдачи. Анна же была известна хладнокровием и умением хорошо подумать прежде чем говорить.       Хао лишь цокнул языком, прочитав сердце патча, в который раз поражаясь скудности его мысли.       Анна бесцеремонно прервала затянувшуюся паузу, не давая никому возможности обдумать что-либо ещё: — Долго ещё будем ждать? — деловым тоном спросила она, подняв подбородок и расправив плечи. — Кажется, ты куда-то торопился.       Внешне казалось, что Анна излучала энергию уверенности - её голос звучал резко, во всех движениях была заметна непоколебимая решительность, а смысл слов был нарочито фамильярным. Но на самом деле всё это было лишь для привлечения внимания. И эта попытка оказалась чрезвычайно успешной.       Хао усмехнулся, а затем одарил девушку взглядом, в котором на первый взгляд явно читалась всепрощающая снисходительность, однако Анна скорее внутренним чутьём поняла, что этот взгляд обещает расплату за дерзость, когда они останутся наедине.       Если останутся. - Пойдём с мной, и ты всё увидишь своими глазами.       Эти слова дались Хао удивительно легко и впервые за весь разговор прозвучали очень естественно, почти обнажённо, искренне.       «Пойдём со мной». Анна словно эхо снова услышала это в своей голове и недоверчиво посмотрела на шамана.       Хао знал, что избранный им путь нельзя разделить с кем-либо, но всё равно предложил ей. Он знал, что она откажется, но всё равно произнёс это. Он знал, что в этих словах было больше, чем прозвучало, и больше, чем он в действительности мог дать, но он хотел, чтобы она хотя бы на одно короткое мгновение представила это. Пусть даже с отвращением отмахнулась от возникшего морока, но представила. Хао не знал, зачем ему это всё. Вероятно, хотел, чтобы у девушки осталось ещё одно неоднозначное воспоминание о нём.       Анна молчала, пристально глядя на шамана, словно всерьёз обдумывала его слова. Она помнила, что Рен Тао говорил об Обители Короля шаманов. Если это правда... - Ты с ума сошёл?! - вдруг крикнул Силва. - Мы договаривались о другом! Только я и ты: проводник и самоубийца!       Последнее слово как-то неприятно резануло по ушам, и Анна поёжилась. Она возомнила себе крах мира, а патч уверен, что разыгран будет совсем иной сценарий. Знает ли он больше, чем все остальные? Чем Хао?.. Знает ли Силва о Рейши?..       Хао пожал плечами, приняв расслабленную позу и улыбнувшись патчу, словно он и не был напряжён, ожидая ответа Анны. Впрочем, на самом деле он ничего и не ждал. Хотелось напоследок лишь насладиться ранами от её острого язычка. Но девушка просто молчала. И это немного расстраивало. - Наш договор расторгнут. Ты опоздал, чем нарушил его условия.       Силва сложил руки на груди, на мгновение почувствовав себя хозяином положения. Тайные знания о местонахождении входа в Обитель Короля шаманов всё ещё оставались тайными. - Решил пожить ещё немного? Струсил? - патч вдруг почувствовал облегчение, решив, что поход в Обитель отменяется. Неожиданно, нелогично, но приятно. Силва осознавал, что в этом плане что-то может пойти не так - ранее он был удивлён, что Хао Асакура так быстро согласился. Эта спешка испугала, но теперь, кажется, всё встало на свои места. Хао нужно было подумать и подготовиться. Выглядело вполне разумно, пусть даже по-началу мальчишка и бахвалился.       Хао тихо усмехнулся. - Я хочу, чтобы Обитель открыл для меня Голдва. Ты ведь... не сказал ему о своих планах на сегодняшнюю ночь, не так ли?.. Старик расстроится, когда узнает, что ты водил его за нос.       Силва всплеснул руками. - Как ты смеешь? Забудь об этом! - Разве это не будет честью для старейшины племени Патчей? Полагаю, ты берёшь на себя слишком много, отвечая за него, - вдруг произнесла Анна. - Иди и сообщи ему. Голдва ведь поклонник сомнительных сделок. Вдруг в этот раз дело выгорит.       Шаманы удивлённо уставились на девушку, словно успели позабыть о её присутствии.       Силва хотел было что-то возразить, бросив на Анну виноватый взгляд, но девушка жестом остановила его. - Иди, - повторила она. - А нам есть о чём поговорить.       Хао заинтересованно смотрел на то, как Анна обошла патча и, пробираясь сквозь высокую траву, направилась прочь от шаманов, давая понять, что разговор окончен. Силва колебался, глядя ей вслед. Оставлять девушку здесь с Хао наедине казалось очень-очень плохой затеей, но она была права - решение должен принять Голдва. И каждая минута дорога.       Хао медленно и осторожно словно пантера подошёл к патчу и возмутительно фамильярно похлопал того по плечу. - Не бойся, я не причиню ей вреда. Не я. В отличие от тебя и твоих собратьев.       Затем, не дожидаясь ответа, Хао смахнул с плеча скрипящего зубами Силвы невидимую пылинку, поправил складки на его одежде и резво направился вслед за девушкой.       Патч тяжело вздохнул и, последний раз взглянув на удаляющиеся спины шаманов, призвал духов-хранителей и взмыл вверх. Ему предстоял очень непростой разговор с Голдвой. И начать следовало с того, что Силва ослушался его приказа. А Анна будет в порядке. Патч не сомневался, что Хао её не обидит. Теперь Силва был в этом абсолютно уверен.