Анька

- Надя, эта девочка... Она же... - у Владимира от волнения прервалось дыхание. - ... Та самая маленькая сиротка из моего приюта, о которой я вам рассказывала! - быстро выпалила Надежда Львовна, - Да-да, Владимир Николаевич, это она. Войницкий перевел взгляд на Осипову и уж было раскрыл рот для вопроса, но девушка мотнула головой, как бы невзначай смахнув упавшую на лоб прядь. Аня заметила эти странные манипуляции и собралась выяснить у Надежды Львовны, что это значит, но Дмитрий опередил ее, освободившись от руки бывшей воспитательницы и подбежав к Владимиру. - Вы - тот самый Владимир Войницкий? - воскликнул мальчик, с изумлением и обожанием глядя на смущенно кивнувшего мужчину, - Да вы же... Вы просто легенда! Вас знает весь Петербург! Все извозчики и торгаши с Сенной наперебой рассказывают про вас разные истории, я сам слышал! За вами уже три года ЧК гоняются, а вы их все время в дураках оставляете... - Ну, юноша, я, право, польщен. - произнес Войницкий, - но я вас уверяю, что большинство разговоров про мою, так сказать, легендарность, не более чем сказки. Я всего лишь старый проигравший дворянин, отказывающий в удовольствии господам чекистам поставить меня к стенке. - Ой, Владимир Николаевич! - не унимался Дмитрий, - вы ведь снарядили отряд из "бывших" и хотели спасти царскую семью! - Вот именно, что хотел... И ничего из этого не вышло, - тихо сказал Владимир и снова внимательно посмотрел на Аню. - Но теперь Владимир Николаевич спасает многих людей, чьим жизням угрожает опасность, - сказала Надежда Львовна, бережно положив руку на плечо мужчины. - И если бы не он, то и я не стояла бы сейчас перед вами. Здесь, в нашем тайном обществе, находят приют "чуждые элементы", одни остаются жить здесь, как я, других мы переправляем заграницу. - Так это вы спасли Надежду Львовну от тех мужиков в черных кожанках? - восторженно воскликнула Аня, - Расскажите! - Потом, все потом! - скомандовал Владимир, его голос уже стал бодрым и резким, - Что же, барышни и хулиган, мы так и будем стоять в прихожей? Вы двое, бегом на кухню. Наши еще не ложились, сейчас тетя Глаша положит вам горячей картошечки. Спасибо нашей доброй знакомке из ЧК. Почуствовав, что пустота в желудке не позволяет продолжать разговор, дети сняли с себя верхнюю одежду и побежали в указанном направлении. Вскоре они уже сидели за стареньким столом из дуба в кругу постоянных членов тайного общества. Пока у Ани и Дмитрия пищевая пауза, я позволю себе ее заполнить и рассказать вам подробнее об этом обществе. Все началось с того, что Владимир Николаевич остался совсем один. Революцию он категорически не принял и пытался бороться с новым порядком, но что может горстка людей против целого режима? Он потерпел поражение, участники восстания были расстреляны, Войницкому с трудом удалось спасти некоторых из них и себя самого. Он успел отправить заграницу свою младшую дочь, но жена с сыном остались в Кронштадте, охваченном огнем и смутой. Их закололи штыками матросы, усадьба была сожжена. Владимир был безутешен, он винил себя в смерти своих родных, в поражении своего отряда и в гибели семьи Романовых, которым он был предан всей душой. Но потом он решил посвятить всю свою жизнь таким же несчастным людям, потерявшим в пожаре революции все. И он основал это общество. В него вошла графиня Мария Ильинична Липовецкая, тщательно скрывающая свое происхождение, ей было уже за шестьдесят, ее сыновья бежали в глухие леса Сибири, бросив мать одну в мятежном Петербурге. Несмотря на свой статус, графиня не была белоручкой, она умела вязать и шить одежду, готовила трапезу, мыла полы и выполняла любую работу. Еще была моложавая дама - Инесса Ахмова, никто не мог сказать точно сколько ей лет. Она была экстравагантной модницей и убежденной либералкой до революции, а теперь страдала от невозможности добыть приличных импортных сигарет и парфюма. У нее вечно была мигрень, хандра и тараканы. Под кроватью, разумеется. Красивая, умная и всегда недовольная Инесса была для всех остальных вроде ребенка - все старались ей потакать, утешали и не обращали внимания на ее немощи и жалобы. И еще в этом обществе состояли добрая пожилая кухарка тетя Глаша, некогда служившая у Войницких, и дедушка Макар с бакенбардами как у императора Александра II, бывший истопник и печник барона Веснина. Когда картошка была съедена, а самодельный чай из сушеных трав выпит, детей отправили спать. Инесса снова страдала от приступа мигрени и последовала примеру детей, тетя Глаша с Надеждой убрали со стола, вымыли посуду и погасили огонь в печной плите. Все обитатели приюта Войницкого легли спать, только Владимир Николаевич и Надежда Львовна остались сидеть на кухне. - Мы одни, Наденька, теперь можно и поговорить. Полагаю, вам есть, что сказать? - Еще бы, Владимир Николаевич! Вы уже догадались... - Я сразу все понял, как только ее увидел. Слава Богу, Ее Высочество осталась жива... Но как такое возможно? Как она оказалась в вашем приюте? - По воле случая. Великую княжну нашли на вокзале, она не помнит ни своего имени, ни своей семьи. Бедная девочка, она, должно быть, подскользнулась и ударилась головой. Ее высочество помнит только уходящий поезд, за которым она бежала. Господь не оставил ее и она стала моей подопечной. Я тоже сразу поняла, что передо мной - императорское дитя, но никому не сказала. Представляете, что было бы, если... - Вы правильно поступили, моя милая. Это великое чудо, что младшую княжну не постигла участь нашего бедного Государя. Из наших здесь пока никто не догадался. Я считаю, не стоит ей говорить, кто она. Возможно, она сама вспомнит. Сейчас слишком опасно. Как хорошо, что Анастасия Николаевна с нами! Надежда Львовна вздохнула и опустила взгляд. - Это не все, Владимир Николаевич, есть и плохая новость. - Надя, - Войницкого осенила страшная догадка, - неужели они... они.. - Да. Им известно, что княжна Анастасия жива. Потому-то я и привела ее к вам, чекисты с Ястребинским рыщут по всему городу. Пока Ее Высочеству ничего не угрожает, но так не может продолжаться вечно! Надежда взглянула в лицо Войницкому и поняла, что он тоже это знает. - Владимир Николаевич, скажите мне правду! Вы тоже об этом думаете! Я заметила, что вы сегодня сам не свой. Вас что-то мучает и вы скрываете это. - Наденька, голубушка, я скажу. Но умоляю, молчите! Мария Ильинична, Инесса, тетя Глашенька и дед Макар уверены, что все плохое позади. Но эти ищейки из ВЧК подбираются все ближе и ближе! Они каким-то образом вычисляют и отлавливают всех наших друзей. Сегодня был арестован Юрий. - Господи, Юра... - Надежда закрыла лицо руками и с трудом подавила в себе стон, смешанный с плачем. - Да, девочка моя. Я в нем уверен, но все же. Спаси Господи душу раба твоего Георгия. - Аминь. Какое-то время они сидели молча, опустив головы. В их небольшом домике было тихо и мирно, но Владимир и Надя понимали, что этот покой может быть в миг нарушен. - Анастасии Николаевне нельзя здесь оставаться. - сказал наконец Войницкий. - Не говоря уже о Петербурге, они найдут ее везде. Я знаю Дзержинского, если потребуется, на великую княжну будет охотится вся страна. Нужно срочно увезти ее за границу! В Париж, к бабушке Марии Федоровне! - Да, у Ее Высочества остался кулон с надписью "До встречи в Париже"! Я уверена, там к ней вернется память, она увидит бабушку и все вспомнит. - Это будет непросто... Мышеловка захлопнулась, выпускают строго по документам и бумагам на выезд. А нас с вами застрелят прямо на вокзале. Так... Были у меня одни люди в знакомых, которые могли бы устроить необходимые документы. - Подделка? - Надежда недоверчиво подняла бровь. - Допустим, у нас будут иностранные паспорта, допустим нам поверят... Но без пропуска через кордон? Тогда нас застрелят в поезде. Они еще немного порассуждали и поспорили, в конце концов решив вместе "подумать над всем этим завтра". Также было решено не говорить ничего "Ане". Владимир обещал потолковать со своими знакомыми насчет иностранных паспортов, а Надежда - договориться с женщиной из ЧК. Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по спальням. Аня долго не могла заснуть от пережитых впечатлений. Пожалуй, в данный момент она была действительно счастлива. Наблюдая за тем, как посапывает Дмитрий на соседней раскладушке, Аня думала, как же здорово, что Надежда Львовна жива, и что они под крыдом у Владимира Николаевича. Уж он-то их точно защитит и никакой противный комиссар не посмеет своего ястребинного носа сунуть в этот дом! Ей более всего хотелось, чтобы он стал и ЕЁ домом тоже...

***

Нескольких человек в белом нижнем белье выгнали на улицу во двор Реввоенсовета, пригнанный грузовик громко и сбивчиво зафырчал у стен особняка. Было раннее морозное утро, еще не рассвело. Люди выстроились шеренгу, стоя босиком на снегу. У кого-то был нервный тик, кто-то молился. Юрий вдыхал колкий морозный воздух - вот и все. Его последние секунды. Утешало то, что он ничего не сказал. Почему-то хотелось думать о хорошем, о Владимире Николаевиче, который помог когда-то ему, бедному студенту, о той смешной девушке, сестре милосердия, кажется, ее зовут Надя, о его верном друге собаке Лоре... О чем угодно, только не о чекистах, стоящих напротив с маузерами и браунингами наготове. - Приготовиться! - раздался голос высокого усатого комиссара с черными глазами, прорезавший звенящую тишину. - Прими, Господи, душу грешнаго раба твоего... - пронеслось среди приговоренных. - Огонь! Александр Смольянинов впервые участвовал в расстреле. После того, как враги революции затихли, он долго не мог прийти в себя. Он был всецело предан идеалам большевицкой партии и считал себя своего рода рыцарем, но сейчас он испытывал смешанные чувсвства. Гордость за себя и жалость к тем, кто лежал в крови на снегу. Рука, держащая револьвер, вдруг заныла так, как будто молодой человек таскал мешки с мукой. - Гляньте, один затрепыхался! - хохотнул Семенов. Комиссар Ястребинский невозмутимо подошел к дергавшемуся парню. - На десерт, - с ухмылкой произнес он и всадил пулю в живот Юрия. Комиссар был, как обычно, трезвый. Остальные чекисты были навеселе и смеялись. Александр замотал головой, мгновенно разогнав хмель. Его лицо с выступающими скулами было смертельно бледным. - Запомни, Сашка, - сказал Ястребинский, заметив его состояние, - эти предатели не заслуживают жизни. За народную кровь каждый из них расплатится своей собственной. Все они будут наказаны. До единого. А вы, хватит ржать, не лошади! Уберите здесь все. В грузовик стали скидывать тела. Недалеко послышался протяжный и скорбный вой собаки. Она шла, несмотря на перебитую прикладом лапу. Шла к своему убитому хозяину.