Шаги в будущее

И прогноз не ошибся. Насыщаться неприятностями день начал буквально с самого утра: Зольф, ещё не совсем здоровый, попытался забыть, что вчера лежал с температурой и вообще при смерти. Итог временного беспамятства был плачевным – голова мстительно разболелась, горло начал драть жуткий кашель, а поход на работу стал казаться изощрённой пыткой. Но упрямство взяло верх над слабостью тела, и мужчина всё же явил свой недовольный миром лик в Центральном штабе. Не сказать, чтобы ему были сильно рады, но открыто нелюбовь проявлять не стали. Хоть что-то радует, решил для себя Кимбли и просто игнорировал своих «коллег» по работе. Ровно до того момента, когда его вызвали к фюреру. Уж его-то игнорировать вряд ли получится. - Вызывали? – с лёгким оттенком уважения спросил алхимик, проходя в кабинет непосредственного начальства. Кинг Брэдли обнаружился в кресле, спиной к вошедшему. Виден был лишь коротко стриженый затылок, но от созерцания последнего ничего интересного не узнаешь. - Да, – наконец гомункул повернулся лицом к Багровому и впился взглядом тому куда-то в переносицу. Неприятное ощущение, хоть второй глаз и был закрыт повязкой. Зольф передёрнул плечами и ответил фюреру холодно-отрешённым взором. Брюнет чуял, что «ковёр» неспроста, однако мысли читать Гнев не умеет же, верно? А значит ничего страшного, может и обойдётся всё… – Для тебя есть задание. - Ещё одно? – усмехнулся Кимбли едва заметно. – Теперь мне нужно следить за детским садом? - И не надейся, – улыбка даже не тронула сурово сжатых губ Брэдли. – Ты сегодня же отправляешься в Бригс. Поезд отходит через два часа. То, что тебе нужно сделать, в этом конверте. – Фюрер не спеша открыл верхний ящик своего стола и достал довольно объёмный на вид конверт. Передал его алхимику и как бы невзначай обмолвился: – возражения не принимаются. И… твою безопасность я не гарантирую. «Вот как мы запели, – мысленно оскалился Зольф, ничуть не растеряв спокойствия и уверенности в себе. – Чувствую я, неспроста меня так резко посылают куда подальше. Ну и ладно, во всём можно найти выгоду для себя». - Спасибо за уточнение. Я не забуду. – Вежливо поклонившись, брюнет вышел из кабинета. Вслед ему не понеслось ни замечаний о поведении с вышестоящими, ни других малоприятных вещей. Кинг Брэдли откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Гнева не покидало мерзкое чувство, что использование Отцом этого человека ничем хорошим не кончится. Просто потому, что до сих пор не ясно – дёргают ли они за верёвочки, или Кимбли милостиво позволяет им так думать? Опасный противник. И союзник не менее опасный. Впрочем, фюрер не мог не признать – эта самая опасность безумно привлекала. И мужчина даже жалел, что, скорее всего, когда планы Отца исполнятся, Багрового алхимика нужно будет убить. Ну, или попытаться это сделать. *** Мерный стук колёс о рельсы убаюкивал и заставлял веки наливаться свинцом и закрываться помимо воли хозяина. Давала ли ещё о себе знать простуда, или это просто последствия замерзания, Кимбли предпочитал не думать. Ему хватало размышлений на несколько иные темы, для которых требовалось внимание, ясный разум и ледяное сердце. Последнее в наличии имелось, как ни крути, а после получасового нахождения на весьма недружелюбном морозе быть весёлым и полным жизни не получалось. «Холодно…» Перчатки не спасали от более чем прохладного окружающего мира, пальцы алхимика онемели и казались чем-то инородным, отдельным от тела. Стянув зубами бесполезную ткань, брюнет подышал на озябшие пальцы, отмечая их неестественно бледный цвет. Раньше Зольф хоть и был бледной поганкой, как его некоторые называли из «коллег», но чтобы до такой степени – никогда. Решив, что рисковать нужно тогда, когда это не грозит проблемами, мужчина окликнул проводницу. - Принесите мне кофе, – сказал и, окинув взглядом грустное лицо девушки, добавил: – пожалуйста, красавица. Проводница смутилась от такого нехитрого комплимента и шустро куда-то умчалась. Как она могла развить такую скорость на шпильках, алхимик не понял, да и мысли его мгновенно переключились на более важные вещи. Содержимое конверта, если точнее. Задание не отличалось оригинальностью, зато имело двойное дно. Официально «чокнутый подрывник», освобождённый из тюрьмы милостью фюрера, должен найти сбежавшего доктора и вернуть его в родимый дом, то есть Централ. А вот на самом деле… всё гораздо проще. Подготовить Великий День – пафосная формулировка не исключала того интереса, возникшего у Зольфа при первом прочтении. Стоило лишь представить масштабы войны, что разразится после исполнения задуманного, начинали нестерпимо чесаться ладони. Багровый ухмыльнулся своим мыслям. Ссылка в Бригс ему начинала приносить некоторое удовольствие. - Ваш кофе, – в купе вернулась проводница с заказанным напитком. Поблагодарив девушку, алхимик сжал в руках чашку с горячей жидкостью, наслаждаясь ароматом дорогого напитка. «А я уж думал, что растворимую дрянь мне подсунет», – в голове пронеслась насмешливая мыслишка и тут же скрылась, испугавшись жара, хлынувшего в организм с первым глотком. Приятное тепло распространилось по телу, расслабляя его и тонизируя одновременно. Пожалуй, не имей Зольф отвращения к курению, он бы затянулся сейчас после кофе, создав себе просто напросто шоковое состояние для лучшего обдумывания дальнейших действий. Но портить здоровье Кимбли не хотелось и глупые желания тоже пропали. Мужчина вернул перчатки на па положенное им место и углубился в изучение предложенных его вниманию документов. Их придётся после превратить в кучку пепла, ведь надпись «после прочтения уничтожить» не оставляет никаких шансов на жизнь. Главное, чтобы с ним самим после «Миссии в Арктику» не сделали то же самое. Багровый этого не допустит. А те, кто попытаются… да будет снег Бригса им могилой. Аминь. *** Крепость Бригса, оплота семьи Армстронгов во главе с самой жестокой их представительницей, могла оказать гнетущее впечатление на неискушённого зрителя. Если бы этот зритель был невысоко роста, имел автопротез и младшего брата. Так как всё вышеперечисленное к Кимбли относилось примерно также как овца к балету, то и восхищаться или трепетать от страха перед мощью Бригса он не стал. Только в шарф закутался плотнее, решительно продираясь сквозь снежные завалы к цели своего путешествия. Холод усиливался с каждой минутой и, казалось, что он питает личную ненависть к «псу» армии. Ледяной ветер цеплялся за волосы, бил в глаза, залезал под одежду, вызывая мурашки по телу и вынуждая ускорять шаг. Это всё не нравилось Багровому настолько, что он еле сдерживался, чтобы не взорвать к чертям окружающий мир и сказать, что так и было. Как назло крепость не приблизилась ни на йоту. Вернее, расстояние до неё уменьшалось, но медленно так, не спеша, будто бы оттягивая миг попадания алхимика в теплое помещение. Или специально заставляя Кимбли задержаться на открытом пространстве подольше. Только вот для чего? Пейзаж не радовал глаз ни разнообразием цветов, ни интересных объектов, людей тоже не наблюдалось. Единственное, что могло хоть как-то скрасить путь мужчине, было старой явно заброшенной будкой. Древней на вид, занесённой снегом и промерзшей, казалось до самого основания. Поддавшись любопытству, Зольф подошёл ближе, придерживая норовившую слететь с головы шляпу. Оказалось, что не будка это вовсе, а старый железнодорожный вагон, утопший в снегу практически наполовину. Сделав круг почёта вокруг странного сооружения, алхимик плюнул на это дело и развернулся ко всё такой же далёкой крепости Бригса. У мужчины даже мысли не возникло, чтобы в подобном месте кто-то мог находиться больше двух часов. Потому явно человеческая фигура, выскочившая из будки, стала для Зольфа полной неожиданностью. Несколько мгновений ишварский убийца слушал свист ветра в ушах, а затем пришёл в себя и свёл ладони вместе. Для этого пришлось отпустить-таки шляпу, и она белым пятном унеслась куда-то прочь, подхваченная сильными порывами воздуха. Но Кимбли не обратил на сей досадный факт ни капли внимания – он жадно искал взглядом среди белого пространства одетую в белый плащ фигуру. Сомнений не было: это либо разыскиваемый доктор Марко, либо снежный человек, во что циничному военному верилось с трудом. Хотя в мире, где сосуществует технология и алхимия, а гомункулы имеют привычку приходить в гости к людям, приходится иногда пересматривать свои взгляды на жизнь. Устраивать погоню без снегохода как минимум, а как максимум – без парочки снайперов за спиной, было бы глупо. Если бы на месте Кимбли был кто-то другой. Философский камень приятно грел душу своим наличием и дарованной им силой. Потому алхимик без сомнений превратил пушистый белый снег в нечто странное. Кристаллизованная вода подверглась изменению, и вскоре за убегающим человеком рванул частокол из копий, вырастающих прямо из земли. Взрывать цель брюнет не стал. Зачем? Чтобы потом по кусочкам везти его в Централ? А так поранит чуть-чуть, но жить-то будет. Наверное. - Ты и тут мне собрался мешать, чокнутый подрывник? – голос за спиной оказался неприятной неожиданностью. Багровый резко повернулся и с удивлением увидел невозмутимо подпирающего спиной стенку вагончика Шрама. Картина маслом: всё белое, и только смуглый ишварит выделяется такой заманчивой мишенью. Так и хочется попасть в него чем-нибудь смертельным и закопать в снегу. Но другой вопрос не даёт покоя: где он прятался всё это время?! И как попал сюда, на границу с другим государством и, главное, по чьей воле? - Я удивлён, что ты понял это с первого раза, – ухмыльнулся Зольф, растягивая губы в ласковом оскале. Про Марко союзник гомункулов не забыл, однако враг живой и более сильный куда важнее, чем раненый и слабый. Яркие красные капли в метрах десяти от мужчин подтверждали, что алхимия в очередной раз доказала свою эффективность. «Ну хоть бегать за доктором не нужно, – облегчённо подумал Кимбли. – Но вот как бы мне не пришлось бегать от него…» - Я стал куда лучше соображать с нашей последней встречи, – ответил Шрам, разглядывая врага как диковинную куклу в магазине. Ищвариту пришлось коротать практически целый день в трясущемся поезде, а в Бригс он добрался буквально на пару часов раньше Кимбли. Найти Марко труда не составило, а появления военного красноглазый не ожидал. Неприятно было осознавать, что не рассчитал всё до конца. А как тут угадаешь, когда тебе противостоит аморальный тип с ледяным сердцем и насквозь прогнившей головой? Никак, хитрый интриган оказался удачливей и сейчас, видимо, нет другого выбора, кроме как принять бой. Доктор нужен самому Шраму, а Кимбли обойдётся. - Да неужели? – делано восхитился Багровый, разминая руки и мягко переступая с ноги на ногу, чтобы не закоченеть. – Так почему же ты не сказал мне спасибо? Ведь именно я «освежил» твой разум. Я не прав? - Прав, – отмалчиваться и возражать было глупо и жалко. Мужчина отлепился от ледяной вагонетки и встал напротив противника. – Но спасибо ещё нужно заслужить, паршивый пёс армии! - Как грубо, – губы Кимбли из улыбки перетекли в плотно сжатую линию. Оскорбления он переносил очень тяжело. – И это после всего, что между нами было? – не уколоть издевкой и нарочито обиженным тоном алхимик не мог. Желание ответить болью за боль было сильнее инстинкта самосохранения. А ещё почему-то рядом с образом красноглазого дьявола встал другой – маленький мальчик с тёмными, как сама ночь глазами, вокруг которого кружились в причудливом танце чудовища-тени. Если бы спросили у Зольфа, что ему милее, ответ был бы очевиден. Но Селим Брэдли, пусть он и трижды гомункул, не появится из-под земли, спеша на помощь человеку. Несмотря на то, что между ними что-то всё же было. Причём гораздо более чистое, чем с тем же Шрамом. Багровый скрипнул зубами от досады. «Не вовремя меня посещают такие мысли, ой как не вовремя!» А темнокожий отвечать на насмешку не стал: то ли достойных слов не подобрал, то ли вовсе серые клетки на таком холоде отморозил, неясно. Однако же ничто не помешало последователю Ишвары быстро рвануть в сторону, отвлекая внимание, а затем попытаться достать рукой до алхимика. Сложись хоть что-то иначе, Зольф был бы уже мёртв, но ему чертовски повезло: в момент ещё первых движений врага, он попытался тоже атаковать, но не учёл, что вокруг не только бело, но и скользко к тому же. Поэтому вместо того, чтобы встретиться лицом со своей смертью, Кимбли упал, пропустив удар над собой. Перекатившись по земле, брюнет ушёл от непосредственной опасности и хлопнул ладонями по земле. Цепочка взрывов, хаотично пронёсшаяся по снежному полю (собственно, взрывался сам снег), заставила Шрама петлять, точно зайца, дабы не попасться в ловушку. Один такой взрыв – и можно легко лишиться ног. Разговаривать во время боя это, конечно, очень круто и пафосно, но терять жизнь, в перспективе ещё долгую и молодую из-за такой глупости… хуже конца и представить сложно. Алхимик поднялся на ноги, окинул задумчивым взглядом поле битвы. Ничего не изменилось, лишь проплешины от взрывов контрастно выделяются на общем фоне. А Шрам замер недалеко, дышит прерывисто и сверкает красными глазищами так, что кажется, будто он желает зубами перегрызть горло обидчику. «А почему «кажется»? – усмехнулся Зольф. – Если я дам ему шанс, то он меня на кусочки порвёт, я уверен. А может и не только…». Воспоминание про домогательства со стороны ишварита остро резануло по самолюбию. Повторять на бис мерзкий опыт подполковник Кимбли не стремился. Враги двинулись друг другу навстречу. Шаг-удар, отойти, снова напасть, руки тянуться к шее мерзавца, но останавливаются, стоит противнику начать атаку самому. Вновь движение по кругу, они словно планеты кружат вокруг яркой звезды. В данном случае роль светила исполняла обоюдная ненависть, а сравнение с планетами пришло алхимику случайно. Бывает же, когда мозг не соображает, что явь, а что сон. В понимании Зольфа Шрам казался буквально шаром из ярости и звериной жажды убийства. Он обжигал, от него хотелось держаться подальше. Или как вариант уничтожить, развеять в пыль, чтобы и следа не было поганого дьявола в душе брюнета. Чем военный и занялся, снова нападая. Так кружили они долго, меся ногами снег, втаптывая его в предыдущие слои. Не обращая внимания на ледяной ветер, начинавшуюся пургу, застилающую глаза и боль в теле – некоторые удары всё же достигали цели. Где-то вдалеке, за пределами мира двух сражавшихся, исступленно выл на одной ноте раненый доктор – ему пронзило сосулькой ногу и плечо, сделав его похожим на нанизанную, на иголку бабочку. Это никак не влияло на ход битвы, но немного отвлекало. - Убить бы тебя и дело с концом… – обратился сразу к двум нарушителям его спокойствия Кимбли. – Шрам, будь хорошим мальчиком и сдохни, хорошо? – взрыв прогремел в считанных метрах от красноглазого, опалив тому ногу на голени. Зашипев нелицеприятные слова в адрес подрывника, ишварит совершил неожиданный рывок вперёд, откидывая Зольфа к вагонетке. Ударившись спиной так, что из лёгких с надсадным хрипом вышел почти весь кислород, брюнет задохнулся ещё раз – когда к его телу прижалось чужое, огромное и невероятно тяжелое, пахнущее кровью и безумием. Мысленно отчаянно спросив у Отца, за что ему всё это, алхимик приложил руки к груди насильника, упираясь ими, делая себе хоть какое-то пространство для манёвра. А ещё… на губах Зольфа расцвела страшная улыбка. «Ты попался, ублюдок!» – внутренний смех раскатом прокатился по голове, когда в окружающем мире всё вдруг перевернулось с ног на голову. Шрам, забывший в пылу схватки про опасность ладоней Багрового, поплатился за это сполна. В груди сначала стало безумно горячо и влажно, а затем мужчина затрясся всем телом, харкая кровью на стену вагона и плащ прижатого к этой стене врага. Мутные глаза, ставшие полностью красными от лопнувших капилляров, невидяще вперились в довольно скалящегося противника. Шрам попытался что-то сказать, но получилось только невнятное бульканье. Разорванная грудная клетка – это вам не шутки. Другое дело, что ишварит тоже не просто так выжил на войне. Если хорошенько присмотреться, то можно заметить, что кровь, стекающая бурыми ручейками по ногам темнокожего, принадлежит не ему одному. Кимбли с трудом собрал в себе остатки сил и оттолкнул Шрама от себя. Дьявол рухнул в снег безжизненным мешком, вокруг его силуэта медленно, но неукротимо расплывалось красное пятно. Но враг был ещё жив, дышал, по крайней мере, и Кимбли понимал, что нужно добить врага. Сейчас… сию же минуту.… Однако тело предало своего хозяина: ноги подкосились и алхимик согнулся в животе, зажимая рваную рану ладонями. Ублюдочный последователь своего бога дотянулся-таки проклятой рукой до него. «Странно. Боль тупая, ноющая, она не доходит до мозга и кажется, будто и не больно вовсе, а это всё бред воспалённого сознания. Смешно. Мне смешно? Или всё же грустно?..» Зольф улыбнулся и поднял окровавленную руку к глазам. «Кровь. Моя, да? Значит, не зря мне приснился тот сон…Вещим оказался, гад такой. Обидно. Я столько всего не успел сделать…» Тепло уходит из тела. Кимбли понимает, что рану не закрыть, а с его способностями к лечащей алхимии и пытаться не стоит что-то залечить. И перевязать тоже. Плащ жалко, совсем новый был… и ещё жалко, что умирать придётся так, рядом с ишварским выродком, среди снегов, буквально в считанных шагах от цели. От будущего. Зольф горько усмехнулся и окунул лицо в прохладный и совсем не колкий снег. Закрыл глаза, чтобы не видеть собственной жизни, толчками убегающей из раны в такт биению сердца. С каждым ударом всё медленнее. Вздох. Лёгкие сводит от резкого спазма, и мужчина кашляет, дрожит. Зажмуривается сильнее и представляет над своей головой бордовое небо Ишвара, крики людей и их стоны. Умирать не больно. Умирать не страшно. И уж тем более не нужно просить у смерти отсрочки. Вдох. Выдох. Сердце стучит. Ещё несколько минут. А затем – тишина.