Halloween Miracle

25 декабря

За окном снег валил хлопьями, и это был первый снег, который Луи видел. Он сидел, завернувшись в теплый свитер с оленями — у Гарри был такой же, потому что бабушка Стайлса связала им одинаковые, — отпивая горячий шоколад, который ему организовал Гарри, из чашки с радужным сердечком, на балконе в кресле-качалке и смотрел на звезды, проглядывающие из-за облаков. Во всей округе дома светились гирляндами, на подъездных дорожках водителей встречали улыбающиеся фигурки снеговиков и Санта Клаусов. И видеть эту картину впервые за семнадцать лет было еще приятнее, чем если бы это стало привычным. Луи не хотел, чтобы такая красота становилась привычной. И пусть он все еще иногда просыпался с криками, дрожа от страха, пока шептал Гарри о том, что боялся вновь оказаться в полнейшей темноте, такая новая жизнь была в миллиарды раз лучше. В школе его совсем перестали задирать, так было не сразу, но один раз на защиту Луи в школу приехал разъяренный Стайлс, и ученикам, которые хоть пальцем тронули Томлинсона, в тот день не повезло. — Заходи в дом, Лу. Замерзнешь ведь, — улыбаясь, попросил Гарри, стоя в дверях балкона и глядя на свитер, штаны и две пары теплых носков на Томлинсоне. — Не замерзну. Я не хочу уходить, тут ведь так красиво, — прошептал в ответ Луи, делая еще глоток шоколада, из-за чего над его губой образовались кофейные "усы", которые он тут же слизнул языком. — Посиди со мной. — Нет, спасибо, я тут пару секунд и уже задубел, — усмехнулся Стайлс, а потом подумал с мгновение и резко потянул кресло за ручки внутрь дома. — Гарри! — завизжал Луи, едва ли не проливая на себя горячий шоколад. — Ты чего делаешь?! — Спасаю твою очень важную для меня и очень упрямую задницу от обморожения! — не прекращая громко смеяться, ответил Гарри и продолжил затаскивать кресло внутрь, что у него почти получилось. — Если не отпустишь, я твою чертову задницу так... — хотел было уже прилично выругаться Томлинсон, но потом вовремя заметил стоящих у входа родных. — Привет, Лотти, привет, тетя Мэй! — помахал рукой он, вставая с кресла под звук захлопываемой Гарри двери на балкон. Подарив родственникам приветственные объятия, Луи опустился на пол у елки и поставил принесенные Лотти и тетей Мэдди подарки ко всем остальным под пушистыми ветвями. О да, Гарри помнил, как они с Луи укутались шарфами по самые уши, чтобы пойти в лес и найти самую красивую елку. В конце концов, они купили ее на рынке, ибо бегали от егеря по лесу и утопали в снегу по колено. Теперь пушистая красавица сверкала всеми цветами радуги, украшенная шариками и звездами, которые Стайлс откопал под кроватью в своем старом доме. Своих родственников Гарри пригласить не сумел, хоть они и жили всего в трех часах езды, потому что те уже запланировали грандиозную вечеринку с кучей знакомых и вырваться не могли. Гарри был не против. Ему не очень нравилось общество богатых снобов-родителей, особенно их отношение к геям и, соответственно, к нему самому. Да и он не уверен, что родители приняли бы Луи, ведь когда он рассказывал им про "своего слепого парня" несколько недель назад, отчим едва ли не наорал на него. Ты с ума сошел, Гарольд?! Гарри Эдвард Стайлс, немедленно выгоняйте этого нахлебника из своего дома! Но теперь он, Луи и его тетя с сестрой, которые стали Гарри едва ли не родными людьми, сидели вчетвером перед рождественской елью и наслаждались горячим шоколадом с зефирками. На Лотти были цветастые домашние штаны с Санта Клаусами, а тетя Мэдди надела на всех красные шапки с белыми помпонами. Кудри Гарри торчали из-под колпака во все стороны, и это заставляло Луи смеяться, как сумасшедшего, несмотря на то, что на нем был такой же колпак. Над камином, который грел их спины, висело четыре флисовых носка для подарков, на стенах играли блики от лампочек гирлянд и языков пламени в камине, а момент казался настолько волшебным, что молчали все. Гарри и Луи сидели в одинаковых свитерах, обнявшись, причем Томлинсон почти лежал на коленках Стайлса. Под елкой лежало огромное количество подарков в цветастых упаковках, и никто из них не знал, когда наступит время открывать их. Разговоры шли о чудесах, о прекрасном вкусе шампанского и о том, что Луи уже восемнадцать. Так как вчера Гарри с Луи гуляли наедине — Гарри устроил лучший в мире День рождения в парке аттракционов, — поздравления от семьи нужно было слушать сейчас, но никто не возражал. Лотти пожелала Луи здоровья и долгих лет жизни вместе с Гарри, а поздравление тети Мэдди, пусть и было усложнено долгими предложениями и эпитетами, сводилось к той же морали. За просмотром рождественских фильмов и обсуждением прошедшего года прошло несколько часов, и когда часы пробили полночь, пришло время разобрать подарки. Никто не знал, почему — все знали, но решили умолчать, — но у Луи гора подарков оказалась больше, и это при том, что ему раньше на Рождество и День рождения подарок дарили один. Через несколько минут семья сидела в горе остатков от упаковочной бумаги и разглядывала подарки. Лотти любовалась новыми наручными часами и огромным набором косметики, который Гарри выбирал с помощью продавщиц-консультантов около двух часов, радостно обнимая каждого в этой комнате своими колючими в новом пальто руками. Тетя Мэдди едва ли не плакала от счастья, потому что ей подарили новую шляпку в ее огромную коллекцию, кофеварку — с рецептом кофе а-ля Гарри Стайлс, который семья Томлинсонов, кажется, предпочитала больше всех остальных — вместо сломанной старой и репродукцию Ван Гога, о которой она промыла все мозги и Гарри, и Луи, и Лотти. Гарри не знал, что и думать, потому что первым, что ему подарила Лотти, был огромный набор заколок и резиночек для волос, а вторым — целый альбом их с Луи фотографий, которых за два месяца они набрали едва ли не несколько сотен. А потом тетя Мэдди преподнесла им обоим двух плюшевых лосей в футболочках с именами Луи и Гарри, и умиленные улыбки появились на лицах всех присутствующих в комнате. Луи же сопроводил свой подарок, состоящий из горы цветастых кружек — ровно столько, сколько он разбил в доме Гарри за первые десять дней знакомства, — долгим, но нежным и неглубоким поцелуем. А вот среди горы подарков Луи чего только нельзя было найти — новые теплые носки с помпонами, с единорогами и с морковками, кучу разной цветастой одежды, подтяжки и напульсники. Свитера и кеды, даже новый телефон от Лотти — она искренне считала, что тот символизировал прошедшее плохое время и ради все того же символизма ему нужен был новый. Подарки Гарри Луи открыл последними — это были те самые носки с морковками, ибо Стайлс заметил нездоровую любовь Томлинсона к ним, радужная футболка с надписью #TeamHarry и чертов сертификат на прыжок с парашютом, который Стайлс сопроводил очень тихо сказанной фразой, которую поглотил треск дров в камине: — Я подниму нашу любовь к небесам, блестяшка. Когда Луи переоделся в полосатую футболку, нацепил на одну ногу носок с единорогами, а на вторую — с двумя разноцветными помпонами, Гарри внезапно встал на ноги и подал ему руку. — У меня есть еще один подарок для тебя, и мне нужно, чтобы ты поднялся на ноги для него, — объяснил Стайлс, улыбаясь. — Чтобы я поднялся? Зачем? — непонятливо взглянув на своего парня, спросил Луи, все еще оставаясь сидеть на месте. Гарри все еще бросало в дрожь каждый раз, когда Луи смотрел на него по-разному. Хоть влюбленным взглядом, таким, что едва ли зрачки сердечками не бились, хоть снисходительным, хоть каким. Пусть для Стайлса Луи был слепым всего ничего — десять дней, но Гарри до сих пор не смог привыкнуть к тому, что Томлинсон теперь был обычным. Гарри настолько сильно изначально влюбился в слепого, что теперь все время забывал, что он зрячий. Разве что влюбляться в глаза Луи с каждым разом все сильнее было гораздо приятнее. — Ну нужно. Пожалуйста, — сделав щенячье лицо, снова попросил Стайлс. — Ла-а-адно, — протянул Луи, хватаясь за протянутую руку и вставая. — Ты заинтриговал. Послав вместо ответа лишь хитрый взгляд из-под бровей, Гарри глубоко вдохнул, собрался с мыслями и заговорил: — Луи Уильям Томлинсон, ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречал. Я помню, как мы встретились в этот Хеллоуин, а еще мне до сих пор стыдно, что я тогда даже не понял, что ты был слепой. Но потом прошло всего десять дней, и наша любовь засияла так ярко, что ты не смог этого не увидеть. Я все еще чувствую, как люблю тебя все сильнее и сильнее с каждым днем. Каждый раз, когда я вижу тебя, слышу твой прекрасный голос и ангельское пение, когда держу за руку или целую, когда зарываюсь носом в твои волосы или когда сижу с тобой в обнимку, мне кажется, что я горю изнутри, что весь мир подождет, и что ты — величайшее сокровище этой Вселенной. Да, я знаю, что мы знакомы всего-то два месяца, но эти два месяца были лучшими в моей жизни, и я не хочу больше ждать. Мне хочется ощущать это вечно, и я надеюсь, тебе тоже, — Гарри видел краем глаза, что Лотти уже догадалась, что он хотел сделать, но он надеялся, что она не выдаст его затею раньше, чем Луи все поймет. В следующее мгновение Стайлс достал из кармана домашних штанов маленькую красную коробочку и опустился перед Томлинсоном на одно колено, и вот в тот момент Луи уже точно все понял. — Луи Уильям Томлинсон, ты выйдешь за меня? В комнате повисла тишина на долгие доли секунд. В висках Гарри долбил пульс, а руки, держащие открытую коробочку с серебряным кольцом с разноцветными камнями по ободку, предательски дрожали. А в следующее мгновение Луи громко-громко завизжал, подпрыгнул и захлопал в ладоши, как маленькая девочка, которой купили пони. Он подбежал к Гарри и обнял его за шею, трясясь, словно маятник. Тетя Мэдди и Лотти смотрели на них сначала шокированно, а потом на их лицах расцвели счастливые улыбки. Кто не будет счастлив лицезреть такой момент? — Это "да"? — сдавленным голосом из-за сильных объятий Луи спросил Гарри, улыбаясь и обнимая Томлинсона в ответ. — Это определенно "да".