III.
19 августа 2016 г. в 08:16
Проснувшись на рассвете от ощущения пронизывающего холода, Микасе показалось, будто она находится дома в Шиганшине, а в комнате просто кто-то забыл закрыть окно. Свернувшись в клубок, и поджав под себя колени, она потянула на себя пододеяльник, чтобы завернуться в него по привычке, но только она предприняла попытку привести свой план в действие, как с другой стороны кто-то с такой силой рванул пододеяльник на себя, что ей снова пришлось остаться ни с чем.
В комнате царил полумрак, но в постели она находилась явно не одна, поэтому чтобы хоть немного согреться, (раз не получается завладеть пододеяльником), девушка покрепче прижалась к телу, которое находилось рядом с ней, (ошибочно приняв его за эреновское), и уткнувшись в чей-то затылок, так и заснула беспробудным сном до самого утра. Вцепившись мертвой хваткой в пододеяльник, и завернувшись в него подобно коту, спутник, деливший с ней ложе, почувствовав возле своего уха чье-то щекочущее сопение, тут же поморщился и, перевернувшись на бок, чтобы занять более удобную позицию, бросив спросонья что-то вроде: «Очкарита, ну отвали уже от меня!», уткнулся лицом в чьи-то локоны, резко контрастирующие с цветом волос только что названного им лица. Впрочем, запах шампуня тоже отличался от того, которым привыкла пользоваться данная особа и, унюхав это «отличие», сразу бросающееся во внимание, спросонья он аж открыл глаза. Привстав слегка, он покосился на спящую рядом девушку, чье лицо показалось ему малознакомым и, повернувшись обратно, тотчас попытался собраться с мыслями. Сейчас выражение его глаз напоминало взгляд ошарашенной кошки, случайно обнаружившей у себя под боком чужих котят.
«Куда это я успел опять вляпаться? Кто вообще эта девушка?!» размышлял он, пытаясь найти ответ на свой вопрос, а потом, закрыв глаза, даже умудрился заснуть, (забойная доза транквилизаторов, выпитых накануне, как ни крути таки сделала свое дело), а когда проснулся, на улице давным-давно был день-деньской, а вокруг постели в поисках своей одежды рыскала та самая незнакомка, которую он умудрился пустить к себе вчера домой. По крайней мере, ему показалось, будто она что-то ищет, но что именно, расспрашивать её об этом не стал. Прикинувшись спящим, и сделав вид, будто вообще не при делах, он прислушивался к шороху, воспроизводимый ею, едва она начинала копошиться в своих вещи, либо пыталась натянуть на себя платье.
Взглянув мельком на свое отражение в зеркале, Микаса не могла не ужаснуться увиденной картине. От её вчерашней прически не осталось и следа, а теперь её волосы пришли в такое состояние, словно она только что вышла из центрифуги для подготовки космонавтов в центр НАСА. И хотя выпила она накануне вроде немного, с утра у неё было такое ощущение, будто ту бутылку спиртного, которую заказал вчера её спутник, выпил не он, а она сама.
Восстанавливая по памяти события прошедшего дня, она вспомнила, что сначала они с Эреном поехали за пивом, а когда сломалась машина, то оставив его с ней на обочине, ринулась в ближайший клуб, чтобы где-нибудь перекантоваться и просто убить время в ожидании «чуда», надеясь, что Эрена, наконец, включаться мозги, но столкнувшись там с хамоватым и почти сразу же вызвавшем у неё неприязнь молодым человеком, она все же согласилась заехать к нему на чай, но судя по тому, что нижнее белье осталось на ней, переспать им так и не удалось. Либо «кавалер» оказался слишком приличным, либо «дама» была очень пьяна.
«Вот так всегда, — размышляла она, протирая глаза, — выезжаешь за пивом, в результате попадаешь к кому-то на чай».
Собравшись с новыми силами, девушка возобновила поиски красного шарфа, который имела глупость надеть вчера, когда его можно было спокойно оставить дома, и не переживать по поводу его пропажи. В том, что она попала куда-то не туда, Микаса поняла, когда открыв глаза, увидела перед собой не привычные домашние вещи, а фотографии на стене с изображением смутных лиц, чьи имена вертелись у неё на языке, но вспомнить их инициалы она так и не смогла.
У них в Шиганшине интернета не было, а если где и был, то с очень низкой скоростью передачи данных, потому и представление о людях из Разведкорпуса у девушки было самое смутное. Да её, собственного говоря, все эти люди, в отличие от фанатеющего Эрена, никогда особо и не интересовали. Она и поступила в Военную академию только для того, чтобы иметь возможность присматривать за сводным братом, если он умудрится облажаться даже там. Полноценный, платный интернет начинался только в пределах стены «Розы», и только жители стены «Сины», чье пространство было сплошь испещрено зоной бесплатного «вай-фай», уже давно перестали смотреть на него как на некую диковинку, достойную внимания лишь «избранных» пользователей.
Снимков оказалось немного, но каждый из них был выполнен в каком-то своем своеобразном стиле. На первой фотографии её знакомый ехал на верблюде с каким-то статным блондином, чьи брови не могли оставить равнодушным никого из обывателей, на втором — с какой-то женщиной в очках кормили из рук гиену, на третьей — надев УМП, бежали все втроем со страусами наперегонки по песчаным барханам Сахары.
«Интересно, когда он успел там побывать?!» подумала Микаса, с предельным интересом рассматривая фотографии, словно стараясь запомнить каждую деталь непознанного внешнего мира. Ещё ни одному человеку в стенах не удавалось забраться в такие дали, почти вплотную приблизившись к линии экватора, не говоря уже о снегах Антарктиды. Но этой тройке, похоже, удавалось преодолевать и не такое.
Оглянувшись, она только сейчас успела заметить, что вся мебель в этой комнате была покрыта каким-то целлофаном, а плазменный телевизор и вовсе залепленный пленкой с таким расчетом, чтобы её нельзя было отодрать. Похоже, сам хозяин ещё ни разу его не включал, и что-то подсказывало ей, что с таким эксцентричным подходом к пыли, он включит его ещё не скоро. Вообще, само помещение выглядело так, будто здесь происходил вечный ремонт.
Знать бы ещё, куда запропастился Эрен после вчерашних событий, и удалось ли ему докатить чужой автомобиль до автостоянки. В противном случае, у него могли возникнуть проблемы.
Так и не отыскав свой шарф, Микаса приняла решение отправиться домой, в чем есть и, наткнувшись внезапно на чью-то брошенную в углу куртку, позаимствовав оттуда пару штук премиальных, тут же обратилась к дремавшему, точнее прикидывающимся спящим, «сильнейшему воину человечеству»:
— Я тут одолжу у тебя… Мне на такси не хватает.
Ответом ей послужило молчание, а молчание, как известно, давно принято считать за знак согласия.
— Слушай, у меня кроссовки так туго одеваются. — чуть позже послышался её голос из прихожей. — У тебя ложки нет?
— Ой, слушай, не знаю, где ложка... — спросонья отмахнулся тот, ещё больше зарываясь с головой в пододеяльник. — Зажигалка и ложка — это две вещи, которые у меня постоянно теряются.
Застыв перед дверью, Микаса задумалась. Надо было что-то сказать ему на прощание.
— Кажется, мне пора сваливать. — выдала она первое пришедшее ей на ум. — Хорошая была ночка.
— Да, действительно. — спросонья отозвался тот, переворачиваясь на бок. И прежде чем покинуть эту квартиру раз и навсегда, Микаса бросила ему на прощание:
— Ну, до встречи.
Услышав звук хлопнувшей двери, он закрыл глаза, чтобы вновь предаться сну, как в следующий момент тишину разрезал звон будильника. Покосившись на него с любой ненавистью, он потянулся к нему, чтобы выключить этот звук. Сколько раз уже приходилось ему таращиться на циферблат в шесть тридцать, засыпая лишь под утро, и мысленно себя при этом спрашивать: нах*й такую работу! НАХ*Й ТАКУЮ РАБОТУ! Расправившись с будильником, он вспомнил за телефон, а когда дело дошло до проверки звонков, результат предпринятой «спецоперации» не заставил себя долго ждать.
На экране высветилось триста тридцать три пропущенных вызова, из них сто одиннадцать принадлежали Эрвину Смиту, шестьдесят пять — Фарлану с Изабель, остальные сто пятьдесят семь — разделились между Элитным отрядом и инструктором Кадетского корпуса. И это только звонки. О количестве же смс-к, и их содержании, далеком от литературной речи и говорить не хотелось.
В коридоре, правда, находился ещё стационарный телефон, но он был на автоответчике. Нет, это не вовсе не означало, что хозяин квартиры считал себя снобом. Просто в большинстве случаев его совсем не интересовало, что люди хотели ему сказать и как они собирались потратить драгоценное время «сильнейшего воина человечества». Но только он попытался применить функцию, чтобы стереть одним махом все звонки, как на его телефон поступил новый сигнал. Это был Кис Шадис. Эрвин, очевидно, надоумил его дозвониться, мешая людям отдыхать.
— А-лоо…
— А-а-а, наконец-то я до тебя дозвонился! — Шадис как всегда был на нервах. — Послушай, если ты вздумал отключить свои мозги в неположенное время, то должен оставить включенным хотя бы свой телефон… Запомни это, Леви, что-то из них двоих должно работать всегда!
— А что, собственно говоря, произошло? Почему такая паника?
— Что произошло? Колосс опять «наведался» нынче в гости, проломив стену «Роза».
— Понятно. А я тут причем?!
— Причем?! — мужчина до последнего сдерживался, чтобы не заматериться вслух. — Притом, что твой «доблестный» Элитный отряд, вместо того, чтобы остаться на месте, и убрать всех гигантов, наводнивших город, в самый ответственный момент взяли и съ*бался из Троста, так и не дождавшись твоего приезда. Страшно стало, бл*дь!
Вздохнув, молодой человек взъерошил челку. То, что на него орали с самого утра, было, конечно, не совсем приятно, но угрызений совести по поводу происшедшего он почему-то не испытал.
— Я кажется, вам это уже говорил, Шадис, но придется опять повторить. Никакой ответственности за действия своего отряда я не несу, и НЕ СОБИРАЮСЬ ДАЖЕ брать на себя ее…
— Расскажешь это тем, кого оставил вчера в Тросте без фланговых прикрывающих групп. Думаю, твоему начальству и тем, с кем у тебя остались теплые отношения, будет приятно узнать, как твой Отряд съ*бался с места происшествия, но если новость о твоей безалаберности дойдет до ведома Верховного Главнокомандующего, ещё один такой прокол с твоей стороны, и Разведкорпус могут расформировать.
— Что поделаешь, Шадис, за всеми титанами не уследишь. — выдержав паузу, словно дав возможность собеседнику прийти в себя, тут же доложил Капрал. — Это все какой-то посторонний человек воду мутит. Каждый раз, как только я собираюсь «культурно» отдохнуть, невесть откуда появляются Бронированный с Колоссом, и начинают ломать эти долбанные стены.
Отключив телефон, чтобы не слышать ругани Шадиса, Леви прилег на постель, пытаясь постигнуть суть тревожной новости, однако стоило ему задрать голову кверху, как его внимание привлек к себе какой-то красный шарф, одиноко свисающий с люстры.
«Это ещё что такое?»
Страсти к подобным фетишам у него не было, да и шарфы он почти никогда не носил. Но эта вещь вполне принадлежать той незнакомке, недавно покинувшей его квартиру. Так вот значит, что она искала, разбудив его своими поисками.
«Невинное прекрасное дитя... — подумал он, возвращаясь мысленно к вчерашней встрече. — Похоже, она берегла себя для более достойного партнера, а напоролась на меня...»
Микаса Аккерман и в самом деле показалась ему прекрасной, но как она могла так облажаться с парнями, ему до сих пор было невдомек. Впрочем, во всех этих вещах промахнуться несложно. Развлекая девушку своей болтовней, то и дело подливая ей спиртного, он не просчитался, и когда Микаса стала совсем пьяной, он повел её к себе, чтобы опробовать в постели, однако только он уложил её на кровать, как она, «вырубившись», заснула, и понятия не имея, что делать с ней дальше, он снял с неё верхнюю одежду и, расположившись рядом, попытался заснуть, а когда проснулся, долго не мог понять, откуда появилась в его квартире эта девица.
Соскочив с постели, он надел брюки, и достав из шкафа швабру, подошел люстре, чтобы снять оттуда шарф хотя бы таким нехитрым способом. Но не успел он как следует стать на носки, пытаясь дотянуться до шарфа, как дверь в его спальне резко распахнулась, и в пороге появился тип, в котором Леви тотчас признал своего ближайшего родственника. Боднув головой знак, висевший над дверью, мужчина со шляпой на голове, этакий себе «техасский герой», проигнорировав присутствие хозяина, без лишних слов направился к холодильнику, находившемся тут же, в спальне.
— Эй, поаккуратнее там! — прикрикнул на гостя Капрал, заслышав перезвон колокольчиков. — Установку на дверях не свали.
— Бл*дь, Леви, у тебя есть чего-нибудь пожрать? — без всяких вступительных приветствий обратился к нему Кенни Аккерман, расхаживая в его комнате, как у себя дома. — В холодильнике есть че?
Он уже давно прошел ту стадию, когда каждый диалог с племянником нужно было начинать с официальщины. С особой бесцеремонностью отворив дверцу холодильника, мужчина уставился на пустые, сверкающие стерильной чистотой полки, на одной из которых в самом углу красовалась бутылка минералки. Подавив в себе очередной всплеск негодования, и понимая, что племянника с его параноидальной идеей чистоплюйства уже не переделаешь, он схватил бутылку и, решив довольствоваться пока тем, что есть, не рассчитав сил, грохнул дверцей так, что она чуть не отвалилась.
— Осторожнее! — сделал ему предостережение племянник.
— Вот скажи мне, нахрена надо было покупать двухметровый холодильник, если ты в нем ничего не хранишь?!
— Я всю еду беженцам отдаю. — пояснил Леви, снимая со швабры шарфик Микасы.
— Все, с завтрашнего дня я тоже начинаю голодать. — принял решение «техасский рейнджер», подходя к дивану, застеленного клеенкой. — Может, хотя бы тогда мне «Звезду Героя» дадут.
Однако только он приготовился на нем развалиться, как Леви сделал ему новое замечание:
— Смотри, чтобы ж*па была на целлофане!
Его вопль прозвучал настолько неожиданно, что Кенни, до сих пор пребывая в раздумьях, садиться ему на этот диван, или нет, чуть не уронил бутылку минералки на пол.
— Бл*дь, как так можно жить?! — сорвалось с уст мужчины, когда он, усевшись, наконец, на диван, ещё раз окинул взглядом мебель, сплошь покрытую какой-то клеенкой, как во времена капитального ремонта.
Проигнорировав замечание Кенни, племянник расположился за столом и, достав из потайного ящика запас холодного чая с коньяком, налил себе немного. В такую жару это было в самый раз. А чтобы дядюшка не роптал из-за минералки, в качестве добавки он выставил перед ним полкувшина малаги, оставшейся у него после визита одного хиппана. В обычное же время своими запасами он не делился ни с кем. Даже дядюшке не предложил испить чайку с дороги, хотя Кенни, запревший от жары, нуждался в этом напитке как никогда. Пока лишний раз не попросишь, он ни с кем и ничем не делился. Черта людей, проживших длительное время в одиночестве, и потому привыкших заботиться только о себе самих.
Пренебрегая человеческими благами, Леви никогда не позволял излишеств, и даже заработав титул сильнейшего воина человечества, по привычке продолжал вести аскетический образ жизни, обходясь самым минимальным, чтобы не испытывать ни к чему привязанности. Это выгодно оттеняло его на фоне вылощенных коллег, и обеспечивало особую популярность у толп приверженцев. Что же касается денег, то он никогда не придавал им излишнего значения. Во всяком случае, рабом разукрашенных бумажек он никогда не был. И даже когда обнаружил чуть позже, что Микаса «позаимствовала» у него пару штук из кармана «на такси», он так и не сумел на неё толком разозлиться.
— Тебе нужен хороший психиатр. — поделился с ним своими соображениями Кенни, не видевшего ничего хорошего в склонности племянника к чистоплюйству.
Леви кивнул. Он был согласен с дядюшкой на все сто. Да, психиатр наверняка бы нашел объяснение этому «синдрому», но вся беда заключалась в том, что за свою жизнь ему удалось перевидать столько людей, что теперь он мог и сам расписать по полочкам любого психиатра.
— А как ты вообще сюда попал?
— Входная дверь была открыта настежь. — кивнул Кенни в сторону прихожей. — Так и зашел. Я вообще удивляюсь, как тебя отсюда не вынесли местные нищеброды вместе с мебелью…
На всякий случай, Леви ещё раз прошелся взглядом по помещению. Вся мебель была вроде бы на месте. Даже плазма, заклеенная пленкой, стояла там, где ей положено было стоять, не сдвинувшись с места. А так, принимать гостей он не любил… Не хотелось лишний раз перемывать гору посуды, болтаясь руками в мыльной и загрязненной воде. Именно по этой причине люди, прежде чем наведаться к нему в гости, захватывали с собой не только еду, но и посуду, которую тут же и мыли, прежде чем отправиться домой. Сам же Леви им ничего и никогда не готовил. Либо он заказывал гостям еду из местного кафе, либо кормил тем, что оставалось недоеденным во время завтрака. Но если люди, столкнувшись с ним впервые, будучи не до конца знакомы с его привычками, забывали захватить с собой тарелки перед походом в гости, тогда он вручал им некое подобие бумажных лотков, куда обычно насыпают корм домашним животным, и пристально следя за тем, чтобы ни одна крошка не упала на пол, заставлял выбросить остатки в мусорку, чтобы было даже выгодней, и мыть посуду по десять раз не приходилось.
Загрязненная посуда вызывала у него такой ужас и чувство омерзения, что ему куда проще было убить парочку титанов, нежели заставить себя прикоснуться к тарелке, с которой стекал жир, и которую нельзя было отмыть никаким чистящим средством.
— Ну, и как ты награждение свое е*аное отметил? — смягчившись после пары стаканов малаги, осведомился Кенни.
— Сухо. Сам с собой. Ни капли алкоголя. — беззастенчиво соврал племянник, отпив немного чаю. — Вот и сижу здесь тоже… Сам.
Закутавшись в простыню с головой подобно матрешке, неторопливо попивая холодный напиток среди нагромождения клеенок и целлофановых пакетов, своим видом Леви Аккерман производил весьма противоречивое впечатление на собеседника, который в силу опыта и возраста, потерял уже свойство удивляться чему либо.
— Пока ты тут чаи гоняешь, и шваброй поправляешь люстры, на тебя в этот момент, между прочим, дело «шьют». — попытался спустить его с небес на землю дядюшка.
— Неужели все так серьёзно? — спросил Леви с таким выражением лица, будто жил не за стенами, вокруг которых рыскали гиганты, а как минимум в каком-то отдельном «государстве», со своими законами.
— Алексис Заклей хочет под трибунал вас с Эрвином отдать.
— За что?
— За провал вчерашней операции. Так если бы не твои друзья — Фарлан с Изабель Магнолией, взявшие на себя ответственность за уничтожение гигантов, они б уже давно были здесь, и ты бы сейчас не сидел за столом, попивая чайек, и глядя на меня укуренным взглядом, не задавал бы таких глупых вопросов.
— А причем здесь мои друзья? С ними что-то произошло?
— Да, Фарлан погиб на месте, а Изабель попала в больницу с тяжелыми повреждениями. Впрочем, как там и что, об этом ты можешь узнать и сам, если наведаешься к ней в палату. Но если тебе удастся сегодня добраться до Разведкорпуса, то прежде чем твой приятель Эрвин вздумает доложить о твоем «прогуле» Заклею, то для начала придумай хотя бы верибельную причину по поводу вчерашнего отсутствия в округе Трост, чтобы у начальства не возникло лишних подозрений.
— А в каком месте я «приятельствовал» с Эрвином?! Если наши пути периодически пресекаются в стенах Разведкорпуса, это ещё не значит, что мы с ним друзья. Да, пару раз я совершил вылазку за стены под предводительством его отряда, но друзей у меня нет, и вообще никогда не было. Кроме Изабель и Фарлана. А что касается самого Заклея, и его сообщников, я считаю ему вообще место не на должности Верхнокомандующего, а на флоте. Задницей пробоины в шлюпках затыкать.
— А про флот ты откуда знаешь?
— От приятеля твоего. — неопределенно бросил Леви. — Он на киче чалится. Впрочем, ты уже полчаса здесь сидишь, а так и не сказал, зачем пожаловал… Только не говори, что заглянул сюда, чтобы просто выпить минералки.
— Разумеется, нет. Я пришел сюда, чтобы уточнить некоторые данные.
— Касательно чего?
— Вчера какой-то блондинчик «под мухой» ездил на велосипеде в центре города и поливал кислотой автомобили с символикой военной полиции.
— И что от меня требуется?
— Надо, чтобы ты взглянул на составленный фоторобот, и проконтролировал схожесть с ним внешности кадетов нового набора Разведкорпуса, если вдруг окажется, что этот тип затесался где-то среди ваших. Чем скорее нам удастся нейтрализовать ядро мятежников, подрывающих веру в королевскую власть, тем это будет лучше для нас.
— Ой, не знаю, не знаю, получится ли… — скептически отнесся к этой затее Леви, поднимаясь из-за стола; он не видел смысла ввязываться в политическую авантюру, когда человечеству угрожала проблема более широкого масштаба, чем порча какого-то имущества чиновников.
— Все-таки пусть Эрвин поговорит с Заклеем. — посоветовал ему Кенни, покидая помещение. — Думаю, если он толково ему все объяснит, может вас ещё и не посадят.
— Посадят? Ну, это маловероятно. — отмахнулся племянник, сбрасывая с себя простынь. — Я, может, к этому времени вообще умру. Так что придется Эрвину посидеть в тюрьме без меня.
— А как же защита человечества?
— В отличие от остальных, я не рву за него свою задницу, и вообще, от большей половины человечества меня воротит, если честно, поэтому я даже понятия не имею, как мне удалось заслужить такое звание.
— Вижу, тебе опять проблем захотелось? — попытался остудить его пыл Аккерман старший
— Без проблем не так интересно. — протянул Леви. — Извини, что без деталей. Хочешь сам додумай, если тебе надо. Ты это умеешь.
И набросив на себя китель, с невозмутимым выражением лица направился в ванную. Нужно было встретить во «всеоружии» день распределения выпускников, однако как не пытался он избавиться от мысли, что сегодня получит взбучку от начальства за свои финты, интуиция ненавязчиво подсказывала, что избежать неприятного разговора с Эрвином сегодня вряд ли удастся. И тут же подойдя к зеркалу, внимательно посмотрел на свое отражение.
— Либо мне кажется, либо у меня действительно веки стали красными после вчерашнего. – внезапно отозвался он, всматриваясь в глаза. — Не могу понять, что такое. Может, укусил кто?!
— Ага, сразу за два глаза укусил. — съязвил Кенни, копошась в прихожей. — Меньше коньячку надо в чай подливать.
И не дождавшись ответной реплики от племянника, он открыл двери, и выбравшись на лестничную клетку, зачикилял в сторону лифта.