Я бы убил тебя, дура, но нет сил. Твоё нытьё меня, девочка, рамсит. На твоём теле разлитый бензин, Как он красиво горит, и ты с ним Нервы _Я бы убил тебя, дура
Приняв с утра пораньше душ, будущий «сильнейший воин человечества» разгуливал по дому в одном полотенце вокруг бедер. Одно из безумий Леви — принимать по три, а то и по четыре ванны в день. И будь на то его воля, он из душа бы не вылезал, тем самым составив порядочную конкуренцию всем земноводным на планете. В первый день переезда в новое жилье, расположенное вблизи станции, где отопление и душ требовали починки, длительное время приходилось пользоваться водой без подогрева, и на протяжении двух недель, пока дело с душевой, наконец, не удалось уладить, он был вынужден обливаться холодной водой прямо из черпака, осыпая проклятиями и отборным матом все и всех. Одному только богу было известно, чего пришлось наслушаться в те моменты их бедным соседям. Леви любил принимать ванную несколько раз в сутки, расходуя столько кубометров воды, что её с лихвой хватило бы на то, чтобы залить рисовые поля внешнего мира. Правда, когда в конце месяца они получали счета, на одну только оплату коммунальных услуг приходилось тратить такое количество заработка, что для покрытия остальной части расходов у них не оставалось ничего. И когда терпение у Изабель и Фарлана закончилось, они прямым текстом намекнули ему, чтобы он экономнее относился к воде, и не расходовал её в таком количестве. «Я понимаю, нормальный человек принимает душ четыре, а то и пять раз в неделю… » возмущался Фарлан, когда очередь в плане посещения душа доходила до него, ведь после Леви ему воды обычно не оставалось. «И что в этом такого?» удивлялся тот. «Пять раз в неделю, понимаешь? В НЕДЕЛЮ! Но не пять раз за сутки!» «А разве я много трачу воды?» «Да ты за один прием расходуешь столько, что её с лихвой хватило бы на то, чтобы протрезвить с утра десять человек!» «Но разве это плохо?!» «А что здесь хорошего?!» Прислушавшись, в конце концов, к мнению друзей, Леви стал принимать душ не пять… А четыре раза в сутки. Впрочем, с такими расходами им куда дешевле было держать морского льва, нежели заставить Леви отказаться от водных процедур. Прибыв на место по просьбе Командора, Фрагон, (один из солдат разведотряда), его подопечный – черноволосый юноша Сайрам, и Майк Захариус с перебинтованной рукой, окинув дом, где проживала непобедимая тройка, как раз намеревались переступить его порог, как остановившись на полпути, Сайрам указал начальству на прибитую к створкам табличку с надписью:«Дерни за веревочку, дверь и откроется
Рассчитывая именно на такой исход дела, Захариус сделал то, что от него требовалось согласно вывешенной на обозрение инструкции, но только он сделал решительный шаг к двери, как на него сверху обрушилась кадка с дождевой водой, прикрученная на крыше самим Фарланом. Хуже расправы над майором отряда Наблюдения и не придумаешь. Встряхнувшись, мужчина с ненавистью «полюбовался» на свой испорченный прикид. Оказавшись более чутким на всякого рода «подставы», юный Сайрам почти сразу сообразил, что если за что в данной ситуации и следовало бы «дергать», то уж точно не за эту веревочку, но положившись по привычке на интуицию старших по званию коллег, о своей догадке до поры до времени предпочитал пока помалкивать. Отступив назад и оставив начальством один на один с неизвестностью, Сайрам принялся ждать, что же произойдет дальше. Дойдя до точки кипения, Майк собирался было ворваться в дом, предварительно выбив ногою дверь, но стоило ему выскочить на пороге, на голову мужчине свалилась новая беда, причем в прямом смысле этого слова. Схватившись за дверную ручку, он потянул её на себя, как откуда-то сверху вывались внушительная железяка и, преодолев расстояние до порога, со всей силы хватила его по башке. Почувствовав себя на мгновение эксцентричной певицей, на которую во время концерта упал железный штырь, выпущенный из рук нерадивых танцоров, Захариус закатил глаза и, упав землю, пролежал так относительно длительное время, не подавая никаких признаков жизни. Предчувствуя неблагоприятный исход дела, Фрагон отскочил от майора, и подпрыгнув в воздухе подобно мартовскому коту, спружинил за ближайший забор. Только сейчас обнаружив на крыше дома дымарь, он подал знак Сайраму подойти поближе и, указав ему на свою находку, на всякий случай предупредил юношу: — Есть тут у меня один... Старый «дедовский» способ. Переводя взгляд попеременно с дымохода на Фрагона, и опять на дымоход, Сайрам, наконец, сообразил, что подразумевал начальник под словом «дедовский», пытаясь проникнуть в неприступное жилище будущей «звезды» столь непростым способом. Высадившись на крышу, и заглянув внутрь дымаря, Фрагон в этот момент как будто и впрямь чем-то напоминал рождественского Санта Клауса, пусть даже если до самого Рождества было очень далеко, и никакого мешка с подарками у солдата разведотряда за спиной не имелось. Но забрался Фрагон в дымоход, скажем прямо, не сразу. Ноги пролезли свободно, а вот что касается остальных частей тела, включая нижнюю часть туловища, с ними уже возникли непредвиденные проблемы. Как не пытался мужчина протиснуться в тесную трубу, он не помещался туда, хоть ты тресни! И когда он сделал очередную попытку углубиться в дымоход, его тело оказалось настолько зажатым между стен, что теперь он не мог ни пролезть дальше, ни выбраться наружу. И если бы не бдительный помощник в лице Сайрама, по случайному стечению обстоятельств оказавшегося рядом, и предложившего начальнику свою помощь, застрявшему в дымаре Фрагону грозила бы участь остаться там навсегда. Потянувшись к мужчине, Сайрам сделал попытку вытащить его из дымоходного плена, вот только ухватить солдата было не за что. Если бы у него на голове был ирокез, как скажем, у панков, это в некотором роде облегчило бы разрешение проблемы, а так как подобной шевелюрой Фрагон не обладал, наивному юноше, ничего другого не оставалось, кроме как протолкнуть начальника по дымоходной трубе дальше, надеясь, что где-то там она расширится, и тот сумеет выбраться оттуда без посторонней помощи. Правда, в случае окончательного застревания в дымоходе, его можно было бы оттуда извлечь только одним путем, а именно путем разрушения всей отопительной системы, а вот в каких условиях все это произойдет, Сайрам не задумывался. И чтобы слова не расходились с делом, он, посчитав за нужное предупредить начальника о цели своих дальнейших действий, спустился вниз по водосточной трубе, и спрыгнув на землю, отправился на поиски чего-то внушительного, чем можно было бы придать «потерпевшему» ускорение. Вспомнив один из методов лечения организма водкой от Дота Пиксиса, который любил по такому случаю говорить: «Стоит мне принять одну рюмку натощак, а жидкость уже сама найдет, что ей там «лечить» и как…», юноша принял решение действовать по такому же принципу, сравнив тело шефа со спиртным, а дымоходную трубу с человеческим организмом. Не сдержав любопытства, Фрагон имел неосторожность поинтересоваться у солдата, каким образом тот собрался проталкивать его вниз по трубе, но получив вместо ответа хороший удар по голове крышкой от мусорного бачка, проскользнул по дымоходу дальше, застряв теперь уже где-то посреди центрального отопления. Придя в себя, Фрагон тут же принял решение, что если ему когда-нибудь удастся выбраться наружу, он устроит своему подчиненному такую взбучку, что мало не покажется, а пока что нужно было сосредоточить внимание на собственной безопасности, и стараться не поддаться негативным эмоциям. Чтобы удостовериться, что с его начальником все в порядке, Сайрам заглянул в трубу и, позвав его по имени, на пару минут застыл в ожидании, надеясь услышать что-нибудь в ответ. Восприняв молчание Фрагона за знак согласия, парень успокоился и, присев напротив дымаря, принялся ждать дальнейших распоряжений старшины, ежели тот, конечно, вообще соизволит когда-нибудь подать свой голос из дымоходных глубин. Покинув душ и пощупав воздух рукой, Леви только сейчас обнаружил, что в доме заметно похолодало. «Ну, и чему я удивляюсь?! — подумал «сильнейший», сделав рейс в сторону камину. — Похолодание... Рано или поздно это должно было случится. Ученые же прогнозировали похолодание климата через сто лет, вот процесс и начался. Преждевременно…» Странным выглядело то, что такой вывод о состоянии атмосферы внешнего мира он сделал, ориентируясь на температурные показатели... съемного жилья. Бережно сложив в центре камина хворост, он плеснул на него немного керосином и, достав коробку спичек, тотчас развел огонь. Пламя разгоралось слабо, поэтому вынужденный покинуть гостиную, Леви ринулся в гараж, чтобы притащить оттуда канистру бензина. Вернувшись обратно, он облил дрова октановым топливом, после чего повторив «фокус» со спичками, поднес к пропитанному огнеопасной жидкостью дереву искру. Огонь вспыхнул с такой интенсивностью, что если бы не материал, из которого был сделан камин, нехитрая конструкция уже б давно взлетела вверх тормашками, разнеся все вокруг. Застряв в дымоходе подобно шмелю в ожидании мрачного исхода спец-операции, Фрагон лежал себе там и не «жужжал», но едва железные стенки начали прогреваться, до мужчины, наконец, начало доходить, что если он не выберется отсюда сию минуту, то его существование может закончиться весьма плачевно. Огонь разгорелся нешуточный и, натыкаясь на препятствие в виде задницы застрявшего в трубе солдата, дым отклонялся строго по курсу и, минуя внутренние стены, заходил обратно в помещение. Вскоре гостиная до такой степени наполнилась дымом, что Леви, «хапанув» достаточно угарного газа, на мгновение почувствовал себя скверно. Потеряв всякое терпение, он схватился за кочергу и, не горя желанием терять время на выяснения обстоятельств ЧП, полез прямо с нею в камин. Читатель, конечно, мог навоображать себе самое извращенческое, что только могла нарисовать ему его буйная фантазия, но действия «сильнейшего», как бы не были они близки к «изврату», развернулись в несколько ином ключе. Взявшись за очистку дымохода кочергой, до Фрагона в тот день он так и не добрался. Умудрившись застрять на такой высоте, что достать его оттуда чем-то железным было практически невозможно, он просидел бы там так ещё довольно длительное время, если бы случайное вмешательство «сильнейшего». И когда с работой трубочиста было покончено, с мыслью: «Надо бы ещё подбавить огоньку…», своенравный юноша подкинул в камин ещё немного хвороста, предварительно плеснув на них бензина. Очень скоро огонь разгорелся так, что на нем можно было зажарить целого барашка, и не только его. Спилив сосну в парке местной администрации под угрозой административного штрафа за нанесение материального ущерба общественному объекту, они накололи с Фарланом столько дров, что ими можно было отапливать камин до конца сезона. Застыв напротив камина с кочергою в руках, «сильнейший» любовался пламенем, отражающемся в его глазах цвета ледяных холмов самой Антарктиды. Застряв среди паутины, Фрагон едва сдерживался, чтобы не чихнуть и не выдать свое присутствие, однако почувствовав, что дело пахнет жареным, мужчина принялся воображать исход самого худшего варианта из всех нереализованных сценариев собственного будущего. И когда его ужас достиг апогея, в результате «слияния» души и разума «внешнее намерение» акцентировало внимание на том варианте, воплощения которого он опасался больше всего. Лишь когда терпеть жар стало совсем невмоготу, Фрагон, подвергнувшись пытке огня, с такой силой вылетел из дымохода, что оспорить существование трансерфинга реальности было просто невозможно. По такому принципу жрецы, очевидно, и ворочали в свое время глыбы для постройки пирамид, статуи Сфинкса и прочих «чудес света» на земле, когда об использовании высоких технологиях не могло быть и речи. И хотя зад летающего «путешественника» поджарился прилично, это было все же лучше, чем застряв в каминном дымоходе, провести остаток своих дней среди пауков и паутины. Сам того не осознавая, Леви практически спас одного из своих будущих начальников от его горькой участи. Измазавшись в саже так, словно побывав на глубине одной из шахт, мужчина, появившись в таком виде на пороге дома, отчаянно позвонил в дверь. Услышав звонок, Леви поплелся в прихожую в одном полотенце, сжимая кочергу в руках. Открыв створку и, увидев перед собой совершенно «черного» человека с куцыми бровями, и обожженной бородкой, юноша малость остолбенел, но потом, взяв себя в руки, сделал шаг назад, и ещё раз окинув незнакомца недоумевающим взглядом, спокойно произнес: —Обезьяна, здесь бананы не растут. Захлопнув дверь перед носом «шахтера», Леви с такой скоростью поплелся обратно в гостиную, что Фрагон не успел ему даже визитную карточку предъявить для знакомства. Правда, сделав пару шагов в сторону камина, «сильнейший» застыл на месте и, оказавшись во власти нахлынувших на него противоречивых чувств, задумался на мгновение: «И что же это я натворил? Какого художнеГа повел себя так с незнакомым человеком? Может, это один из тех бедолаг, которые разносят листовки по домам, вещая о божьей благодати, а я так резко с ним обошелся…» Увы, этот «иеговист», появившийся на пороге его дома самым неожиданным образом, никакой листовки ему и не вручал, тогда о какой «божьей благодати» вообще могла идти речь?! Все это выглядело довольно странно. «А может, этот человек нищий, и он просто ходит, попрошайничает?! — внезапно осенило Леви. — И если это так, то я, получается, выпроводил незнакомца, отпустив его практически ни с чем. Но пусть этот баптист и выглядит так, будто только что вылез из дымоходной трубы, все же надо было дать ему в дорогу немного мелочи» Отыскав в бумажнике последние гроши, украденные Изабель из сумки пассажира во время трамвайной поездки, он поспешил в прихожую, чтобы передать «зелень» доходяге, но застать «абизяна» на месте уже не получилось. — Ну, вот, — пробормотал вслух юноша, хлопнув себя рукой по лбу. — Сам виноват, что не захотел взять пожертвований. Все, больше не дам. Надоели. Резко захлопнув двери, и вернувшись в гостиную, он не слишком разочаровался такой потере и, вспомнив про камин, подошел к нему помешать догорающий хворост кочергой. К тому времени температура в помещении достигла отметки +50 градусов по Цельсию, так что по дому, если в чем и можно было разгуливать, то только в одном полотенце. Тщетно пытался Леви загасить огонь. Справиться с бензином и керосином, которые он «додумался» плеснуть накануне в камин, оказалось задачей непростой. И чтобы хоть как-то прохладиться, и прийти в себя от жары, ему приходилось через каждые двадцать минут выходить на улицу, вдыхая прохладу. Фарлан с Изабель, вернувшись со «спец-задания», материли его на чем свет стоит, потому что просидеть в такой «душегубке», которую он тут устроил, свыше пяти минут было невозможно. Захватив с собой пожитки, Захариус, в компании своего коллеги и Сайрама шагали в направлении ближайшей автобусной остановки и, находясь в предвкушении очередного «разбора полета» за провал «операции», Фрагон уже и забыть забыл о том, что хотел когда-то наказать своего подчиненного за тот злосчастный удар по голове. Уйдя в анабиоз, подобно клещам в период межсезонья, эта тройка приготовились перейти к третьему по счету плану, тщательно разработанного Эрвином и, будучи уверены, что очередная вылазка к дому пройдет успешнее, уже не боялись предстать перед грозным Командором поверженными и униженными.***
— Уже третий день валандаетесь с этой шайкой, а толку — ноль. — впервые за все время Эрвин потерял контроль над собой и собственными эмоциями, устроив разбор полета всей команде. — Если не приберете к рукам этих недоносков, назад можете не возвращаться. Запланировав захват троицы в первый же день, он не рассчитал, что на проверку она окажется не такой уж простой. Сосредоточив основные силы на поимке «вожака», Эрвин надеялся, что остальная часть «группировки», оказавшись в засаде, сдастся без препирательств, но обстоятельства сложились иначе. Тем не менее эта тройка оставалась сильной и непобедимой, пока действовала сообща, но стоило их разделить по-одному, в таком виде они были уже мало на что годны. Пообещав в следующий раз проделать все как можно в лучшем виде, Фрагон с Сайрамом покидали кабинет Командора с чувством некой неуверенности, поселившейся в их душах со вчерашнего дня, но отправляясь на новое задание, тогда они ещё понятия не имели, с какой неуловимой силой им на самом деле придется столкнуться. Фарлан с Изабель как раз украшали помещение дома рождественской атрибутикой, заранее готовясь к празднику. Развесив во всех комнатах искусственные еловые ветки и гирлянды, они не забыли оставить на подоконнике немного еды для Санта Клауса. И пускай в Подземный город он никогда не спускался, ребятишки впадать в отчаяние не спешили и, продолжая делать заготовки к празднику, до последнего надеялись, что своенравный старик одумается и, забив на верхний город, однажды посетит и их дома. Взобравшись на табуретку, Изабель поправляла на елке игрушку, которая как ей показалось, висела недостаточно ровно, но увидев в отражающей поверхности знакомую физиономию, нагло заглядывающую в окно, с перепугу чуть не свалилась на пол. Сайрам едва успел отскочить в сторону и спрятаться за стену, чтобы его не заметили тоже. — Девчонка здесь, похоже, не одна. — доложил он Фрагону, присевшего, на всякий случай, возле лестницы. — Их кажется, трое. Че бум делать? — Че делать? — зловеще усмехнулся мужчина, так и не сумев забыть «сильнейшему» «пламенного» приема, который тот устроил ему в прошлый раз. — Стреножим их и заминусуем! И пока они разрабатывали план осуществления дальнейшего «штурма», Изабель, спрыгнув с табуретки, сбегала в свою комнату за игрушечным автоматом и, просунув его дуло через дверь, выстрелила наугад. Выстрел пришелся как раз в «библейское» место Фрагона. Визгнув подобно ошпаренному коту, мужчина вновь отпрыгнул в уже знакомый палисадник и, сведя колени вместе, пригрозил кулаком в сторону двери: — Я сейчас убью этих сопляков!!! Решив отомстить за пострадавшего начальника, Сайрам ринулся на порог, но стоило ему взяться за дверную ручку, и потянуть её на себя, чтобы открыть дверь, как в следующий момент сквозь его тело прошло двести двадцать вольт; юноша чудом остался в живых. Дом, в стенах которого засела тройка «мятежников» по своей неприступности напоминал теперь средневековый замок; для полной картины не хватало только рва с водой по бокам и двух разводных мостов. Увы, сколько неудач им не пришлось бы пережить во время первой осады, отступать от намеченной Сайрам не собирался. И пока его начальник приходил в себя, парень, плюнув на все попытки проникнуть в дом с парадного входа, как все нормальные люди, обошел здание и, наткнувшись на черный вход со стороны подвала, уже намеревался проникнуть в помещение с его помощью, но поскользнувшись на пороге, полетел вниз, чуть не выбив себе во время падения резцы. Привстав с земли, юноша обнаружил в кустах чугунную отмычку для амбарных замков и, хватаясь одной рукой за перила, а во второй — упираясь своей находкой в стену, опять двинулся на дверь, надеясь в этот раз все-таки снести её с петель. Однако стоило ему добраться до створки, и заглянуть в окно, как в очередной раз поскользнувшись на месте, он уронил отмычку на землю и, ухватившись рукой за дверную ручку, сколько было сил, так и повис на ней. Выскользнувшая из рук железяка добланула по голове Фрагона, который поднимался с колен и, завертевшись волчком от удара на месте, мужчина опять свалился на землю, вырубившись в этот раз окончательно. Придя в себя спустя некоторое время, оба направились к дереву и, зацепившись руками за бельевую веревку, прикрепленную к толстому сучку, приняли решение с её помощью забраться на второй этаж. Стараясь не обращать внимания на боль, которую причинял впивавшийся в ладони канат, Сайрам едва поспевал за начальником, «специалистом» по скалолазанию. Преодолев за двадцать минут половину пути, эти двое приготовились преодолеть и вторую часть своего «паломничества» в псевдоМекку, как вдруг из балкона высунулся Фарлан и чиркнув зажигалкой, с воплем: «Ку-ку, мой мальчик!», поднес огонь к промасленной веревке. Продолжая держаться за бельевую веревку, Фрагон повернул голову и, встретившись взглядом с Сайрамом, отдал ему приказ лезть обратно: — Сдавай назад! Назад, говорю, сдавай, дубина! Повиснув посреди двора, юноша тщетно пытался понять, что хочет от него шеф, и почему так громко кричит, а когда смысл ругани, наконец, до него дошел, уже поздно было что-то предпринимать. Веревка загорелась, и очень скоро оба полетели вниз так, словно проходили подготовку в десантные войска по отрабатыванию прыжков с вертолета. Врезавшись в стену соседнего дома, они выпустили веревку из рук и, свалившись на землю, пролежали в таком состоянии где-то с полчаса, стараясь прийти в сознание. Первым вскочив на ноги, Фрагон поправил одежду и, отбросив прочь сомнения, с воплем: «Да я этих тварей сейчас в порошок сотру!!!», кинулся «голой грудью» на «амбразуру». Увидев приближающуюся к дому фигуру, Леви вытащил в центр прихожей холодильник, предварительно подставив под него лыжи, и водрузив на нехитрую конструкцию плазменный телевизор, украденный во время одной из вылазок на хату к одному известному бизнесмену, со словами: «Применим наше контр оружие», установил все это напротив лестницы. В обычное время подобную громадину не в силах были поднять пять мужиков, а они с Фарланом мало того, что умудрились поставить её на лыжи, так ещё сумели дотащить все это до прихожей, после чего отпустив холодильник вниз, и став в стороне, наблюдали за тем, как тот, запрыгав по ступенькам вместе с телевизором, двинулся в сторону неприятеля. Прислушавшись к приближающемуся шуму откуда-то сверху, Фрагон ещё долго не могли понять, что там такое происходит и, приложившись ухом к двери, тотчас осведомился у своего подопечного, успевшего примкнуть к нему спустя десять минут: — Ты что-нибудь слышишь? — А как же? Слышу! — кивнул Сайрам и, последовав примеру шефа, тоже приложился ухом к двери. — Только пока не могу понять, что там происходит. — И я пока не понимаю. Дальнейшего времени на проведение расследования им уже не понадобилось. В следующий момент дверь с шумом раскрылась и, из прихожей на них вылетел холодильник, с привязанным сверху тросами плазменным телевизором. Устремив свой «поэтический» взгляд своих карих глаз на лестницу, Сайрам только сейчас осознал, что за страшная смерть надвигалась на них с начальником. Сбив Фрагона с ног, холодильник поволок его за собой во двор, а там телевизор, обрушившись на Сайрама, накрыл его своим «плазменным» телом, и потащил тоже за пределы дома. Получив многочисленные ушибы и синяки, солдаты разведотряда ещё долго не могли прийти в себя после случившегося, зато плазменный телевизор, несмотря на хрупкий дизайн, от падения на землю ничуть не пострадал. Забрав жидкокристаллическую конструкцию со двора, Леви водворил его опять на место, надеясь, что эти двое после такой атаки десять раз подумают, прежде чем ломиться в дом, где их не ждут. — Что с вами? — первым придя в сознание, Сайрам подскочил к начальнику, пытаясь поднять его на ноги, увы, Фрагон, пребывая в состоянии полной прострации, едва был в состоянии дать хотя бы один вменяемый ответ на его вопрос. — Я не разобрал, что это было. — проблеял мужчина, и рухнув на землю, снова закрыл глаза. Отбросив всякую мысль о том, чтобы взять банду силовым методом, Эрвин решил воспользоваться нестандартным ходом и, не затягивая надолго с воплощением новой идеи, принял решение перейти к плану «С».