Удирая вперед, Ханджи с Леви преследовали только одну цель, — поскорее добраться до здания Разведкорпуса, чтобы захватить с собой УПМ, однако события развивались настолько стремительно, что в благополучном исходе ситуации не был уверен уже никто.
— Кстати, как там обстоят дела с бункерами?! — не сбавляя хода, уточнил у коллеги Леви, переживавший в тот момент не сколько за собственную участь, сколько за участь тех, кому справиться с гигантами в одиночку было не под силу. — У местных жителей хотя бы есть возможность где-то временно пересидеть нашествие гигантов?
— Эрвин говорит, для населения все готово, — заявила Ханджи, — но в его понятии «готово», это значит, на двести пятьдесят тысяч человек заготовлено всего лишь одно убежище, и то на шестьсот душ.
— Но мы тобой туда уже все равно не попадаем.
— Ага, денег нет, но вы держитесь!
— Придется как-то выживать на поверхности.
Так и не объяснившись до конца, им вскоре пришлось разойтись по сторонам: им навстречу выскочил какой-то носатый карликообразный гигант, похожий на пучеглазика и, заприметив этих двоих в качестве будущего своего «обеда», погнался за ними вприпрыжку.
— Это НЕ работает! Бегите, холопы! — завопила Нанаба двум солдатам из Гарнизона, стремящихся самостоятельно справиться с наплывом гигантов.
— Спасайте свои многострадальные пятые точки! — предупредил их Захариус, воспользовавшись крышей местного здания горсовета как наблюдательным пунктом.
Оставив Ханджи позади, Леви поискал взглядом какой-нибудь транспорт, на котором можно было вырваться из облавы и, добравшись до здания Разведкорпуса, облачиться, наконец, в нормальную униформу и захватить с собой приводы. Стараясь не привлекать к себе внимание Пучеглазика, успевшего тем временем проглотить двух солдат из Гарнизона, очень скоро Леви посчастливилось нарваться на свой служебный мотоцикл, который у него изъяли ещё пару месяцев назад за нарушении дисциплины с последующим изъятием водительских прав и, оседлав стального «коня», которого мог узнать среди тысячи таких же, что есть духу помчался вперед. Бензина, чтобы добраться до нужного места, вполне хватало, главное, не нарваться по дороге ещё на какого-нибудь шустрого гиганта, который в два счета мог бы нарушить все его планы. Впрочем, если вся опасность исходила только от этих существ.
Не успел «сильнейший» преодолеть расстояние до середины квартала, набирая разгон, как позади него появился какой-то мужик с карабином в руках и, перезарядив оружие, сделал пару выстрелов. Пару пуль пролетели буквально в нескольких миллиметрах от Леви, едва не задев ему ребро и поясницу. Обернувшись, чтобы посмотреть, кто это так мастерски по нему палит, он увидел мужчину, чьи черты лица имели смутное сходство с чертами… Микасы Аккерман. В душу молодого человека невольно закралось подозрение.
— Вы куда? — крикнула вдогонку незнакомцу Нанаба, удивившись, что тот вместо того, чтобы эвакуироваться с остальными, разгуливает по окрестностям с огнестрельным оружием в руках.
— Этот скот обесчестил мою дочь, а вы спрашиваете, куда я? — перезарядив ствол повторно, мужчина вновь прицелился в Капралу.
— А вы ей кем приходитесь?
— Отец я ейный! А этот тип должен ответить за все!
— Но погоди-те...
Сжигаемый чувством мести, он желал пустить пулю в зад «сильнейшему» воину человечеству, однако недооценив прыткости молодого человека, вскоре истратил на него весь заряд, так и не попав по желанной цели, вследствие чего Леви пришел к выводу, что Микаса все же сообщила своему отцу об их ссоре, и возможно не только о ней, но не учла, что мужчина, приняв решение отомстить нерадивому «зятю», позарившегося на его единственную дочь, воспользуется настолько «радикальными» методами.
Мгновенно угадав по импровизированным выстрелам, что имеет дело с профессиональным охотником, Леви принялся раздумывать о том, как бы ему поскорее отсюда убраться, пока он и вправду не стал жертвой свинца. Поистине, гиганты, как и отцы «обесчещенных» им дочерей, всегда приходят невовремя. Но стоило ему приложить усилия, чтобы уйти от погони, как со стороны другого конца квартала показался все тот же «неунывающий» Пучеглазик.
Почувствовав «дичь», гигант погнался за этими двумя, но если Леви при помощи своего транспорта ещё как-то мог уйти от погони, то охотник, орудуя на своих двух, был заранее обречен на погибель. Едва не выронив руль на ходу, Леви прибавил скорость. Хорошо, что на транспорте имелось ветровое стекло, которое защищало его от потоков ветра, в противном случае поездка по улицам при такой скорости доставила бы ему немало проблем.
Длительное время «сильнейший» не мог определиться, от кого следовало ему убегать в первую очередь, и почему. С одной стороны будущий тесть с ружьем выглядел не настолько опасным, если с ним удастся договориться по-хорошему, с другой, если их диалогу по человеческим меркам свершиться не суждено, тогда кому-то грозит погибнуть, если не от пуль, то хотя от руки гиганта, который при любом раскладе мог очень быстро положить конец безрассудной «вендетте».
Развив хорошую скорость, Пучеглазик почти догонял «охотника», так что даже если бы Леви предпринял попытку заступиться за будущего «тестя», будь он трижды «сильнейшим воином человечества», без приводов рядом с гигантом делать нечего. Даже швабры с собой не оказалось, чтобы проткнуть ею по привычке незваному гостю глаза, а это значило, что ему ничего другого не оставалось, кроме как, позаботившись о собственной шкуре, ехать вперед, покуда хватало бензина.
Прицелившись в Капрала, мужчина уже собирался было выстрелить, как в этот момент его подхватила чья-то огромная рука, и через несколько секунд отец Микасы исчез в пасти Пучеглазика. Вновь обернувшись назад, Леви впервые почувствовал смешанные эмоции от мысли, что тупой гигант, которого он всегда считал своим врагом, сегодня подсобил ему, уничтожив врага, из-за которого уже б давно мог валяться где-нибудь с простреленной ногой или рукой, а не ехать навстречу всем ветрам. Расправившись с охотником, и вдохновившись одержанной победой, Пучеглазик помчался дальше, искря на солнце своими огромными глазами.
Микаса, словно почувствовав неладное при звуках стрельбы, (а так стрелять мог только её отец), бросилась к нему навстречу, но стоило ей оказаться за пределами площади, как она тут же напоролась на голодного гиганта. Быстро сообразив, что шанса отвоевать родственника обратно, у неё уже нет, к тому же на кону стояла теперь собственная жизнь, она, развернувшись, побежала обратно, но было уже поздно. Заприметив неподалеку дочь только что съеденного им мужика, Пучеглазик, раскрыв свою широченную пасть, уже приготовился было поглотить Микасу на ходу, как вдруг мимо них проскочил Леви и, подхватив её за талию, закинул девушку на заднее сидение. Чтобы не слететь с транспорта во время резкого поворота, она с такой силой обхватила его за туловище, что у Леви от её внезапной хватки ненадолго перехватило дыхание. Все-таки, как бы Микаса не ненавидела его за то, чтобы произошло между ними пару дней назад, в данный момент она предпочла все же оказаться рядом со своим отчаянным любовником, нежели оказаться в пасти у гнавшегося за ними глазастика, чтобы повторить судьбу своего недалекого отца.
— Держись, покрепче! — крикнул ей Леви, чувствуя, как дрожит её тело. — Ты мне ещё можешь понадобиться, как помощник.
Но не успел он договорить эту фразу, как в следующий момент Микаса, увидев в конце квартала что-то страшное, с воплем: «Осторожней!», указала ему куда-то вперед. Отвернувшись, чтобы лично удостовериться в том, что вызвало у неё такой шок, «сильнейший» нажал изо всех сил на тормоза, и сделал это довольно вовремя; опоздай он с принятием решения на пару секунд, и они бы на полном ходу врезались… в ногу семнадцати метрового йети. Странно, что его присутствие он вообще обнаружил только сейчас.
«С этими транквилизаторами я сегодня прямо как тормоз коммунизма...» невольно подумал о себе Леви, только теперь догадавшись, о каком «йети» лепетал в свое время Арлерт, когда его вместе с Жаном доставали из затерявшегося среди лесов угнанного «бобика». Значит, вот кто тогда поднял на такую высоту машину, зашвырнув её на ближайший холм! А он свалил увиденное на арлертовские глюки от передозировки препарата, вдобавок выругав его, а оно вот как получилось.
Судорожно сглотнув, и снова придав транспорту ускорение, Леви уставился на дорогу, снова и снова прокручивая в голове кадры увиденных сцен. С той поры, как он ударился головой о стену во время полета на приводах, у него совсем стало плохо с наблюдательностью, и эта рассеянность, прогрессировавшая у него после употребления транквилизаторов, прописанных ему Ханджи, чтобы продлить его трехчасовой сон, подводила его не раз. И если бы не внимательность Микасы, докладывать об обстановке вокруг, будучи зажатым в клешне врага, пришлось бы не Майку, а им.
И пока он предавался размышлениям, Обезьяна, подхватив мимо пробежавшего Пучеглазика за голову, сдавила ему голову так, что у гиганта вывались глаза из орбит и покатились вдоль шоссе. Леви пришлось многое перевидать на своем веку, но нечто подобное он видел впервые. Эта картина впечатлила его настолько, что нынешний уровень испытываемых им эмоций можно было сравнивать разве что с эмоциями Эрена, когда тот, «утопив» в озере Командора, когда-то так само спасался бегством от обезумевшего гиганта.
Подобравшись к зданию, где находился Майк Захариус, Обезьяна сняла его с крыши, после чего повертев его пару раз в воздухе, словно игрушку, о чем-то спросила (!), а вот что она сделал потом, после завершения краткого диалога: уничтожила его сама или отдала на съедение гигантам, Леви «развидеть» уже не удалось. Сам факт, что обнаруженная ими сущность может не только соображать, но ещё и достаточно хорошо разговаривать, отправил его сознание на несколько секунд в настоящий нокаут. И если до этого он ещё как-то пытался осмысливать поступающую в его мозг информацию, пусть в несколько замедленном темпе, то после увиденного он предпочел и вовсе забить на логику, и не строить никаких умозаключений, пока одна мысль, прочно засевшая в его голове, не вытеснила оттуда все остальные. Обезьяну надо было уничтожить, причем сделать как можно скорее, пока она не нанесла невосполнимый урон не только одному городу, но и всему человечеству.
***
Его лба отпечаток на запотевшем окне.
Его запах на веки здесь в колючем табаке.
Его взгляд пересказан добродушным судом.
Он будет жить после смерти, а вовсе не до...
Блондинка КсЮ _ Вместо жизни
— Хорошая атака была... — спустя два часа произнесла вслух Микаса, без особого интереса рассматривая разбросанные по всей земле останки семнадцати метрового «кинг-конга», успевшего накануне собственной смерти с остервенелой свирепостью закидать картечью из валунов пару ближайших населенных пунктов.
— Нормально. — ровным голосом выдал Леви, и полюбовавшись на обломок лезвия, оставшийся в его руках, прежде чем от него избавиться, уставился куда-то в линию горизонта.
Главный враг повержен, но это не означает, что им придется теперь сложить руки и ждать у моря погоды, надеясь на перемены к лучшему. Осталось, правда, вернуть ещё Эрена, и добраться, наконец, до тех, кто за всем этим стоит, но то будет уже совсем другая история, потому что начало любого нового пути — это, прежде всего, поиск и потеря, преодоление препятствий и борьба собственной рефлексией, хаотичной, и нестабильной, но рождающей тебя вновь и вновь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
