Глубоко-глубоко, между венами, Мы к друг другу останемся первыми. Зачеркнули всё и не исправили, Только раны друг другу оставим мы. Параллельными, но не Вселенными; Пополам разделили небо мы, - И разбились на части и вдребезги. Dante - Под кожу
Набрав приличную скорость и освещая фарами путь, черный автомобиль все дальше и дальше устремлялся вперед, огибая препятствия в виде встречного транспорта. Выступая из-за тумана, невидимая луна освещала асфальтовое покрытие шоссе и продолжая дальше заигрывать со смертью, к концу путешествия Леви и вовсе превратился в бесстрашного камикадзе за рулем, который выехав на встречную полосу, и воспринимая каждое встречное авто за приближающиеся морды титанов, вместо того, чтобы свернуть на нормальную дорогу, продолжал и дальше нестись вперед, огибая каждое из препятствий. Микаса, глядя на то, с каким невозмутимым спокойствием тот ведет машину, не боясь погибнуть под колесами грузовых авто, сидела на своем месте ни живая ни мертвая от страха. Ну, почему, когда «сильнейший воин человечества» начинает лихачить на дорогах, военная полиция словно прекращает свое существование? Ладно, Аккерману нравилось заигрывать со смертью, рискуя собственной жизнью, но почему из-за этого должны страдать остальные пассажиры?! — Почему мы так быстро едем? — не выдержав, осведомилась она, всматриваясь в окно, за которым картинка сменялась с такой скоростью, что мелькающие в свете фонарей деревья напоминали сплошную неоновую стену. — Если я захочу прокатиться с ветерком, мне ничто не помешает это сделать, — насмешливо заявил «сильнейший», покрепче сжимая руль. — И как бы там ни было, я все же хотела бы вас попросить ехать помедленнее. — Да разве это скорость? — удивился он. — Эта развалюха тащится медленнее черепахи. Стрелка спидометра достигала почти двести километров в час, но для Капрала, привыкшего брать и не такую скорость в старые добрые времена полетов на УПМ, подобный рекорд был далеко не пределом. И чем большую скорость набирал автомобиль, скользя по шоссе подобно выпущенному из ангара истребителя, тем более ужасными представлялись Микасе последствия их столкновения с какой-нибудь застрявшей поперек дороги цистерны с огнеопасной жидкостью или самосвалом, везущего песок, не говоря о случайно выскочившем на трассу пешеходе, которого попросту бы размазало по дороге, в случае, если прежняя бдительность изменит Капралу, и тот, выронив руль из рук, отправит машину в далекое и неизведанное путешествие, откуда возвращаются лишь под капельницей в больнице, если возвращаются вообще. — С вами точно все в порядке? — на всякий случай переспросила Микаса, с тревогой заглядывая ему в лицо. — У вас сегодня зрачки какие-то малость расширенные... Мутный взгляд Капрала, точнее такой, словно мужчина пребывал в какой-то своей реальности, где вождение авто воспринималось им за отзвуки кошмарного сна, её интриговал, однако не имея ни малейшего понятия о том, что именно могло повлиять на столь резкую смену его обычного поведения, все что ей оставалось делать, так это ждать окончания поездки, чтобы уже потом, когда внимание «сильнейшего» не будет сконцентрировано на дороге, высказать ему вслух свои претензии. Прежде чем сесть в авто, Микаса даже не сказала ему своего адреса, и куда он теперь её вез, взяв столь бешенную скорость, оставалось только догадываться. Но даже если бы она и осмелилась задать «сильнейшему» этот вопрос, отвлекая мужчину от дороги, он, будучи занят своими собственными размышлениями, вряд ли бы смог дать исчерпывающий ответ по этому поводу. Все ещё находясь под влиянием косяка, который подсунул ему на интервью очкастый репортер, Леви понятия не имел, куда, собственно говоря, ехал, и зачем, и прикинув в уме, что за то время, пока они будут колесить с Аккерман по шоссе, ему удастся, наконец, придумать, куда её отвезти, однако обнаружив через пару минут, что его «светлую» голову так и не посетила ни одна из идей касательно финала поездки, хотя уже б и не мешало прийти к какому-то консенсусу, он, не испытывая по этому поводу ни малейшего угрызения совести, как бы невзначай заявил, обращаясь к своей подчиненной: — Кстати, номера на моей машине краденые, да и езжу я без прав. И заметив, с каким испугом посмотрела на него Микаса, не готовая к такому повороту событий, тотчас поспешил заверить её в собственной неуловимости: — Не беспокойся, на краже автомобилей я успел достаточно набить руку. В бытность своей юности мы с Фарланом только за счет угона машин и выживали. По-другому в Подземелье было нельзя. Будучи совершенно не знакома с такими подробностями «насыщенной» юности своего бывшего начальника, Микаса успела уже десять раз пожалеть о своем опрометчивом поступке, решившись совершить с ним поездку на угнанном авто, и если бы не зашкаливающая скорость, она бы уже давным-давно отсюда выпрыгнула. — А что там твои родственники? — повернулся Леви к своей спутнице, задавшись целью развеять её нехорошие думы. — Надеюсь, ты уже успела им позвонить? — Я предупредила Армина, — еле слышно проронила она, стараясь не смотреть на петляющую впереди дорогу. — Да? И что, интересно, ты ему сказала? — Сказала, что буду поздно. — Или очень рано, — оборвав её на полуфразе, отозвался «сильнейший», не спуская глаз с освещенной дороги. Микаса с удивлением уставилась на Аккермана, не совсем понимая, как трактовать эти слова, однако тот, отказавшись комментировать свое высказывание, независимо от того, какой смысл был вложен в сказанное, продолжал и дальше хранить себе молчание, ничем не выдавая своих истинных намерений. Остаток пути эти двое ехали молча, и будучи не в состоянии больше томиться в обстановке неизвестности, полуазиатка сочла за нужное обратиться к своему спутнику, задав ему следующий вопрос: — Послушайте, капитан, а вы точно везете меня домой? — А ты хочешь домой, Микаса? — безэмоциональным тоном переспросил Леви, придерживая руль. Нахмурившись, девушка смерила его надменным взглядом. — Ну, ладно, — отозвался он, смирившись с её непростым характером, — раз уж ты такая настырная и тебе так не терпится поскорее узнать программу наших сегодняшних развлечений, я сейчас тебе обо всем расскажу. — Да-да, расскажите, пока не стало слишком поздно, — коснувшись своего локона, с каким-то ехидством отметила она. — Но для начала мы заедем ко МНЕ домой, — ответил он, сделав акцент на предпоследнем слове, — а потом, так уж и быть, я отвезу тебя обратно. — Нет, к кому-кому, ехать к вам я не согласна, — возмутилась Микаса, услышав от него подобную заявочку, и потянувшись к двери так, словно и в самом деле собиралась выпрыгнуть на полном ходу из салона, неожиданно крикнула: — Немедленно, остановите машину! — Зачем? — Остановите, говорю! Сидевшая у обочины мелкая рыжая сова, вытаращив свои желтые глаза в сторону приближающегося авто, едва успела воспарить над землей, чудом не угодив под колеса металлической конструкции, несущей ей верную смерть. — Хорошо, я отвезу тебя домой, — через некоторое время отозвался Аккерман, почувствовав, что если не скажет ей этого, его спутница и впрямь попытается выскочить из машины, даже если такой «побег» и будет угрожать ей мгновенной смертью. — Только про убитого ни слова. Тем не менее бросив украдкой взгляд на свою попутчицу, он заметил, что она была бледна, но не придав этому волнения, вновь уставился на дорогу. Микасу немного укачивало, но признаваться в этой слабости перед человеком, который только то и умел, что высмеивать её и унижать, было выше её сил. Но даже если бы она вдруг и решила ему признаться, он вряд ли смог остановился и зацепившись за тему, связанную с её самочувствием, был готов продолжить её и дальше, лишь бы общение с трепещущей перед ним спутницей не заканчивалось никогда. — Я пристально следил за тобой весь вечер, — отозвался он, плавно переводя разговор в нужное русло, — и видел, с какой вымученной улыбкой ты общалась со всем этим сбродом, пытаясь поддержать их пустую болтовню на должном уровне. — Зато во время интервью, на которое вас позвали против вашей же воли, вы точно испытывали удовольствие, отвечая на каверзные вопросы журналиста! — съязвила она, стараясь не отставать от него в попытке взаимного обмена колкостями. — Какое там удовольствие? — отмахнулся он. — Я уже думал, как побыстрее оттуда свалить. Но за чем мне действительно было интересно наблюдать, так это за твоим умением притворяться, показывая, что тебя вполне устраивает общение со всем этим сбродом. Не иначе как от своего будущего супруга начинаешь перенимать привычки. — Не смейте так говорить о Флегеле! — вспылила она, будучи уже не рада, что вообще завела об этом разговор. — Почему ты так защищаешь этого идиота? Кто он тебе? Муженек? Брат? Товарищ по несчастью? — Он мой теперешний начальник и для меня это много значит. — Звучит красиво, не спорю, но меня интересует совсем другое. Ты говоришь это потому, что тебе действительно интересно с ним общаться или таким образом ты пытаешься насолить мне. — Во всяком случае, с ним общаться намного интереснее, чем с Сашей Браус. — Браус? А чем тебя не устраивает нынешняя подружка? Вы же были с ней так дружны. — Ключевое слово здесь «были», — вздохнув, кивнула Микаса. — Но теперь она изменилась, пополнев так, что рядом с ней мне просто стыдно находится рядом. А ещё эта её вызывающая манера поведения с целью приковать к себе внимание Конни… — Ну, и что в этом такого? — удивился Леви. — Если Спрингер ей действительно нравится, то ничего удивительного в её поведении я не вижу. — Не видите? — воскликнула она. — Да вы просто были невнимательны, капитан, — и тут же прищурив глаза, словно ей было неприятно с ним разговаривать, тотчас добавила пренебрежительным тоном: — Хотя куда вам, с вашей проницательностью, оставляющей желать лучшего… Уж если вы этого её странного взгляда не заметили, что уже говорить о чем-то другом. — А, по-моему, взгляд как взгляд. — Не знаю, как вам, а мне Браус показалась такой ранимой и резкой одновременно, — уклончиво отозвалась Микаса, опуская глаза. — Я бы даже сказала, изголодавшейся по постельным утехам… — «Изголодавшейся», говоришь? — ухмыльнулся Леви, найдя её откровенные рассуждения, в которых отчасти видел нереализованные желания самой Аккерман, весьма забавными, и задержав на спутнице снисходительный взгляд чуть подольше, нежели того требовали правила приличия, невольно отозвался, осознавая, что его правда может ей не понравится: — Да пусть творит, что хочет, ежели ей не терпится завоевать внимание Спрингера, главное, чтобы ты не была голодна. Окинув презрительным взглядом бывшего начальника, девушка тотчас отвернулась, будучи в курсе, что он имеет в виду. И прекрасно понимая, что невозмутимый Капрал, чьи интеллектуальные способности она постоянно подвергала сомнению, сейчас был прав, как никогда, как ни хотелось девушке одержать над ним верх, раз и навсегда избавив «сильнейшего» от привычки дискутировать с ней на подобные темы, придумать аргумент, чтобы ответить ему как положено, ей так и не удалось. Поэтому, все, что она могла сделать в данной ситуации, лишившись возможности оторваться на нем как следует, это подавив свое сиюминутное желание выцарапать ему глаза, лишь огрызнуться в ответ: — Смотрите лучше на дорогу, капитан. Живее будете. Леви ничуть не обиделся её замечанию. Даже наоборот, глядя на то, как она, насупившись, исподлобья глядит на дорогу, «сильнейший», почувствовав легкий укол совести из-за своего высказывания, едва сдержался, чтобы не наклониться к Аккерман, и не поцеловать её так, чтобы предыдущие поклонники, включая выскочку — сынка миллионера — мгновенно вылетели у неё из головы, но машин, которых надо было объезжать, прежде чем добраться до желаемого места, ещё никто не отменял, и борясь с соблазном отпустить руль, и затянуть ранимую девушку в сеть своих объятий, чтобы сполна насладиться запретными поцелуями с той, кто находилась от него так, что до неё можно было спокойно подать рукой, Леви, пересилив себя в самый последний момент, постарался перевести свое внимание на шоссе, и окончательно сконцентрировавшись на дороге, впредь вести себя осмотрительнее, не выдавая пока своих истинных намерений перед той, которая в силу тех или иных причин принадлежать ему полностью пока не могла. Если понадобиться, он был готов её даже украсть с собственной свадьбы, если она когда-нибудь и впрямь решиться, наплевав на все условности, выйти замуж за Ривза младшего, но пока что надо вести себя хладнокровнее, и придерживаясь заранее выбранной линии поведения, демонстрировать по отношению к ней равнодушие. И действительно, если бы он, изменив своим принципам, и поддавшись сиюминутному желанию, таки поцеловал Микасу, их авто могло на полной скорости врезаться в какой-то микроавтобус, который выезжая из-за поворота, умудрился застрять посреди шоссе. Вспомнив о своей бдительности, Леви мгновенно среагировал и ловко повернув руль, удачно обогнул транспорт, чудом избежав столкновения с непреодолимым препятствием. Микаса, словно пережив свое второе рождение при виде авто, в которое они чуть не врезались, впредь вела себя тише, стараясь больше не злить своего бывшего начальника. И если бы не скорость реакции отстраненного и накуренного водителя в лице Аккермана, они, расположившись поудобнее на передних сидениях, обсуждали бы сейчас привычки Браус не здесь, а уже на том свете. И пока эти двое выясняли отношения, пытаясь найти виноватого в происшедшем, в нескольких километров от них, прямо посреди трассы, притопывая ногами, чтобы немного согреться, отплясывали лихую чечетку какие-то музыканты, чей «бобик», с помощью которого они собирались объехать чуть ли не все города, расположенные в пределах трех стен, поломался, наехав на какую-то пустую бутылку, брошенную кем-то на дорогу, и поскользнувшись на опасных стеклах, врезался в ближайший высоковольтный столб. — Что ты делаешь? — поправив на голове солнцезащитные очки, которые сейчас ему ничем помочь не могли, Фрагон приблизился к своему напарнику, который нарисовав черным маркером какое-то слово на квадратной картонке, размахивал ею встречным транспортом, пытаясь таким образом поймать попутку у дороги. — Сделал табличку, и показываю вот так, — пояснил Сайрам, протягивая вперед палец, — чтобы люди видели, что я — автостопец. — Вот листок — это хороший совет, — одобрил его идею коллега, и тут же покосившись на его руку, с некой тенью претензии доложил: — А палец — нехороший совет… — Фрагон, ты меня сейчас доведешь, что я тебе этот палец, знаешь куда засуну?! — прикрикнул на него темноглазый, будучи не в духе с самого утра, а тут ещё эта оказия с «бобиком», так что если бы не Майк, пообещавший заменить рессору в микроавтобусе, пусть и ближайший магазин автозапчастей находился в каких-то двадцати километрах отсюда, они б уже давным-давно плюнув на все, шагали домой пешком. Это были те самые ребята, с которыми Капрал знал уже заочно, побывав однажды с Йегером на их концерте во время посещения одного из ночных клубов, где Эрена, как «координату», чуть не похитила военная полиция. — Никогда не мог подумать, что управление автомобилем может оказаться таким мучительным, — проронил Леви, обращаясь к своей спутнице, уже входя во вкус лихачества, — до этого гонял по городу, никаких проблем не было, а тут, прямо целая напасть… Все машины, как назло, прут прямо на нас, только успевай отбиваться, как от титанов. Сегодня, однозначно, не мой день. — Не хотелось вас расстраивать, капитан, — съязвила Микаса, потеряв всякую надежду на то, что начальство само додумается свернуть на нормальную трассу, положив конец борьбе с то и дело возникающими на их пути сигналившими авто, — но может быть, вы уже свернете со встречной, или вам нравится вести автомобиль, двигаясь против течения?! Прислушавшись к её совету, мужчина резко изменил маршрут и перебравшись на вторую линию дороги, с облегчением вздохнул: — А ведь и правда ехать стало лучше, – после чего повернувшись к Аккерман, ждущей, как бы его опять поймать на какой-нибудь глупости, ненавязчиво у неё поинтересовался: — Почему ты сразу мне об этом раньше не сказала? — Просто хотелось подождать, пока вы, порядочно намучившись с управлением машины, сами не додумаетесь свернуть со встречной, — иронично отозвалась она, поправляя свое платье. — Да и вообще, было любопытно понаблюдать за тем, как долго у вас хватит терпения бороться со встречным движением. — И ради этого ты молчала целых тридцать километров? — А догадаться, что нужная вам дорога совсем рядом, капитан, слабо? Оценив степень её насмешки, Леви вновь попытался сконцентрироваться на дороге, но близость подтрунивавшей над ним Микасы, действовала на него чересчур возбуждающе, и как ему не претила мысль провести остаток пути в молчании, чтобы дать возможность своей спутнице успокоиться, где-то в глубине души ему хотелось снова и снова её задевать, и вызывая у неё мимолетные вспышки гнева, любоваться нежным румянцем, окрашивающем в такие моменты нежную кожу её щек. — Ты молода и дерзка, — прибавив скорости, Леви сильнее сжал руль, — тебе надо от меня детей поиметь. — Что? — потеряв дар речи, Микаса вытаращила на него глаза. — Мне нужен продолжатель рода Аккерманов, — невозмутимо продолжил он, показывая всем своим видом, что говорит об этом на полном серьёзе, — и это будешь ты. С удивлением покосившись на бывшего начальника, полуазиатка пару раз ущипнула себя за руку. Нет, на сон происходящее вроде бы не походило, но слышать о детях от Капрала, с которым её связывали сугубо деловые отношения, не исключая тех моментов, когда они, поддавшись забытью, пару раз оказывались в койке, было как минимум странно. Это сколько надо было выкурить, чтобы ляпнуть такое! Интересно, какой травы ему подсыпал репортер, что после неё «лучшего воина человечества» резко потянуло на создания семейного гнезда, о чем раньше он отзывался с присущей ему долей скептицизма и пренебрежения?! — Я понимаю все серьёзность вашего намерения, но сейчас вы обращаетесь не совсем по адресу, — опустив голову, отозвалась Микаса, которая если когда и подумывала о материнстве, то только в далеком детстве, и то, её мать, выслушивая странные вопросы от своей дочери, умудрилась как-то ненавязчиво свернуть разговор в другое русло, не акцентируя особого внимания на то, откуда, собственно говоря, «берутся дети». — Но если вы хотите, чтобы у вас как можно скорее появился наследник, вам лучше поискать другую женщину, — заявила она, быстро отыскав выход из ситуации, чтобы не особо расстраивать строгого начальника. — К сожалению, из меня получиться плохая мать, и как бы мне не хотелось вас разочаровывать, но совершенно не подхожу для этой целей. Теперь наступила очередь удивляться Капралу, который надеясь на противоположный ответ, мягко говоря, был шокирован её ответом. То, что Аккерман не хотела детей — несколько нарушало его планы, когда он уже и так все решил за неё, требуя такого же жесткого подчинения во всем, причем не только на поле боя с титанами, но и в плане деторождения. — Я выбрал тебя, Микаса, — тоном, не терпящего возражений, отозвался он, стоя на своем, — и никакая другая девушка, тем более «обычная», мне не нужна. — Но я не хочу детей, капитан. Я к этому не готова, — вспыхнув, возразила она, до последнего отстаивая право распоряжаться своим собственным телом так, как хотелось ей самой. — У меня совсем другие планы на жизнь. И заметив, что он как-то странно на неё посмотрел, как будто огорчившись, девушка тотчас поспешила заверить его в обратном: — Нет, вы не подумайте, будто я не хочу детей именно от вас, просто… Просто я не хочу их вообще. Леви, бросив на неё пронзительный взгляд, не шибко ей поверил. — Так говорят все девушки, но проходит определенное время, и они все, одна за другой начинают рожать, стоит им начать плотно встречаться с парнем, включая тех, кто с самого начала утверждал, что детей заводить не собирается. Поэтому, какими бы у тебя там не были планы на жизнь, матерью ты станешь обязательно. Кровь у меня хорошая, ты не бойся. На самом деле он не хотел, чтобы у неё были дети от Флегеля Ривза, и намереваясь во что бы то ни стало отобрать у этого типа единственный шанс на отцовство и продолжение рода, Леви пытался отомстить ему таким вот неоднозначным способом. От одного соперника — Жана Кирштайна, первого и борзого претендента на продолжение собственного рода, готового породниться с предками Тоё, он уже избавился. Осталось где-нибудь «потерять» Эрена, чтобы Микаса не узнала о его существовании, и уничтожить Флегеля, который находился под защитой местных «спецслужб». И понимая, как нелегко будет убить этого человека, Аккерман, переживая за свое будущее потомство, а не потомство Ривзов, от всей души желал, чтобы судьба устроила все таким образом, чтобы вопрос убийства молодого человека разрешился как-то без его участия, но кто именно смог бы выполнить за него эту «грязную» работу, чтобы в очередной раз не запятнать своей репутации, о том он был пока ни сном ни духом. — Именно по этой причине ты должна будешь любить наших детей, Микаса, — нажав на педаль, мужчина уже не так внимательно следил за происходящим на дороге, - потому что я скоро умру, и … — Вы в своем уме, капитан? — переспросила девушка, с каждым разом все больше и больше поражаясь ходу его сумбурных мыслей, которые она была готова услышать от кого угодно: Жана, Эрена, того же Флегеля Рвза, но не от вечно относившегося к ней с пренебрежением Аккермана. — Повторюсь, смотрите лучше за дорогой, не то ваше «Скоро умру», при таком уровне вождения, очень скоро может стать реальностью. Тем более на этом шоссе дорожных знаков нет. И пока она пыталась наставить его на путь истинный, пробуждая в нем последние крупицы рассудка, в нескольких километрах от этих двоих разворачивалась картина совершенно другого порядка. Увидев приближающееся на всех скоростях к ним авто, Сайрам, выбравшись на середину шоссе, покрепче сжал в своих руках картонку, и выставив её так, чтобы надпись на ней было видно за километр, принялся размахивать ею в воздухе, расхаживая с этой штуковиной по сторонам, что не особенно понравилось Фрагону. — Итак голова кружится, — выругался мужчина, не зная, как ещё отговорить этого болвана от идеи поймать авто именно таким способом, — оно ещё и ходит тут кругами, придурок! — Я сейчас сделаю так, что голова у тебя будет не только кружиться, но и … —сделал ему замечание Сайрам, поднимая над головой табличку. — Но ты люби моих сыновей, Микаса, — упиваясь картиной своей собственной смерти, которую он уже якобы видел, продолжал говорить Капрал, словно репетируя перед бывшей подчиненной драматический монолог, — вспоминай обо мне, ибо моя кровь в них… — Поворачивайте, оглобли назад!!! — закричала она, завидев впереди каких-то людей, и почувствовав себя на мгновениеLII.
3 апреля 2017 г. в 21:46