LIII.
4 апреля 2017 г. в 21:44
— Что это было? — осведомился Леви у своей спутницы, едва автомобиль, замедлив свой ход, остановился, и тут же получив вместо ответа тычковый удар в бок, невольно нахмурился.
— Вы разве не слышали, что я просила вас остановить машину? — Микаса была вне себя от гнева. — Мы же могли разбиться.
— Но не разбились, — спокойно проронил Аккерман, попробовав вновь завести непослушный двигатель. На обратном пути их застал самый настоящий ливень, так что когда машина остановилась напротив крыльца дома, где Микасу ждали Арлерт с Имир, дождь не только не утих, но даже как будто усилился. Поэтому все, что ей оставалось делать в данной ситуации, находясь в ожидании его конца, это сидя на самом краю сидения, прижавшись к дверце, с опаской наблюдать за молчаливым водителем, который отпустив руль, казался ей ещё более равнодушным и отстраненным, чем обычно.
— После того, что произошло, ты меня по-прежнему любишь или по-прежнему ненавидишь? — голос Леви нарушил тишину.
— По-прежнему, — уклончиво ответила Микаса, раздумывая о том, как можно было бы беспрепятственно покинуть авто, раз и навсегда избавившись от общества человека, который нервировал её больше всех. Но у самого Аккермана, похоже, на сегодня была запланирована совсем другая программа, и как ни хотела его бывшая подчиненная, чтобы он как можно скорее оставил её в покое, и ехал, куда глаза глядят, на неё саму у него, видимо, намечались какие-то свои планы.
— Ты хочешь замуж за этого кретина? — через некоторое время обратился он к ней, посчитав данную обстановку самой что ни есть уместной для проведения подобных разговоров, и Микаса, прекрасно понимая, что не может дать однозначного ответа на этот вопрос, с таким видом уставилась в окно, словно пыталась рассмотреть что-то важное сквозь непроницаемую пелену дождя.
— Для меня семья — серьёзный выбор, — вздохнув, высказалась, наконец, она. — Поэтому я не потерплю рядом с собой человека, с которым у меня будет мало что общего.
— Именно по этой причине ты выбрала в качестве ухажера инфантильного пухлого парня из категории офисного работника, с присущим ему косноязычием?! — саркастическим тоном отозвался Леви, охарактеризовав Флегеля Ривза, который несмотря на наличие у себя таких отрицательных черт характера, о самом Капрале отзывался уважительно. Нахмурив брови, Микаса едва сдержалась, чтобы не открыть двери и не выскочить, в чем есть, под сильный дождь. До аллеи, за которой начиналась дорога, ведущая прямо к порогу дома, было рукой подать, но вспомнив, во что она была сейчас одета, полуазиатка, передумав с воплощением своей дерзкой идеи, предпочла пока до поры до времени оставаться на месте.
— Лучше расскажите, как у вас обстоят дела с Ханджи Зое? — прищурившись, язвительно переспросила она, пытаясь задеть его за живое своим вопросом.
— Тебя действительно это интересует? — удивился он.
— Просто скажите, вы её любите?
— Никто никого не любит, успокойся, — поспешил её успокоить «сильнейший», тотчас откидываясь на сидение. — Просто эта титанофилка хочет держать меня при себе, как своих титанов, вот и все. Между нами нет ничего серьёзного. Я ей уже неоднократно намекал, мол давай разойдемся и перестанем вмешиваться в жизнь друг друга, так нет же. Говорит, её и так все устраивает. Меня любит, курица, а это привязка.
— А вы разве не в курсе, что от вас этого будут хотеть все женщины?
— На что ты намекаешь?
— Я намекаю на то, что может лучше сказать им всем «нет», чем трахаться со всеми подряд.
— А с чего бы такие выводы? Ревнуешь?!
— Послушайте сюда, — возмущению Микасы не было предела, — если бы ваш отряд тогда не погиб, вы бы сейчас сидели не со мной, а в своем кабинете, трахаясь раз неделю со своей Петрой, в миссионерской позе, были бы самым счастливым человеком на свете.
Услышав это, Леви едва сдержался, чтобы не залепить дерзкой девчонке хорошую оплеуху. Ещё никто и никогда не позволял себе разговаривать с ним в подобном тоне, кроме, разумеется, Ханджи, которой априори и так было позволено слишком многое, как умной и зрелой женщине, дослужившейся до определенного ранга, а кем была Микаса, рискнувшая отозваться о его личной жизни в подобно тоне?! Никем — до этого, а сейчас тем более — никто. И даже хуже, — существо женского пола, которое ни о чем серьёзном не задумывалось, кроме как повыгоднее продать себя тому, с кем по доброй воле в одну постель не легла ни одна девушка, даже по пьяни.
Леви был готов вытерпеть от бывшей подчиненной что угодно, только не этот голословный фарс в виде псевдо-связи с Флегелем. Он не имел ничего против, если бы Кирштайн, оказавшись живым, сделал Микасе предложение, но Флегель и сопутствующие ему элементы — это, конечно, перебор. Такого «падения» он от неё, если честно, не ожидал. А что касается самой Аккерман, та, все ещё находясь во власти бушующих эмоций, хоть и понимала, что не должна была разговаривать таким тоном с человеком, старше её и по возрасту, и высоте занимаемой должности, но раз уж Разведкорпуса больше не существовало, то этой разницей можно было спокойно пренебречь.
— Петра попала в мои руки слишком юной, — пояснил он, неохотно пускаясь в дебри своих размышлизмов, — я очень рано её растлил, о чем, впрочем, ничуть не жалею… Очкастая, помнится, меня тогда к ней сильно ревновала, но на её ревность мне, честно говоря, было напевать. Я не любил Рал, а просто её использовал для удовлетворения собственной похоти, приказав ей никому не рассказывать о «тонкостях» наших удивительных отношений. Она была моей первой. Ты станешь последней. А твой союз с Флегелем заранее был обречен, и если ваш брак не развалиться через год, значит, это произойдет через два, а то и вовсе пять лет, не позже.
— Вот только не надо меня сейчас жалеть, капитан, — огрызнулась Микаса, жалея, что вообще завела об этом разговор.
— А тебя и не жалею. Просто говорю, как есть. В конце концов, как бы там ни было, каждый заслуживает то, чего он достоин, в силу своих принципов, характера и прочего.
— Охотно вам верю, — еле слышно проронила она, поправляя браслет на своем запястье, — каждый из нас рано или поздно получает своё.
— Но ты не должна руководствоваться ложной справедливостью, — возразил «сильнейший», — просто живи так, как подсказывает тебе сердце.
— Я никому ничего не должна, — решительным тоном заявила полуазитка, откинув свои локоны так, словно выставляя на обозрение свои изящные запястья, — разумеется, кроме себя. А вот себе, да… Задолжала.
— Я вот тоже, несмотря на свое звание «сильнейшего», никому не должен, — иронично отозвался Леви, оценивающим взглядом скользнув по её фигуре, — кроме как впереть тебе…
«Начинается...» вздохнув, Микаса отвернулась от его многозначительного взгляда. Кто о чем, а Капрал о делах постельных... О чем бы она с ним не говорила, их диалог каким-то странным образом всегда сводился к одному… Интересно, как давно у этого человека не было интимной близости, что каждая его реплика была буквально пронизана какой-то непостижимой для неё чувственностью. Разумеется, Микаса понимала, что нравилась ему, но прыгать с разбегу в койку с человеком, которого, по сути, она должна ненавидеть, казалось ей слишком неправильным. И чем дольше она оставалась с ним в закрытом полутемном помещении, тем больше начинала переживать за свое поведение, опасаясь потерять над собой контроль.
— Послушайте, тогда может, давайте трахнемся и разойдемся по домам? — неожиданно сказала она, быстро отыскав выход из сложившегося непростого положения.
— Может, тебе ещё и деньги заплатить? — предложил он, возмутившись такому повороту событий, но ожидать что-то другое от девчонки, которая бравируя своей редкой наследственностью, хотела продать себе подороже какому-то богатому скоту, не приходилось.
— Тогда желательно сделать это наперед, капитан, — парировала она, не отставая от него своего плане язвительности, — а то мало ли что может произойти потом.
— Можешь обижаться на меня сколько угодно, но мне не нравится, что ты ведешь себя сейчас как дама легкого поведения.
— Не нравится?!
— По правде сказать, я даже не могу отметить, кто из вас двоих, — ядовито процедил мужчина, не сдерживая больше своих эмоций, — ты со своим Флегелем или Эрен, — за*бал меня больше, попадая в разные неприятности, откуда я должен вас постоянно вытаскивать. Смешным был только Армин, и то, осмелившись спросить у меня, как убить Колосса и Бронированного, когда началась та самая горе-атака.
— В таком случае мне больше не о чем с вами разговаривать, — насупившись, буркнула полуазиатка, — вы даже себе не представляете, как только что меня огорчили.
— А я не одну тебя огорчаю, поверь, — внезапно проронил он, едва сдерживаясь, чтобы не брякнуть в ответ что-нибудь язвительное. — И вообще, тебе не кажется странным, что судьба свела нас опять, вследствие чего можно сделать вывод, что сколько бы раз ты не пыталась от меня сбежать, рано или поздно нам придется снова сойтись. Совпадение? Не думаю.
Закончив свою речь на этой фразе, в следующее мгновение он посмотрел на бывшую подчиненную так, словно видел её впервые, и чтобы отвлечь внимание девушки от темы, которая уже давно зашла в тупик, он, потянувшись к рубильнику, тотчас выключил в салоне свет.
— Зачем вы это сделали? — удивилась она, почувствовав, как он, придвинувшись к поближе, устроил свою ладонь прямо на спинку её сидения.
— Думаю, тебе не нужны лишние расспросы Арлерта о том, с кем ты приехала сегодня домой, и почему твой теперешний жених Флегель Ривз неожиданно сменил марку и цвет автомобиля.
Вздохнув, Микаса отчасти нашла его размышления правильными. Конечно же, ей все это было не нужно, но такая «услужливость» со стороны человека, который пару минут назад рассказывал, как она его «зае*ала», выглядела, по крайней мере, довольно странно.
— Давай бросим все и сбежим куда-нибудь, — понизив голос, он нагнулся к её уху, — как будто я тебя похитил.
Обомлев, девушка даже боялась пошевелиться, что уже говорить о чем-то другом. Она не была готова к такому повороту событий, чего нельзя было сказать о её спутнике.
— Знаешь, я всегда мечтал о том, чтобы бежать с любимой, — продолжил Леви, не до конца осознавая, что вообще говорит. — На самом деле все очень просто: ты бросишь своего Флегеля, я — Командора Смита, и мы уедем куда-нибудь далеко отсюда, чтобы жить вместе.
— А чем вам Командор не угодил?
— Эрвин надоел мне своими приказами. Преследуя какие-то свои цели, он постоянно вынуждает меня выполнять за него всю «грязную» работу, а потом, пользуясь результатами моего труда, тотчас пробивает себе путь наверх, а такое отношение со временем начинает тоже немного нервировать.
— А потом на наш след выйдет Ханджи Зое и убьет нас обоих, — иронично отозвалась Микаса, — «Прекрасная» перспектива, ничего не скажешь…
— Но почему ты так уверена, что она нас найдет?
— Думаете, эта женщина оставит вас когда-нибудь в покое? У меня есть такое предчувствие, что рано или поздно она вернется за вами, и если ей действительно удастся выйти на ваш след, тогда нам обоим придется очень несладко. Это, во-первых, а во-вторых, что я скажу Арлерту, и Флегелю, прежде чем решиться с вами на побег?! Как объясню этим людям причину, побудившей меня пойти на этот шаг, плюнув на последствия такого поступка?! — и тотчас отрицательно кивнув, с присущей ей долей скептицизма отозвалась: — Можете мечтать о чем угодно, капитан, но сбегать с Вами куда бы то ни было я отказываюсь. И вообще, как вы себе все это представляете?
— Ладно, я все понял, — мрачно произнес он, догадываясь, что именно подразумевает она в качестве главной причины, отказываясь с ним бежать. — Если тебя здесь держит только благосостояние Ривзов, тогда тебе, как девушке расчетливого характера, безусловно, есть, что терять. Но действуя таким образом, ты невольно подталкиваешь меня к тому, чтобы я уничтожил этого человека, а потом потихоньку принялся за уничтожение твоего сводного брата…
— Не смейте трогать Эрена! — тотчас вспылила Микаса, уловив в его льдисто-серых глазах тщательно замаскированную ярость, однако не успела она произнести эту фразу, как в следующий момент в небе сверкнула молния, фонари, расположенные напротив домов, погасли, и улица, где они сейчас пребывали, погрузилась в кромешную тьму.
Затаив дыхание, девушка на мгновение притихла. Слова Капрала дал пищу её размышлениям. Уж ежели он так говорит, значит, уверен в своих возможностях, и в ближайшем будущем, очевидно, так и сделает, как запланировал, иначе бы не пугал ею расправой над Эреном. Ей очень хотелось отомстить своему бывшему начальнику, сказать ему что-нибудь обидное, и лишив его былой самоуверенности, выбить почву из-под ног своими высказыванием, однако будучи слишком ошарашена его близостью, как не пыталась перебороть перед ним свой страх, за все это время так и не смогла произнести ни слова. Не встретив со стороны Микасы особого сопротивления, Леви внезапно повернул её к себе.
— Маленькая негодяйка, — еле слышно произнес, нащупав прядь её мягких локонов, пропитанных парфюмерией. — Может, тебе и нравиться Эрен…
У Микасы невольно перехватило дыхание. Его слова непривычно ласкали слух девушки. Отступать было поздно.
— Но «игры» со мной тебя тоже привлекают… — прошептал он, поглаживая её волосы.
Девушка никак не могла разобраться с собственными ощущениями. Нечто подобное она испытывала в шестнадцатилетнем возрасте, но то, что происходило с ней сейчас, выходило за рамки всех прежних её ощущений, и она практически ненавидел себя за это.
— Только по-настоящему, — закончил Аккерман, выдыхая эту фразу ей прямо в рот.
Встрепенувшись, Микаса попыталась было оттолкнуть его, не собираясь прощать столь наглое распускание рук, однако стоило ей возмутиться, чтобы выразить вслух свое негодование, как в следующее мгновение она оказалась прижатой к спинке сидения. Навалившись на девушку так, чтобы не дать ей возможности даже пошевелиться, Леви мгновенно впился в её губы, и стараясь не обращать внимания на удары, которыми она его награждала, стремясь показать, что так просто сдаваться не готова, буквально вдавил её в сидение, горя желанием как можно скорее обездвижить свою избранницу, и утолить свой первый порыв страсти, которую ему и так приходилось сдерживать слишком долго. Разозлившись на него за эту выходку, Микаса боролась с ним до последнего, стремясь вырваться из крепкой хватки мужчины, однако тесное помещение сыграло с ней злую шутку и воспользовавшись замешательством своей спутницы, включая скованность её движений, вызванной невозможностью развернуться на полную, чтобы дать ему отпор, Леви, придерживая её одной рукой за подбородок, второй скользнул вдоль спины, и захватив в охапку пару её локонов, тотчас потянул их на себя. Застонав от боли, Микаса раскрыла рот, чтобы обозвать его грубым «скотом», как вдруг Леви, воспользовавшись этим мгновением, плотнее прижался к её губам, и наслаждаясь беспомощными стонами бывшей подчиненной, оказавшейся неспособной отреагировать на столь внезапную атаку, проник языком внутрь, превращая поцелуи поцелуи в какое-то неистовство. Находясь во власти эйфории, охватившей все её тело, девушка отвечать на его прикосновения, и потеряв на мгновение бдительность, очень скоро полуазитка поймала себя на мысли, что не очень-то ему и сопротивляется.
В дальнейшем, крепко удерживая Аккерман за затылок, он опустил вторую руку на её плечо и нащупав бретельку платья, резко сорвал её вниз, после чего спустившись к зоне декольте, попробовал его расстегнуть. Микаса понимала, что должна была оскорбиться, оттолкнуть его прочь, ведь этот человек пообещал избавить её от Эрена, но как ни старалась она призвать на помощь рассудок, всегда выручавший её в подобных случаях, оскорбленной себя, к своему собственному стыду, девушка себя почему-то не чувствовала. Наоборот, её все больше и больше влекло к «сильнейшему», и искренне недоумевая, как вообще умудрилась так быстро сдаться под напором его страсти, через пару секунд позволила ему вытворять с собой все что угодно.
Грубо лаская её грудь, Леви хотел было высвободить её из платья, но нижние пуговицы, как только он не ухищрялся с ним справиться, совершенно не поддавались движению его неловких пальцев. Тогда расстегнув пару верхних, он, оторвавшись от губ своей спутницы, убрал локоны с её плеча, и снова заключив девушку в объятия, принялся покрывать поцелуями её шею. Прислушиваясь к прерывистому дыханию своей бывшей подчиненной, от шеи он плавно переместился к ключицам, после чего добравшись до груди, «впечатав» такой горячий поцелуй в область декольте, что испытав непередаваемые ощущения, Микаса чуть не отдалась ему прямо здесь, в авто, где жара уже давно достигла своего предела, заставляя их чувствовать себя словно в сауне.
Да, сейчас он добивался её с прежней настойчивостью, но уступить ему сейчас — означало пойти против своих принципов, и когда ей показалось, что ещё немного, и она прекратит с ним борьбу, девушка, почувствовав, что сейчас он разорвет на ней декольте, чтобы ему уже ничего не мешало касаться её соблазнительной груди, впилась пальцами ему в затылок, и тщетно пытаясь пробудить в своем сознании остатки трезвого ума, изловчившись, оттолкнула его прочь.
— Довольно! — вспыхнув, бросила Микаса, кусая губы.
Оторвавшись от своей спутницы, Леви погладил её по бедру.
— Поедем в номера, — прерывисто дыша, прошептал он ей на ухо: — Я тебя любить буду по всякому, ты не бойся.
— Больше вы ко мне не прикоснетесь, — сузив ноздри, прошипела она, все ещё дрожа от переполняющей её страсти.
— Если я захочу, ты будешь мне принадлежать: где угодно и когда угодно, — невозмутимо отозвался, больно сжав её бедро, и пытаясь рассмотреть среди темноты утонченные черты лица своей застигнутой врасплох подчиненной.
— Откройте дверь! — закричала она, отодвигаясь от него.
— Что ж тебе так неймется?! — иронично отметил он, заботливо застегивая пуговицы на её платье. — Хочешь выйти на дождь и простудиться?
Почувствовав прикосновение руки, девушка ударила его по пальцам. Сейчас Микаса напоминала фырчащую кошку, грозившуюся выцарапать ему глаза, ежели он посмеет прикоснуться к ней ещё раз. Её темно-серые глаза, обведенные контуром, светясь в полутьме, и вправду напоминали чем-то «кошачьи»
— Ладно, так уж и быть, — с разочарованием выдохнул он, смирившись с её решением во что бы то ни стало покинуть салон автомобиля, — я открою тебе дверь, но при одном условии.
— Каком? — судорожно сглотнув, переспросила девушка.
— Ты должна будешь отказать в помолвке этому тупице Флегелю и стать моей.
— Этого не будет, — отрицательно кивнув головой, пробормотала Микаса, уловив в его голосе нотки угрозы. — Я не стану вашей никогда, даже если вы останетесь последним мужчиной на территории всех трех стен после набега титанов.
Воспользовавшись моментом, когда «сильнейший», о чем-то задумавшись, наконец оставил её в покое, она, метнувшись к двери, тотчас попыталась её открыть. Очнувшись от своих, Леви предпринял повторную попытку ухватить девушку за руку, чтобы обратно затащить её в салон, но Микаса, мгновенно изловчившись, ударила его дверью по голове, после чего очутившись снаружи, тотчас бросилась наутек, то и дело скользя по мокрой траве и грязи. Выскочив из авто, и хлопнув створкой так, что она чуть не отвалилась, Леви бросился следом за беглянкой и в два счета догнав свою подчиненную, тотчас схватил её сзади за грудь, и заглушая свободной ладонью крики Микасы, так и не дав ей возможность позвать Арлерта на помощь, с особой бесцеремонностью потащил обратно к машине. Тщетно полуазиатка кусалась и царапалась, пытаясь высвободиться из его стальных объятий, — «сильнейший» держал её так, что сопротивляться было невозможно. Её платье и локоны были насквозь пропитаны дождевой водой. Не лучше выглядел и сам Леви. И перестав на некоторое время с ним бороться, она теперь дрожала не просто от холода, но и от страха.
Дотащив девушку до машины, Аккерман швырнул её на капот и запустив свои ладони ей под юбку, тотчас освободил её от нижнего белья, после чего поставив ей свое колено между ног, чтобы она не смогла их сомкнуть, потянулся к пряжке своего ремня, и продолжая удерживать одной рукой её запястья, второй — начал стремительно расстегивать свои брюки.