***
— Что это? Ворвавшись спросонья в прихожую, Армин был слегка шокирован, обнаружив везде воду. — Похоже, она хлынула к нам сюда прямо с улицы, — подсвечивая темную комнату фонариком, Берик подошел к двери, чтобы её открыть и выйти на улицу, однако стоило ему проделать это необдуманное телодвижение, как дождевой поток, получив доступ к новому пространству, тотчас устремился в прихожую, и заливая все на своем пути, ринулся прямо в сторону гостиной, где совсем недавно Армин за свой счет постелил дорогой линолеум. Нецензурно выругавшись, Берик захлопнул за собою двери, и чуть не приложив выглянувшего во двор Арлерта створкой по голове, тотчас бросился на поиски предметов, с помощью которых можно было бы отсюда вычерпывать воду, пока та не залила все комнаты уютно оборудованного дома. Очень скоро к ним присоединилась Имир, будучи разбуженной раскатами грома, и едва Микаса, сбросив туфли возле прихожей, переступила порог крыльца с целью добраться до ванной, и поскорее принять душ, стоило ей дойти до гостиной, как её взору предстала картина следующего характера. Все полы комнат были залиты водою, линолеум в коридорах лопнул, а та часть одежды, которую Армину удалось извлечь из шкафов, лежала теперь на всех подоконниках в ожидании лучшего часа. А что касается самого Берика, так он, накинув на себя плащ, бегал везде с ведрами подобно дежурному на маяке и игнорируя отчаянный мат в свой адрес от недовольной Имир, зачерпывал ими воду, выливая её во двор прямо через открытое окно. — Где ты была? Я звонил тебе, — только сейчас заметив присутствие Микасы в гостиной, Армин подошел к дрожащей от холода девушке. — Тут такой ливень спустился. Аккерман мельком взглянула на свой выключенный телефон. — Как добралась? — Знаешь, неплохо, — спустя некоторое время отозвалась Микаса, выжимая влажные локоны, — если бы лошадки не поскользнулись, и ямщик не оказался настолько глупым, — как бы невзначай обронила она, вспомнив «небрежную» езду Леви, когда тот, взяв предельную скорость, чуть не сбил какого-то автостоповца. — Главное с самого утра на небе не было ни облачка, а тут — на тебе: такая неожиданность, — проронил блондин, раскладывая одежду на подоконнике. Подойдя к Арлерту, чтобы вручить ему ковш, заставив вычерпывать из помещения воду, Имир, обнаружив, в каком странном состоянии находилось платье Микасы, не смогла удержаться от любопытства, окинув её фигуру оценивающим взглядом. Она всегда восхищалась её безупречным телом, в том числе соблазнительной грудью, которую ей почему-то всегда хотелось потискать, но отдав свое предпочтение Хистории, изменять хрупкой блондинке со сводной сестрой того, кто сам в свое время домогался её избранницы, Имир пока не спешила. Микаса всегда выглядела привлекательно, но сейчас, кК бы ей не шел даже такой образ, у неё был девочки, которая пошла не по тому пути с шестнадцати лет. «Как шлюха после расставания с любовником» промелькнуло у неё мыслях и скользнув взглядом по слегка расстегнутому декольте полуазиатки и размазанной туши на её глазах, невольно ухмыльнулась. Но если «изъян» с макияжем ещё можно было списать на происки дождя, то испорченная одежда, от которой несло еле заметным ароматом мужской (!) парфюмерии, всем своим видом открыто намекала, что её обладательница, прежде чем добраться до дома, успела по дороге вляпаться в какую-то пикантную историю, чьи последствия рано или поздно могли отразиться на её репутации. Поставив ведро на порог, Берик тотчас предложил всем отправиться на кухню, чтобы сделать небольшой перекур, прежде чем вновь возобновить работу, которой хватало до самого утра, однако Имир, даже не расслышав его фразу, продолжила себе и дальше разглядывать полуазиатку, рискуя нарваться на нелицеприятный комплимент. Поддержав его идею, Армин перевел свой взгляд на Имир, однако так и не дождавшись от неё окончательного ответа, бросив все, отправился на кухню, надеясь, что остальные, опомнившись, в конце концов, соизволят составить ему компанию. — А она? — переспросил Берик, кивнув в сторону Микасы, направившейся в сторону противоположной комнаты. — Мы разве её не будем ждать? — Нет, — насмешливо ответила Имир, и проследив за тем, как та, проскользнув в ванную, заперлась там, чтобы смыть с себя следы Леви, став под душ, ехидно добавила, «популярно» объяснив своему знакомому всю суть ситуации: — Со вчерашнего дня у неё появился новый друг.LIV.
6 апреля 2017 г. в 20:51
Микаса никогда не считала особо переборчивой в плане поклонников, и какими бы красивыми не были их жесты в плане завоевания недоступной и высокомерной красотки, лишь бы та одарила их своей благосклонностью, после того, как ей единожды удалось побывать в постели с Леви, остальные представители мужского пола, (кроме, разумеется, Эрена, который вряд ли когда-нибудь ответить ей взаимностью), словно перестали существовать.
Это было все равно, как если бы потискав в объятиях породистого сиамского кота, вдруг резко переключить свое внимание на дворового Ваську, который как его не дрессируй и не перекрашивай, породистым не станет все равно. И если бы Микаса знала, что после Капрала никто из мужчин её больше не заинтересуют, для неё было бы лучше никогда не встречать его на пути, нежели познав с ним, чего не мог дать ни один из других поклонников, добровольно заставить себя довольствоваться посредственностями, которые кружа вокруг неё целой стаей в надежде на взаимность, даже не догадывались, что им ничего не светило. Таким образом, расставшись с Леви по собственной воле, однако ни разу не вступив за все это время в интимную связь с другим человеком, едва ей выпал шанс вновь оказаться во власти того, чьего общества пыталась всеми силами избежать, несмотря на его грубое обращение, она была вынуждена отметить, что некая часть её души, несмотря на противоречивость ситуации, в которую она попала, радовалась, что все произошло именно так, а не иначе.
Компенсируя отсутствие интимной близости незамысловатыми ласками собственного тела под душем, Микаса избегала отношений с другими мужчинами, и едва после расформирования Разведкорпуса для неё замаячила опасность остаться никем и ни с чем (в финансовом плане), полуазиатка, откликнувшись на предложение о помолвке с неким Флегелем Ривзом, который будучи наслышан о красавице «Аккерман», хотел в будущем поиметь от неё детей, отчасти испытала радость, узнав, что если он и соизволит к ней когда-то прикоснуться, то сделает это скорее всего после свадьбы. И не зная, как произвести впечатление на столь недосягаемую девушку, чтобы вызвать к себе уважение, он продолжал задаривать её всякого рода дорогими подарками.
Ограничившись коротким: «Спасибо», Микаса без лишних эмоций принимала безделушку из рук того, с которым при другом раскладе не стала бы даже общаться, не говоря уже о помолвке, и все остальном, и вновь погружаясь в свои думы, с той поры больше не обращала на него никакого внимания, однако будучи не в курсе недавних событий её жизни, Флегель, не обладая особой проницательностью, приписывал её странное поведение скорби по родителям, от которой по происшествию столь длительного отрезка времени она уже давным-давно должна была излечиться. И даже не догадываясь, что сегодня вечером ей суждено было добираться до дома с тем, кого, несмотря на гнусное поведение, он продолжал считать одним из лучших людей на территории всех трех стен острова, Флегель, поверив на слово своей помощнице, даже не догадывался, как рисковал, передавая её в руки Аккерману.
Не обращая внимания на потоки дождя, заглушающие вопли Микасы, которые, (закричи она погромче), услышал бы сквозь стены не только Арлерт, но и Берик с Имир, скрывающиеся под крышей дома от непогоды, Леви, прижимая девушку к залитому водою капоту, то и дело пытался развести ей ноги, чтобы немного приспустив свое нижнее белье, как можно скорее перейти к основному действию, и удовлетворить свою похоть. Давненько он уже не чувствовал за своей спиной смыкающихся ног, и шепот: «Быстрее!», срывающихся с женских уст, настаивающих на беспощадном трахе. И почти сходя с ума от прикосновений его рук, скользивших по её телу, не знавшего ласк больше полугода, Микаса, совершенно забыв об ощущениях, которые ей мог дать полноценный секс, едва сдерживалась, чтобы не поймать экстаз от одного неосторожного движения ладоней Капрала.
Очень скоро зафиксировав её запястья, чтобы она не смогла вырваться, и убежать, Леви оголил её манящую груди, и прижавшись к девушке плотнее, одним лишь рывком вперед заставил свою подчиненную выгнуться на капоте, выдохнув в никуда его опороченное имя.
— Быстрее! Капрал, быстрее! — страстно шептала она, подставляя ему для поцелуев свое тело, соскучившись по разрядке в именно такой беспощадной форме, и заводясь от одного факт, что кто-то хочет её настолько, что совершенно не стесняясь своих порывов, готов иметь её прямо на капоте авто под проливным дождем в нескольких метрах от дома, на чье крыльцо в любой момент могли выйти если не Арлет, так Имир или её напарник Берик, она, закрыв глаза и сомкнув ноги за спиной «сильнейшего», отдавалась каждому своему ощущению, не понимая, как раньше могла жить без всего этого. Без дикого секса с Капралом, который вбивая её в металлическую поверхность капота своими полными похоти рывками, заставлял девушку откликаться чуть ли не на каждое его прикосновение.
— Сильнее! О боже! Сильнее!!! Да!!!
Каждое её движение, каждый её жест был пронизан нетерпеливой и бесстыдной требовательностью, которые она редко кому демонстрировала, за исключением этого человека. Впиваясь пальцами в её бедра, Леви дико имел свою бывшую подчиненную, почти насилуя её, и хватаясь за его рубаху так, что казалось, ещё немного и его одежда треснет по швам, Микаса, стараясь не обращать внимание на боль в пояснице, причиняемую этими толчками её полуобнаженного тела о металл, слегка откинувшись назад, просила «Ещё» и «Сильнее», сливаясь с Капралом в одно целое. Все, что имело для неё значение сейчас — это его горячее тело, которое прижимаясь к ней, дарило ей чувство наполненности, набирая темп, как она того хотела. И продолжая упиваться властностью Лев, она была готова на все, лишь бы эта хаотичная последовательность их животных движений не заканчивалась до пор, пока оба не достигнут долгожданного апогея. И чем больше его любимая и ранее недоступной Микаса требовала продолжения, тем охотнее он уступал её просьбам, предчувствую скорый «конец» их взаимных мучений. И едва её тело оказалось во власти всепоглощающего экстаза, девушка, слишком явственно почувствовав внутри себя разгоряченную плоть, почти причиняющую ей боль, покрепче сжала свои бедра и подставив свое лицо потокам непрерывного ливня, глухо застонала, отдавшись во власть последнего толчка.
В следующий момент инстинктивно ухватив Леви за челку, она притянула его к себе, и скользнув взглядом по лицу мужчины, тотчас впилась в его тонкие губы, чувствуя на них привкус дождевой воды. Ответив на её поцелуй, «сильнейший» подался слегка вперед, и застыв в одном неразрывным поцелуе со своей бывшей подчиненной, он уже хотел было заключить её в очередные горячие объятия, как вдруг Микаса, резко его оттолкнув, поправила задранное платье, и коснувшись языком своей губы, поспешила спрыгнуть с холодного капота. После чего подобрав брошенную на траву свою сумочку, она закинула её себе на плечо, и поправив локон, упавший ей на лицо, устремилась прочь, даже не соизволив попрощаться с Аккерманом, словно после факта свершения их интимной близости он потерял для неё всякое очарование.
Ливень к тому времени уже начал стихать, но гром вдалеке ещё продолжал грохотать. Вода затопила округу так, что пробраться к дому было теперь практически невозможно. Сцепив зубы от пронизывающего холода, полуазиатка ускорила шаг, и тотчас погрузившись ступней в воду, чуть не выронив при этом сумочку, двинулась дальше, проклиная не сколько отвратительную погоду, сколько царивший кругом мрак, не позволяющей ей вернуться обратно, чтобы забрать свои трусики, оброненные во время любовных игрищ с Леви куда-то на траву. Поежившись, Микаса потерла онемевшие запястья; от жесткой хватки «сильнейшего» у неё болели руки, плечи и даже шея, и стремясь как можно скорее добраться до дома, чтобы переодеться, а заодно и принять горячий душ, она, ступая по лужам, направилась дальше, стремясь разглядеть среди темноты ступеньки знакомого крыльца.