***
Их диалог продлился недолго, и убедившись, что Капрал отдавать ему «координату» не собирается, Доук, пригрозив ему лютой расправой, уже хотел было вызвать сюда один из отрядов, чтобы взять Леви живым, но убедившись, что его угроза не произвела на «сильнейшего» никакого впечатления, чтобы не позориться перед ним на людях, со своей инициативой ареста решил пока повременить. Впрочем, привыкать к обществу странных людей для Леви уже давно вошло в привычку, и в какое бы заведение он не заглянул, чтобы ненадолго отдохнуть от мирской суеты и указаний Эрвина, к нему то и дело привязывалась какая-нибудь проспиртованная личность, чьи плоские остроты он был вынужден слушать, пока у собеседника не закончится в рюмке спиртное. И Доук в этом, несмотря на пафосность своей фигуры, не стал для него исключением. — Я смерти не боюсь, — спокойно отозвался Аккерман, продемонстрировав полное равнодушие к его угрозам, — потому что давно к ней готов. — Смерть не так страшна, как ее боязнь, — добавил мужчина, по-своему расшифровав его незаурядный посыл. — Смерти боится лишь тот, кому есть что терять, — перебил его «сильнейший», поражаясь наглости лучшего друга Смита, — и вообще, во всем мире есть только пару человек, которые в состоянии меня победить, но и они не станут этого делать по вполне понятным причинам. Внимательно его выслушав, Доук подсел к нему поближе. — Вот чувствуется у меня к тебе привязанность, — пролепетал мужчина, стремясь расположить к себе строптивого и несговорчивого племянника Кенни, — вот только не пойму, на какой почве она зиждется. — Уйми свой пыл, Найл, — вежливо послал его Леви, отсаживаясь от своего собеседника так, чтобы он не имел возможности прикоснуться к его пиджаку. — В твоем возрасте уже давно пора задуматься о духовном, не зацикливаясь на плотском вожделении. Но несмотря на данное тобою обещание больше не трогать Разведкорпус, вы все равно продолжаете к нам, как дети к сладкому, нарушая все договоренности. — Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не выполнишь одну мою просьбу, — неожиданно заявил Доук, пригвоздив его ладонь к поверхности барной стойки. — Даже не думай завлечь меня в свою шарагу, — отметил Леви, с подозрением уставившись на его руку, — сработаться с твоими людьми у меня вряд ли получиться. — А ты не пытался посмотреть на эту ситуацию по-другому?! — возразил мужчина, через некоторое время отпустив его ладонь. — Так сказать, взглядом рядового обывателя, тем более в сложившихся условиях для тебя было бы и впрямь лучше стать одним из нас, чтобы мы могли вместе травить Смита, пока не стало слишком поздно. — Не думаю, что это хорошая идея. — Пойми меня правильно, я настаиваю, а пока что просто предлагаю… Вступить в Военную полицию. В противном случае твои дни и дни твоего Командора будут сочтены. Увы, потратив немало времени на то, чтобы стать своим в Легионе Разведки, Леви был не совсем уверен, что найдет себя в военной полиции, к тому же изменять Доуку со Смитом он не планировал, да и вряд ли бы Эрвин с позитивом отнесся к его решение перебежать в другую организацию. Доук мог шантажировать его сколько угодно, предлагая взятки немыслимой суммы, Леви, «продавшись» Разведкорпусу раз и навсегда, в ближайшее время не хотел иметь ничего общего с людьми, носивших форму с эмблемой единорога. — Но почему ты отказываешься от столь взаимовыгодного сотрудничества? — не переставал донимать его подобными вопросами Доук, потеряв всякую надежду оказать на него воздействие, чтобы переманить на свою сторону. — Прежде чем исчезнуть раз и навсегда, Кенни сделал свой выбор, став одним из участников Центра военной полиции, но что мешает проделать то же самое тебе, для меня так и остается загадкой. — У меня просто очень хрупкая нервная система и твое общество меня сильно утомляет, — ответил он, не особенно вдаваясь в подробности истинной причины отказа служить военной полиции, и вспомнив о Хитч и Марло, трезвонивших ему чуть ни каждый день с требованием передать им «координату», добавил следующее, стараясь не обращать внимание на яростный взгляд собеседника: — Кстати, молодежь свою приструни и Траут заодно предупреди, что нехрен мне звонить по вечерам, кидая трубку на полуслове. Я в эти ваши игры не играю. Я наказываю жестоко. Не вздумайте со мной шутить. — Значит, война? — вполголоса проронил Доук, не ожидая такой развязки их разговора. Красноречивое молчание Аккермана оказало на мужчину воздействие лучше всяких слов. — Ну что ж, — вздохнув, отозвался глава военной полиции, расплачиваясь за выпивку, — я до последнего надеялся договорится с тобой по-хорошему, но видать не судьба. — Ничего не поделаешь, — глухо проронил Леви, так само заканчивая с выпивкой, — нам суждено идти по разным дорогам и никакими щедрыми суммами вознаграждения заманить меня в военную полицию тебе не удастся. Я верен только Разведкорпусу. — Я понял, только теперь пощады от нас не жди, — процедил мужчина, — и никакой Эрвин тебе не поможет. — Ты только его в это дело не впутывай. Все наши распри должны остаться между нами. — Поздно, — отчеканил Доук, ни капли не сожалея о происшедшем, — я лишу его Мари и я практически это сделал, а потом убью тебя, чтобы ты не смог оставить после себя потомство, представляющую опасность для королевской династии. И когда Мари от Эрвина уйдёт, он будет пить безбожно и ему будет очень плохо. Так что ещё раз хорошенько подумай о моих словах, прежде чем принять окончательно решение. Я его не трогал, но он сам полез на меня и моих людей, поэтому для предотвращения развития худшего сценария наших отношений тебе б не мешало перейти к нам и стать моим замом. Увы, как заманчиво бы не звучала идея перебежать из одного лагеря в другой, уже давно сделав свой выбор, менять его Леви не собирался, даже когда понимал в глубине души, что совершает очередную глупость, заигрывая с могущественным врагом. И смутно догадываясь, что единожды принятое решение «сильнейший» уже вряд ли поменяет, Доук, рассчитавшись за выпивку, оставил его в покое, и ни слова не сказав на прощание, злющим-презлющим покинул помещение бара, пообещав устроить Аккерману «райскую» жизнь.LXIV.
23 мая 2017 г. в 21:25
Купив билеты на самолет, чтобы без всяких неувязок покинуть континент вместе с Бериком, на обратном пути Имир зашла в бар, промочить немного горло. В полутемном помещении было прилично накурено, но не обращая на это никакого внимания, расположившись за барной стойкой, она заказала себе спиртное, и медленно потягивая мартини, продолжала смотреть куда-то вдаль, пока ей не посчастливилось поймать на себе взгляд какого-то незнакома, который оскалившись подобно неудовлетворенной обезьяне, смотрел на неё так, словно собирался заказать её на пару ночей, приняв за легкодоступную дешевку. Допив мартини, Имир поставила бокал на стол и приняв решение уничтожить этого типа, ежели он осмелиться подсесть к ней поближе, на дух не перенося, когда её рассматривают с такой пристальностью, презрительно поджав губы, отвернулась, даже не соизволив одарить его на прощание любопытным взглядом.
Есть такой тип людей, которых начинаешь ненавидеть, так и не перекинувшись с ними ни одним словом, и этот незнакомец, чьи глаза показывали абсолютный ноль, в данную категорию попадал по всем параметрам. Соизволив забрать свой повторный заказ, Имир потянулась к сумочке, чтобы позвонить Марселю и предупредить его насчет билетов, но случайно задев кого-то локтем, не соизволив даже извиниться, уже хотела было огреть ею лицо, осмелившееся к ней подсесть, но узнав в последний момент капрала Леви, которого меньше всего ожидала здесь увидеть, едва успела проконтролировать свои действия, чтобы и вправду не заехать ему по репе, выбив дух из тела «сильнейшего» своей сумкой.
Заглянув в это заведение с целью «подзаправиться», он не мог и в мыслях допустить, что ему придется здесь столкнуться с этой лесбиянкой, но раз уж судьба посчитала за нужное предоставить ему встречу с Имир, позволить себе роскошь покинуть заведение, так и не перекинувшись с ней ради приличия парой-тройкой фраз, он просто не мог. К вечеру заметно похолодало, поэтому набросив на себя пиджак, с которым даже не думал расставаться, опасаясь нарваться на очередную порцию ударов от Имир, он на всякий случай отодвинулся от своей новой знакомой подальше, и с недоумением покосившись на её хмурую физиономию, от нечего делать заказал себе тоже спиртного.
— Девушка, не желаете выпить со мной? — из вежливости осведомился он, решив проявить к ней хоть какое-то внимание, первым нарушив минуту молчания.
— Мне нельзя, — хмыкнула она, поднося бокал к губам. — Я за рулем.
— Далеко едешь? — уточнил Аккерман, тоже обратив внимание на странного незнакомца, весь вечер не спускавшего с Имир проницательного взгляда.
— За стены.
— Зачем?
— Из гранатомета по титанам стрелять.
— В Гарнизоне служишь?
— Нет, — отрицательно кивнула она, — психиатр прописал. Для головы. Говорят, нервы успокаивает, и против самоубийства помогает. Как пару гранат засадишь, так сразу жить хочется. А зачем вы меня об спрашиваете? Прежнюю любовницу бросили, теперь ко мне подкатываете?!
— Это она меня бросила, — вполголоса проронил «сильнейший», не горя желание вспоминать подробности своего расставания с Микасой. — Но бросила не случайно. Я же как лакмус. Обучил Аккерман всему, что знал, и вот какова её «благодарность».
— А на меня Криста не пожабиться, — развязным тоном отозвалась она, хлопнув его по плечу, — сама говорила, что я трудоголик и хорошая партнерша. Да за мной, как за танком!
— Ну, да, побаивается Хистория рот открывать на подругу с интересным прошлым, — согласился с ней Леви, пригубив немного спиртного, — а то мало ли, вдруг что не так, — молотком по голове и поминайте как знали.
— Да, я такая, — окрысилась на него Имир, тоже не собираясь сбавлять обороты, — я с ядом родилась и ядом всех травлю, но если вы вдруг собрались предложить мне с вами встречаться, то хочу заранее вас огорчить: мужиков я не люблю. Максимум — симпатия до первого косяка.
— И не спала ни с кем никогда? — переспросил он, не собираясь ей, разумеется, ничего такого предлагать, но раз уж она первая завела об этом разговор, грех было бы его не продолжить.
— Нет, один раз произошло, когда я с Райнером переспала за банку консервов. В замке Утгардт. И «событием» для меня это не стало. Точнее выглядело как: «Ну, лан, Браун, давай, че, я в постели все равно бревно». Волнительным первый секс может стать, наверное, только по любви, но тут опять же встаёт вопрос боязни разочаровать небезразличного сердцу человека, а во всех остальных случаях — чпок и досвидос, — шлепнув себя по бедру, Имир помахала кому-то рукой.
И заметив, как Леви, мгновенно о ком-то вспомнив, снова загрустил, чтобы привести его в чувство, вернув прежнюю атмосферу, она сменила тему разговора и упомянув о неудавшемся свержении правительства, попробовала пошутить по этому поводу:
— А вас сюда какими ветрами занесло? Скрываетесь от правосудия с Командором?! И кстати, как там поживает ваш переворот? Небось, уже сбросили с трона короля или по-прежнему продолжаете сражаться?
— Ни с кем я не сражаюсь, — отмахнулся он, сохраняя прежнюю невозмутимость, — пусть это делают другие, а мне не двадцать пять, чтобы тратить кусок своей оставшейся жизни на всякую муйню. Правда Пиксис, слышал, на митинг, устроенного в честь переворота, все-таки сходил: ж*пу от дивана оторвал, постоял в сторонке, чтобы военная полиция не загребла, и отправился восвояси.
— А вы чего не приняли участия в массовых акциях?
— В подобных мероприятиях я не участвую, — отозвался он, вновь принимаясь за спиртное, — потому что это стадно.
— А в Разведкорпусе разве не стадо пасется, которое Эрвин все время за стены на убой гонял?!
— Я пришел туда, потому что Эрвин меня как раз и вынудил это сделать.
— А мне кажется, что вы пришли туда, чтобы пропиарить свою знатную персону и никаких титанов убивать вы даже не собирались, не правда ли?! — с ехидством поинтересовалась она, не спуская с него глаз.
— Хорошо, признаю, служба в Легионе разведки была моей ошибкой, — сказал он, не собираясь уклонятся от ответа, — и мне наверное надо покаяться за это, но когда я начинаю каяться, никому от этого хорошо не бывает.
— На вашем месте я бы сейчас не шарилась где попало, да ещё средь бела дня, зная, что меня в любой момент может схватить военная полиция, но вам похоже, на все плевать.
— Именно так, — кивнул он, — и это хорошо, когда у сильнейшего воина человечества есть враги. Потому что если их у него нет, значит он не сильнейший. Но убить меня бесполезно и я никого не трогаю за просто так. Тем, кто идут ко мне с добром — последнее отдам, а кто со злом — втройне получат в ответ.
— А вот я считаю, что во всем надо полагаться только на себя, — заключила Имир, до конца дослушав его тираду, — ибо всегда и во всём тебя продадут, даже очень близкие люди, что уже говорить о друзьях.
— Да я с детства так живу: во всем полагаясь на себя.
— И все-таки, как бы вы там к себе не относились, я должна буду попросить вас держаться как можно подальше от Микасы.
— Это ещё почему?!
— Вы плохо на неё влияете, — отрезала смуглянка, и понимая, что не может рассказать истинную суть вещей, по которой Аккерману следовало бы избегать своей бывшей подчиненной, понизив голос, словно кто-то мог их подслушать, тут же, ещё раз для убедительности окинув взглядом помещение: — да и вообще, Ривз младший собирается ей сделать предложение, так что в ближайшее время вам следовало бы и вовсе к ней не приближаться, если не горите желанием в очередной раз напороться на военную полицию.
— Доук со своей сворой мне не указ, — процедил он, вновь возвращаясь мысленно в реальность. — Если захочу, то отниму у Флегеля Микасу и никто меня не остановит. Я как Колосс: для меня нет преград. Я рушу стены.
И с этими словами взявшись за бокал с недопитым спиртным, сделал пару глотков, после чего поставив его на место, опять о чем-то задумался, как будто позабыв о существовании собеседницы.
— И все-таки я не советую вам вмешиваться в её жизнь сейчас, — настояла она на своем, наивно посчитав, что одного уговора будет достаточно, чтобы отговорить Аккермана устроить Микасе свидание после столь длительного расставания.
— Послушай, Имир, а не пойти бы тебе со своим предложением просто нах**?! — отозвался он, вдруг разозлившись не на шутку.
— Не общайтесь с ней и все.
— Имир, иди в ж*пу, — бросил он, быстро переходя на высокоинтеллектуальный сленг Подземелья, чтобы до неё быстрее дошло, — я сам разберусь со своей жизнью, а тебе не помешало бы переключить свое внимание на Кристу.
И тут же поймав на себе странный взгляд бармена, который посматривая на охрану, как будто специально поджидал удобного момента, чтобы с её помощью можно было их выдворить прочь, если сора перерастет в драку, не стремясь лишний раз привлекать к себе внимание, Леви заступился за Имир, и покосившись на неё так, словно перед ним был маленький ребенок или аутист, тотчас подмигнул ошарашенному мужчине:
— Ничего страшного, это моя двоюродная сестра. Мы с ней всегда так общаемся.
С грохотом поставив на стол свой бокал, девушка окинула свирепым взглядом своего собеседника и хорошенько стукнув его в плечо, тотчас бросилась прочь из бара, оставив мужчину наедине с собственными мыслями. Устроившись поудобнее за барной стойкой, Леви уже приготовился было насладиться уединением и атмосферой вечера, как вдруг почувствовав, что к нему подсел кто-то ещё, распознав в полутьме самого Найла Доука, главу военной полиции, решившего составить ему компанию в этот вечер, ничего не ответив на его фразу: «Прикурить не найдется?!», сделал очередной заказ, смутно догадываясь, что уйти сегодня из бара просто так у него вряд ли получиться.